Проблема феномена советской историографии
Оглядываясь на ХХ век, на особенности существования в нем отечественной исторической науки мы испытываем значительную трудность в определении того периода, который традиционно именовался “советской историографией”. Эта трудность связана как с многообразием подходов и характеристик, так и с тем, что в самом определении, особенно после распада СССР, существует определенная экстерналистская заданность, а именно преимущественное понимание особенности отечественной исторической науки ХХ в. как существования ее в период бытия советской государственной системы (1917-1991 гг.).
Особого сомнения такое определение, пожалуй не вызывает. Сложнее обстоит дело с характеристикой этого периода, с пониманием внутреннего его смысла. Одной из первых попыток осмысления феномена советской историографии после падения советской системы стала характеристика, данная Ю.Н. Афанасьевым. Он выделил 4 основных подхода, в рамках которых строится осмысление существования исторической науки в СССР.
Первый подход, представители которого (И.И. Минц, М.В. Нечкина, А.И. Данилов, Ю.С. Кукушкин и др. ) рассматривали развитие науки в СССР “по восходящей”-, т.е. общая линия движения виделась направленной линейно прогрессивно вперед, как и собственно развитие общества. Тесная взаимосвязь в рассмотрении общественных и научных процессов приводила к фиксации практически зеркального отражения “зигзагов” и единичных недостатков в развитии партийно-государственной системы по отношению к внутринаучным процессам.
|
|
|
Каждый этап развития науки виделся, несмотря на отдельные недостатки, более прогрессивным, по качественным и количественным показателям на порядок более высоким, чем предыдущий. Общая оценка периода выглядит как “апологетически-восторженная”, от победы- к победе, от высоты- к высоте, от достижения- к достижению. Безусловно, во многом эта линия являлась историографическим отражением общих тенденций партийно-государственной идеологии последних двух доперестроечных десятилетий.
Второй подход (Е.И. Голубева, А.И. Зевелев, Е.В. Чистякова и др.) - для которого был характерен дифференцированный подход к оценке истории исторической науки в советский период. Этот подход был более направлен на науку, факторы ее внутреннего развития. Историческая наука рассматривалась как сложное, многоуровневое явление, отдельные этажи которого находились на различных уровнях развития и соответственно каждый уровень требовал собственного анализа. Основной критерий оценки - насколько то или иное направление или проблематика оставались “недеформированными”, научными, а где происходила имитация научной деятельности, подмена цитатничеством или схематизмом.
|
|
|
Третий подход (А.А. Искендеров, Р.Быков и др.), обозначившийся прежде всего в среде профессиональных журналистов и общественных деятелей был особенен тем, что здесь весьма определенно прозвучала мысль о несоответствии советской историографии критериям научности, о значительном преобладании в деятельности историков “фальсификаторских” начал и в полемическом запале ставилась проблема “а была ли история при советском режиме наукой ?”
Четвертый подход представлен самим Ю.Н. Афанасьевым. Им историческая наука в советский период рассматривается как “особый научно-политический феномен, гармонично вписанный в систему тоталитарного государства и приспособленный к обслуживанию его идейно-политических потребностей”. Схема Ю.Н. Афанасьева проста. Большевики, придя к власти как правящее меньшинство в России создают модернизированную религию, на воплощение установок которой была брошена вся мощь партийно-государственного аппарата. Историческая наука стала при этом рассматриваться как элемент государственной политики и ей обеспечивалась государственная поддержка лишь в той степени в тех границах, в которых она была способна выполнять соответствующие инструментальные функции. Историческая наука советского периода в описании Ю.Н. Афанасьева и представляется прежде всего как организм идеологически кровно связанный с партийной системой и выполняющий ее потребности, в котором очень мало научных элементов, а если они и присутствуют, то только вопреки, а не благодаря системе.
|
|
|
Примерно такую же позицию высказала Н.В. Иллерицкая, поддержав данную Ю.Н.Афанасьевым оценку. Она пришла к выводу, что «партийное руководство наукой сыграло свою пагубную роль – советская историческая наука перестала быть наукой, так и не предприняв серьезных попыток стать ею»
Историческая наука России в 1917 – первой половине 1920-х гг. Революция 1917 г. и судьбы исторической науки. Небольшевистская историография в послереволюционный период. Историки «старой школы» и советская власть. Участие в работе по сохранению архивных и библиотечных фондов, организации научной деятельности. Дальнейшая разработка проблем философии и методологии истории. Позитивизм и неокантианство: противостояние и тенденции сближения (А.С. Лаппо-Данилевский, В.М. Хвостов, Н.И. Кареев, Р.Ю. Виппер и др.). Разработка иррациональных методов исторического познания. Идеи «философии жизни» в российских общественных науках (Л.П. Карсавин, С.Л. Франк). Деятельность Российской Академии наук. Роль М.Н. Покровского в организационном становлении советской исторической науки.
|
|
|
Марксистская концепция российской истории М.Н. Покровского, ее эволюция в послереволюционный период. «Русская история в самом сжатом очерке» (1920). Первые марксистские историки и их работы (В.И. Невский, М.С. Ольминский, А.М. Панкратова, С.М. Дубровский и др.)
Советская историческая наука во второй половине 1920-х гг. Эволюция организационной структуры советской исторической науки: укрупнение научный центров и углубление специализации научно-исследовательских учреждений. Реорганизация Российской Академии наук. Кадровые чистки ученых дореволюционной школы, изменение организационных основ деятельности Академии наук. «Академическое дело» (дело С.Ф. Платонова и др.). Общество историков-марксистов. Первая Всесоюзная конференция историков-марксистов. Централизация архивной системы. Становление источниковой базы исторической науки. Публикация исторических источников. Отсутствие единой официальной исторической концепции. Разнообразие оценок русской истории в рамках марксистского подхода. Научные дискуссии второй половины 20-х гг. (
Русская историческая наука за рубежом в 1920-1930-е гг. Эмиграция российских историков в результате событий революции и гражданской войны. «Философский пароход» (1922 г.). Центры русской исторической науки за рубежом: Прага, Берлин, Париж, Харбин. Русские средние и высшие учебные заведения за рубежом. Образование исторических библиотек, архивов, музеев в эмиграции. Основные направления развития русской исторической мысли и их представители. П.Н. Милюков и его труды о русской революции. Е.Ф. Шмурло как историк и источниковед. А.А. Кизеветтер, В.А. Мякотин: особенности исторических концепций. Историко-философские теории истории России Н.А. Бердяева, Г. Федотова и др. Евразийство. Г.В. Вернадский как историк и историограф.
Историческая наука в СССР в 1930 – начале 1940-х гг. Начало нового этапа в истории советской исторической науки. Усиление контроля партии за развитием исторической мысли с конца 1920-х гг. Историческая наука как особое направление идеологической работы партии. Формирование культа личности Сталина на страницах изданий, посвященных истории революции и гражданской войны. Догматизм и субъективизм изучения истории. Иллюстративный метод исследования. Деформация источниковедения. Передача архивов в ведение НКВД. Нетерпимость к инакомыслию. Утверждение принципа партийности. Разгром школы М.Н. Покровского. Репрессии среди историков.
Оживление исторических исследований в конце 30 — начале 40 годов. Выход первых учебников, многотомных обобщающих трудов. Н.Л. Рубинштейн и его «Русская историография» как первое систематическое изложение истории исторической науки в советской историографии. Исследование социально — экономических отношений и классовой борьбы в феодальной России (С.В. Юшков, Б.Д. Греков, М.Н. Тихомиров, В.И. Пичета и др.), образования Русского централизованного государства (С.В. Бахрушин). Изучение революционного и рабочего движения (М.В. Нечкина, А.М. Панкратова). Проблемы капитализма в России (Е.А. Мороховец, С.М. Дубровский, Н.Н. Ванаг, А.Л. Сидоров). История внешней политики (Е.В. Тарле).
Советская историческая наука в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945). Военно-патриотическая, пропагандистская деятельность историков. Издание книг, брошюр, статей о героическом прошлом русского народа. Эвакуация научных центров на более безопасные территории (Свердловск, Ташкент). Состояние архивохранилищ страны, потеря некоторых ценных исторических документов. Сокращение изданий исторической литературы. Работа по сбору исторических источников по истории Великой отечественной войны. Отступление ряда историков от официальной методологии, канонизированных трактовок. Совещание по вопросам истории в ЦК ВКП (б) в 1944 году: борьба с «антиленинскими ошибками» в советской исторической науке. Итоги совещания.
Историческая наука в первое послевоенное десятилетие (1945 — 1955). Усиление идеологического давления на науку. Влияние борьбы с космополитизмом, политических дел конца 40 — начала 50 гг. на развитие науки. Академия общественных наук при ЦК КПСС. Вклад исследователей 1945 — 1955 гг. в разработку феодального периода отечественной истории. Историческая концепция Киевской Руси Б.Д. Грекова. Изучение дописьменного периода истории Руси Б.А. Рыбаковым. Вклад М.Н. Тихомирова в развитие источниковедения. Изучение памятников древнерусской культуры (Д.С. Лихачев и др.). Развитие исторической географии (А.Н. Насонов). Изучение периода феодальной раздробленности. Дискуссионные проблемы начального периода русской истории в советской науке 1945 — 1955 гг. Дискуссия о генезисе феодализма и капитализма (точки зрения М.В. Нечкиной, К.В. Базилевича, А.А. Зимина и др.). Формирование сталинской концепции истории Великой Отечественной войны. Начало подготовки и выхода в свет «Очерков по истории исторической науки в СССР».
загрузка…
Развитие советской исторической науки в конце 1950 – 1960-е годы. XX съезд КПСС, «хрущевская оттепель» и историческая наука. Снятие идеологических пут с исторической науки. Развитие архивного дела. Публикация источников. Создание новых исторических журналов и академических институтов. Реабилитация осужденных историков. Всесоюзное совещание историков 1962 г. Начало бурных научных дискуссий: об образовании и развитии Русского централизованного государства, истории крестьянских войн, генезисе капитализма, народничестве и народовольничестве и т.д. «Новое направление» в исторической науке и его роль в изучении истории капиталистической. Характер научных дискуссий, их глубина, пределы, результаты, последствия. Борьба консервативных и либеральных тенденций в советской исторической науке. Пределы хрущевской «оттепели» в исторической науке. Разгром редакции «Вопросов истории». «Дело» молодых историков (1957 — 1958гг.).
Советская историческая наука в 1970 — середине 1980-х годов. Усиление консервативных тенденций в руководстве советской исторической наукой. Идеологизация общественных наук. «Ползучая ресталинизация». Постепенное ограничение в пользовании архивными источниками. Возрождение историко-партийной науки и иллюстративного метода работы историков. Разгром «нового направления» в исторической науке. Достижения в области разработки отдельных проблем Отечественной истории. Этногенез славян в работах Б.А. Рыбакова. Критика концепций И.Я. Фроянова, Л.Н. Гумилева. Изучение истории самодержавия в трудах А.А. Зимина, Р.Г. Скрынникова. Проблема опричнины и ее роль в истории. Дискуссии о русском абсолютизме. Работы Н.М. Павленко, А.Я. Авреха по политической истории 18 — начала 20 веков. Критический подход к изучению истории декабризма (Н.Я. Эйдельман и др.). Догматизм в освещении истории советского общества. Попытки правдивого изучения истории Великой Отечественной войны (дело А. Некрича).
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 1227; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!