С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 92 страница
Когда в 1878 г. Толстой собирал материал для работы над романом «Декабристы», Пыпин через В.В. Стасова и Н.Н. Страхова указывал на возможные источники, способные заинтересовать Толстого, и даже предлагал изготовить для него копию «несравненной редкости» — хранившегося у него текста Устава Союза благоденствия. Скорее всего, предложения не нашли отклика у Толстого.
Заверения в уважении к деятельности Пыпина (в письме) не отменяли, видимо, несколько снисходительного отношения к нему со стороны Толстого. Получив диплом об избрании членом Академии наук, Толстой писал Страхову 6 марта 1874 г.: «Признаюсь, что это польстило мне, несмотря на то, что Пушкин не был членом, а Пыпин — член».
К.М. Захаров
ПЯТКОВСКИЙ Александр Яковлевич (по др. версии — Александр Петрович; 1840-1904) — публицист, редактор, издатель. Помещал статьи в журналах «Отечественные записки», «Дело», «Современник» и др. периодических изданиях.
В № 4 журнала «Современник» за 1865 г. была опубликована рецензия Пятковского на книгу «Сочинения графа Л.H. Толстого. Две части» (СПб., 1864-65). По мнению критика, Толстой-мыслитель сильно уступает Толстому-художнику: «В тех случаях, когда гр. Толстой не задаётся никакой предвзятой идеей, не силится произвести нечто новое и имеющее удивить всю вселенную, — он вполне удовлетворяет своего читателя верностью наблюдений и мастерскими штрихами в обрисовке воображаемых им лиц». К удачным произведениям писателя, в которых он просто создает «верную и безыскусную комбинацию житейских фактов», Пятковский относил «Детство и отрочество», «Севастопольские воспоминания», «Кавказские очерки» («Рубка леса» и «Набег»»), «Записки маркера» и повесть «Поликушка» Между тем он убеждён, что Толстой «весьма плох в отвлечённых вопросах». Тенденциозность и дидактика отличают «Семейное счастие», «Люцерн» и «Казаки».
|
|
|
Суждения критика о творчестве Толстого со временем приобретали более резкую форму. В 1868 г. Пятковский написал статью «Историческая эпоха в романе гр. Л.Н. Толстого (По поводу романа «Война и мир». Томы I—IV)», которая вошла в его книгу «Живые вопросы. Критические очерки и этюды из современной жизни» (СПб., 1870). По мнению рецензента, автор «Войны и мира» самонадеянно «вообразил себе, что он чуть ли не сделал этим романом новой эпохи в истории русской литературы». Пятковский называл «Войну и мир» обычным «батальным историческим романом», который может вызвать лишь поверхностный интерес у публики. «Дела давно минувших дней, описанные в романе с чисто внешней, безобидной стороны, не шевелят ума, не волнуют ничьих страстей, — а между тем книга прочтена, время убито и убито не совсем неприятно: точно взглянул в панораму или прошёлся по галерее с эффектными батальными картинами». Герои Толстого — «жалкие картонные фигуры», которые либо находятся на войне, либо в мирное время пьют; едят, танцуют и «болтают на ужасном французско-нижегородском наречии самые незначительные и пустые вещи» Среди них, по мысли критика, нет ни одного человека, которого можно было бы назвать представителем тогдашней русской интеллигенции.
|
|
|
Кроме того, считал критик, Толстой, создав «теорию исторического бессмыслия» и фатализма, перевирает известные исторические теории, внося в них бессмыслицу и хаос. По мысли Пятковсюго, главным в 1812 г. была борьба между реакционерами и либералами, однако писатель этого не заметил. Вывод критика неутешителен: не поймав главной характерной черты Александровского времени, не оценив значения важнейших исторических лиц, Толстой написал произведение, в котором «разбросался в мелочи и деталях, не связанных никакой общей идеей».
О.В. Котова
412
Р
РАЕВСКИЕ — семья тульских помещиков из старинного рода Раевских, друзья Толстого и его семьи. Центром этой семьи был И.И. Раевский, о нём Толстой сказал: «Это был один из самых лучших людей, которых мне приходилось встречать в моей жизни» (29: 262). Раевские имели владения в Каширском уезде, родовым имением их было село Никитское Епифанского уезда, расположенное на границе с Данковским уездом Рязанской губ. Отец И.И. Раевского Иван Артемьевич (1815-1869), женатый на Екатерине Ивановне, рожд. Бибиковой, оставил о себе память как об известном общественном деятеле, занимавшемся ещё в 1840-е гг. проектом отмены крепостного права. В 1861-1863 гг. И.А. Раевский был мировым посредником Епифанского уезда. Мать И.И. Раевского Екатерина Ивановна была человеком широкого образования, обладавшим литературным и художественным дарованием. Толстой вместе с Репиным посещали её, положительно оценивая её акварели. Известны её небольшие литературные произведения. После смерти мужа Никитское принадлежало ей. В 1879 г. сюда заезжал Толстой (по пути в имение Л.A. Берс). Е.И. Раевская вспоминала об этом приезде: «...он был у меня в деревне, в селе Никитском, со старшим сыном Сергеем, тогда ещё отроком. У нас шёл тогда домашний спектакль; граф Толстой любовался игрой моей племянницы баронессы Ольги Владимировны Менгден...» (Летописи. Кн. 2. С. 374). Несколько раз бывал Толстой в Никитском и во время борьбы с голодом в 1890-х гг. Старшим Раевским были присущи широкие либеральные взгляды. В семье царила обстановка требовательности и справедливости, самого серьёзного отношения к воспитанию детей. Это содействовало тому, что И.И. Раевский, по словам Толстого, «представлял удивительное соединение страстной, восторженной любви к своей семье и, вместе с тем, к народу» (29: 263).
|
|
|
|
|
|
Правнук И.И. Раевского, К.С. Раевский, о своей прабабке, жене Раевского Елене Павловне, рожд. Евреиновой (1840-1907), писал, что она «была, по-видимому, очень близка своему мужу. Как и он, Елена Павловна придерживалась собственных, независимых убеждений, как и он, с большим уважением относилась к Л.H. Толстому. Тот отвечал ей столь же искренним расположением» (Раевский К.С. И.И. Раевский и его отношения с Л.Н. Толстым // ЯП. сб. 1982. Тула, 1984. С. 209). В годы борьбы с голодом семья Раевских собирала средства, открывала столовые. После смерти И.И. Раевского и в отсутствие Толстого работой руководила Елена Павловна. «Известны несколько писем Толстого к Е.П. Раевской, среди них задушевные, бесконечно тёплые письма-соболезнования по поводу кончины мужа» (там же).
Сыновья Раевского Иван (1871-1931) и Пётр (1873-1920) окончили Московский университет, третий сын, Григорий (1875-1905), — Петровско-Разумовскую сельскохозяйственную академию. В «Дневниках» С.А. Толстой отмечены многократные приезды детей И.И. Раевского в их отроческие и юношеские годы к Толстым, а также поездки Толстых к Раевским. Во время борьбы с голодом в 1891 г. И.И. Раевский привлёк трёх своих сыновей к организации этого дела, они участвовали в составлении списков нуждающихся в помощи, работали целыми днями с большим энтузиазмом.
413
Сын И.И. Раевского Пётр Иванович защитил в 1901 г. докторскую диссертацию, служил врачом в селе Никитском, открыл там новую больницу и школу, сохранившиеся до настоящего времени.
Лит.: Из воспоминаний Е.И. Раевской // Русский архив. - 1896. № 2.
Т.Н. Архангельская
РАЕВСКИЙ Иван Иванович (1835-1891) — тульский помещик, друг Толстого и его семьи. Родился в Москве; детство и юность провёл в отцовском имении Каширского уезда Тульской губ. В 1857 г. со званием кандидата чистой математики окончил физико-математический факультет Московского университета; говорил на трёх европейских языках, на всю жизнь сохранил интерес и уважение к науке. Толстой познакомился с Раевским в год окончания им университета в гимнастическом зале в Москве на Большой Дмитровке. «...Этот юноша тогда неотразимо привлёк меня к себе, — вспоминал впоследствии Толстой в статье «Памяти И.И. Раевского», написанной в год смерти друга, — и я искал сближения с ним и сошёлся с ним на “ты”». Влекла его и «необыкновенная простота вкусов» Раевского, «отвращение от светскости, любовь к народу, и главное – нравственная совершенная чистота» (29: 262). Эти свойства обеспечили совпадение многих мнений друзей, не лишая каждого из них своего критического взгляда. «Вопросы личной морали и общественной этики <.. > вносили оттенки в отношения между Толстым и Раевским. Толстой стремился к самосовершенствованию — и это стремление, захватывая все его мысли и чувства, вносило в его беседы с окружающими почти исключительно этические темы, постоянный самоанализ и исповедание. Раевский избегал говорить о морали. Он и охотился, и ел мясо, и курил, и мог казаться слишком уж толстым для человека с тонко развитым моральным миром», — писал в своей статье «Л.Н. Толстой и И.И. Раевский» учитель детей Раевского, а затем Толстого А.М. Новиков (МТА. С. 189).
Не прельстившись карьерой чиновника, молодой Раевский вскоре женился на Е.П. Евреиновой и, как и его родители, предпочёл в основном жить в деревне. Из родового имения в Никитском супруги переехали за две версты в Бегичевку Данковского уезда (Рязанской губ.), выстроив там новый дом. Сфера интересов молодого хозяина во многом перекликалась с занятиями Толстого того времени: передовые приёмы в сельском хозяйстве, школа, общественная деятельность (оба были мировыми посредниками), охота, поездки друг к другу.
А.М. Новиков так рассказывал о начале деятельности Раевского и Толстого по борьбе с голодом в 1891 г.: «Раевского, видимо, задевали и более глубокие идеи Толстого, вопросы богатства и бедности, личного труда и капитала. Он <…> тяготился своей барской разобщённостью от крестьян и страдал, не находя выхода из своего положения. Но настали события, и для Раевского сверкнула надежда. <...> Раевский с юношеским жаром ухватился за неё и не выпускал до конца своей жизни... Таким лучом, как это ни странно, было общественное бедствие - надвигавшийся голод. <...> Возвратясь в половине июля 1890 г. с экстренного епифанского земского собрания, И.И. Раевский пригласил меня и трёх своих сыновей ехать переписывать одну из соседних волостей. <...> Перелетая с собрания на собрание, И.И. Раевский между двумя сессиями завернул и в Ясную Поляну. Он задумал подвинуть и Л.Н., чтобы тот стал в ряды кормильцев голодного народа. Но начал Раевский с того, что рассказал о картинах голодного края и уговорил Льва Николаевича проехаться и посмотреть. Л.Н. любил такие поездки.
И он поехал в голодный край, чтобы с наибольшим знанием дела написать статью о голоде. Поехал на 1-2 дня и остался там 2 года.
Раевский уже раскинул ряд учреждений для кормления голодающих, хотя и в незначительном размере и на небольшом пространстве, когда Толстой согласился поселиться в Бегичевке у Раевских. Приехав туда, он начал в скромных размерах — на деньги, вырученные от своих статей, и на пожертвования — оказывать помощь крестьянам и открывать столовые.
Известно, как потом разрослась эта помощь. <...> Толстой, его две дочери, племянница и И.И. Раевский мирно, бодро и необыкновенно дружно жили в Бегичевке» (МТА. С. 195-198). Правнук И.И. Раевского К.С. Раевский написал в своей статье «И.И. Раевский и его отношения с Л.Н. Толстым»: «Из многочисленных писем, деловых бумаг, дневниковых записей Л.Н. Толстого в этот период отчётливо видна ведущая руководящая роль И.И. Раевского во всех деловых вопросах, связанных с делом помощи голодающим. Неутомимая энергия Ивана Ивановича проявляется буквально во всём, начиная с его стремления как можно уютнее и удобнее устроить Толстого и его помощниц в доме <...> кончая его непрерывными поездками по уездным и губернским земским собраниям,
414
бесконечными хлопотами, закупкой хлеба, ведением огромной деловой переписки и вообще ежедневным, ежечасным выполнением всех тех мелких будничных дел, без которых невозможна никакая крупная общественная работа. Толстой замечает по этому поводу: “Дела эти кажутся не трудными и не убийственными для тех, кому не дорог, не важен успех дела, — но для него это всегда был вопрос жизни и смерти...”» (ЯП. сб. 1982. Тула, 1984. С. 206). «Я в практическом деле вполне доверяюсь Раевскому...» — писал Толстой жене 9 ноября 1891 г.
В ноябре 1891 г. в поездках по делам Раевский простудился и заболел. Через несколько дней его не стало.
Толстой вернулся в Бегичевку, продолжая начатое дело. Не оставил он своей деятельности и следующим летом, снова принёсшим неурожай и голод. Только через год писатель уехал из Бегичевки. 8 декабря 1891 г. он писал А.А. Толстой: «Утешительно то, что мы с ним провели месяц, который наверно и в моей и его жизни будет один из самых счастливых <...> счастливых значительных и удовлетворяющих» (66: 107).
Т.Н. Архангельская
РАМАКРИШНА Шри Парамагамза (монашеское имя; в миру — Гададхар Чатгерджи) (1836, по др. данным 1834 — 1886) – индийский философ и религиозный деятель, оказавший сильное влияние на индийскую общественную мысль.
С отдельными изречениями и мыслями Рамакришны Толстой знакомился, в основном, по английским и немецким переводам. Впервые Толстой о нём узнал в 1896 г. В 1903 г. писатель обратил внимание на мысли Рамакришны, читая немецкий теософский журнал «Theosophischer Wegweiser»: «...много общего с моим пониманием» (54: 155), — заметил Толстой. Впоследствии он ознакомился с англоязычной книгой «Изречения Шри Рамакришны Парамагамзы» (Мадрас, 1905), отметив в ней около ста изречений индийского мыслителя. Предполагалось выпустить их отдельной брошюрой в издательстве «Посредник», но издание не состоялось.
Краткие, образные, афористичные отрывки из произведений Рамакришны идеально подходили для тех сборников мыслей мудрых людей, над которыми работал Толстой в последние годы жизни. У него было несколько любимых изречений Рамакришны, которые он неоднократно приводил в сборниках «На каждый день», «Круг чтения», «Путь жизни». Чаще всего Толстой помещал мысль Рамакришны в несколько изменённом виде, подписывая её «По Рамакришне» или «Браминская мудрость». Иногда подпись «Браминская мудрость» вполне соответствовала действительности, ибо Рамакришна в своих произведениях часто приводил легенды или афоризмы из священных писаний индусов. Индуистские легенды в переработке Толстого становились более близкими и понятными для читателей-христиан.
У Толстого и Рамакришны немало точек соприкосновения по религиозным, этическим и социальным вопросам. Метафизические воззрения неоведантистов (Рамакришны и Вивекананды, его ученика, с идеями которого Толстой был знаком) имели нечто общее с толстовскими. Толстой полагал, что душа человеческая есть частица Бога и цель жизни человека — стремиться к соединению с Богом. По Рамакришне, цель жизни человека — слиться душой с брахмой, духовной субстанцией, которая является первоосновой мира. Оба мыслителя полагали, что осознание Божеского начала, которое есть в каждом человеке, стремление следовать этому началу - единственный истинный «путь жизни», обретение которого делает человека счастливым. «Лепестки цветов опадают, когда плод начинает расти. Так отпадут от тебя твои слабости, когда начнёт расти в тебе сознание Бога» (42: 153). «Как свеча не может гореть без огня, так человек не может жить без духовной силы. Дух живёт во всех людях, но не все люди знают это. Радостна жизнь того, кто знает это, и несчастна жизнь того, кто не знает этого» (45: 33). Однако в отличие от Толстого, который признавал лишь моральный путь воссоединения с Богом (стремление человека к избавлению от грехов, соблазнов, суеверий, нравственному совершенствованию), Рамакришна, не отрицая важности очищения души, признавал мистический путь — достижение состояния самадхи.
Как и Толстой, Рамакришна полагал, что существует одна истинная религия, к уяснению заповедей которой должно приблизиться человечество, и что многие святые, мудрецы, проповедовавшие равенство людей, любовь к ближнему, именно для этого посланы Богом в мир. «Когда дождевая вода течёт по желобам, то нам кажется, что она вытекает из них. Но ведь вода падает с неба. То же и с поучениями святых и мудрецов: нам кажется, что поучения идут от людей, а они идут от Бога и только проходят через людей» (40: 364).
Как и Толстой, Рамакришна не придавал большого значения внешним атрибутам ре –
415
лигии, полагая, что дух священных писаний важнее буквы и что внутреннее духовное развитие намного важнее пения мантр или чтения молитв. «Пока человек поёт, кричит, говорит: “О Господи, Господи!” — знай, что он не нашёл Господа; тот, кто нашёл его, молчит» (43: 248). Придерживаясь индуистской религиозной традиции и даже будучи священником, Рамакришна тем не менее предлагал упростить обрядность, выступал против кастового неравенства, считая, что все люди — братья.
Толстой всегда высоко ценил Рамакришну как мыслителя. 27 февраля 1906 г., познакомившись с выписками Сергеенко из книги Мюллера «Рамакришна», он сказал: «Выписал удивительные изречения. Рамакришна умер лет 50 тому назад <ошибка Толстого. — Ю.П.>. Мудрец замечательнейший» (ЯПЗ. 2. С. 64).
Лит.: Бурба Д. Толстой и Индия: прикосновение к сокровенному. - СПб., 2000. С. 58-59; Шифман А.И. Лев Толстой и Восток. – М., 1971. С. 127-128.
Ю.В. Прокопчук
РАХМАНИНОВ Сергей Васильевич (1873-1943) — композитор, пианист, педагог; ученик С.И. Танеева и А.С. Аренского; в 1897-1898 гг. — дирижёр Московской частной оперы С. Мамонтова, с 1904 по 1906 г. — дирижёр Большого театра; выступал как пианист и дирижёр в городах Европы. Автор трёх опер, трёх симфоний, «Симфонических танцев», четырёх концертов и многочисленных сочинений для фортепиано, прелюдий, вариаций, сюит, этюдов-картин, романсов... После революции 1917 г. эмигрировал в Европу, затем переехал в США. Творчество Рахманинова, окрашенное яркой индивидуальностью, а в конце жизни даже трагическим мироощущением, впитало лучшие традиции многовековой русской музыкальной культуры и отличалось глубокой эмоциональностью, тонким лиризмом, властным, подчас суровым ритмом в сочетании с ясно и ярко выраженным мелодическим началом.
Толстой был знаком с музыкой Рахманинова и с самим музыкантом: в хамовническом доме и в Ясной Поляне не раз звучали произведения молодого композитора. Однажды, прослушав одно из его сочинений в исполнении Гольденвейзера, Толстой заметил: «Композиция эта <...> очень хороша <...> совсем ясна, несмотря на сложность, ясна; одна мысль проникает всё» (ЯПЗ. 3. С. 133), Правда, порой в некоторых вещах Рахманинова писатель находил «неравномерность отдельных частей (одни — лучше, другие — хуже)» (там же. С. 55), а баллада «Судьба» вовсе не понравилась Толстому. Случилось это так. Для Рахманинова Толстой был одним из любимых писателей: как вспоминала Л.Д. Ростовцова, родственница музыканта, «не говоря уже об “Анне Карениной'’ и “Войне и мире”, он восторгался всей прозой Толстого, в том числе его повестями “Холстомер” и “Хозяин и работник”». Провал Первой симфонии привёл Рахманинова в отчаяние, у него опустились руки, он потерял веру в себя, не мог даже работать. Одна из его знакомых просила Толстого помочь молодому талантливому музыканту, принять его, поговорить с ним. 9 января 1900 г. Рахманинов со своим другом Ф.И. Шаляпиным отправился в Хамовники. Позднее Шаляпин вспоминал об этом визите: «Помню, запел балладу “Судьба”, только написанную Рахманиновым на музыкальную тему Пятой симфонии Бетховена и на слова Апухтина. Рахманинов мне аккомпанировал, и мы оба старались представить это произведение возможно лучше, но так мы и не узнали, понравилось ли оно Льву Николаевичу. Он ничего не сказал» (Лев Толстой и музыка. С. 181-182). Об этом в своих мемуарах написал и А.Б. Гольденвейзер: «В тот вечер Лев Николаевич был дурно расположен, и мне казалось, что удивительное пение Шаляпина не произвело на него особенного впечатления. <…> Шаляпин пел что-то Мусоргского, который никогда на Льва Николаевича не производил впечатления, «Судьбу» Рахманинова, показавшуюся ему фальшивой (слова Апухтина он назвал отвратительными)...» (запись 30 января 1900 г.). Спустя многие годы сам Рахманинов в разговоре с И.А. Буниным рассказывал о своей встрече с Толстым: «Это неприятное воспоминание <...>. Было это в 1900 году. Толстому сказали, что вот, мол, есть такой молодой человек, бросил работать, три года пьёт, отчаялся в себе, а талантлив, надо поддержать... Играл я Бетховена. Есть такая вещица с лейтмотивом, в котором звучит грусть молодых влюблённых, вынужденных расстаться. Кончил. Все вокруг в восторге, но хлопать боятся, смотрят — как Толстой? А он сидит в сторонке, руки сложил сурово и молчит. И все притихли, видят — ему не нравится... Ну, понятно, я от него бегать стал. Но к концу вечера вижу: старик прямо на меня идёт. “Вы, — говорит, — простите, что я вам должен сказать: нехорошо то, что вы играли”. Я ему: “Да ведь это не моё, а Бетховен”. А он: “Ну и что же, что Бетховен? Всё равно нехорошо. Вы на меня не обиделись?” Тут я ему ответил дерзостью: “Как же я могу обижаться, если Бетховен может оказаться плохим?..”
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 138; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!