СТАДИИ РАЗВЕРТЫВАНИЯ КОНФЛИКТА И ЕГО ДИНАМИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

В развитии любой конфликт проходит через ряд стадий, ко­торые, в свою очередь, делятся на фазы. Их выделение и описа­ние важно для последующего анализа изменений в конфликт­ной структуре, прогноза развития отношений сторон и оценки способов регулирования конфликта. Достаточно общепринятым является выделение таких стадий конфликта, как формирова­ние конфликтной ситуации, конфликтное взаимодействие и за­вершение конфликта.

Формирование конфликтной ситуации

Формирование конфликтной ситуации представляет собой первую стадию в развитии конфликта, которая предшествует не­посредственному противоборству сторон. В рамках конфликт­ной ситуации складывается и проявляется центральное проти­воречие, составляющее объективную основу конфликта, а сам конфликт переходит из латентной формы в открытую (манифе­стную). Соответственно на стадии конфликтной ситуации вы­деляют латентную и манифестную фазы. Латентный конфликт включает социальное напряжение, различия и разницу во мне­ниях, которые, однако, скрыты или не развиты, так как часто маскируются за видимой стабильностью и порядком. Это та фаза.

когда несовместимые цели могут существовать, но стороны еще этого не осознали. Социальный конфликт проявляется (стано­вится открытым, манифестным) по мере того, как различия в целях сторон (например, доступ к ресурсам, в том числе к вла­сти) начинают восприниматься как социально важные, а соот­ветствующее групповое недовольство становится более оформ­ленным и определенным. Политические и общественные деба­ты все более развертываются вокруг проблемы различий между двумя группами в рамках одной системы. Как только части об­щества начинают действовать согласно этим различиям, обра­зуется разделительная линия, обозначается социальный раскол, появляются политические лидеры, которые определяют самих себя и свои группы в рамках подобного раскола, т.е. в контексте «мы» против «они».

В общеконфликтологической литературе отмечается, что в рамках конфликтной ситуации формируются детерминанты конфликта, провоцирующие социальную и психологическую напряженность, складываются условия, способствующие осоз­нанию социальными субъектами расхождения их интересов и ценностей, и начинают действовать факторы, определяющие формирование сторонами своих целей и путей их достижения

(166; 68).

Под детерминантами межгруппового конфликта понимают­ся присутствующие в социальной среде, в межгрупповых отно­шениях и в характеристиках сторон стимулы к конфликтному взаимодействию. Как правило, выделяют три основных типа детерминант конфликта: социальные условия, психологические процессы осознания конфликтной ситуации и агрессивные дис­позиции.

К социальным условиям, вызывающим расхождение интересов и целей сторон, обычно относят те или иные структурные ха­рактеристики, например статусные различия, социальную де­зинтеграцию, структурное насилие, возросшие ожидания, не­адекватную информацию и искаженное восприятие, относитель­ную депривацию, фрустрированные потребности и другие, о которых говорилось в гл. 5 как о причинах конфликта.

Психологические процессы осознания конфликтной ситуации включают соответствующие восприятия, переживания, оценки, установки и ориентации, которые способствуют осознанию кон­фликтующими сторонами имеющихся между ними расхожде­ний в интересах и целях. Социальные психологи особо выделя­ют следующие компоненты возникновения конфликта: 1) осознание группой себя как коллективного субъекта политического действия, обладающего общей идентичностью; 2) коллективно разделяемое чувство группового недовольства на основе воспри­ятия депривации, неравноправия группового статуса, неблаго­приятных изменений в групповых достижениях и ожиданиях; 3) формирование противоположных целей и идеологии, обосно­вывающей необходимость и возможность достижения этих це­лей; 4) развитие чувства групповой солидарности, которое слу­жит одной из основ процессов политической мобилизации груп­пы. Агрессивные диспозиции непосредственно провоцируют конфликтное поведение. Обычно они являются реакцией на воздействие внешних факторов вследствие фрустрации значи­мых интересов и потребностей (68, 58—62).

Показателем сформировавшейся конфликтной ситуации яв­ляется инцидент, который знаменует собой первое открытое стол­кновение сторон, когда одна из них атакует другую, чем вызы­вает ее ответные действия. Иными словами, совершается пере­ход от противостояния к противодействию сторон. Происходит неизбежный обмен ударами, назначение которых — наступле­ние на позиции оппонентов, нейтрализация угрозы с их сторо­ны. Эмоционально такое поведение очень часто сопровождает­ся нарастанием агрессивности, переходом от предубежденности и неприязни к психологической несовместимости и откровен­ной враждебности.

1.2. Конфликтное взаимодействие

Стадия конфликтного взаимодействия наступает с проявле­нием конфликта в инциденте и продолжается до завершения конфликта. По содержанию эта стадия заключается в противо­борстве сторон, по мере развертывания которого противостоя­щие стороны мобилизуют дополнительные силы и средства, ре­сурсы и контрресурсы. В рамках этой стадии выделяют несколько фаз, через которые проходят процессы эскалации и деэскала­ции конфликтного взаимодействия (см. табл. 11).

1.2.1. Механизмы и фазы эскалации конфликта

Под эскалацией понимается развитие конфликта по восхо­дящей траектории, т.е. с ростом масштабов и интенсивности конфликтного поведения. При анализе причин эскалации кон­фликтологи, как правило, исходят из общего положения, согла-

сно которому эскалация происходит тогда, когда конфликтую­щие стороны убеждены, что цена выигрыша в случае победы (и соответственно цена потерь) будет большей, чем издержки, на которые придется пойти для реализации своих притязаний (166, 165). В процессе развития конфликта каждая сторона претерпе­вает определенные изменения. В связи с этим в литературе вы­деляют два основных типа механизмов, вызывающих эскала­цию конфликтных чувств и конфликтного поведения сторон: социально-психологические и организационные.

К социально-психологическим механизмам эскалации относят изменения в коллективных восприятиях, оценках, чувствах, пред­ставлениях, убеждениях, происходящие как с каждой из конф­ликтующих сторон, так и в отношениях между ними. Эти изме­нения играют роль своего рода «спускового крючка», способ­ствуя увеличению масштаба и интенсивности конфликтных чувств и поведения.

На уровне конфликтующих сторон показателями этих процес­сов являются возрастание степени внутригрупповой сплочен­ности, лояльности и приверженности групповым целям, отказ от каких-либо уступок, стремление принудить соперника, нарастание тревоги и беспокойства. Предполагаемая причина конфликта приобретает значение, соразмерное предпринятым действиям. В случае обострения конфликта коллективные восприятия пред­мета спора гипертрофируются и наделяются дополнительной зна­чимостью. По мере роста решимости защищать свои интересы и противостоять угрозе извне участники конфликта приходят к мнению о необходимости интенсификации своих действий с целью скорейшего получения желаемого результата. Действия приобретают все более принудительный характер вплоть до пря­мого насилия, а кроме того, в борьбу вовлекаются все новые активные участники. Если предпринимаются попытки мирно уладить конфликт, то вследствие внутригрупповой конкурен­ции элит и игры на повышение этнической цены (см. гл. 5, разд. 2.2) часто возникает радикальная оппозиция, которая про­воцирует обострение конфликта, обвиняя официальных ли­деров в «мягкости» или «продажности» в результате постоянной «торговли» с соперником. При этом выдвигаются насильствен­ные альтернативы достижения коллективных целей и формиру­ются идеологии, оправдывающие максимализацию усилий и готовность нести все большие издержки в ресурсах и идти на жертвы ради общего дела. В результате при принятии решений в период кризиса рассматривается меньшее количество альтер­натив, а сам процесс принятия решений в основном опирается на стереотипные образы противника и на исторические анало­гии (165; 51; 68).

На уровне отношений сторон социально-психологические из­менения, способствующие эскалации, как правило, связаны с расширением предмета спора и добавлением новых, часто не­спровоцированных (из-за искаженного восприятия намерений) спорных вопросов, которые прежде игнорировались или не за­мечались. Причиной новых спорных вопросов часто становятся санкции, применяемые по отношению к участникам конфлик­та, поэтому угроза и принуждение одной стороны имеют тен­денцию вызывать ответные агрессивные действия другой сторо­ны. В то же время слабая ответная реакция соперника может привести к экспансии целей (98; 99).

Таблица II Стадии и фазы динамики конфликта

 

	Конфликтное взаимодействие		Завершение конфликта
Конфликтная ситуация
	Эскалация	Деэскалация
1. Латентная фаза	Фазы эскалации	1. Фаза затягива-	Варианты прекра-
	психологической напряженности:	ния	щения конфликта:
2. Актуализиро-		2. Фаза улучшения
ванная (мани-	• Латентная		• Взаимное при-
фестная) фаза	• Фрустрационная		мирение сторон
	• Конфликтная		• Постепенное
	• Кризисная		затухание кон­фликта • Перерастание в другой конф­ликт
	Фазы эскалации		Фазы в случае вза-
	конфликтного		имного примирения
	поведения:		сторон:
	• Дискуссия		1. Урегулирование
	• Поляризация		конфликта
	• Сегрегация		2. Разрешение
	• Деструкция		конфликта

Кроме того, процессы эскалации конфликта, как правило, сопровождаются поляризацией отношений сторон, что способ­ствует постепенному исчезновению нейтральных к конфликту групп, которые начинают распределяться по полюсам противо­стояния. В результате уменьшаются возможности обсуждения спорных вопросов, между сторонами конфликта усиливаются

коммуникационные барьеры, обостряется подозрительность к любым попыткам урегулирования конфликта. В случае поддер­жки извне субъект конфликта с ограниченными ресурсами по­лучает возможность повысить свой потенциал и расширить ди­апазон действий по защите своих интересов. Как показывает практика, если одна сторона получает такую поддержку, то ее противник тоже будет стремиться расширить альянс своих со­юзников.

Организационные механизмы процессов эскалации конфлик­та представляют собой изменения в формах и уровне органи­зации конфликтующих субъектов. На уровне конфликтующих сторон к ним относятся: 1) дифференциация лидерства, при­чем радикальные и играющие на повышение цены конфликт­ного действия элиты оттесняют умеренных; 2) изменения среди рядовых участников, отражающие процессы возрастания уров­ня мобилизации и милитаризацию конфликта; 3) изменения в идеологии и целях этнических организаций, которые отража­ют происходящую радикализацию стратегий и тактик, а также выход движения из-под контроля умеренных лидеров. В отно­шениях между сторонами эскалация конфликта сопровождается институциональной эрозией или провалом, т.е. ситуацией, ког­да существующие институционализированные механизмы и практики уже не способны конструктивно регулировать кон­фликт.

При анализе стадии эскалации конфликта в ней выделяют несколько фаз, которые характеризуются движением по нарас­тающей в степени интенсивности конфликтного взаимодействия. Эти фазы могут выделятся как с точки зрения эскалации психо­логической напряженности, так и с точки зрения движения кон­фликтного поведения. Рассмотрим в качестве примера по од­ной из моделей каждого типа, предлагаемых в литературе.

Деление на фазы межэтнической напряженности рассматри­вается в основном в работах социальных психологов. Так, ис­следуя межэтническую напряженность в диапазоне от скрытой, фоновой напряженности к проявлениям агрессии и насилия в отношениях, Галина Солдатова выделяет следующие четыре фазы: латентную, фрустрационную, конфликтную и кризисную (128, 145—163). Латентная фаза характеризуется нормальным социально-психологическим фоном общества. В принципе в любом обществе существуют локальные состояния неудовлет­воренности теми или иными сторонами жизни, но причины этой неудовлетворенности не связываются с отношениями между этническими группами. В структуре массового сознания доми­нирует этническая идентичность нормативного типа. В сфере социального восприятия тон задают различные групповые кате­гории, среди которых «национальность» главенствует очень ред­ко. Ее значимость определяется исключительно ситуацией меж­личностного общения. Когнитивные продукты межэтнического восприятия отличаются позитивностью и относительной адек­ватностью, а в межэтническом взаимодействии сочетаются как кооперативные, так и конкурентные процессы. В целом все это определяет прозрачность этнических границ. Как отмечает Г. Солдатова, стремительный рост межэтнической напряженно­сти может произойти на базе острой социально-политической напряженности, как это случилось, например, в бывшем СССР в конце 1980-х — начале 1990-х гг., когда латентная напряжен­ность при всей внешней благопристойности межэтнических от­ношений обнаружила мощный взрывной потенциал в условиях фундаментальных политических и социально-экономических преобразований периода перестройки.

Фрустрационная фаза характеризуется коллективной фруст­рацией, под которой в психологии понимается специфическое психическое состояние неудовлетворенности, вызванное жиз­ненными трудностями. Фрустрация может проявляться в ощу­щениях гнетущего напряжения, тревоги, отчаяния, гнева, раз­дражения и разочарования. Негативные переживания повыша­ют степень эмоциональной возбужденности личности, так что напряженность становится зримой, прорываясь наружу, напри­мер, в формах бытового национализма. Ему соответствует появ­ление и распространение в обществе негативных групповых сте­реотипов, учашение конфликтных эпизодов на этнической почве. Фрустрационная напряженность как бы зреет во внутригруппо-вом пространстве, постепенно проникая и в межгрупповые от­ношения. С точки зрения Солдатовой, главный признак ситуа­ции фрустрационной напряженности — рост эмоционального возбуждения в группе. Увеличение числа фрустрированных ин­дивидов повышает уровень аффективной зараженности групп и общества в целом. При этом фрустрация влияет на формы и векторы формирования этнической идентичности, трансформи­руя этническое самосознание в сторону гиперидентичности, в результате чего становится возможным «запуск» процессов эмо­ционального заражения и подражания. Нарастание интенсив­ности фрустрационной напряженности напрямую связано с уров­нем социальной напряженности в обществе и ее трансформаци-

ей в межэтническую напряженность, когда в качестве источни­ка фрустрации начинают восприниматься другие этнические группы. Этнические границы становятся ощутимыми и умень­шается их проницаемость. В межэтнических коммуникациях зна­чительно возрастает роль языковых, культурных и психологиче­ских факторов. На этом этапе в массовом этническом сознании формируются чувства зависимости, ущемленности, несправед­ливости, враждебности, несовместимости, страха и недоверия. На основе таких черт этнического сознания часто выдвигают­ся требования повышения роли языка своей группы; этниче­ские движения обращаются к традициям, обычаям, народной культуре, к этнонаниональной символике, которые в совокуп­ности противопоставляются аналогичным явлениям «чужой» культуры.

На конфликтной фазе напряженность приобретает рациональ­ную основу, так как между сторонами возникает реальный конфликт несовместимых целей, интересов, ценностей и соперничество за ограниченные ресурсы. Конфликтную фазу межэтнической напряженности можно обозначить как антаго­нистическую. Ее особенности включают: 1) аккумуляцию отри­цательного эмоционального заряда, высокий уровень тревоги, повышенную склонность к восприятию элементов угрозы в раз­личных ситуациях, появление пограничных психических состо­яний, которые могут переходить в явления массового психоза в ситуациях национальных потрясений; 2) превращение этнично-сти в центральный психологический конструкт массового со­знания; 3) резкое возрастание неадекватности межэтнического восприятия, результатом чего становится кристаллизация нега­тивного образа другой группы через трансформацию этнических стереотипов в предубеждения и предрассудки. Этническое са­мосознание трансформируется по типу гиперидентичности. Стре­мительно увеличивается количество людей, охваченных психи­ческой инфляцией, на основе которой возникает групповая ре­акция «воинствующего энтузиазма» как форма социальной зашиты, предполагающая активное вступление в борьбу за зна­чимые социальные ценности, особенно за те, которые освяще­ны культурной традицией. Обычно эти ценности представлены такими идеологическими понятиями, как «народ», «национальная культура», «родина предков» и др. Эмоциональным ядром мас­сового сознания становится образ врага, в котором конкретизи­руется угроза. В этой ситуации межэтническая напряженность становится все более активной, выражается в этнической мобилизации и готовности перейти к практическим действиям на основе стремления перераспределить властные полномочия в пользу той или иной группы, изменить этническую политичес­кую иерархию, перераспределить групповые статусы. Единич­ные случаи бытовых конфликтов сменяются массовыми.

Кризисная фаза означает такую степень зрелости конфликта, когда его уже невозможно урегулировать цивилизованными ме­тодами и когда ситуация требует немедленного разрешения. В кризисной фазе психическое напряжение достигает крайних пре­делов и по силе, и по масштабам влияния. Радикализм сторон и несовместимость позиций, крайняя предвзятость при интерпре­тации реальных фактов, абсолютизация защиты прав своей эт­нической группы достигают на этой фазе апогея. Общий уро­вень эмоционального возбуждения возрастает до такой степени, что эмоции становятся определяющим фактором в действиях этнической группы и иррациональной основой повышенной активности.

В кризисной фазе межэтнической напряженности ирраци­ональность проявляется как глубокая убежденность индивида или группы в своей правоте. Противоречащие этой убежден­ности факты либо игнорируются, либо объявляются ложны­ми измышлениями противника. В эмоциональной сфере ирра­циональность проявляется в чрезмерном чувстве собственной значимости, подозрительности, страхе и гневе. При малейшем противодействии извне возникает стремление отомстить с го­товностью самопожертвования во имя посрамления или ги­бели противника. Субъективно это переживается как борьба притесняемого с притеснителями, т.е. как борьба добра со злом. На этой фазе развитие конфликта может приводить к выдвижению требований по изменению территориальных гра­ниц существующего политического пространства, одна из кон­фликтующих этнических групп может прибегнуть к органи­зованному насилию, чтобы силой оружия подкрепить свои притязания.

В работах политологов обычно приводится деление стадии эскалации на фазы в зависимости от изменений в характере поведения сторон. Рассмотрим в качестве примера модель, пред­ложенную П. Харрисом и Б. Рейлли (136). Она включает четыре основные фазы, между которыми происходит движение конф­ликтного поведения: 1) дискуссию; 2) поляризацию; 3) сегрега­цию; 4) деструкцию.

Фаза дискуссии характеризуется тем, что стороны осознали расхождение целей и интересов, но еще достаточно близки, чтобы вместе работать над поиском путей конструктивного устране­ния разногласий. Коммуникация между сторонами состоит из прямых споров и дискуссий. Взаимное восприятие друг друга в основном достаточно благожелательно по характеру. В целом отношения между сторонами включают определенную долю ува­жения и доверия. По содержанию спорные вопросы, которые доминируют в дискуссиях, носят конкретный и объективный характер. Возможный исход спора, как предполагается, может удовлетворить обе стороны, т.е. еще возможно разрешение кон­фликта по типу «выигрыш—выигрыш». Предпочтительный ме­тод управления конфликтом на этой фазе — поиск совместно­го решения общих проблем на основе сотрудничества. В каче­стве примера конфликта, находящегося в фазе дискуссии, С. Рилли приводит споры между Квебеком и Канадской Феде­рацией по проблеме языковых и культурных прав. Вызываемая этническими спорами напряженность носит глубокий и устой­чивый характер, но в целом спор ведется в рамках существую­щих политических институтов и носит характер взаимной дис­куссии с низкой вероятностью эскалации до насильственных

действий.

В фазе поляризации стороны отдаляются и отворачиваются друг от друга. Между ними образуется все увеличивающаяся коммуникационная и позиционная дистанция. Из-за образовав­шейся дистанции коммуникация теряет прямой характер и все более опирается на интерпретацию (причем в растущих масш­табах -- на искаженную интерпретацию). Взаимные восприятия сторонами друг друга теряют гибкость, затвердевают, превраща­ясь в жесткие стереотипы, особенно по мере того, как опыт непосредственных контактов сторон (число которых резко со­кращается) уже не способен опровергать негативные стереоти­пы. Взаимоотношения сторон трансформируются от взаимного уважения к холодной терпимости, при которой каждая из сто­рон рассматривает другую в качестве хотя и необходимого, но все менее и менее надежного партнера, которому мало в чем можно доверять. Содержание вопросов, по которым ведется спор, смешается от элементов объективного плана к все более абст­рактным темам, опирающимся на иррационализирующуюся, поч­ти подсознательную обеспокоенность природой взаимных от­ношений. Возможный исход спора представляется уже не в тер­минах «взаимного выигрыша» и совместного решения общей проблемы, а скорее как результат жесткого торга, в ходе кото­рого каждая из сторон должна будет пойти на компромисс, что­бы хоть что-то выиграть. Предпочтительный метод управления таким конфликтом смешается от кооперативного принятия ре­шений к конкурентным переговорам. В качестве примера кон­фликта в фазе поляризации Б. Рилли приводит отношения меж­ду СССР и США в периоды наступавшей в ходе «холодной вой­ны» разрядки напряженности.

Фаза сегрегации характеризуется тем, что стороны практи­чески полностью разошлись и изолировались друг от друга. Резко сократившаяся по объему коммуникация ограничивает­ся выдвижением взаимных угроз. Взаимные восприятия про­тивников затвердевают в гипертрофированные и ригидные об­разы «мы — добро, а они — зло». Отношения сторон характе­ризуются глубоким недоверием и почти полным отсутствием какого-либо взаимного уважения. Спорные вопросы, вокруг которых сосредотачивается содержание дискуссий, приобрета-* ют все более абстрактный характер и касаются коренных цен­ностей, интересов и потребностей каждой группы, в результа­те чего стороны воспринимают стоящие на кону ставки как высокие и продолжающие расти. Поэтому любые уступки вос­принимаются как чреватые неминуемым поражением. Исход конфликта видится как «игра с нулевым результатом» (т.е. либо полная победа, либо поражение одной из сторон). Предпочти­тельным методом управления конфликтным взаимодействием на этой фазе является открытая оборона и соперничество, ког­да каждая из сторон стремится прежде всего защитить свои собственные интересы, стараясь одновременно с этим пере­хитрить и переиграть другую сторону. В качестве примера кон­фликта на такой фазе Рилли приводит напряженное противо­стояние между Ираком и США по вопросу об инспекциях в 1998-1999 гг.

Деструктивная фаза эскалации конфликта означает пере­ход от противостояния к открытому противодействию сторон. Это фаза открытого антагонизма в отношениях. Коммуника­ция между сторонами сводится либо к актам прямого насилия, либо к полному молчанию. Для того чтобы оправдать приме­няемое насилие, стороны культивируют предельно дегумани-зированный образ противника, который воспринимается как недочеловек (поэтому насилие оправданно), а характер взаим­ных отношений — как полностью безнадежный. Единствен­ный предмет спора, которому уделяется внимание, — это про-

блема физического выживания собственной стороны перед лицом агрессии другой стороны. Возможность исхода конфликта воспринимается в терминах взаимного поражения («проигрыш-проигрыш»), так как ситуация становится предельно тяжелой и обе стороны несут все более значительные издержки в ресур­сах и людях. Типичный метод управления конфликтом в этой фазе — попытки причинить противнику максимальные ущерб в людях и ресурсах, что оправдывается идеологией «мы находимся в состоянии войны». В последнее десятилетие в современном мире, особенно на Европейском континенте, было, к сожалению, слиш­ком много примеров этой фазы (например, на территории быв­шей Югославии).

Наконец, в ходе эскалации конфликта можно выделить еще одну фазу — приобретения конфликтом затяжного и глубоко уко­рененного характера, которая, однако, может стать и первой фа­зой деэскалации конфликта.

1.2.2. Механизмы и фазы деэскалации конфликта

Под деэскалацией конфликта понимается его развитие по нисходящей, т.е. сокращение масштабов и интенсивности кон­фликтного поведения. Деэскалация происходит тогда, когда конфликтующие стороны убеждены, что издержки, на которые приходится идти ради увеличения масштаба и интенсивности конфликтного взаимодействия, превышают цену выигрыша в случае победы (166, 174—175). Процессы деэскалации конфликта сопровождаются определенными изменениями как внутри кон­фликтующих групп, так и в их отношениях с соперниками, ко­торые, как и в случае с эскалацией, можно разделить на соци­ально-психологические и организационные.

Среди социально-психологических механизмов деэскалации выделяют изменения, с одной стороны, в коллективных вос­приятиях, оценках, эмоциях, представлениях и убеждениях внут­ри конфликтующих сторон и, с другой — в отношениях между ними.

На уровне конфликтующих сторон показателями процессов деэскалации являются начавшаяся дифференциация элит и ут­рата интересов рядовыми членами движения к становящимся все более абстрактными целям борьбы. Продолжающаяся трата материальных и человеческих ресурсов для достижения недо­стижимых целей начинает восприниматься как чрезмерная. Кроме того, издержки в ресурсах начинают серьезно угрожать реа­лизации других жизненных интересов. Предполагаемая причи­на конфликта может подвергнуться переоценке со стороны здра­вого смысла. По последствиям часы или дни на баррикадах не­сравнимы с месяцами или годами партизанской войны в лесах. Схожее происходит и на уровне взаимоотношений сторон: при определенных условиях поляризация может смениться деполя­ризацией, в результате чего восстанавливаются коммуникация и другие связи между сторонами, а восприятие предмета спора сужается, конкретизируется и становится доступным мирному урегулированию.

К организационным изменениям в ходе деэскалации отно­сятся изменения в формах и уровне организации конфликту­ющих субъектов, которые способствуют возвращению поли­тического авторитета умеренным лидерам, оттеснению ястре­бов, а также демилитаризации и демобилизации широких масс. Это сопровождается сменой акцентов в идеологии движения, когда приоритетом становится восстановление мирного обра­за жизни группы. Организационные механизмы деэскалации конфликта в отношениях между сторонами связаны со строи­тельством институтов на основе объединяющих стороны норм и распространением конструктивных практик регулирования споров.

При анализе стадии деэскалации конфликта также выделяет­ся несколько фаз, которые характеризуют движение конфликта по нисходящей: фаза затягивания, фаза улучшения (ослабления насильственного противостояния) и фаза завершения, за кото­рой может последовать мирное урегулирование конфликта и даже его разрешение. Рассмотрим основные характеристики этих фаз, как они представлены в работе «Разрешение конфликтов», под­готовленной известной конфликтологической организацией «Международная тревога» (89, 27—29).

Фаза затягивания конфликта наступает тогда, когда сторо­ны перешли в состояние открытой войны, когда общества этих сторон мобилизуются вокруг насильственного конфликта и он приобретает характеристики затяжного и неразрешимого. Имен­но на этой стадии насилие становится патологическим. Оно направляется уже не только против военных или полувоенных формирований и объектов, но и против гражданского населе­ния, мирной инфраструктуры и даже окружающей среды. Вся структура общества подвергается глубокой эрозии, граждан­ские институты разрушаются либо дезинтегрируются, а мир-

ное население вовлекается в кровавую оргию насилия как или активный участник, или пассивный сторонник или же как без­винная жертва. Вооруженные атака и оборона становятся един­ственной социально приемлемой формой межэтнического кон­такта с противником. По мере того как в гражданском обще­стве воцаряется культ насилия, все, кто предлагает мирные альтернативы смертоносной бойне, начинают рассматриваться как враги нации или ее предатели. Попытки третьих сторон оказать содействие или поддержку тем, кто выступает против жесткого противоборства, часто имеют обратное действие и ос­лабляют позиции так называемых миротворцев у себя дома, так как к клейму предателей нации добавляется клеймо под­купленных извне агентов.

По мере продолжения насильственного конфликта у вов­леченных в него людей может развиться чувство тупика, или мертвой точки. Кажется, что иного окончания конфликта, кроме полной победы или поражения, быть не может. Для фазы затягивания конфликта характерно преобладание иска­женных восприятий, полное отсутствие доверия к другой сто­роне, нежелание показаться слабым (так оценивается любой шаг к компромиссу), а также убеждение, что попытки мирно­го урегулирования конфликта путем переговоров имеют больше негативных аспектов, чем продолжение насилия до победно­го конца. В подобных ситуациях политические лидеры и эли­ты часто уже не в состоянии изменить стратегию коллектив­ного действия даже тогда, когда они осознают возможность позитивных сдвигов, которые могут последовать за разреше­нием конфликта путем переговоров. Вместо этого верх в по­литическом лидерстве берут «ястребы», и предпринимается еще одна, последняя попытка «выиграть» конфликт посред­ством военной силы. В этот момент ситуация, как правило, заходит в тупик. Хотя у каждой стороны еще сохраняется оп­ределенная способность нанести ущерб другой стороне, каж­дая из сторон постепенно начинает осознавать, что она не может выиграть конфликт сама и что такое состояние «пата» (т.е. ни победы, ни поражения) может длиться неопределен­ное время в будущем.

На каком-то этапе у каждой из сторон может развиться обес­покоенность тем, что в случае продолжения конфликта ее по­ложение существенно ухудшится. Тогда дальнейшее развитие конфликта может пойти по трем направлениям: либо он бу­дет продолжать пребывать в состоянии «патового тупика», либо обстоятельства у одной из сторон могут улучшиться и позволить ей продолжать эскалацию насилия, либо физическое, военное и психологическое истощение может привести к так называемому взаимовредному тупику, который может создать условия для улучшения ситуации путем деэскалации конфликта (89, 28). Эти вопросы более подробно рассматриваются в гл. 9.

Фаза улучшения. Достижение конфликтом фазы, когда стороны начинают ощущать неудобства, связанные с дорогостоящим ту­пиком, в который они себя завели, является необходимой пред­посылкой для движения к фазе улучшения ситуации или актив­ной деэскалации. Совокупность разных мотивов с усталостью от длительной войны и ее последствий может вызвать паузу в про­должении насилия.

Известно, что перемирия часто нарушаются. В некоторых случаях борьба возобновляется, так как у сторон появляется воз­можность восстановить свои силы и продолжить противобор­ство. Иногда вновь вовлеченный союзник меняет баланс сил между воюющими сторонами, создавая возможность новых ре­зультатов и новой расстановки сил. Часто фаза улучшения на­ступает несколько раз, изначально как «ложный рассвет», кото­рый нельзя поддержать, и насильственный конфликт вновь воз­вращается в стадию затягивания. Однако если обе стороны воспринимают эту стадию не как временную передышку, а как тупик и стагнацию без возможности решительной эскалации или почетной капитуляции, тогда могут созреть условия для деэска­лации конфликта. Именно на этой стадии конфликта происхо­дит глобальная трансформация того, как стороны его определя­ют и какие решения ведут к деэскалации. Рано или поздно мас­штабы человеческих жертв, степень разрушения собственности и перспектива продолжения войны без победы приводят к из­менению стратегических взглядов одной или обеих сторон. Цена продолжения насилия может показаться неприемлемо высокой, и стороны начинают искать пути мирного политического урегу­лирования споров. Ослабление насильственного противоборства и его прекращение становятся предтечей завершения конфлик­та (89, 29).

Под фазой завершения конфликта понимается всякое оконча­ние, прекращение конфликта. Оно может быть результатом как взаимного примирения сторон, достижения определенного со­гласия между ними, так и постепенного затухания противостоя­ния или перерастания его в другой конфликт. Основная пред­посылка завершения конфликта — устранение объективных и

ослабление субъективных причин, породивших конфликтную ситуацию.

Возможные варианты завершения конфликта можно пред­ставить в виде континуума, на одном конце которого следует поместить конфликты, завершенные в рамках модели «выиг­рыш—выигрыш» (когда сторонам удается решить проблему на взаимовыгодной основе), а на другом — конфликты, завершен­ные в варианте «выигрыш—проигрыш» («игры с нулевой сум­мой» или ситуации, где целью взаимодействия является «победа» над противостоящей стороной, для чего применяются разнооб­разные средства, используемые при «борьбе с противником»). Между этими полюсами консенсусно-диссенсусного контину­ума находится множество различных вариантов завершения кон­фликта на компромиссной основе, отражающих различную сте­пень урегулирования или разрешения возникшего противоре­чия (166). Урегулирование конфликта— это, как правило, приведение конфликтного взаимодействия в русло примирения путем переговоров, участия посредников или арбитражного вме­шательства. Оно возможно в том случае, когда стороны прихо­дят к убеждению, что достижение удовлетворяющих их догово­ренностей гораздо важнее продолжения конфликта. Наконец, разрешение конфликта предполагает его завершение по доброй воле самих оппонентов, принятие ими совместно найденного решения по разделившей их проблеме, которое затрагивает ко­ренные причины конфликта. Это, в свою очередь, требует вы­бора соответствующего стиля конфликтного поведения и спо­соба действий, который отвечал бы особенностям природы дан­ного типа конфликта. Более подробно вопросы урегулирования и трансформации насильственного конфликта рассматривают­ся в гл. 9.

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 1571; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!