Социально-психологическая теория этнического конфликта Д. Горовица

Еще одним краеугольным камнем современной теории при­чин этнополитического конфликта стала попытка синтеза со­циально-психологического и политико-социологического ра­курсов анализа, предпринятая Доналдом Горовицем в его ра­боте «Конфликт этнических групп» (« Ethnic Groups in Conflict »), вышедшей в 1985 г. В ней он исследует социально-психологи­ческую динамику, которая лежит в основе отношений между причинами конфликта, обусловливающих развитие этнического движения и последующими видоизменениями, которые пре­терпевают такие конфликты. С точки зрения Горовица, этнич-ность обладает особой, уникальной динамикой в силу сопря­женности с глубоко и интенсивно испытываемыми коллектив­ными эмоциями, что позволяет ей возобладать над рационально воспринимаемыми экономическими и политическими интере­сами.

На материале послевоенной истории стран Азии и Африки Горовиц стремится построить теорию, способную объяснить ряд особенностей этнического конфликта, которые до тех пор оста­вались вне поля зрения как теорий модернизации, так и теорий культурного плюрализма. В частности, он рассматривает такие вопросы, как острота этнического конфликта; движущие силы и механизмы поведения этнических групп в конфликте; соот­ношение между этническим и социально-классовым конфлик­тами; социально-психологические источники этнического кон­фликта; разнообразие целей и стратегий этнополитических дви­жений и вероятность их достижения; динамика конфликтов между этническими партиями; динамика этнических военных переворотов; выбор альтернатив публичной политики для со­кращения этнического конфликта и минимизации его деструк­тивных проявлений.

С самого начала своей работы Горовиц полемизирует с тео­риями модернизации и неомарксистскими теориями, которые уделяют первостепенное внимание социально-экономическим источникам этнического конфликта. По его мнению, этого не­достаточно для адекватного объяснения природы этнического конфликта группового поведения, которое мотивируется не толь­ко этническими интересами, но и интенсивными этническими чувствами. В связи с этим Горовиц обращает внимание на спо­собность этнического конфликта превалировать над социальны­ми делениями. Индивиды могут сменить принадлежность к со­циальному классу и соответственно изменить достигнутый со­циальный статус, причем в принципе существует возможность как личной, так и межпоколенной социальной мобильности. В отличие от социально-классовых связей, которые устанавлива­ются, факт рождения индивида в той или иной этнической группе имеет примордиальное значение, что делает невозможным эт­ническую мобильность, индивид не может сменить ее или легко ею манипулировать.

Несмотря на то что Горовиц признает важность факта дан­ности этнической принадлежности, его нельзя отнести к чис­тым примордиалистам. Напротив, он предпринимает новатор­скую попытку достичь полипарадигмального синтеза между примордиалистским и инструменталистским подходами к эт-ничности на основе социально-психологического подхода к эт­ническому конфликту. Центральным тезисом, на котором Горовиц строит теорию этнического конфликта, является пред­лагаемое им понимание этничности как результата межгруп­повых сравнений, как сравнительного концепта. С одной сто­роны, не вызывает сомнений, что если члены этнической груп­пы В определяют кого-либо как члена этнической группы А, то не в силах индивида противостоять этому. Вместе с тем, по мнению Горовица, в равной степени следует признать верным и конструктивистский тезис о мутабельности этничности в си­стеме социальных связей, согласно которому она и ее границы постоянно переопределяются в контексте социального взаи­модействия. Почему группа В может определять этничность А, а группа А не может определять собственную этничность? Бо­лее того, если А может переопределить этническую идентич­ность В. то это, скорее всего, будет влиять и на то, как В опре­деляет А.

Предложенный Горовицем анализ межэтнических отноше­ний с точки зрения психологии межгрупповых сравнений опирается не на примордиалистскую, а на политико-социологичес­кую логику. По мнению Горовица, важным способом изучения этнического конфликта является прежде всего определение со­циального состава соперничающих этнических групп. По этому признаку он выделяет ранжированные и неранжированные поли-этничные политические системы (об этом уже говорилось под­робно в § 1 гл. 4). В неранжированных системах этничность является категорией межгруппового сравнения, а межэтничес­кие отношения — отношениями завистливо сравнивающих себя с другими (а потому потенциально недовольных результатами этого сравнения) этнических групп.

С точки зрения Горовица, в каузации этнополитического конфликта действует несколько источников социально-психо­логического характера. В качестве основного источника он ука­зывает на межгрупповые сравнения, в частности на сопоставле­ние передовых и отстающих групп, что вызывает у отстающей в уровне развития группы коллективный «страх исчезновения». При этом он опирается на работы социальных психологов о дей­ствии социально-психологических механизмов ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации, которые поддер­живают позитивную ингрупповую идентичность (97; 282). Каж­дая этническая группа формирует собственный набор оценок и свои стереотипы восприятия других этнических групп. Эти оцен­ки могут быть негативными или позитивными по содержанию и могут отражать представления неранжированных групп друг о друге как об отстающих или передовых. Оценки отстающих групп включают такие характеристики, как ленивый, традиционный, неумный, привыкший подчиняться. Оценки передовых групп, напротив, включают такие качества, как предприимчивый, аг­рессивный, наглый, хитрый и скупой.

Эти оценки-ярлыки были во многом придуманы европей­скими колонизаторами и служили их интересам. Однажды вер­бализованные, эти восприятия этнических различий наложили отпечаток на публичную политику колониальной администра­ции и посеяли семена этнического конфликта. Колонизаторы использовали различные группы для разделения и властвова­ния, часто выбирая представителей определенных групп для того, чтобы они занимали руководящие должности в колониальной администрации и в армии. Основанные на групповых стереоти­пах, оценки часто становились частью мировосприятия отдель­ных этнических групп. После ухода колонизаторов и получения колониями независимости эти оценки стали частью контекста

межгруппового политического конфликта. Некомфортность груп­пового чувства отсталости приводит к возникновению своего рода «спирали коллективной обеспокоенности» за будущее сво­ей группы, опасения оказаться навсегда отстающими и желание положить конец своей отсталости (пока не стало слишком по­здно), трансформируя свои качества и используя для этого лю­бые экономические и политические средства. Эти конфликты проявились в соперничестве за групповое преобладание в поли­тической системе постколониального государства. При этом ряд политических трансформаций, связанных с определением меж­групповых границ и разделением ресурсов (таких, как перепись населения, административно-территориальное разделение тер­ритории государства, выбор того или иного языка или религии в качестве государственных и др.), еще более обострили эти кон­фликты.

Коллективные восприятия сравнительной групповой ценно­сти часто переносятся в политическую плоскость и, по мнению Горовица, становятся еще одним источником этнополитического конфликта помимо психологии межгрупповых сопоставлений и сравнений. На основе политизации опасений групп за свое бу­дущее возникает так называемый страх доминирования ( fear of domination ), который отражает коллективную неуверенность за статус своей группы в новой (постколониальной) системе гос­подства и подчинения, страх перед возможностью оказаться в политически подчиненном положении из-за экономической от­сталости. Горовиц замечает, что время проявления острого (на­сильственного) этнического конфликта во многих странах Азии и Африки почти везде совпадало с переходом этих стран к неза­висимости. Этот факт можно объяснить как раз ролью коллек­тивных страхов этнического доминирования и подчинения. «Вре­мя политического транзита — это время этнической напряжен­ности, а часто и этнического насилия» (151, 190). Недоверие образует фон межгрупповой борьбы за формулировки консти­туционных положений. Политика приобретает неотложный ха­рактер, что еще более осложняет задачу строительства институ­тов, которые могут опосредовать требования этнических групп в постколониальном государстве.

Политическое утверждение этнической группы опирается на ее стремление к адаптации с политической системой. Полити­ческая власть становится важной целью, которую этнические группы начинают преследовать для подтверждения своего ста­туса и для предотвращения угрозы ему. В этом смысле, по мнению Горовица, неранжированные этнические системы напоми­нают сферу международных отношений. Страх этнического под­чинения становится также мотивирующей силой для получения доступа к политической власти как к средству обеспечить га­рантии выживания этнической группы. В таком социально-пси­хологическом контексте межгрупповых восприятий любой воп­рос межэтнических отношений может стать вопросом жизнен­ной важности (выживания). Одна группа может быть убеждена в необходимости не идти ни на какие уступки чужакам, а дру­гая, напротив, в необходимости увеличения давления на поли­тическую систему: если групповое требование не будет удовлет­ворено, группа прекратит существование. В ситуациях примерно равного демографического баланса и быстрых социально-эко­номических перемен значимость конкурентных ценностей, а сле­довательно, и вероятность острых форм этнического конфликта резко возрастают.

Идентификация этнической группы с политической систе­мой может быть сделана в эксклюзивных или же в инклюзив­ных терминах. Одни группы утверждают моральное право на эксклюзивный, или приоритетный, контроль над политически­ми институтами, прежде всего над структурами политической власти, преимущественно по этнически однородным линиям (например, лозунги типа «Малайзия для малайцев»). Другие груп­пы требуют лишь равенства возможностей своего включения в эти институты (равноправия). Групповые требования приорите­та, или эксклюзивности, основываются на апелляции к мораль­ным принципам, которые оправдывают отклонение от строгого следования принципу равенства этнических групп как граждан одного и того же государства. Моральный базис связан с утвер­ждением этнической легитимности группы на определенной территории. При этом утверждается, что легитимность неравно­мерно распределена между этническими группами и принадле­жит одной определенной группе в большей степени, чем дру­гим. Конкретные основания групповой легитимности могут быть разными. Они могут базироваться, например, на факте предва­рительного занятия территории (еше в доколониальный пери­од), на наличии у «передовой» этнической группы особой «ци­вилизаторской» миссии по отношению к «отстающим» группам, на традицию политического правления на этой территории, на особое право наследовать колониальной администрации в силу непропорционально высокой степени занятости членов группы на государственной службе еще в колониальный период (следо-

вательно, на наличие политического опыта в силу особых «пе­редовых» качеств группы) и др. Соперничество принципов эт­нической легитимности, выдвигаемых разными группами, пре­тендующими на политический контроль в независимом госу­дарстве, часто становилось источником этнополитических конфликтов в постколониальных странах Азии и Африки. Го-ровиц отмечает политико-психологическую природу этих про­цессов. Выдвигаемые этническими группами требования груп­повой легитимности представляют собой альтернативный спо­соб утверждения сравнительной ценности группы. Так, если этническая группа не может считать себя «передовой» по эко­номическим достижениям, то чувство «особого родства» с зем­лей обеспечивает альтернативное измерение собственной цен­ности и позитивной групповой самооценки. В итоге политика сравнительной групповой ценности и политика сравнительной групповой легитимности переплетаются между собой и слива­ются в политику этнической титулованности, которая подпиты­вает этнополитический конфликт. По мнению Горовица, соци­ально-психологическая природа этнической политики может объяснить такие, казалось бы, необъяснимые особенности со­временного этнического конфликта в постколониальных стра­нах, как исключительное, превосходящее все другие соображе­ния политическое значение обеспокоенности этнических групп проблемами политического доминирования, с одной стороны, и высокую степень символического содержания этнической по­литики с другой.

С точки зрения Горовица, целью символических требований является публичное утверждение этнической легитимности че­рез институты и символы политической власти в тех случаях, когда эта легитимность оспаривается другими группами. Абст­рактные проблемы политического статуса этнических групп, как правило, имеют равное или даже первостепенное значение по сравнению с конкретными решениями правительства по рас­пределению ресурсов, которые обычно образуют повседневную рутину политики в других государствах. Поэтому между этни­ческими группами часто возникают острые споры по таким фун­даментальным вопросам, как гражданство, избирательная сис­тема, определение официальных языков и религии, права груп­пы на особое положение в политической системе. Вместо того чтобы просто задавать контекстуальную рамку политики, эти вопросы становятся предметом политики. Поэтому конфликты из-за различий в материальных интересах и потребностях занимают, как правило, подчиненное положение по сравнению с конфликтами по поводу символического политического статуса групп, а символический вектор этнической политики и конф­ликтности гипертрофируется по значению и становится доми­нирующим.

Рассматривая связь между вопросами символической по­литики и этнического статуса, Горовиц отмечает, что неуве­ренные в своем статусе группы (поднимающиеся или, на­оборот, снижающиеся по шкале социальной мобильности) чаще всего выступают за приоритетное распределение пре­стижных статусных позиций в пользу членов своей группы через использование государством этнических символов. Та­кие требования необязательно напрямую влияют на модели рас­пределения материальных ресурсов среди соперничающих групп в настоящем, но, как правило, содержат недвусмысленные ус­тановки на то, как это будет происходить в будущем (какая группа подвергнется со стороны государства дискриминации, а какая может рассчитывать на патерналистское отношение). Поэтому в полиэтничных системах размер и степень интенсивности сим­волического сектора политики (т.е. доля символических тре­бований в общем объеме политических требований) являются хорошим индикатором степени и качества достигнутой ин­теграции.

Еше один аспект концептуального вклада Горовица в по­нимание причин этнического конфликта связан с анализом поведения этнических масс в конфликте. В подавляющем боль­шинстве предшествующая литература по этническому конф­ликту содержала анализ его источников и причин с позиции теории конфликтной модернизации, в центре внимания ко­торой находились попытки выявить мотивы поведения этни­ческих элит. При этом почти полностью игнорировался воп­рос о том, почему этнические массы следуют за этническими лидерами и участвуют в коллективном политическом действии. В теориях культурно-плюральных обществ, наоборот, преобла­дала другая крайность. Эти теории пытались объяснить мотивы конфликтного поведения широких слоев, рассматривая этни­ческие группы тотально, как агломераты индивидов, а потому не учитывая специфические мотивы участия в конфликте этни­ческих элит и этнических масс. Горовиц попытался запол­нить эту брешь в теории этнического конфликта, специально рассмотрев вопрос о связи между конфликтной мотивацией элит и масс.

Он исходил из того, что признание важности той роли, кото­рую в этническом конфликте играют политические элиты, не означает, что анализ конфликта должен ограничиваться лишь сферой элит (как это делают теории конфликтной модерниза­ции). Фокусировка только на мотивациях элит не позволяет в полной мере объяснить особенности этнополитической моби­лизации и интенсивность эмоций участников конфликта. Но это становится возможным, если применить политико-психо­логический подход к этничности.

С точки зрения Горовица, этнический конфликт обладает определенной логикой, которая влияет на восприятие и мо­тивы действий в равной степени и лидеров, и их последовате­лей. Этническая логика не может напрямую транслироваться в рациональное принятие решений именно потому, что она обусловлена внутренней динамикой исследования, сравнива­ющего природу этнической идентичности, и не зависит от чисто экономических или политических соображений. Эта пси­хологическая динамика подпитывает этнический конфликт на всех его стадиях, определяя выбор стратегии этнополитически-ми движениями и направление развития конфликтного взаимо­действия. Хотя трудно объяснить участие неэлит в конфликте на основе узких групповых «интересов», его можно легко по­нять, если учесть роль так называемых завистливых межэтни­ческих сравнений.

Исследования социальных психологов показывают, что ин­дивидуальное чувство идентичности опирается на индивидуаль­ное представление о достойном бытии, которое предполагает в том числе и чувство включенности индивида в целостный и представляющий для него ценность порядок вещей. Идентич­ность личности в значительной степени связана с ее групповой идентичностью и осознанием групповой аффилиации (принад­лежности к группе). Поэтому любая угроза ценности этничес­кой аффилиации вызывает у индивида чувство тревоги и обес­покоенности. По этой причине люди часто выражают враждеб­ность к тем, кто вызывает у них ощущение неопределенности и неуверенности в правильности их поведения и поведения той социальной группы, к которой они принадлежат. Как показы­вают социально-психологические исследования, люди часто ре­агируют на такие ситуации непропорционально характеру сто­ящей перед ними угрозы.

По мнению Горовица, в динамике этнического конфликта отчетливо прослеживается действие двух механизмов («импера­тивов») поведения — социально-психологического и институционального. Анализ социально-психологических механизмов этнической идентификации помогает понять, почему этничес­кие массы следуют за этническими лидерами, объясняет интен­сивность групповых реакций даже на весьма скромные конф-ликтогенные стимулы, а также политическую природу этничес­ких споров о символах группового статуса. Знание сравнительной позиции группы с точки зрения групповой ценности и легитим­ности позволяет предсказать, какие политические требования выдвинет группа, какие спорные вопросы отделяют ее от дру­гих, какие противоположные требования другие группы выдви­нут ей в ответ и в целом как каждая группа будет вести себя, имея власть или не имея ее. Предсказательный потенциал своей теории Горовиц попытался продемонстрировать при рассмотре­нии логики сецессионистских и ирредентистских движений в послевоенной истории стран Азии и Африки.

В теории Горовица утверждается, что причины этническо­го конфликта кроются не только в том, что в процессе модер­низации группы становятся все более похожими друг на друга в интересах и стремлениях и не только в самом факте суще­ствования межгрупповых различий. Этнический конфликт воз­никает из общности того ценностного значения, которое груп­пы сначала придают признанным групповым различиям, а затем разыгрывают в публичных политических ритуалах ут­верждения и притязания. Таким образом, Горовицу удается объединить примордиалистский и инструменталистский под­ходы к этничности. Сравнительная этническая ценность и легитимность отнюдь не являются магическими ключами к пониманию этнического конфликта, а представляют собой лишь часть характеристик конфликтного поведения. Другое недостающее звено в каузации этнического конфликта связа­но с институциональной рамкой поведения этнических групп в политике (например, модели распределения власти, нали­чие институтов для выражения недовольства, особенности избирательной системы, партийной системы и др.). Занимае­мые сторонами этнического конфликта позиции и тенденции их поведения в конфликте формируются, по крайней мере частично, через систему государственных институтов и поли­тических партий. Поэтому вариации в формах конфликтного поведения этнических групп в разных странах (насильствен­ные или ненасильственные) часто являются следствием вари­аций в политических институтах этих стран. Отсюда созда­ется возможность для политической инженерии констру­ктивного управления этническим конфликтом посредством

интегральных практик редукции конфликта (подробнее см. ниже, в гл. 8).

Таким образом, с точки зрения Горовица, в этническом кон­фликте действуют два императива поведения: один — спонтан­ный и основанный на коллективных чувствах, а другой — кон­тролируемый институтами и рационально структурированный политиками. Чем более спонтанным является конфликтное по­ведение групп, тем большее значение среди причин этническо­го конфликта имеет социальная психология групповой титуло-ванности; равно как верно и обратное: чем более конфликтное поведение сдержанно и находится под контролем, тем большее значение для понимания его причин имеют политические ин­ституты и элементы структурной инженерии. Лишь в крайних случаях существующие между этими двумя императивами про­тиворечие и напряженность приводят к разрушению институ­циональной системы. Это происходит тогда, когда политичес­кие институты оказываются полностью не способны отражать этнические чувства и этническую легитимность.

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 1223; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!