ЖИТИЯ ЗОСИМЫ И САВВАТИЯ СОЛОВЕЦКИХ 36 страница
Потом же и язык отнялся у больного брата почти на месяц. И были приставлены к нему два брата стеречь его, и каждый день отводили его ко гробам преподобных Зосимы и Савватия. В один же из дней привели его в гробницу святого — и увидел он воочию преподобного Зосиму, восставшего из гроба и державшего крест в правой руке: и осенил его крестным знамением, и отер лицо его своею мантией. И в ту же минуту возвратилась к нему речь и здравый ум, и стал он ясно рассказывать о величии Божием и о чудесах святого: о том, как пострадал от бесов и как исцелел благодатью Христовой и Пречистой Богородицы — всеобщей надежды и ходатаицы всех христиан, и преподобных отцов на-ших Зосимы и Савватия.
Чюдо святаго о слѣпом
Чудо святого о слепом
Человек нѣкый земледѣлецъ, Иоан именем, житие имыи в Золотице-рѣкѣ,[249] отстоит от Соловецского острова яко 60 верстъ. Сему случися болезнь очная, тяжка зело, бысть даже до года, дондеже и свѣт очию погуби. Отнюд ничтоже видя, прочее ногама ходя и руками осязая, водим бываше человекы. Сей слыша многа чюдеса бывающа у гроба преподобнаго Зосимы, началника соловецьскаго. Нача молити нѣкыя от тамо живущих, яко да везут его на Соловкы къ Всемилостивому Спасу и Пречистѣй Богородици и целбоносному гробу богоноснаго отца. Они же умильшеся на нь, взяша его с собою в манастырь.
Человек некий, земледелец, по имени Иоанн, жил в селении Золотице-реке, находящемся в 60 верстах от Соловецкого острова. Случилась у него глазная болезнь, очень тяжелая, и продолжалась около года, пока не померк для него белый свет. Совсем ничего не видя, мог он только передвигать ногами и осязать руками и ходил с поводырем. Слышал же он о многих чудесах, совершающихся у гроба преподобного Зосимы, основателя Соловецкого монастыря. И стал молить некоторых из местных жителей, чтобы повезли его на Соловки ко Всемилостивому Спасу и Пречистой Богородице и к целительному гробу богоносного отца. Они же, пожалев его, взяли с собой в монастырь.
|
|
|
Приводят его к нѣкоему старцу от живущих ту, дабы ѝ научил како помолитися, бяше бо простъ поселянин. Старець же веде его к священнику, егоже неделя, и повѣлѣ дати на молебен и на службу. Священнику молебная съвершающу, старець отводит слѣпаго ко гробу преподобнаго и рече ему: «Молися прилѣжно Господу Богу и преподобному Зосиме, да некли милостив ти будеть Богъ, молитвами святаго, и получиши желаемое». Слѣпый же все сътвори по повелѣнию старца.
И привели его к одному из старцев, живущих там, чтобы научил его, как ему молиться, ибо был он простой поселянин. Старец же отвел его к священнику, чей черед был служить в ту неделю, и велел дать ему на молебен и на службу. Когда же священник совершал молебен, отвел старец слепого ко гробу преподобного и сказал ему: «Молись прилежно Господу Богу и преподобному Зосиме, да милостив будет к тебе Бог по молитвам святого, и получишь желаемое». Слепой же исполнил все, как велел ему старец.
|
|
|
Божественѣй службѣ съвершаемѣ, оному же стоящу у гроба святаго въ велицѣ умилении, съ многы слезами молящуся и лицемь к земли прекланяющеся, — абие милость Божиа послѣдова, и слѣпому сладкый свѣт даровася. Он же начат велиимь гласом хвалити Бога и святому благодать исповѣдая. И вниде в трапезу человек той, и с братиею яст и пит веселяся; заутра бѣ слѣп, нынѣ же прозрачно видит!
И когда совершалась божественная Литургия, стоял он у гроба святого в великом умилении, молясь со многими слезами и преклоняясь лицом к земле, — и вдруг снизошла милость Божия, и был дарован слепому сладостный свет. И стал он во весь голос славить Бога и исповедовать благодеяние святого. И вошел тот человек в трапезную, и ел, и пил с братиею, веселясь: ведь утром был слеп, а ныне ясно видит!
Идущу же ему посреди монастыря, ненавидя искони добра враг вложи в сердце его, яко не молитвами святаго прозрѣ, но тако просто болѣзнь отиде. И паки мрак наиде на нь, ничтоже видя. Он же, въскричав, начат осязати пакы, яко же и преже. Взятъ же быв нѣкым и отведен к тому же старцу. Старець же той, искусен сый, въпроси его: «Что ты помысли о себѣ, егда прозрѣ?» Болный же, срамом побѣжен, утаив вещь. Старец же прилѣжно въпрошаа, он же едва в чювство прииде своего маловѣриа, начат каятися старцу, яко: «Помысли лукавии сътвориша ми се! Сия же ми помышляющу (конец моему невѣрию!) — казнь приях от Бога и от преподобнаго Зосимы: в той час ослѣпох». Старец же, тазая его досадителными словесы, глаголаше: «Окаянне и страстне! Как дерзнул еси таковая помыслити о святѣм — и прогнѣва Господа и преподобнаго! Нынѣ же даю ти съвѣт на ползу: аще хощеши помилован быти, иди къ гробу святаго и плачися о своем безумии, моляся Богови и святаго на помощь призывая, да некли помилует тя Господь молитвами преподобнаго, и отпустит ти съгрѣшениа!»
|
|
|
Когда же шел он посреди монастыря, то искони ненавидящий добро враг вложил ему в сердце помысл, что прозрел он не по молитвам святого, но что просто так болезнь отступила. И снова напал на него мрак, и ничего он не видел. И, возопив, стал снова ходить наощупь, как и прежде. Тогда взял его кто-то и отвел к тому же старцу. Старец же, будучи опытен, спросил его: «Что ты подумал про себя, когда прозрел?» Больной, будучи побежден стыдом, утаил это. Старец же продолжал прилежно расспрашивать его, и тот, как только ощутил свое маловерие, стал каяться старцу, говоря: «Это лукавые помыслы такое со мной сотворили! Как только я помыслил лукавое (конец моему неверию!) — тотчас был наказан Богом и преподобным Зосимой — и в ту же минуту ослеп!» Старец же стал допекать его досадливыми словами, говоря: «Окаянный и страстный! Как дерзнул ты такое помыслить о святом — и прогневал Господа и преподобного! Ныне даю совет тебе на пользу: если хочешь получить прощение, иди ко гробу святого и плачь о своем безумии, молясь Богу и святого на помощь призывая, да, быть может, помилует тебя Господь, молитвами преподобного, и отпустит тебе согрешения!»
|
|
|
Он же, шед в гробницу, нача горко плакати своего лишения и, припадая пред гробом святаго, с многыми слезами каяся о своем зломыслии. Братии всей плачася, еже молити за нь, и исповѣдаяся Господеви прилѣжно в сокрушении сердца умиленною душею, якоже пишет въ Книзѣ Псаломстей: «Сердце съкрушено и смирено Богъ не уничижит».[250] Умилосердися убо Всемилостивый и незлобивый Владыка Христосъ молитвами угодника своего, дарова ему в той час пакы прозрѣти. Он же изыде из гробници свѣтел очима и здрав всѣми чювствы, много благодарив Господа и Пречистую Богородицу и великаго в чюдесех преподобнаго Зосиму, свое же безумие укаряя и маловѣрие; и достовѣрен быв проповѣдник чюдесем святаго, понеже сам искусись не поношати святым, но теплѣ молитися.
Он же, пойдя в гробницу, стал горько плакать о своей утрате и, припав к земле пред гробом святого, каялся со многими слезами в своих дурных помыслах. И взывал с плачем ко всей братии, чтобы молились за него, и исповедовался Господу умиленною душою и сокрушенным сердцем, как сказано в Книге псалмов: «Сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит». И умилостивился всемилостивый и незлобивый Владыка Христос, по молитвам угодника своего, и даровал ему тотчас прозреть. Вышел он из гробницы с прозревшими глазами и в полном здравии, непрестанно благодаря Господа и Пречистую Богородицу и великого чудотворца преподобного Зосиму и укоряя себя за свое неразумие и маловерие; и был достоверным проповедником чудес святого, ибо сам приобрел опыт не оскорблять святых, но тепло им молиться.
Чюдо о юноши, како обогатѣ посѣщением святаго
Чудо о юноше: как разбогател он по милости святого
Нѣкый юноша именем Анфим прииде из Новаграда с нѣкым купцем в Поморие купля ради в зимное время. И обиташа въ Шуи-рецѣ на брезѣ моря. Приспѣ же тогда вешнее время. Люди с мѣста того хотяху итти на добыткы на море на веснование.[251] Въсхотѣ же и тъй Анфим с ними итти на промыслъ. Таже поплыша в судѣх по обычаю. Богъ же дарова им угодно плавание, достигоша до онѣх местъ, идеже имать обычай звѣрь восходити. Они же велми много яша звѣри добытка, кождо на свою часть, юноша же той в заговоре с нѣкиим человеком тамо живущих, и поплуша въсвояси в велицѣ гобзавании веселящися.
Некий юноша по имени Анфим пришел из Новгорода в Поморье с неким купцом, чтобы закупить товар в зимнее время. И поселились они в деревне Шуе-реке на берегу Белого моря. И пришла весна, и люди из тех мест стали собираться в море на весенний промысел. Захотел же и Анфим пойти с ними на промысел. И поплыли они на судах, как обычно. Даровал же им Бог благополучное плавание, и достигли они тех мест, где зверь имеет обыкновение выходить на лед. И поймали много зверя, каждый на свою долю (юноша же тот был в паре с одним из местных жителей), и радостные поплыли домой с большим уловом.
Принесе же их вѣтръ к Соловецскому острову. Бѣ же обычай манастыря того, по грамотѣ великого князя жаловалной: аще кого прикинет ко острову з добытком, игумен з братьею того манастыря от всякого добытка емлют на монастырь десятое.[252] Послаша же к ним единого старца имянем Пахомия. Той же рече имъ: «Дайте нам, чада, десятину от добытка вашего, якоже обычай содержит». Они же не хотяху дати десятины, отвещаша тако: «Дадим мало нѣчто, еже обѣщахом дати Николе на молебен». Той же юноша Анфим скоро притек, рече старцу: «Азъ, господине, от своего добытка дам десятую часть». Старець же благослови его, рек: «Богъ, чадо, исправит добрую твою мысль». Мѣсто же то от манастыря тринадесять верстъ, идѣже присташа.
И принес их ветер к Соловецкому острову. А был обычай в том монастыре, по жалованной грамоте великого князя: если принесет кого-нибудь к острову с добычей, то игумен с братией берут от всякой добычи на монастырь десятую часть. И послали к ним одного инока по имени Пахомий. И сказал он им: «Дайте нам, чада, десятую часть от вашей добычи, как установлено обычаем». Они же не хотели дать десятину и отвечали: «Дадим немного — то, что обещали дать на молебен Николе». Юноша же Анфим, подошел к иноку и сказал: «Господин, я дам от своей добычи десятую часть». Инок благословил его и сказал: «Чадо, да исполнит Бог доброе твое намерение». Место же то, где они пристали, находилось в тринадцати верстах от монастыря.
Юноша же той, отпустив старца, возлеже почити. И якоже успе, абие слышит нѣкоего стояще над собою и молитву Исусову творяща. И по молитве рече: «Богъ, чадо, да исправит мысль твою благую, еже добрѣ съвѣщал еси, да воздасть ти сторицею в нынешний год и въ прочая, да умножатся имѣниа твоя!» Юноша же, яко услыша, скоро въскочив с мѣста, на немже лежа, нача зрѣти прилежно, от кого сие слыша. Абие видит дале старца идуща от него, худы ризы носяща и мала возрастом. И скоро течаша вьслѣд его, еже бы постигнути. Он же невидим бысть. Анфим же извѣстився видѣнием, с радостию отдав манастырю десятину от своего добытка, ничтоже разсужая.
Юноша же тот, простившись с монахом, лег отдохнуть. И когда уснул, то услышал, что кто-то стоит над ним и творит молитву Иисусову. И после молитвы сказал: «Чадо, да исполнит Бог доброе твое намерение, о чем ты верно рассудил, и да воздаст тебе сторицею в нынешнем году и в будущие, и да умножатся богатства твои!» Юноша, услышав это, быстро вскочил с места, на котором лежал, и стал искать взглядом, кто произнес эти слова. И увидел старца, удаляющегося от него, одетого в худые ризы и малого ростом. И побежал следом, чтобы догнать его. Но тот вдруг исчез. Анфим же, ободренный этим видением, с радостью отдал монастырю десятую часть, ни о чем не рассуждая.
Мужие же они, иже скупостию одержими, не восхотѣша дати десятины манастырю, вкладшеся в насады,[253] поплыша от острова в голомя. И абиа въста буря велиа, и много тружшеся, ничтоже успѣша, но и насады их съ всѣм добытком опровергошася въ глубину. И едва сами еле живи спасени быша от иступлениа. Приплувша на брег, поискавше же добытков и ничтоже обретоша, възвратишася въ своя тщама рукама.
Другие же люди, одержимые скупостью, не пожелали дать десятину монастырю и, сев в свои суда, покинули остров и ушли в море. И вдруг поднялась сильная буря, и, как они ни старались спасти суда, ничего не удалось, и лодки их со всею добычею ушли на дно. И сами они едва спаслись. Добравшись до берега, стали они искать свою добычу, но ничего не нашли, и возвратились домой с пустыми руками.
Юноша же Анфим отиде по морю стройно, благодатию Христовою и молитвами преподобнаго игумена Зосимы, исторгова добрѣ и придобы доволное богатство по словеси святаго.
А юноша Анфим, по благодати Христовой и по молитвам преподобного игумена Зосимы, уплыл благополучно — и наторговал удачно, и приобрел немалое богатство, по слову святого.
Чюдо о болнѣм отрочати
Чудо о больном ребенке
Повѣда ми старец тоя же обители Соловецскые:
Поведал мне инок той же Соловецкой обители:
«Послан бых на службу игуменом и братиею в Великый Новград и тамо о дѣлех манастырьскых упражняющу ми ся. И нѣкый гость именем Михайло Сысоев позва мя к себѣ. Сему же Михаилу сын боляше велми, Матфѣй именем, отроча возрастом шестью лѣт. Бяше же болезнь тяжка зело: оба прохода занело, и оток прииде на все тѣло его, и уже лежащу у последняго издыханиа без ответа на долго время; отець убо и мати отчаястася живота его.
«Был я послан игуменом и братией на службу в Великий Новгород и занимался там монастырскими делами. И некий купец по имени Михаил Сысоев позвал меня к себе. Был же у этого Михаила шестилетний сын по имени Матфей, который был тяжело болен. Перекрыло у него оба прохода, и все тело его распухло от отека, и лежал он на последнем издыхании, не откликаясь уже долгое время, так что ни отец, ни мать не надеялись видеть его живым.
Пришед же к нему и обрѣтох его в велицей скорби по дѣтищи. Бѣ видѣти жалостен позоръ и умилениа достоин. Сына отцу и матери еле жива зрящу, мало дыхающа, и начаша ми глаголати: „Слышали есме, господине, о чюдесѣх преподобнаго Зосимы, вашего началника, яко его ради молитвъ Богъ многим подает исцѣление. И нынѣ помолися к нему, отче, дабы помиловал чадо наше!” Азъ же, видя их в велице скорби, дерзостнѣ отвещах: „Аще хощете его жива видѣти, обѣщайте его на Соловкы преподобному Зосимѣ!” Они же, с радостию слово приимше, рекоша: „Не точию, господине, его, но и дворъ сей в дом Всемилостивому Спасу на Соловки и Его угоднику преподобному Зосимѣ!”
Придя же к купцу, нашел я его в глубокой скорби о ребенке. При виде этого печального зрелища нельзя было удержаться от слез. Родители же его, видя, что сын их еле дышит, обратились ко мне со словами: „Слышали мы, господин, о чудесах преподобного Зосимы, основателя вашего монастыря, что по молитвам его Бог подает многим исцеление. И ныне помолись ему, отче, чтобы помиловал сына нашего!” Я же, видя их в глубокой скорби, дерзостно отвечал: „Если хотите видеть его живым, обещайте отдать его на Соловки преподобному Зосиме. Они же с радостью приняли мои слова и сказали: „Не только его, господине, но и двор этот отдадим в дом Всемилостивому Спасу на Соловки и угоднику Его преподобному Зосиме!”
Азъ же, приступив ко отрочати, начах именем звати его: „Матфѣй!” Онъ же яко от сна възбудися: очи възведе, ясно зря на мя, и языком проглагола, яко здравъ. И азъ подъимъ его, посадих на постели. Начат же отрок ясти просити. И принесоша скоро. Онъ же ясть и пить, и бысть здравь, благодатию Христовою. Отець же и мати начаста дивитися Божию человеколюбию и отрока скорому измѣнению, яко да от врат смертных изведен бысть въ едином часѣ, — и прославиша Господа Бога и Пречистую Его Матерь и угодника их Зосимы чюдотворца».
Я же, приступив к ребенку, стал звать его по имени: „Матфей!” Он же словно от сна пробудился: открыл глаза и посмотрел на меня ясно, и внятно ответил, как здоровый. Я же поднял его и посадил на постели. И ребенок стал просить есть. Тотчас принесли ему еду. Он же поел, попил и стал здоров, благодатью Христовой. Отец же и мать дивились человеколюбию Божию и скорому выздоровлению сына — тому, как в одно мгновение был избавлен от смерти, — и прославили Господа Бога и Пречистую Его Матерь и угодника Их чудотворца Зосиму».
Чюдо святаго о ином отрочяти
Чудо святого о другом ребенке
Инъ нѣкий гость в том же Великом Навѣградѣ имянем Алексѣй Курюков. Сего же сынъ имянем Василей тяжкым недугом одержим, якоже и много случается отроком юнным. Отець же отрока бяше в велице скорби, видя чядо свое на всяк день мучимо от лютаго бѣса. Но и скорбяше, а человеческа пакы помышляше, а не разумѣ твердаго пристанища, еже просити от Бога милости и святых его призывати на помощь («плотстии бо, рече, духовная мудрьствовати не могут»[254]). Пристави ко отроку нѣкоего волхва. Той же и по иным волхвом ношаше его, и ничтоже успѣша. Болезни же продолжившися на много время, и дѣтищу в горшее пришедшу. И бѣ видѣти родителем странно зрѣнием. О, очи развращеннѣ смысла не имущу!
Жил другой купец в том же Великом Новгороде — именем Алексей Курюков. Сын его, по имени Василий, одержим был тяжким недугом, как это часто случается с малыми детьми. Отец же ребенка пребывал в глубокой скорби, видя дитя свое страждущим от лютого беса. Но и скорбя, продолжал он мыслить по-человечески и не видел надежной пристани в том, чтобы просить милости у Бога и призывать на помощь Его святых («ибо плотские, — сказано, — о духовном помышлять не могут»). И приставил он к отроку некоего волхва. Тот же стал носить его по другим волхвам, но никто из них не мог помочь. Болезнь затянулась на долгое время, и ребенку стало еще хуже. И видели родители, что он уже при смерти. О очи развращенные, лишенные разума!
Прииде же въ ум Алексѣю тому, отцу отрока, колико время погуби и много имѣниа истощи волхвам и обавником, а ползы ни малы получи! (Како бо мощно бѣсу, бѣса изгнати, а естественую любовь межьду собою имущим!) Съвѣщавает съвѣт благъ - прибѣгает к Господу Богу и Его Пречистѣй Матери, и преподобнаго Зосиму, началника соловецскаго, на помощь призывает, бѣ бо слышал от многих о святемъ, яко его ради молитвъ бывают многа исцѣлениа.
И вдруг понял тот Алексей, отец отрока, как много времени он зря погубил и сколько денег истратил на волхвов и колдунов, а ни малейшей пользы не получил! (Ибо как может бес изгнать беса, если между ними естественная любовь!) И пришла ему добрая мысль — обратиться к Богу и Пречистой Его Матери и призвать на помощь преподобного Зосиму, основателя Соловецкого монастыря, ибо слышал от многих людей об этом святом, что по молитвам его бывает множество исцелений.
В то же время прилучись старцу соловецскому быти в Новѣгородѣ. Алексѣй же старца призывает в домъ свой и повѣдает о отрочати, како стражет нестерпимую болѣзнь от нечистаго бѣса: «Молим же тя, отче, помоли Бога и Пречистую Богородицу и преподобнаго Зосиму, началника вашего, дабы его молитьвами Богъ помиловал дѣтище наше!»
А в то время случилось быть в Новгороде одному из соловецкой братии. И позвал Алексей его в дом свой и рассказал ему о ребенке, как он страдает от нечистого беса: «Молим тебя, отче, помолись к Богу и Пречистой Богородице и преподобному Зосиме, основателю вашего монастыря, дабы, его молитвами, помиловал Бог дитя наше!»
Старець же, верою огражен преподобнаго Зосимы, повелѣ отроча к себѣ принести. И принесоша. И взем на руцѣ отроча, глаголя: «Молитвами преподобнаго отца нашего игумена Зосимы — буди, чадо, здравъ!» И взем рукою своею руку отрока и прекрести его трижды. Абие же отрок нача веселѣти и свѣтло склабитися, потомъ же сам нача креститися. И тако, Божьею благодатью и молитвами преподобнаго, отроча исцѣлѣ[255] и даровася отцу сынъ здравь, очистився от лютаго бѣса, яко николиже болѣв. Алексѣй же послав Соловецскому манастырю доволно милостыню. И от того времени велию вѣру стяжа к Спасу на Соловкы и его угоднику преподобному Зосимѣ.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 99; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!