С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 96 страница
Лит.: Бурнашёва Н.И. Раннее творчество Л.H. Толстого: текст и время. – М., 1999.
Н.И. Бурнашёва
РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919) –писатель, публицист, философ. Посетитель, корреспондент и адресат Толстого.
Толстой и Розанов как писатели и мыслители были во многом противоположны. Моральной философии Толстого противостоял аморализм Розанова, толстовским призывам к целомудрию и аскетизму — половая разнузданность и стремление к языческой радости жизни Розанова, христианско- непротивленческому анархизму Толстого - консервативные воззрения Розанова, идейной принципиальности и последовательности Толстого — политическая беспринципность Розанова, сотрудничавшего одновременно в консервативном «Новом времени» и либеральном «Русском слове» (под псевдонимом Варварин), писавшего то консервативные, то прореволюционные («Когда начальство ушло») статьи и книги.
У них был общий знакомый — Н.Н. Страхов, от которого Толстой в 1890-е гг. узнал о Розанове и его трудах. Познакомившись с этими трудами, Толстой сразу почувствовал в их авторе духовно чуждого человека. В 1890 г. о статье «Место христианства в истории» Толстой написал, что это «только
429
трата бумаги и времени и накопление греха гордости» (51: 60). 13 июля 1893 г. он писал Страхову о статьях Розанова: «Обо всём слегка, выспренно, необдуманно, фальшиво возбуждённо и с самодовольством ретроградно. Очень гадко <...> употреблять мысль и слово на то, чтобы противодействовать истине, совершенно нецелесообразно».
|
|
|
6 марта 1903 г. Розанов с женой посетили Ясную Поляну. Информация об этом посещении появилась в дневнике Л.Л. Толстого. Толстой остался невысокого мнения о Розанове. «“Я сказал Розанову две вещи, — говорил отец, — первое, что меня очень удивило, что он на вопрос, каковы были его религиозные верования, не мог дать мне определённого ответа, и второе — что он пишет очень хорошо, но беда в том, что в его писаниях ничего понять нельзя!” Отец был поражён его малой образованностью...» (цит. по: Лица. Биографический альманах. М.; СПб., 1994. С. 263).
В письме к брату С.Н. Толстому 10 марта 1903 г. Толстой отметил, что посетивший его Розанов показался ему «мало интересен». На Розанова же эта поездка произвела огромное впечатление, он долго вспоминал о встрече с Толстым, однако преодолеть разногласия с ним так и не смог.
Розанов написал около 40 статей о Толстом, в которых отразил разные взгляды на жизнь, творчество и воззрения писателя. Для него, часто менявшего свои взгляды, такие перемены не являлись необычными. С одной стороны, он подчеркнул огромную роль Толстого в истории русской культуры и литературы. Как писатель, по мнению Розанова, Толстой уступает Пушкину, Гоголю в яркости и выразительности стиля, мастерстве слова, но значительно превосходит всех русских писателей в композиционном отношении и в богатстве сюжетов, содержательности творчества. Розанов подчёркивал великолепное описание Толстым душевных движений героев, народность, укоренённость русского национального гения, ставшего своеобразным зеркалом русской действительности, великолепно отображающим непростые процессы, происходящие в России. Розанов воспринимал Толстого как последнего из плеяды великих писателей, который завершил русскую реалистическую литературу.
|
|
|
Непростым было отношение критика к художественному творчеству Толстого последних лет жизни и к его религиозно-философским взглядам. Как полагал Розанов, иногда противопоставлявший раннего и позднего Толстого, Толстой-мыслителъ, моральный проповедник стоит ниже Толстого-художника. Характерны юбилейные статьи Розанова 1898 и 1908 гг., где автор преклонялся перед Толстым-личностью и Толстым-художником. «При рассмотрении портретов Толстого невольно думалось: именно такого прекрасного лица ещё не рождала русская литература. <...> Умри он, так мало пишущий, и река русской литературы сейчас же превратится в пересыхающее болотце. Даже когда он не пишет — он думает; он всех нас видит» («Гр. Л.Н. Толстой». 1898). Через десять лет высокая оценка Толстого-художника («Толстой завершил русскую литературу, довёл её до апогея») также сочеталась у Розанова с неприятием философских воззрений писателя («Мораль Толстого вынимает силы; художество двоит их» — см. юбилейные статьи в «Новом времени» 28 августа 1908 г.).
|
|
|
Не принимал Розанов моралистический уклон сочинений Толстого. В 1895 г. в статье «По поводу одной тревоги гр. Л.Н. Толстого» он обрушился на Толстого за рассказ «Хозяин и работник». Высокая идея самопожертвования, которую проводит автор, мало трогает Розанова, обвинившего Толстого во всех грехах, призывающего покаяться, отказаться от вредной публицистической деятельности. Как Василию Андреевичу Брехунову, герою «Хозяина и работника», надо было отречься от духа стяжания, так и Толстому — «от духа осуждения, <...> злобы, презрения к миру». «Ты негодуешь, что Василий Андреич смутил своими покупками целую округу, но разве ты задумался, разве остановился перед тем, чтобы смутить тебе соответствующей суетой тысячелетний покой церкви?» Выход видится Розанову в примирении Толстого с церковью. Критика толстовства дана и в статье «Ещё о гр. Л.Н. Толстом и его учении о несопротивлении злу» (1896). Не принял Розанов и основную идею романа «Воскресение», считая, что Толстой проповедует «пассивные идеалы». Не мог он согласиться и с неприятием церковных обрядов. Критические замечания в отношении религиозных взглядов Толстого звучали и в письме Розанова П.П. Перцову 22 июля 1901 г.: «Толстой в религии — просто сапожник. Не могу представить, что я Вам мог о нём сочувственное написать. Да и вообще старческая его болтовня до крайности надоела. К тому же ведь он и не искренен». Неоднозначно воспринял Розанов отлучение Толстого от церкви. На религиозно-философских собраниях в 1902 г. он сказал, что «Синод и Толстой суть явления разных порядков. Нельзя алгебру опровергать стихами Пушкина, а стихи Пушкина
|
|
|
430
нельзя критиковать алгебраически». Синод — учреждение, созданное искусственно. А Толстой, при всех его ошибках, — «огромное религиозное явление». Решение Синода — «это мирское дело, только совершённое не мирянами». И впоследствии, несмотря на неприятие религиозно-философских взглядов Толстого, его антицерковности, Розанов писал: «...для меня Толстой есть православный из православных...», «православный с приключениями <…> каковы мы все». По мнению Розанова, Толстой — православный по духу, по жизни, по образу. Его философские взгляды — чистое недоразумение («Толстой в литературе» // Новое время. 1910. 9 ноября). В работе «Лев Толстой и русская церковь» (1912) Розанов отметил, что Толстой был прав, когда критиковал необразованность, невежество, нравственные качества духовенства, но он не понимал русской святости и благочестия, не ощущал неразрывной связи церкви с русским народом. Между тем, сам Розанов был тоже далёк от православной церкви. Его религиозные поиски проходили, в лучшем случае, «около церковных стен» (так назывался сборник его статей, 1906), а некоторые его выпады против христианства и Иисуса Христа представители церкви встречали не менее враждебно, чем толстовские произведения.
Один из главных вопросов творчества Розанова — половой и семейный. Он много писал и размышлял и о юридических аспектах вопроса о браке, о несовершенствах брачного законодательства, и о физиологической стороне брака, восприятии половых отношений (см. сб. «Семейный вопрос в России». 1903). Этой темы касались писатели во время их встречи в 1903 г. Розанов высоко ценил Толстого, великолепно изобразившего в своих сочинениях поэтику семейного очага, семейный быт, наполненный радостными моментами рождения, воспитания детей. Поздний Толстой с его аскетическими воззрениями, получившими отражение, в частности, в «Крейцеровой сонате», был чужд Розанову, создавшему настоящую «религию пола», неоднократно обыгрывавшему в своих статьях и эссе эротические мотивы, критиковавшему христианство за аскетизм в этом вопросе.
Лит.: Николюкин А.Н. Розанов. — М., 2001; Бабаев Э.Г. «Нравственная тишина». В.В. Розанов в Ясной Поляне // Друзья и гости Ясной Поляны. — 1993. № 1.
Ю.В. Прокопчук
РОЛЛАН Ромен (Rolland Roman; 1866-1944) — французский писатель, романист и публицист, лауреат Нобелевской премии по литературе. Родился в семье адвоката в Кламси, маленьком городке на юге Франции, где провёл детские годы. В 1880 г. семья переехала в Париж, чтобы сын мог получить хорошее образование. В 1886 г. юноша поступил в весьма престижную Эколь нормаль сюперьер, где изучал историю, готовясь стать университетским учёным, чего так хотела его мать, и в 1889 г. получил диплом преподавателя. В 1889-1891 гг. Роллан, получив стипендию, жил в Риме, где изучал историю в Эколь франсэз, однако постепенно утратил интерес к научной работе и под впечатлением исторических пьес Шекспира начал писать цикл исторических драм, в основе которых были события и личности итальянского Возрождения. Вернувшись в 1891 г. в Париж, Роллан продолжил писать пьесы и заниматься исследовательской работой. В 1895 г. он защитил первую в Сорбонне диссертацию в области музыки, после чего получил кафедру музыкознания, созданную специально для него. В течение следующих 17 лет Роллан совмещал занятия литературой с чтением лекций по музыке и изобразительному искусству в Сорбонне и других учебных заведениях. Увлечённый работой, он задумал серию биографий знаменитых людей, жизнь и деятельность которых могла бы стать примером для читателя. Первую и наиболее удавшуюся биографию «Жизнь Бетховена» (1903) Роллан написал «в знак благодарности за источник вдохновения в минуты отчаяния и безнадёжности» (У.-Т. Старр). Закончив в 1905 г. биографию Микеланджело, Роллан отказался от продолжения серии, но остался верен биографическому жанру и позже, когда писал биографии Генделя (1910), Толстого (1911), Ганди (1924) и др. Следующее эпохальное произведение Роллана — «Жан-Кристоф», десятитомный роман, выходивший в 1904-1912 гг., представляет собой историю жизни гениального музыканта, прототипом которого стал Бетховен, а также широкую панораму европейской жизни первого десятилетия XX в. Нобелевскую премию по литературе за 1915 г. Роллан получил (в основном благодаря «Жан-Кристофу») «за высокий идеализм литературных произведений, за сочувствие и любовь к истине, с которой он описывает различные человеческие типажи». Из-за войны традиционная церемония награждения не проводилась и Роллан с Нобелевской лекцией не выступал. Политические взгляды Роллана оставались противоречивыми, особенно в отношении к Советскому Союзу, который он всячески поддерживал, хотя и критиковал
431
за ошибки. Вообще в годы между мировыми войнами писатель всё больше времени и сил уделял политике и общественной жизни и в то же время по-прежнему очень много писал: романы, очерки, музыковедческие статьи, биографии, пьесы, дневники, воспоминания, письма... С 1920-х гг. Роллан начал общаться с М. Горьким, по его приглашению приезжал в Москву (1935), получил возможность встретиться со Сталиным, которым восхищался и которого считал одним из величайших людей современности. Он взял на себя своеобразную роль посланника французской художественной интеллигенции в Советском Союзе.
В 1920-е гг. Роллан увлёкся индийской религиозной и политической мыслью; в 1931 г, к нему в Швейцарию приезжал Ганди. Главным художественным произведением этого периода стал шестой цикл писателя «Очарованная душа» (1925-1933), семитомный роман, в котором описывается мучительная борьба женщины за реализацию своих духовных возможностей.
Во время Второй мировой войны Роллан занял место в рядах борцов с нацизмом. 30 декабря 1944 г. он скончался от туберкулёза, которым страдал с детства. Прочитанное вслух в Сорбонне его письмо, где писатель выражал соболезнование семьям деятелей науки и искусства, погибших от рук нацистов, было написано 9 декабря, за три недели до смерти.
Знакомство с творчеством Толстого, переписка с русским писателем стали важной частью всей жизни Роллана. Конец 1880-х гг. — время активнейшей публикации переводов Толстого во Франции. Тогда Роллан и познакомился с «Войной и миром», «Анной Карениной», «Детством и Отрочеством», «Смертью Ивана Ильича» и др. В апреле 1887 г. Роллан, учащийся Эколь нормаль сюперьер, осмелился обратиться с письмом к Толстому и спустя несколько месяцев получил ответ. Причины обращения напрямую к маститому автору Роллан сам разъяснил, когда публиковал письма Толстого: «Я глубоко любил — никогда не переставал любить — Толстого. Два или три года перед этим я прожил, окружённый атмосферой его мысли... Доброта, ум, абсолютная правдивость этого великого человека делали его для меня самым надёжным проводником в нравственной анархии нашего времени» (1902). Формальным поводом обращения стало желание Роллана поделиться впечатлением, которое произвела на него повесть «Смерть Ивана Ильича». Позднее в книге «Жизнь Толстого» Роллан подчеркнёт ещё раз, что значило имя Толстого для него и его окружения: «Все мы, студенты, были непохожи друг на друга. В нашем маленьком кружке, объединявшем и рационалистов, и скептиков <...> и поэтов <...> и атеистов, и мистиков, — было всегда много споров и разногласий, но на несколько месяцев любовь к Толстому объединила почти всех нас. Все любили его, разумеется, по-разному, но каждый находил в нём себя самого; и в жизни всех нас он явился откровением — вратами, распахнувшимися в огромную вселенную. <...> Никогда ещё в Европе не звучал голос, равный ему по силе» (Роллан Р. Собр. соч.: В 14 т. М., 1954. Т. 2. С. 219-220). Впечатление, которое произвёл на Роллана Толстой, заставило будущего писателя задуматься о силе искусства, о том, что такое истинный художник, о значении реалистического слова. Но при этом работы Толстого об искусстве новом вызывали у Роллана множество вопросов, и он дважды обращался к автору за ответами. Вопросы были связаны не только с отношением к искусству, но и шире, с пониманием ключевых вопросов бытия: добра, истины, отношений между физическим и умственным трудом. Одним из самых острых вопросов был вопрос о самопожертвовании, на протяжении всего творческого пути Роллан убеждался, что «произведения истинной науки и истинного искусства суть продукты приносимой человеком жертвы, а никак не тех или иных материальных выгод» (64: 94). Именно в силу остроты и насущности поставленных вопросов Толстой отвечал подробно, и его ответ приближается к статусу статьи, хотя и не до конца доработанной автором.
9 октября 1887 г. в дневнике Толстой отметил, что занимался «исправлением написанного» послания Роллану для напечатания в «Неделе». В письме П.И. Бирюкову (6 ноября 1888 г.) он признавался: «Письмо французу два раза ещё принимался, да не идёт. Пусть печатает так» (64: 191). Речь идёт о том, что Толстой намерен всё же был расширить свой ответ в статью, но исправления до конца так и не внёс. А письмо, в итоге, было опубликовано в «Неделе» (1888. № 46) под названием «О ручном труде и умственной деятельности: Письмо к французу». Письмо покорило Роллана, открыв ему Толстого-мыслителя: «Ручной труд в нашем развращённом обществе (в обществе так называемых образованных людей) является обязательным для нас единственно потому, что главный недостаток этого общества состоял и до сих <пор> состоит в освобождении себя от этого труда и в пользовании, без всякой взаимности, трудом бедных, невежественных, несчастных классов, являющихся рабами, подобными
432
рабам древнего мира. <...> Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе и как можно больше самому служить другим. Требовать от других как можно меньше и давать другим как можно больше» (64: 92). Эта социальная сторона вопроса нашла сочувствие у Роллана, однако выводы Толстого о преимуществе труда физического перед умственным не были восприняты французом так же однозначно. Вот что прозвучало для французского писателя убедительно и было воспринято им как аксиома: «Не тот пророк, который получает воспитание пророка, а тот, кто имеет внутреннее убеждение в том, что он есть пророк, должен им быть и не может не быть им» (64: 93); «Во все времена человечество в своём поступательном движении только то и делало, что определяло добро и красоту. <...> Всё, что соединяет людей, есть добро и красота; всё, что разъединяет их, есть зло и безобразие» (64: 95); «Человеческая мудрость не заключается в познании вещей. <...> Мудрость человеческая в познании того порядка, в котором полезно знать вещи; она состоит в умении распределять свои знания соответственно степени их важности. Между тем из всех наук, которые человек может и должен знать, главнейшая есть наука о том, как жить, делая как можно меньше зла и как можно больше добра; и из всех искусств главнейшее есть искусство уметь избегать зла и творить добро с наименьшей, по возможности, затратой усилий» (64: 95). Предполагая, очевидно, возможность полемики, сам Толстой в конце своего письма подчёркивал, что «наибольшее, доступное человеку, счастие, самое свободное, самое счастливое его состояние есть состояние самоотречения и любви. Разум открывает человеку единственно возможный путь счастья, и чувство устремляет его на этот путь» (64: 97). В благодарность мудрому учителю Роллан часто обращался к этому преподнесённому в письме уроку, пространно цитируя Толстого в своих произведениях. Работу над книгой «Жизнь Толстого» он воспринимал как личный долг, потому написанную в 1911 г. книгу дополнял и дорабатывал в 1928 г. Ставший для Роллана учителем жизни и творчества, Толстой, «мыслитель» и «гениальный провидец», получил проникновенное определение: «Толстой никогда не обращался к привилегированным мыслителям, он говорил для простых людей — для людей доброй воли. Он — наша совесть. Он говорит именно то, что мы, обыкновенные люди, думаем и в чём боимся признаться самим себе. Он для нас не преисполненный спеси учитель жизни, один из тех надменных гениев, которые, замкнувшись в кругу своего искусства и мысли, вознесли себя над бренным человечеством. Он, как он сам любил называть себя в своих письмах, наш “брат”. Так повторим же за ним самое прекрасное и человечное из всех слов — “брат”» (Жизнь Толстого // Роллан Р. Собр. соч.: В 14 т. Т. 2. С. 359-360).
Н.Б. Калашникова
РОССИНИ Джоаккино (1792-1868) – итальянский композитор; автор около 40 опер, вокальных симфонических произведений, торжественных месс, кантат, гимнов, квартетов, двух симфоний, серенад, сонат и др. произведений. Мировую славу композитору принесла опера «Севильский цирюльник», написанная в 1816 г. всего за 20 дней.
Толстой знал и любил музыку Россини, не раз слушал его сочинения в Итальянской опере Петербурга. 8 декабря 1856 г., прослушав «Графа Ори», он отметил в дневнике: «Отлично. Чудо». «Итальянка в Алжире» 22 декабря в той же Итальянской опере ему не понравилась; в дневнике лаконично: «Плохо». А 5 марта 1857 г. в Париже Толстой в Итальянской опере слушал «Севильского цирюльника»: «По счастию, вместо Риголетто видел Севильского цирюльника. Славно» (47: 118). C.Л. Толстой называл «Севильского цирюльника» в числе немногих опер, любимых отцом. 28 ноября 1864 г. в Москве в Большом театре Толстой слушал оперу «Зора» в исполнении итальянской труппы. «В этот день, — писал он С.А. Толстой, — ...я был очень весел, поехал в Зору, мне было очень приятно и от музыки, и от вида различных господ и дам, которые для меня все типы» (83: 63 — под названием «Зора» в Большом театре шла опера «Моисей»). Через несколько дней, 9 декабря, Толстой снова в Большом театре — давали «Вильгельма Телля» Россини: «Вчера были в Гильом-Телле, — писал он назавтра жене в Ясную Поляну. — Я был в духе понимать и наслаждаться два первых акта, а потом устал» (83: 91).
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!