Глава 2. Правам обязанности адвоката 17 страница
5.1. Решение совета адвокатской палаты о приостановлении статуса адвоката или об отказе в возобновлении статуса адвоката может быть обжаловано в суд. Если территориальный орган юстиции обладает сведениями об обстоятельствах, которые служат основанием для прекращения статуса адвоката, то он направляет представление о прекращении статуса адвоката в адвокатскую палату. Если совет адвокатской палаты в течение одного месяца со дня получения указанного представления не принял решения о прекращении статуса адвоката, то территориальный орган юстиции может обратиться в суд с заявлением о прекращении этого статуса.
6. Совет адвокатской палаты в десятидневный срок со дня принятия им решения о приостановлении либо возобновлении статуса адвоката уведомляет об этом в письменной форме территориальный орган юстиции для внесения соответствующих сведений в региональный реестр.
Статья 17. Прекращение статуса адвоката
1. Прекращение статуса - самая суровая, но отнюдь не единственная мера дисциплинарной ответственности адвоката. Кодекс профессиональной этики адвоката предусматривает в качестве мер дисциплинарной ответственности замечание и предупреждение. В каких случаях, когда и с учетом каких обстоятельств квалификационные комиссии при адвокатских палатах вправе вынести заключение о прекращении статуса адвоката? Как часто на практике и по каким правилам происходит возбуждение и рассмотрение дисциплинарных производств?
|
|
|
Статус адвоката прекращается по следующим основаниям:
- личное заявление адвоката в письменной форме о прекращении статуса адвоката;
- вступление в законную силу решения суда о признании адвоката недееспособным или ограниченно дееспособным;
- отсутствие в адвокатской палате в течение шести месяцев со дня наступления обстоятельств, предусмотренных п. 6 ст. 15 комментируемого Закона, сведений об избрании адвокатом формы адвокатского образования, учредителем (членом) которого он является;
- смерть адвоката или вступление в законную силу решение суда об объявлении его умершим;
- совершение поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвокатуры;
- неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции;
- вступление в законную силу приговора суда о признании адвоката виновным в совершении умышленного преступления;
- установление недостоверности сведений, представленных в квалификационную комиссию в соответствии с требованиями.
|
|
|
Среди восьми оснований прекращения статуса адвоката, указанных в ч. 1 ст. 17 комментируемого Закона, следует проводить четкое различие между безусловными, формально определенными основаниями прекращения статуса (например, смерть адвоката, личное заявление о прекращении статуса) и основаниями, требующими доказательственной и профессионально-этической оценки квалификационной комиссией и советом адвокатской палаты. Необходимость такого разграничения получила подкрепление в Кодексе профессиональной этики адвоката, установившем процедурные основы дисциплинарного производства в квалификационной комиссии и совете адвокатской палаты. Однако, согласно ч. 2 ст. 17 комментируемого Закона, решение о прекращении статуса адвоката совет адвокатской палаты субъекта Российской Федерации обязан принимать на основании заключения квалификационной комиссии только в специально указанных случаях:
- совершение адвокатом проступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвокатуры (п. 5 ч. 1 ст. 17);
- неисполнение либо ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции (п. 6 ч. 1 ст. 17).
|
|
|
Разбирательство в квалификационной комиссии проводится на основе принципов устности, непосредственности, состязательности и равенства участников дисциплинарного производства. Заключение квалификационной комиссии о наличии либо об отсутствии в действиях (бездействии) адвоката названных нарушений автоматически не предопределяет решения совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката.
2. В комментируемой норме не говорится о том, какие именно действия адвоката следует понимать под поступком, порочащим честь и достоинство адвоката или умаляющим авторитет адвокатуры. Понятия "честь", "достоинство" и "авторитет" являются оценочными категориями и относятся к сфере морали, которая не имеет строго однозначных норм для всех слоев общества, профессиональных, этнических и возрастных категорий. Отсутствие однозначности, единства понимания и, следовательно, применения этих категорий (лишь упоминаемых в норме закона) неизбежно приводит к тому, что совершенный адвокатом проступок будет анализироваться и расцениваться дисциплинарной комиссией с учетом обстоятельств каждого случая. Заключение дисциплинарной комиссии будет вынесено на основе представленных комиссии фактов, которым ее члены должны дать адекватную оценку. "Присутствие" (по-другому это назвать сложно, поскольку понятия "честь", "достоинство" и "авторитет" лишь упомянуты, но не раскрыты в норме) в комментируемом Законе этих оценочно-философских понятий, думается, вносит некоторую неопределенность в реализацию правовой нормы ст. 17 Закона - практическую деятельность дисциплинарных комиссий. Поступками, порочащими честь и достоинство адвоката или умаляющими авторитет адвокатуры, может быть бесконечное множество различных действий.
|
|
|
3. Очевидно, что всякие попытки не выполнять принципы, на основе которых действует адвокатура (законность, независимость, самоуправление, корпоративность и равноправие), либо пренебрежительно относиться к ним должны подпадать под действие данного подпункта. Кроме того, адвокат может потерять свой статус, если нарушит требования любого из шести подпунктов п. 4 ст. 6 комментируемого Закона*(201). Несмотря на то что перечень оснований лишения адвоката его статуса является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит, аморфность и неоднозначность этих понятий может послужить предпосылкой для варьирования их смыслом и пониманием. По мнению некоторых специалистов, закрытый перечень, указанный в ст. 17 комментируемого Закона, призван исключить возможность оказания давления на адвокатов под угрозой прекращения статуса "по иным основаниям"*(202). Но ведь эффект, который может принести неопределенность самих понятий, в сущности, приравнивается к известному эффекту универсального и удобного выражения "по иным основаниям". Об этом косвенно свидетельствуют и мнения, высказываемые авторами некоторых комментариев данного Закона*(203).
4. Умаление достоинства адвоката должно быть связано с его профессиональной деятельностью или выполнением обязанностей как члена адвокатской корпорации. Только в таком контексте поступок адвоката может стать предметом обсуждения квалификационной комиссией и советом адвокатской палаты, который вправе принять решение о прекращении статуса адвоката. Под неисполнением или ненадлежащим исполнением адвокатом своих профессиональных обязанностей следует понимать неисполнение требований ст. 7 комментируемого Закона.
5. Закон не оговаривает, достаточно ли для решения вопроса о прекращении статуса адвоката однократного неисполнения профессиональных обязанностей или такие нарушения должны быть систематическими. Очевидно, что в каждом случае этот вопрос должен решаться советом адвокатской палаты, который принимает решение в зависимости от конкретных обстоятельств.
6. Интересно, что комментируемая статья не определяет источников получения информации об обстоятельствах, влекущих за собой прекращение статуса адвоката, не решает вопроса о праве адвоката быть заслушанным на заседании совета адвокатской палаты при решении вопроса о прекращении его статуса и не содержит иных процедурных норм о порядке решения вопросов, связанных с прекращением статуса адвоката. Подобное умолчание отнюдь не случайно. Дело в том, что законодатель оставил решение этих вопросов самому адвокатскому сообществу, тем более что адвокатура, согласно ст. 3 комментируемого Закона, действует на основе принципов независимости, самоуправления и корпоративности. Адвокатское сообщество определило данный порядок в Кодексе профессиональной этики адвоката, принятом I Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г., где отражены такие признанные правовые принципы, как наличие примирительных процедур, состязательность и гарантии сохранения адвокатской тайны на всех этапах производства.
Статья 18. Гарантии независимости адвоката
1. Основным правовым критерием механизма гарантий независимости адвоката, определяемым частью первой комментируемой статьи является законность этой деятельности. Причём бремя доказывания незаконности этой деятельности лежит не на самом адвокате, а на лице, нарушающем его независимость, то есть суде, прокуратуре или ином правоохранительном органе. Под вмешательством в данном случае понимается: нарушение адвокатской тайны, нарушение установленного законом порядка процессуальной деятельности адвоката или процессуальных действий, совершаемых с участием адвоката, и иные нарушения порядка реализации статуса адвоката, установленного как настоящим Законом, так и отраслевым процессуальным законодательством.
Под препятствованием осуществлению адвокатской деятельности понимаются ещё более грубые и незаконные действия виновного лица, выражающиеся в неприглашении адвоката к участию в процессуальных действия, незаконный отказ в участи в них, физическое задержание адвоката, не позволяющее ему совершать намеченные процессуальные действие, наконец, незаконная изоляция адвоката от общества и лишение его свободы передвижения, не основанное на законе.
Разумеется, чтобы предотвратить или минимизировать негативные последствия от перечисленных незаконных действий, адвокат должен занимать активную жизненную и профессиональную позицию: заявлять особые мнения в письменной и устной форме, требовать восстановления нарушенной законности, обращаться с письменными и устными ходатайствами к прокуратуре и суду, опротестовывать незаконные действия, требовать проведения повторных экспертиз и иных следственных действий, в случаях нарушения независимости адвоката. То есть реализовывать весь набор процессуальных прав, предоставленных ему законом.
2. Мнение адвоката, его процессуально-правовая позиция, приведшие к вынесению решения, не устраивающего противную сторону процесса, может вызвать вполне обоснованное желание отомстить ему в последствии. Не всегда это осуществляется в прямом покушении на его жизнь, здоровье, имущество его и его близких.
Учитывая, что недовольной стороной, как правило, выступает представитель правоохранительного органа или органа власти, у него есть немало легальных правовых возможностей для привлечения адвоката в порядке мести к юридической ответственности. Поэтому важнейшей, на наш взгляд, гарантией независимости адвоката является запрет на привлечение его к какой-либо ответственности за мнение, выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности.
У этой нормы есть две особенности, на которых необходимо остановиться отдельно. Первая - должна быть установлена причинно-следственная связь между мнением адвоката, выраженным им при осуществлении адвокатской деятельности, и привлечением его к какой-либо ответственности. Причём бремя доказывания этой причинно-следственной связи лежит на самом адвокате, выступающем в данном случае ответчиком или подсудимым. Вторая особенность состоит в том, что для привлечения к ответственности адвоката не имеет значение обладает он статусом адвоката или этот статус приостановлен или прекращён. Это важная гарантия, поскольку провокации против адвоката могут носить настолько изощрённый характер, что первоначально (до судебного разбирательства или совершения досудебных следственных действий) могут повлечь за собой негативные действия органов адвокатского сообщества, выражающиеся в приостановлении или прекращении его статуса (см. комментарий к ст. 16, 17). Подобные действия неизбежно порождают юридический отказ от тех дополнительных гарантий независимости адвоката, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством (см. комментарий к части пятой настоящей статьи). Чтобы этого не произошло, Закон предусматривает сохранение этих гарантий до момента вынесения судебного решения, вступившего в законную силу.
Однако у этой гарантии, как и любой другой юридической гарантии, есть пределы действия. Адвокат может в своей профессиональной деятельности совершить преступное действие или бездействие. В первом случае речь идёт об активном противодействии следствию, сокрытии или фальсификации доказательств, подкупе судей, свидетелей, иных участников процесса или совершении других осознанных активных преступных действий. Во втором случае - о виновном противоправном, осознанном не совершении необходимых процессуальных действий, когда адвокат знал или предполагал неизбежное наступление негативных последствий, но не предпринял мер для их предотвращении (например, знал о готовящемся покушении на свидетеля преступления, но ничего не предпринял для его предотвращения). В том случае, если преступное действие или бездействие доказано во вступившем в законную силу приговоре суда, указанная в абзаце первом части 2 комментируемой статьи гарантия не действует.
Абзац второй части 2 комментируемой статьи вступает в противоречие со ст. 25 настоящего Закона. Смысл этого противоречия состоит в том, что эта часть статьи определяет, что гражданско-правовая ответственность адвоката перед доверителем наступает в соответствии с настоящим Законом. А упомянутая ст. 25 "Соглашение об оказании юридической помощи" не предусматривает наличия такой ответственности и даже порядка её установления.
Поэтому комментируемая норма не имеет юридического смысла, а сама ответственность адвоката устанавливается судом, по инициативе доверителя (в данном случае истца) в порядке общегражданского судопроизводства, в котором бремя доказывания ложится на истца.
Как отмечалось выше (см. комментарий к ст. 8), адвокат имеет право на адвокатскую тайну, то есть сведения полученные им от доверителя не могут быть им разглашаться без согласия последнего. Однако в ст. 8 речь идёт о собственно адвокате, связанном с доверителем договором и действующим в соответствии с его поручением. Однако так или иначе в вопросы адвокатской тайны могут быть посвящены работники адвокатских образований и иные члены адвокатского сообщества (при выписке ордеров на совершение следственных действий, заполнении и регистрации договоров на оказание юридических услуг, просто случайным образом быть свидетелями телефонных разговоров и иным образом). Формально, на них не распространяются требования соблюдения адвокатской тайны, но их информация может косвенным образом повлиять на ход следствия и дальнейшую судьбу доверителя. Поэтому часть третья комментируемой статьи, не употребляя термин "адвокатская тайна", тем не менее приравнивает к ней сведения, которые не могут быть истребованы от перечисленных выше лиц.
4. Адвокаты, постоянно сталкиваясь с представителями преступного мира, в той или иной мере относятся к профессиональной группе лиц, повышенного риска. Поэтому часть четвёртая предусматривает в отношении их и членов их семей дополнительную гарантию защиты их жизни, здоровья, принадлежащего им имущества. В общей форме эта защита возложена на государство. Однако в этой же норме прямо указывается, что органы внутренних дел обязаны предпринимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвокатов, членов их семей и сохранении принадлежащего им имущества. Такая формулировка статьи означает, что органы внутренних дел могут совершать подобные действия как по своей инициативе, так и по заявлению адвоката, а также поручению следственных органов, прокураты и суда. Разумеется, косвенной формой гарантии независимости адвоката могло бы стать страхование его профессиональной деятельности и имущества. Такая гарантия была предусмотрена пунктом 6 части 1 статьи 7 первоначальной редакции данного Закона. Однако Федеральным законом от 03.12.2007 г. N 320-ФЗ действие этой нормы было приостановлено на неопределённое время до вступления в силу федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной деятельности адвоката.
5. Последняя, пятая часть комментируемой статьи посвящена самым важным, на наш взгляд, гарантиям независимости адвоката, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством. В целом в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации из 474 статей статусу адвоката и его процессуальным действиям посвящены отдельные части лишь 14 статей (менее 3% статей). На наш взгляд, в государстве, претендующем на статус правого и демократического, это катастрофически мало. Более того, в прямой постановке гарантии независимости адвоката в уголовном процессе устанавливают лишь две статьи Главы 52 "Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц". То есть идёт о тех процессах, где адвокат выступает подозреваемым, обвиняемым или подсудимым.
Речь идёт об особом порядке производства (пункт 8 части первой ст. 447) и возбуждения уголовных дел (пункт 10 части 1 ст. 448) против адвоката. Ими определено, что возбуждение уголовного дела против адвоката осуществляется руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по району, городу на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Таким образом, решение судьи районного суда, которым возбуждается уголовное дело в отношении обычного гражданина, в случае с обвинением адвоката проходит дополнительную проверку в территориальном подразделении Следственного комитета при Прокуратуре.
Что касается гарантий независимости адвоката в обычном судопроизводстве, то они косвенным образом закреплены ещё в трёх статьях УПК РФ. Так, пункты 2 и 3 части 3 ст. 56 запрещают допрос адвоката в качестве свидетеля в случае обращения подозреваемого, обвиняемого к нему за юридической помощью или в связи с её оказанием, а также об обстоятельствах, которые стали адвокату известны в связи с оказанием юридической помощи. В последнем случае речь идёт о фактах, свидетельствующих об иных преступлениях подозреваемого, но не ставших предметом настоящего судебного разбирательства. Часть 5 ст. 189 наделяет адвоката правом по окончании допроса требовать занесения в протокол заявлений о нарушениях прав и законных интересов свидетеля. Эта норма является формой документирования доказательств и, в дальнейшем, помочь поиску истины в ходе судебного следствия против адвоката.
То же касается и ст. 53, определяющей полномочия защитника. Приходится с горечью констатировать, что невнимание к процессуальному регулированию статуса и гарантий независимости адвоката в российском уголовном процессе сохраняет за ним репрессивный характер.
Статья 19. Страхование риска ответственности адвоката
Страхование риска профессиональной имущественной ответственности предусмотрено для адвоката по тем же основаниям, по которым такая обязанность возложена на нотариусов, аудиторов, арбитражных управляющих, профессиональных оценщиков и других лиц, чье независимое от государства положение создает зону повышенного риска вокруг услуг публичного характера, ими оказываемых. У данного страхования имеются частная и социальная функции. Оно призвано, с одной стороны, защищать интересы страхователя от риска предъявления к нему требований возместить убытки, а с другой - гарантировать законные имущественные интересы лиц, чаще всего безвинно терпящих убытки от нарушения исполнителями услуг своих профессиональных обязанностей. Необходимость в таком страховании предопределена в подп. 6 п. 1 ст. 7 комментируемого Закона, возлагающего на адвоката обязанность страховать риск своей профессиональной имущественной ответственности, и подкреплена в ст. 25 (подп. 5 п. 4) этого же Закона, называющей в числе существенных условий соглашения об оказании адвокатской помощи размер и характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 109; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!