Теория международного социального конфликта X . Миалла, О. Рамбсботама и Т. Вудхауза

По мнению X. Миалла и его коллег, предложенные Азаром, объяснительные концепты могут быть органично интегрирова­ны в теорию уровневых объяснений причин современного кон­фликта. Такой многоуровневый подход дает возможность наи­более адекватным образом рассмотреть весь комплекс сложных и противоречивых отношений, в которые сплетаются междуна­родные, внутригосударственные и социальные источники кон­фликта, причем ни один из этих типов источников несводим к другим. Это уже не просто теория конфликта, а теория конф­ликта в его множественных контекстах.

Миалл и другие предлагают называть современные конфлик­ты международными социальными конфликтами, тем самым под­черкивая, что они не являются ни чисто внутренними, ни чисто международными, но располагаются где-то между этими двумя полюсами. Отмеченные Азаром «международные линии» совре­менного конфликта могут быть обнаружены на глобальном и на региональном уровнях, его «общинное содержание», «деприва-ция потребностей» и «тип правления» — на государственном уровне, а факторы внутригрупповой динамики — на уровне от­ношений конфликтующих сторон и на уровне элит/индивидов (табл. 10).

Источники современного международно-социального конфлик­та на глобальном уровне. Практически во всех современных ис­следованиях отмечается сильная связь между глобализацией и моделями проявления современного конфликта. Рассматривая источники современного конфликта, которые располагаются на глобальном уровне, ученые подходят к конкретным конфлик­там как к частным проявлениям глобальных системных процес­сов. Наиболее часто в качестве таких источников указывают на следующие системные промессы: 1) геополитический транзит. связанный с окончанием «холодной войны»; 2) столкновение цивилизаций; 3) глобально-системные источники конфликтов, связанные с действием трех тенденций: (а) ростом глубины не­равенства в распределении богатства и экономической власти на глобальном уровне; (б) вызванными деятельностью человека экологическими ограничениями экономического роста (помно­женными на чрезмерное потребление энергии в развитом мире и рост населения в развивающемся мире); (в) продолжающейся милитаризацией отношений безопасности, в том числе дальней­шим распространением ОМ П. Отсюда вероятность появления трех типов конфликтов — конфликтов нехватки ресурсов на меж­государственном уровне, прежде всего нефти; конфликтов груп­повой идентичности, осложненных крупномасштабными миг­рациями населения; конфликтов относительной депривации на внутригосударственном уровне по мере увеличения разрыва меж­ду ожиданиями и достижениями.

Таблица 10 Источники современного конфликта: уровневая рамка

Уровень	Примеры
Глобальный	Геополитический транзит, деление Север—Юг
Региональный	Модели патроната-клиентелы, социальная демография
	зон межгосударственных границ
Уровень государ-
ства:
А) социальный	Слабое общество: культурные разделения, этнический
подуровень	дисбаланс
Б) экономический	Слабая экономика: бедная ресурсная база, относитель-
подуровень	ная депривация
В) политический	Слабая политическая система, институционально неэф-
подуровень	фективное государство, предвзятое отношение прави-
	тельства к одной из этнических групп, низкая леги-
	тимность политического режима
Уровень конфлик-	Групповая мобилизация, факторы внутригрупповой
тующей стороны	динамики
(группы)
Уровень индиви-	Политика исключения, фракционные разделения, ам-
да/элиты	биции ненасытных элит, рвущихся к власти, коррум-
	пированное лидерство

Источники современного конфликта на региональном уровне. Окончание «холодной войны» подчеркнуло важность региона-

лизации мировой политики и регионального уровня объясне­ния современного конфликта. В частности, в Европе и Африке четко выделяются кластеры идентичностных конфликтов, про­явившие себя после окончания «холодной войны», что подтвер­ждает действие тенденций международной диффузии в форме этнических конфликтов, что создает новые угрозы региональ­ной стабильности. Еще одним из последствий этнических кон­фликтов на региональном уровне стали потоки беженцев и вы­нужденных переселенцев, которые пересекают межгосударствен­ные границы, создавая тем самым серьезные проблемы для сопредельных государств. Кроме того, очевидно возросла роль региональных международных организаций в посредничестве и содействии урегулированию внутренних конфликтов.

Источники современного конфликта на внутригосударственном уровне. Если глобальные и региональные источники современ­ного конфликта рассматриваются как контекстуальные факто­ры, опосредованно влияющие на источники современного кон­фликта, то на уровне государства действуют структурные фак­торы, непосредственно приводящие к конфликту. Действительно, именно на уровне государства в конечном счете идет решающая борьба этнических групп за политическую власть. В отличие от Азара современные исследователи обращают особое внимание на роль государства и его институтов в управлении этнополити-ческими конфликтами и их регулировании.

Среди аналитиков существуют различия в трактовке относи­тельного веса социальных, экономических и политических фак­торов и соответствующих подуровней источников современного конфликта. При анализе причин современного конфликта на социальном подуровне большинство ученых согласно с выска­занным Азаром положением, что в «слабых обществах» (харак­теризующихся «дезартикуляцией с государством») существует высокая вероятность межгруппового конфликта, особенно в ге­терогенных по составу населения государствах, где отсутствует интегрирующая население традиция всеобщего эгалитарного гражданства.

К экономическому подуровню причин современного конф­ликта обычно относят модели неравномерного или отстающего развития, особенно в системах переходного типа.

На политическом подуровне конфликтологи отмечают связь современного конфликта с таким типом политических систем, для которых характерно институционально слабое, некомпетен­тное и авторитарное правление. Для многих аналитиков политический подуровень является ключевым в их объяснительных конструкциях, так как в конечном счете и экономическое и социальное недовольство находит выражение в политической форме. При этом выделяются три основных механизма связи между типом политической системы и вероятностью серьезно­го конфликта. Во-первых, конфликт может приобретать затяж­ной характер даже в устойчивых либерально-демократических государствах, если политика партий основывается на приписан­ных идентичностях и одна из этнических групп воспринимает государственные институты как предвзятые, находящиеся под постоянным контролем другой этнической группы. В результа­те возникает мощный этнический вызов легитимности государ­ства и политическая мобилизация меньшинства с целью изме­нить ситуацию (как в Канаде, Северной Ирландии, Испании). Во-вторых, вероятность международного социального конфликта также весьма велика в тех странах, где авторитарные режимы успешно манипулируют государственным аппаратом, чтобы ос­таваться у власти и блокировать политический доступ тем груп­пам, которые не включены в узкие сети патронажа-клиентелы (как в Заире при режиме Мобуту). В-третьих, в последние деся­тилетия во многих странах (прежде всего в Африке) распро­страненным явлением стали так называемые несостоявшиеся или провалившиеся государства, в которых государство, не имея дей­ственных средств для извлечения налогов и поддержания соци­ального порядка, деградировало как политический институт, в результате чего общество вовлекается в состояние эндемичного и хаотичного насилия. В таких системах этнический конфликт представляет собой единственно возможную форму самой по­литики.

В связи с распространившимися в конце 1980-х — 1990-е гг. попытками демократизации полиэтнических систем в конфлик­тологической литературе отмечается, что демократические тран­зиты наиболее часто обостряют, а не смягчают этнические кон­фликты (148; 128; 157; 71; 191; 220). Попытки ввести демокра­тию в институционально слабых системах переходного типа на штыках или на деньги спонсоров, как показывает опыт, на са­мом деле чаще всего становятся мощной силой, стимулирую­щей политический конфликт и провоцирующей смертоносное насилие, а отнюдь не силой мира и благоденствия (220; 221). Попытки применить в странах переходного типа нормы циви­лизованного поведения государства (такие, как принципы со­блюдения прав человека и этнических меньшинств) часто при­ходят в вопиющее противоречие с императивами государствен­ного строительства в переходных обществах.

Некоторые критически мыслящие просвещенные западные ученые справедливо замечают в связи с этим, что современ­ные развитые демократии, особенно в Западной Европе, мо­гут позволить себе тешиться играми в политическую коррек­тность у себя дома и выборочно разглагольствовать о правах человека и этнических меньшинств в «новых демократиях» лишь потому, что ранее сами успели успешно подавить соб­ственные этнические меньшинства либо путем насилия, либо через принудительную ассимиляцию, сделав это в то время, когда еще не существовало международных режимов соблю­дения прав человека (10).

Источники современного конфликта на уровне конфликтую­щих групп и индивидов (элит). Вслед за Азаром современные ученые подчеркивают важность группового уровня современ­ного конфликта в поисках объяснения наиболее глубоких его корней. На этом же уровне располагаются неудовлетворенные базисные человеческие потребности идентичностных групп, а также действуют факторы групповой мобилизации и процес­сы, порождающие деструктивные синдромы эскалации конфликта, так называемые встроенные механизмы конфликта (см. гл. 6, разд. 2.2). К источникам этнического конфликта, располагающим­ся на уровне индивидуальных акторов (элит), относят меха­низмы внутриэтнической конкуренции лидеров, которые мо­гут подпитывать динамику как конфликтной эскалации, так и деэскалации.

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 779; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!