СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ 16 страница

незнакома ни древности, ни средневековью, но столь характерна именно для нового времени. По словам Ж. Маритена, великие поэты и художники до эпохи Возрождения о своем опыте творчества, «который им... был безусловно известен, но без попыток со стороны сознающего интеллекта схватить его, говорили при помощи условнейшей риторики и банальнейших об­щих мест — nascuntur poetae, Музьг, Гений, поэтиче­ская способность, божественная искра, позднее: бо­гиня воображения» («La responsabilite de Г artiste», P., 1911, p. 49). Этот интерес к процессу Т. как субъ­ективному процессу в душе художника порождает в эпоху Возрождения также и интерес к культуре как продукту Т. прежних эпох. Если для ср.-век. миро­созерцания история есть результат совместного Т. бога и человека, а потому смысл истории есть нечто транс­цендентное, то начиная с конца 15—16 вв. все явст­веннее выступает тенденция рассматривать историю как продукт человеческого Т. и искать ее смысл и за­коны ее развития в ней самой. В этом отношении край­не характерен Вико, к-рого интересует человек как творец языка, нравов, обычаев, произв. иск-ва и фи­лософии,— одним словом, человек как творец истории.

В противоположность Возрождению Реформация понимает Т. не как эстетическое (творческое) созер­цание, а как действие. Лютеранство, а в еще большей степени кальвинизм с их суровой ригористич. этикой ставили акцент на предметно-практической, в т. ч. и хозяйств, деятельности. Согласно этот"! этике, пре­успеяние индивида в практич. начинаниях на земле — свидетельство его богоизбранности. Изобретательность и сметливость в ведении дел освящались религией и тем самым перенимали на себя всю нагрузку нрав-ственно-религ. деяния.

Понимание Т. в новое время несет на себе следы обеих тенденций. Пантеистич. традиция в философии нового времени, начиная с Бруно, а в еще большей сте­пени у Спинозы воспроизводит антич. отношение к Т. как к чему-то менее существенному по сравнению с по­знанием, к-рое в конечном счете есть созерцание веч­ного бога — природы. Напротив, философия, форми­рующаяся под влиянием идей протестантизма (в первую очередь англ. эмпиризм), склонна трактовать Т. как удачную — но в значит, мере случайную — комбинацию уже существующих элементов: в этом от­ношении характерна теория познания Бэкона, а еще более — Гоббса, Локка и Юма. Т. в сущности есть нечто родственное изобретательству.

Завершенная концепция Т. в 18 в. создается Кантом, к-рый специально анализирует творч. деятельность под названием продуктивной способности воображения. Кант наследует протестантскую идею о Т. как предмет­но-преобразовательной деятельности, изменяющей об­лик мира, создающей как бы новый, ранее не существо­вавший, «очеловеченный» мир, и философски осмысля­ет эту идею. Кант анализирует структуру творч. про­цесса как один из важнейших моментов структуры сознания. Творч. способность воображения, по Канту, оказывается соединит, звеном между многообразием чувств, впечатлений и единством понятий рассудка в силу того, что она обладает одновременно наглядно­стью впечатления и синтезирующей, объединяющей силой понятия. «Трансцендентальное» воображение, т. о., есть как бы тождество созерцания и деятельно­сти, общий корень того и другого. Т. поэтому лежит в самой основе познания — таков вывод Канта, про­тивоположный платоновскому. Поскольку в творч. воображении присутствует момент произвольности, оно есть филос. коррелят изобретательства, поскольку же в нем присутствует момент необходимости (созер­цание), оно оказывается опосредованно связанным с идеями разума и, следовательно, с нравств. миропо­рядком, а через него — с трансцендентным миром.

ТВОРЧЕСТВО

187

 

Кантовское учение о воображении было продолжено Шеллингом. По Шеллингу, творч. способность вооб­ражения есть единство сознат. и бессознат. деятель-ностей, поэтому те, кто наиболее одарен этой способ­ностью — гении — творят как бы в состоянии наития, бессознательно, подобно тому, как творит природа, с той разницей, что этот объективный, т. е. бессознат., характер процесса протекает все же в субъективности человека и, стало быть, опосредован его свободой. Со­гласно Шеллингу и романтикам, Т., и прежде всего Т. художника и философа, —высшая форма человеч. жиз­недеятельности. Здесь человек соприкасается с Абсо­лютным, с богом. Культ Т. и гения у романтиков до­стигает своего апогея. В «магическом идеализме» Но-валиса воображение, творч. фантазия рассматривается уже без всяких оговорок как сила, созидающая мир, что естественно оборачивается иллюзионизмом: мир для Новалиса —это своего рода волшебное покрывало Майи, сотканное богатой фантазией бога-художника. Вместе с культом художеств. Т. у романтиков усили­вается интерес к истории культуры как продукту прош­лого Т. (Ф. и А. Шлегели и др.).

Такое понимание Т. во многом обусловило новую трактовку истории, отличную как от ее античного, так и от ср.-век. понимания. История оказалась при этом сферой реализации человеческого Т. безотноси­тельно к к.-л. трансцендентному смыслу. Эта концеп­ция истории получила наиболее глубокое развитие в философии Гегеля.

Понимание Т. в нем. классич. философии как дея­тельности, рождающей мир, оказало существенное влияние на марксистскую концепцию Т. Материали­стически истолковывая понятие деятельности, эли­минируя из него те нравственно-религ. предпосылки, к-рые имели место у Канта и Фихте, Маркс рассмат­ривает ее как предметно-практич. деятельность, как «производство» в широком смысле слова, преобразую­щее природный мир в соответствии с целями и потреб­ностями человека и человечества. Марксу был близок пафос Возрождения, поставившего человека и чело­вечество на место бога, а потому и Т. для него выступает как деятельность человека, созидающего самого себя в ходе истории. История же предстает прежде всего как совершенствование предметно-практич. способов человеч. деятельности, определяющих собой и раз­личные виды Т.

В философии конца 19—20 вв. Т. рассматривается прежде всего в его противоположности механически-технич. деятельности. При этом если философия жизни противопоставляет технич. рационализму творч. при­родное начало, то экзистенциализм подчеркивает ду­ховно-личностную природу Т. В философии жпзнп наиболее развернутая концепция Т. дана Бергсоном («Творч. эволюция», 1907, рус. пер. 1909). Т. как не­прерывное рождение нового составляет, по Бергсону, сущность жизни; Т. есть нечто объективно совершаю­щееся (в природе — в виде процессов рождения, ро­ста, созревания, в сознании — в виде возникновения новых образцов и переживаний) в противополож­ность субъективной технич. деятельности конструи­рования. Деятельность интеллекта, по Бергсону, не способна создавать новое, а лишь комбинирует старое. Клагес еще более резко, чем Бергсон, противопостав­ляет природно-душевное начало как творческое духов­но-интеллектуальному как техническому. В филосо­фии жизни Т. рассматривается не только по аналогии с прпродно-биологич. процессами, но п как Т. куль­туры и истории (Дилътей, Ортега-и-Гасет). Подчер­кивая в русле традиций немецкого романтизма лич-ностноуникальный характер творческого процес­са, Дильтей во многом оказался посредником в по­нимании Т. между философией жизни и экзистенциа­лизмом.

В экзистенциализме носителем творч. начала яв­ляется личность, понятая как экзистенция, т. е. как нек-рое иррацион. начало свободы, прорыв природ­ной необходимости и разумной целесообразности, че­рез к-рый «в мир приходит ничто». В религ. варианте экзистенциализма через экзистенцию человек соприка­сается с нек-рым трансцендентным бытием, в иррелиг. экзистенциализме — с ничто. Именно экзистенция как выход за пределы природного и социального, вообще «посюстороннего» мира — как экстатический порыв (эк-стазис) вносит в мир то новое, что обычно назы­вается Т. Важнейшие сферы Т., в к-рых выступает Т. истории,— это религиозная, философская, художест­венная и нравственная. Творч. экстаз, согласно Бер-дяеву(«СмыслТ.»,М., 1916),раннему Хайдеггеру—наи­более адекватная форма существования (экзистенции).

Общим для философии жизни и экзистенциализма в трактовке Т. является противопоставление его ин­теллектуальному п технич. моментам, признание его интуитивной или экстатич. природы, принятие в ка­честве носителей творч. начала органически-душев­ных процессов пли экстатически-духовных актов, где индивидуальность или личность проявляется как неч­то целостное, неделимое и неповторимое.

Иначе понимается Т. в таких филос. направлениях, как прагматизм, инструментализм, операционализм и близкие к ним варианты неопозитивизма. В качестве сферы творч. деятельности здесь выступает наука в той форме, как она реализуется в совр. произ-ве. Т. рассматривается прежде всего как изобретательст­во, цель к-рого — решать задачу, поставленную опре-дел. ситуацией (см. Дж. Дыои, «Как мы мыслим» — «Нолу we think», N. Y., 1910). Продолжая линию англ. эмпиризма в трактовке Т., рассматривая его как удач­ную комбинацию идеи, приводящую к решению зада­чи, инструментализм тем самым раскрывает те стороны науч. мышления, к-рые стали предпосылкой технич. применения результатов науки. Т. выступает при этом как интеллектуально выраженная форма соци­альной деятельности (Дж. Мид, Дж. Дьюи).

Др. вариант интеллектуалистич. понимания Т. представлен отчасти неореализмом, отчасти феномено­логией (С. Александер, Уайтхед, Гуссерль, Н.Гартман и др.). Большинство мыслителей этого типа в своем понимании Т. ориентируется на науку, но не столько на естествознание (как Дьюи, Бриджмен), сколько на математику (Гуссерль, Уайтхед), так что в поле зре­ния их оказывается не столько наука в ее практич. приложениях, сколько т. н. чистая наука. Основой науч. познания оказывается не деятельность, как в инструментализме, а скорее интеллектуальное созер­цание, так что это направление оказывается ближе все­го к платоновско-антич. трактовке Т.: культ гения уступает место культу мудреца.

Т. обр., если для Бергсона Т. выступает как само­
забвенное углубление в предмет, как саморастворе­
ние в созерцании, для Хайдеггера — как экстатич.
выхождение за собств. пределы, высшее напряжение
всего человеч. существа, то для Дьюи Т. есть сообра­
зительность ума, поставленного перед жесткой необ­
ходимостью решения определ. задачи и выхода из
опасной Ситуации.                            Я. Гайденко. Москва.

Творчество научное — деятельность, направ­ленная на произ-во нового знания, к-рое получает социальную апробацию и входит в систему науки. Проблемы науч. Т. разрабатываются философией, психологией, историей, науковедением, а в нек-рых аспектах — кибернетикой, эвристикой и др. дисцип­линами.

Природа науч. Т. раскрывается на основе трактовки науки как ряда сменяющих друг друга и объединен­ных истории, связью систем знания, опредмечиваемых в системах деятельности обществ, субъекта. Рассма-

188

ТВОРЧЕСТВО

 

тривая науч. Т. как добывание нового знания, в каж­дом случае используют определ. «точку отсчета», т. е. соотносят его с достигнутым уровнем развития науки: поэтому такие признаки творч. акта, как оригиналь­ность, необычность, новизна и т. п., приобретают реаль­ный смысл только в контексте логики развития науки, с учетом социально-экономич. особенностей соответст­вующей эпохи, накладывающих печать на содержание, стиль, направленность науч. Т. и на его психологич. подоплеку — облик ученого, мотивацию его поведения, тактику мышления и т. д. Вместе с тем, отвечая на за­просы логики развития науки, ученый отнюдь не слу­жит ее простым проводником: усваивая историч. связь знаний, он должен выстрадать, сделать зримыми новые идеи, когда они еще никому не видны. Эти процессы вызревания и внутр. синтеза идей основаны на пси­хологич. механизмах науч. Т., к-рые пока еще мало изучены. Науч. Т. требует определенной культурно-ценностной ориентации личности, инкорпорирования ей особых способов восприятия деятельности и реали­зации своих внутр. возможностей. Оно ориентировано не на приспособление к сложившимся конкретно-социальным, логическим, психологическим и др. ус­тановлениям, а на их преобразование, нередко связан­ное с риском, с угрозой благополучию. Т. о., науч. Т. должно рассматриваться как область пересечения трех осей координат: логической (в смысле логики развития науки), социальной и психологической.

Переход от умозрительного к конкретно-науч. изу­чению науч. Т. наметился на рубеже 19—20 вв. Гельм-гольц, Пуанкаре, Вернадский, Оствальд, Рамон-н-Кахаль и др. выдающиеся исследователи подвергли спец. анализу те аспекты деятельности ученого, к-рые обусловливают ломку привычных представлений, сти­мулируют науч. поиск и приводят к новым решениям. В качестве стержневых выделяют две проблемы: творч. процесса и творч. личности. Первые попытки выявить своеобразие психологии науч. деятельности принад­лежали Ф. Гальтону, Э. Клапареду и Дж. Кеттеллу. Большую популярность приобрело мнение Гальтона о «наследственности гения», как и т. зр. ряда психиа­тров о том, что чрезмерное развитие способностей есть своего рода душевная патология. На основе ретроспек­тивного анализа собственной науч. деятельности Ге-льмгольц, Пуанкаре и др. приходят к выделению в ней неск. стадий—от рождения замысла до момента (к-рый нельзя предвидеть), когда сознание озаряет новая идея. На основе этих самоотчетов Г. Уоллес (1924) рас­членил творч. процесс на четыре фазы: подготовку, созревание (идеи), озарение и проверку. Т. к. сердце­вина процесса (созревание и озарение) не поддается со­знательно-волевому контролю, а новая идея не может быть получена путем обычного логич. вывода, укоре­нилось мнение, будто эмпирич. изучение Т. свидетель­ствует о его иррациональности и бессознательности. К этому присоединилось экспериментально-психоло-гич. исследование нек-рых феноменов интеллектуаль­ного поведения — «ага-переживание», т. е. эмоцио­нально яркое осознание нужного решения (К. Бюлер), «инсайт», т. е. акт мгновенного постижения новой структуры (В. Кёлер), и др. Своеобразие умств. про­цессов в Т. стали относить на счет интуиции, проти­вопоставляя ее логич. мышлению.

Такие представления казались соответствующими прямым свидетельствам самонаблюдения. Однако при этом упускалось из виду, что работа в «контексте от­крытия», будучи наиболее личностной и интимной, наи­менее доступна индивидуальному самосознанию. Сами процессы, благодаря к-рым приращивается знание, ускользают от самонаблюдения, оставляя лишь не­определ, ощущение общего направления, а моменты догадки, открытия, решения переживаются в виде особо ярких состояний сознания. Вокруг этих состоя-

ний и сосредоточиваются наблюдения за Т., носящие феноменалистский характер и по существу опираю­щиеся на интроспекцнонистскую трактовку сознания.

В противовес этому в экспериментальной психоло­гии предпринимаются попытки изучить объективные обстоятельства, обусловливающие возникновение до­гадки, открытие принципа решения (Н. Майер, А. Н. Леонтьев, Я. А. Пономарев и др.). Как показал Б. М. Кедров на примере работ Д. И. Менделеева, анализ продуктов и «субпродуктов» (неопубликованных ма­териалов) деятельности ученого позволяет выявить реальные вехи на пути науч. открытия безотносительно к тому, как они осознавались самим ученым.

Быстрый рост числа науч. работников в условиях современной науч.-технич. революции поставил про­блему проф. отбора и подготовки науч. кадров опре­дел. профиля с заданными психологич. свойствами. Это стимулировало развитие работ в области психо­логии науч. Т. и создание новых методов для этого, т. к. распространенная в зап. странах техника тестирования не только не выявляла творч. способности, но и бра­ковала людей, склонных к нестандартному мышлению. Популярной становится идея о несовпадении интел­лекта (измерять к-рый были призваны прежние тесты) и Т. Разрабатываются новые системы тестов для оп­ределения (с помощью факторного анализа и др. ста-тистич. методов) творч. признаков личности. Самая известная из этих систем принадлежит амер. психо­логу Дж. Гилфорду, придающему особую роль т. н. дивергентному мышлению, к-рое необходимо при воз­можности различных решений задачи и преобразо­вании для этого наличной информации.

В статистич. обследованиях ученых ставится цель выявить корреляции между образованием и успеш­ностью работы, возрастом и динамикой Т. (X. Леман, У. Деннис). В менеджериальной психологии появля­ется особый раздел, посвященный изучению проблем руководства науч. коллективами, организации малых групп в науке, деятельности такой новой фигуры, как ученый-организатор, изменению мотивации науч. Т. Особое внимание уделяется разработке методик сти­муляции группового Т., среди к-рых наибольшую по­пулярность в США приобрели «б рей н-ш т о р м и и г» и с и н е к т и к а. Первая исходит из положения о том, что контрольные механизмы сознания, служа­щие адаптации к внешней среде, препятствуют выя­влению творч. возможностей ума. Нейтрализация этих барьерных механизмов может быть достигнута разде­лением двух этапов процесса Т.— генерирования идей и их критич. оценки; в соответствии с этим индивиды, входящие в группу, сначала в течение короткого вре­мени производят возможно большее количество идей в связи с к.-л. проблемой, требующей творч. решения, а затем из общей массы суждений и догадок отбирают наиболее оригинальные и перспективные. Синектика ставит целью повысить вероятность успеха путем ак­туализации интуитивных и эмоц. компонентов умств. деятельности в условиях группового Т. Проверка этих методик средствами экспериментальной психологии не позволила установить их заметных преимуществ.

Одно из наиболее перспективных направлений изу­чения науч. Т. развивается в рамках науковедения, стремящегося синтезировать подходы к Т. с т. зр. логики, социологии и психологии.

Лит.: Грузенберг CO., Гений и Т., Л., 1924; Кедров Б. М., День одного великого открытия, М., 1858; Пономарев Я. А., Психика и интуиция, М., 1967; Я р о ш е в с к и й М. Г., Психология науки, «ВФ», 1967, № 5; Научное Т., М., 1969; Исследования по психологии науч. Т. в США. Обзор лит-ры и рефераты, М., 1966; Guil­ford J. P., Creativity. Its measurement and development, в сб.: A source book for creative thinking, N.Y., 1962; Scien­tific creativity, N.Y.— L., 1963; Barron Fr., Creativity and psychological health, Princeton, 1963; M a s 1 о w A. H., The psychology of science, N. Y.— L., 1966.

M . Ярошеес/кий. Мссква.

ТЕВЗАДЗЕ—ТЕИЗМ

189

 

ТЕВЗАДЗЕ, Гурам Вениаминович (р. 30 янв. 1932) — сов. философ, д-р филос. наук (с 1963), про­фессор Тбилисского ун-та (с 1968). Член КПСС с 1960. Окончил филос. ф-т (1954) и аспирантуру (1957) Тбилисского гос. ун-та. Зав. отд. истории философии Ин-та философии АН Груз. ССР (с 1966). Науч. работу ведет в области критики совр. бурж. (немецкой) фи­лософии.

Соч. па груз, яз.: Проблема свободы и необходимости в философии Гегеля, «Тр. Тб. гос. ун-та», 1957, № 65; Критика теории ценности Риккерта, «Тр. Ин-та философии АН Груз. ССР», 1961, № 10; Теория познания нем. неокантинианства, Тб., 1963; К пониманию 53 гл. «истолкования» И. Петрици, «Вестн. АН Груз. ССР», 1964, № 4; Критика филос. взглядов Э. Паска, там же, 1965, № 5; Критика онтологии Н. Гартмана, Тб., 1967, на рус. яз.— К пониманию одного места «После­словия» Петрици, «Сообщ. АН Груз. ССР», 1955, т. 16, К« 9; О нек-рых вопросах истории совр. бурж. философии. «Вестн. АН Груз. ССР», 1967, Л* 2.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 156; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!