О деепричастных оборотах в пословицах

Пословица - это одно из немногих произведений устного народно­го творчества, в котором используются деепричастия, например: "Не бравшись за топор, избы не срубишь"; "Не срубишь дуба, не отдув гу­бы" [1]. Деепричастие обозначает действие, сопутствующее основному, выраженному глаголом-сказуемым. В рассматриваемых пословицах основное действие представлено как результат, следствие действия, обозначенного деепричастным оборотом. Пословица предупреждает о негативных последствиях, поэтому при глаголе нередка отрицатель­ная частица не: "На чужую работу глядя, сыт не будешь"; "Глядя на лес, не вырастешь, а смотря на людей, богат не будешь". В других по­словицах подобные последствия представлены как результат отсут­ствия действия, выраженного деепричастием, поэтому не только при глаголе, но и при деепричастии употребляется частица не: "Не отру­бишь дубка, не надсадя пупка"; "Не бравшись за топор, избы не сру­бишь".

Показательно, что в пословицах без отрицательных частиц дее­причастие чаще обозначает состояние, а с отрицательными частица­ми оно сохраняет значение действия.

Предупреждая, предостерегая, пословица значением деепричастия сообщает при этом о времени, условии или образе, способе действия/состояния, то есть об обстоятельствах, при которых возникают неже­лательные последствия. Это легко установить преобразованием пред­ложений с деепричастными оборотами в соответствующие сложно­подчиненные предложения: "Лежа на печи, прогладил кирпичи". –

[112]

 

Пока лежал на печи, прогладил кирпичи (значение времени); "На чу­жую работу глядя, сыт не будешь". - Если на чужую работу глядишь, сыт не будешь и Если на чужую работу глядеть, сыт не будешь (зна­чение условия). Значение образа, способа действия определяется пу­тем подстановки вопросов как? каким образом?: "Сидит Елеся (как? каким образом?), ноги свеся". Второстепенное действие, обозначен­ное деепричастием, является условием, причиной, следствием, осу­ществления главного действия, представленного глаголом-сказуе­мым. Эти и некоторые другие грамматические обстоятельственные значения могут быть представлены и в различных сочетаниях в пре­делах одной пословицы. Приведем примеры: "На одном месте лежа, и камень мохом обрастает". - Когда на одном месте лежит, и камень мохом обрастает; Если на одном месте лежит, и камень мохом обрас­тает (значение времени и условия). "Замерзла тетка, на печи лежа". -Замерзла тетка, пока на печи лежала; Замерзла тетка, хотя на печи лежала (временное значение здесь совмещается с уступительным). "Отлежав бока, не любо и за молотило взяться". - Когда отлежишь бока, не любо и за молотило взяться; Если отлежишь бока, не любо и за молотило взяться; Так как отлежал бока, не любо и за молотило взяться; Отлежал бока, так что не любо и за молотило взяться (вре­менное, условное, причинное и следственное значения).

Эти обстоятельственные значения могли бы быть выражены и сложноподчиненными предложениями с соответствующими прида­точными, однако пословицы с деепричастиями более кратки и выра­зительны. К тому же сложноподчиненными предложениями не пере­дать одновременно той гаммы обстоятельственных значений, какие наблюдаем в предложениях с деепричастиями; выражаясь словами A.M. Пешковского, "это - легкое вооружение мысли в отличие от тяжелого вооружения отдельных придаточных предложений" [2].

Литература

1. Пословицы приводятся по изданию: Даль В.И. Пословицы русско­го народа: В 2-х т. М., 1984.

2. Пешковский A . M . Наш язык. М.-Л., 1927. Ч. 3. С. 249.

© О. М. ЧУПАШЕВА,

кандидат филологических наук

Мурманск [113]

ИЗ ИСТОРИИ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ

Кругликова Л.Е.

Трупёрда

При чтении произведений русской литературы мы встречаемся со словом трупёрда, служащим для характеристики толстого, непово­ротливого человека, например: "Влезли в вагон один русский с доче­рью <...>, дочь трупёрда и дуботолка, они меня даже рассердили" (Достоевский. Письмо А.Г. Достоевской, 27 июля 1876 г. Здесь и да­лее курсив наш. - Л.К.); "Это моя трупёрда хоть на что-нибудь при­годится. Чем без толку чаем надуваться, пускай использует себя на об­разование порядочного пролетария" (А.Н. Толстой. Сожитель); "Мо­жет все со трупёрдой своей десятипудовой проклажается" (Зырянов. Кровавая земля). Данное слово широко представлено и в говорах.

В лингвистической литературе нет ответа на вопрос об этимоло­гии указанного слова. Так, Л.В. Сахарный, включая его в группу слов, образованных от существительных, в то же время отмечает неясность его происхождения [1. С. 87-88]. М. Фасмер только констатирует со знаком вопроса возможность образования существительного трупёр­да от слова труп, при этом не указывает семантику лексемы труп при таком образовании [2. Т. IV. С. 109]. Но если в современном рус­ском языке данное слово обладает значением "мертвое тело человека или животного", то ранее оно могло употребляться также для называ­ния поля битвы с мертвыми телами; раны; пня [3. Т. III. Вып. 2. С. 1011-1012]. Весьма интересно выявить исходную семантику слова труп в качестве производящего для лексемы трупёрда.

Прежде всего, в цитатах, приведенных в словаре И.И. Срезневско­го под значением "труп, мертвое тело", речь идет преимущественно о телах убитых, а не просто умерших. Об этом же свидетельствует ме­тонимический перенос труп "поле битвы с мертвыми телами". Более того, в Картотеке "Словаря русских народных говоров" (СРНГ) мы нашли глагол трупать, который в вологодских диалектах имеет зна­чение "бить, ударять", а в форме совершенного вида утрупатъ озна­чает "убить": "Утрупай медведя, боярин будешь. Один медведя утрупал". В севернорусских говорах употребляются и такие языковые единицы, как трупнутъ "упасть, свалиться", тропнуть "ударить, стукнуть", "бросить, разбить", "ударить, поразить (о молнии)", тропнутъся "подраться", "упасть неожиданно", тропатъ "бодать, тол-

[114]

 

кать", "ударять, бить" [4. Вып. 6. С. 523, 517, 518]. В сербохорватском языке глагол трупити имеет значения "неожиданно влететь, ворвать­ся", "сильно ударить, хлопнуть". Наличие в санскритском языке слова trup в значении "убивать", "повреждать", "рассекать" свидетельствует об индоевропейском характере производящей основы *troup(o)-. В результате становится понятным значение "рана" у интересующего нас существительного в древнерусском языке.

Что же касается утраченного значения "пень" у слова труп, то его появление проясняется после обращения к однокоренным словам, на­личествующим в говорах русского языка и других индоевропейских языках: пермское труп "тело человека или животного, исключая го­лову и конечности, туловище" - "От трупу начинается шея. Голову от­секут, и остается труп. Туша ле, труп ле - одно и то же"; псковское трупитъ "мельчить, крошить"; псковское и тверское трупершить "резать, отделять" - "Трупершить себе краюшку"; смоленское трупацитъ "кушанье разливать" (т.е. опять же делить на части); костром­ское труп "перхоть"; вологодское трупа "перхоть"; южное труп "гроб" (Карт. СРНГ), кстати, зафиксировано существительное троуплъ со значением "ящик, гроб" [5. С. 737] и аналогичное, уже вышедшее из употребления "гроб, выдолбленный из ствола дерева" у слова ко­лода [6. Вып. 7. С. 244]; вологодское трупа "осадки в виде мелкого снега", "перхоть" [4. Вып. 6. С. 523]; ярославское труп и трупь "пер­хоть", трупа "перхоть" [7. С. 119, 80]; вологодское трупъя "лохмо­тья"; новгородское трупье "тряпоты" (Большая словарная картотека Института лингвистических исследований РАН. СПб. Далее - БСК); болгарское труп "труп", "туловище", "ствол (дерева)"; сербохорват­ское труп "туловище", "корпус (например, корабля)", "пень, чурбан, колода", трупац "пень, чурбан, колода", трупина, трупица "пень, чурбан", трупло "корпус, туловище", "труп"; словенское trup "туло­вище", "трюм или корпус (судна)", "фюзеляж, корпус или остов (само­лета)", "торс", truplo "труп"; чешское и словацкое trup "туловище", "корпус (например, судна)", "фюзеляж"; польское trup "труп"; бело­русское труп "труп"; литовское trupus "рассыпчатый", "хрупкий", "мелкий", trupeti "крошиться, дробиться", trupinti "крошить, дробить", trupinys "кроха", trupinelis "крошка, крошечка", trupinamasis "кро-шильный", trupmena "матем. дробь", drubti "крошиться"; латышское drupt "крошиться, разламываться на куски", sadrupt "дробясь, распа­даться; рассыпаться", drupinat "крошить, размельчать", drupas "рас­сыпчатый", drupens "рассыпчатый", drupata "кроха", drupatina "кро­шечка", drupatas "крошево", strups "короткий", strupinat "подрезать, укорачивать", strupastis "кургузый, короткохвостый", strupulis "чур­бан", "коротышка, толстяк", trupet "гнить, крошиться"; латинское traps и trabs "бревно, брус", "ствол, дерево", "дубина, палица"; древне-

[115]

 

прусское trupis "колода", греческое"сокрушаю, разбиваю, размельчаю, дроблю","обломок, кусок" и т.д.

Таким образом, лексема труп обозначает результат отрубания, отсечения, расчленения и т.п. чего-л., то, что получилось после совер­шения данного действия, причем предмет, на который было направле­но действие, раньше находился в вертикальном положении, стоял. Не случайно глагол трупнутъ в говорах зафиксирован в значении "упасть, свалиться". Вот почему это мог быть и пень, и ствол дерева, и колода, из которой выдалбливали лодку или гроб, и туловище, а так­же впоследствии корпус корабля, фюзеляж (корпус, остов самолета). Именно в обобщенном виде как "обрубок, часть чего-л., нечто урезан­ное, неполное", на наш взгляд, и надо сформулировать значение индо­европейской основы * troup(o)-, а не в конкретизированном - "колода, бревно, пень", как это дано в индо-германском Словаре [8. Р. 1071].

Именование одним словом обрубленного дерева и человека не слу­чайно.

Для древних народов, в том числе и славян, характерны представ­ления о посмертном переходе души человека в дерево. "Допущение, что растения могут служить вместилищем странствующей души, вполне разъясняет понятие о душах растений. Последняя идея хорошо знакома примитивным племенам в тех частях земного шара, которые находились под более или менее сильным индуистским влиянием. Так, например, у даяков на острове Борнео можно слышать о человече­ских душах, вселившихся в стволы деревьев. Они живут, но потеряли свою индивидуальность и чувствительность. Санталы в Бенгалии по­лагают, что жестокосердые мужчины и бездетные женщины вечно поедаются червями и змеями, тогда как добрые души входят в плодо­вые деревья. Но остается неясным, насколько приведенные воззрения можно считать независимыми от индуистских идей о переселении душ в растения" [9. С. 259].

Существовали целые священные рощи, где не рубили деревья, не собирали хворост. Как пишет Т.А. Агапкина, "дубы, вязы и другие крупные деревья относились к заповедным. Запрещалось рубить их и вообще наносить дереву какой-либо ущерб" [10. С. 159]. Может быть, поэтому срубленные или поваленные деревья воспринимались как люди, из которых улетучилась душа. Уподобление лежащих деревьев трупам - распространенная метафора в художественной литературе: "Кое-где лежат по лесу огромные стволы, сначала высохших, потом подгнивших у корня и наконец сломленных бурею дубов, лип, берез и осин. <...> Мне нередко случалось второпях вскочить на такой дре­весный труп и провалиться ногами до земли сквозь его внутренность" (Аксаков. Записки ружейного охотника); "Саше случалось знавать и печали: Плакала Саша, как лес вырубали <...> Трупы деревьев не-

[116]

 

движно лежали; сучья ломались, скрипели, трещали, Жалобно листья шумели кругом" (Некрасов. Саша).

Тем, что душа покидает тело (будь то тело человека или дерева) вследствие отрубания, отсечения, расчленения и т.п., объясняется также появление у слов с корнем труп- значений "пустой внутри, по­лый" (др.-русск. троуплъ); "корпус (корабля); фюзеляж" (словен., чеш., словац. trup, с.-хорв. труп).

Итак, как мы уже говорили, индоевропейская основа *troup(o)-имеет значение "обрубок, часть чего-л., нечто урезанное, неполное". Обращение к истории слова труп проясняет семантику существи­тельного трупёрда. Можно говорить о том, что последнее представ­ляет собой словообразовательную метафору, созданную по широко распространенной семантической модели "обрубок дерева, бревна" -» "толстый, неповоротливый человек" (например, колода, чурбан, смол, струбалъ "колода, чурбан") —» "неповоротливый человек" [Карт. СРНГ]; обрубыш "отрубыш, чурбан, отрубок бревна, коро­тыш" —¥ "плотный малорослый человек" [11. Т. III. С. 616], а также приводимое уже нами латышское strupulis "чурбан" —> "коротышка, толстяк". Путем прибавления к исходному слову труп суффикса -ёрд(а), который наличествует, например, в диалектном слове лупёрда "толстый неповоротливый человек" [12]. Сравним также скупердяй, скупердяга, архангельское скуперда, где выделяется морфема -ерд .

В качестве однокоренного синонима к слову трупёрда выступает зафиксированная в архангельских говорах лексема труплё.

В русских говорах Среднего Урала имеется такой вариант суще­ствительного трупёрда как струпёрда, в котором можно говорить о подвижном с-. Сравним с приведенными в Картотеке СРНГ смолен­скими трупехнуть "гнить, разлагаться", струпехнутъ "сгнить, разло­житься", струпержитъ "сгнить", псковскими струпершить "сгнить", труперхлый "трухлявый"; псковскими и тверскими струперхнуть "от гниения распасться (о дереве)", струперхлый "подвергшийся пор­че (о рыбе)", трупершить "резать, отделять".

То, что срублено, отрублено, отсечено и т. п., перестав быть жи­вым, начинает разлагаться, разрушаться. Точно так же, как и нечто старое или больное. Это нашло отражение при толковании слова трупёрда в говорах: "преимущественно о старых женщинах, мало со­образительных и фигурой напоминающих трухлявый гриб или дере­во"; "вялый, неповоротливый человек, похожий на старика" (перм.), а также в семантике однокоренных с ним смоленского и брянского трупехлый "трухлявый" (трупехлое дерево, трупехлый пень) - «о че­ловеке полном, но слабом здоровьем"; вятском трупелый "гнилой"; псковских труплявый "гнилой, источенный червями", трупняк "гни­лой лес", труперша "гнилое дерево"; тамбовских трупореховатостъ, трупорешина "дряблость, скважность" [Карт. СРНГ]; трупешка "гни-

[117]

 

лая колода", "дряблый человек, фавн, "развалина"» [13. С. 919]; новго­родском трупъё "гнилые предметы, гниль" [14. Вып. 11. С. 67]; трупеть "гнить" (вят., перм., Ср.Урал, юж. р-ны Красноярск, края); ко­стромское трупов "гнилое" (БСК), трупореховатый "говоря о дереве: гнилой, изможденный и от него сделавшийся кропким", "отно­сительно ко льду", трупорешина "гнилое место в дереве, источенное червями; червоточина" [15. Т. 6. Ст. 799]. В то же время в говорах на­ходим и производное от существительного трупёрда прилагательное трупёрдный "здоровый, плотный, крепко сбитый", записанное в Пен­зенской области в 1959-1960 гг. [Карт. СРНГ].

Литература

1. Сахарный Л.В. Словообразование личных имен существительных в русских говорах Среднего Урала // Вопросы истории и диалекто­логии русского языка: Сб. ст. Свердловск, 1963.

2. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1964-1973.

3. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1902-1903.

4. Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей. СПб., 1994-2005.

5. Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь (с внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений). М., 1900.

6. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1975.

7. Ярославский областной словарь. Ярославль, 1981-1991.

8. Рокоту J. Indogermanisches etimologisches Worterbuch. Bern, 1959.

9. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.

10. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995.

11. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1981-1982.

12. Словарь русских народных говоров. М.-Л.; СПб., 1965.

13. Добровольский В.Н. Смоленский областной словарь. Смоленск, 1914.

14. Новгородский областной словарь. Новгород, 1992-2000.

15. Словарь Академии Российской по азбучному порядку располо­женный. СПб., 1806-1822.

© Л. Е. КРУГЛИКОВА,

доктор филологических наук

Санкт-Петербург [118]

Т.В. Шалаева

О "летающих" рыбах

В.И. Даль в двух словарных статьях, посвященных словообразова­тельному гнезду глагола летать, приводил существительные летяга "рыба налим" (тамб.) [1. Т. II] и залётка "рыба из рода семги, лосося, но поменьше ее" (арх.) [1. Т. I]. В русском языке лексемы, производ­ные от глагола летать, обычно обозначают существ, способных к полету или быстрому передвижению, например: летяга "белка, име­ющая перепонку между задними и передними лапами и поэтому спо­собная планировать"; диалектные летяга "птица сова", "летучая мышь", "о быстром, подвижном человеке, непоседе" [2. Вып. 17]; ле­тучая рыба "рыба жаркого пояса, которая выкидывается из воды и, махая широкими поджаберными перьями, переносится на несколько сажен" [1. Т. II]. Поэтому среди них странно обнаружить названия рыб, не имеющих отношения ни к воздушному пространству, ни к стремительному движению. По-видимому, источники происхождения этих слов следует искать за пределами гнезда летать.

В славянских языках существует мотивационная модель обозначе­ния рыб по времени их нереста и, следовательно, промысла [3. С. 8]: русское диалектное зимник "рыба Coregonus Fera Iurine; сиг-лудога, когда его ловят подо льдом" [2. Вып. 11]; летняя белуга "белуга, вы­ловленная с 21 июня по 21 июля"; летняя рыба "рыба, выловленная с половины мая по 8 июля" [2. Вып. 17]; лётанки "пескари" [2. Вып. 17] (время нереста: апрель-июнь); лётка "рыба густера" (время нереста: май-июнь), "лещ" (время нереста: апрель-май) [2. Вып. 17] (здесь, ве-

[119]

 

роятно, произошло изменение [е] на месте [ё] в ['о] аналогично пере­ходу в ['о] исконного [е] ( ср. звёзды, сёла); болгарское леткач "ше­маи" [4. С. 105] (время нереста: лето); македонское летница "красно­перка" [5. С. 161] (время нереста: апрель-июнь). Период нереста рыб дается по данным "Биологического энциклопедического словаря" [6]. Можно предположить, что летяга "налим" и залётка "рыба из рода семги, лосося" были образованы именно по этой модели.

Название налима не может быть прямым производным от лето, так как в это время года он впадает в спячку и, следовательно, не яв­ляется объектом промысла. Но рыбы, принадлежащие к одному или разным семействам, довольно часто смешиваются, что проявляется в их обозначениях. В том числе в русском языке налим (Lota lota) может называться линем (Cyprimus tinea): диалектное лень "рыба налим" [7. Т. 5], линь то же [8; 2. Вып. 17]. Таким образом, название летяга, ве­роятно, было перенесено на налима с другой рыбы, например, относя­щейся к семейству карповых, как и линь, лещ, пескарь, густера, крас­ноперка и шемаи. Хотя приходится признать, что лексемы летяга как обозначения другой рыбы, кроме налима, в исследованных источни­ках не обнаружено.

Лексема залётка в "Словаре русских народных говоров" выносит­ся в отдельную статью, и ее значение дается более точно, нежели у В.И. Даля: "вид семги, ловимой весной при вскрытии рек (Белого мо­ря), невысокой по качеству, но изобилующей икрой" [2. Вып. 10]. Та­кое толкование позволяет обосновать семантическую связь залётка с гнездом лето: время лова многих перечисленных нами рыб также приходится на весну и начало лета. И русские говоры фиксируют близкие к залётка по значению слова: летний берег "сорт семги, ко­торую вылавливали на юго-западном (летнем) берегу Белого моря", "лосось"; летняя сёмга "лосось"; летняя (в значении существитель­ного) то же [2. Вып. 17] - то есть залётка могла быть образована не непосредственно от лето "время года", но от лето "южная, более теп­лая сторона". Гласный ['о] в этой лексеме, видимо, появился анало­гично огласовке в лётка "рыба густера", "лещ".

С другой стороны, Т.В. Горячева (устно) предположила связь за­лётка с корнем лёд- с оглушением конечного согласного: ср. русское диалектное залёдка "семга весеннего улова, с икрой (ловится после вскрытия рек и побережья моря)", "сельдь, которую ловят вскоре по­сле вскрытия рек" [2. Вып. 10]; залёдный "самый ранний по весне, первый по вскрытии реки, озера" [Там же].

Таким образом, родство налима и семги (лосося) с летучими созда­ниями - не более, чем лексикографический миф.

[120]

 

Литература

1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1995.

2. Словарь русских народных говоров М.-Л.; СПб., 1965.

3. Усачева В.В. Названия пресноводных рыб в славянских языках. Автореф... канд. филол. наук. М., 1977.

4. Усачева В.В. Материалы для словаря славянских названий рыб. III (семейство Cyprinidae) // Этимология. 1974. М., 1976.

5. Усачева В.В. Материалы для словаря славянских названий рыб. I. (семейство Cyprinidae) // Этимология. 1971. М., 1973.

6. Биологический энциклопедический словарь / Гл. ред. М.С. Гиляров. М., 1986.

7. Ярославский областной словарь / Науч. ред. Г.Г. Мельниченко. Вып. 1-10. Ярославль, 1981-1991.

8. Большой словарь донского казачества. М., 2003.

[121]

 

За знакомой строкой…

А.В. Григорьев

На край земли и на край света

"- Так ты пойдешь за мною всюду? - говорил он [Инсаров] ей [Еле­не] четверть часа спустя, по-прежнему окружая и поддерживая ее сво­ими объятиями. - Всюду, на край земли. Где ты будешь, там я буду" (Тургенев. Накануне. Здесь и далее курсив наш. - А.Г.); "[Марианна:] -Да, бежать... Ведь и ты не останешься? Мы уйдем вместе... Нам надо будет работать вместе... Ведь ты пойдешь со мною? - На край света! -воскликнул Нежданов, и голос его внезапно зазвенел от волнения и какой-то порывистой благодарности" (Тургенев. Новь). В данных весьма сходных отрывках И.С. Тургенев использовал разные фразео­логические выражения на край земли и на край света. В настоящее время ученые не видят различий в их семантике, считая, что они упо­требляются в значении "очень далеко", когда "лицо или группа лиц направляется в крайне отдаленное место самостоятельно или взяв с собой другое лицо или направляет другое лицо или группу лиц за пре­делы досягаемости" [1. С. 406].

С чем же тогда связано появление в русском языке двух данных си­нонимичных выражений?

Как обычно указывается, выражение на край земли, встречающе­еся в варианте от края до края земли, восходит к бытовавшим у древ­них народов воззрениям о плоской Земле, со всех сторон окруженной океаном [2. С. 140—150; 3. С. 313]: «Древние народы представляли себе Землю в виде тела довольно причудливой формы: глубокой тарелки,

[122]

 

за краями которой простирался, окружая ее со всех сторон, бесконеч­ный океан. Таким образом, люди полагали, что вполне возможно пройти ее от края до края. Наши представления в области географии стали совсем другими, а в языке по-прежнему живет давно уже отбро­шенный наукой образ. И, желая сказать: "Где-то очень далеко", мы говорим: На краю земли, как будто она осталась для нас такой же та­релкой, какой была в глазах данайцев и троянцев, египтян и вавило­нян» [4. С. 28-29].

Однако, исследуя древнейшие тексты, мы сталкиваемся с тем, что и в античных источниках, например, у Плутарха, и в Библии мы встре­чаем понятие о крае земли "peras (или eschaton, akron) tes ges", однако выражение от края до края земли мы находим только в Библии. Чем же это объясняется?

Греческое слово ge "земля" было весьма многозначным. Оно мог­ло указывать не только на всю планету, весь мир, но и на конкретную страну, и земельное владение. Таким образом, сочетание край земли использовалось для обозначения как границы земли вообще, так и пределов земли познанной, известной, населенной. В качестве сино­нима у древних авторов, таких, как Эсхил и Еврипид, мы находим вы­ражение ёр' eschatois orois - буквально: "у последних, крайних меже­вых знаков" (то есть на краю обитаемой земли). Позднее использует­ся оборот: peras tes dikdymenes "край ойкумены".

Греческое слово ойкумена буквально означает "обитаемая, насе­ленная земля". Это слово, образованное от глагола diked "жить, оби­тать", родственно слову dikes "дом, жилище, место обитания".

Итак, в античной греческой традиции выражение край земли мог­ло не только отражать архаические идеи и указывать на границы су­ши, но и обозначать конкретные пределы территории рода, племени или народа. Тем более что в античной географии бытовали представ­ления как о плоской, так и о шарообразной Земле. Многие греческие мыслители, например, известный философ Платон, предполагали, что на противоположной стороне Земли находится загадочная страна, где живут антиподы. Тогда правомерно ли было говорить о крае зем­ли! С уверенностью можно было лишь утверждать, что есть пределы и границы мест, населенных людьми, иначе говоря, границы, края ой­кумены.

Несколько иначе выглядит библейская картина мира. В Библии в полной мере находят отражение иудейские космологические пред­ставления, во многом сходные с архаическими воззрениями шумеров и аккадцев, когда диск земли жестко связан с куполом неба. Отсюда край земли мыслился началом мира; и обороты от края и до края зем­ли или от края до края неба (что, собственно, одно и то же, раз небо и земля соединены воедино) означают от начала и до конца мира, то есть "обо всем мире в целом".

[123]

 

В Библии Бог рассеивает народы или несет благую весть на всем пространстве земли - от края и до края земли, от края земли до края неба, а не только в конкретных частях мира (Втор. 28; 49, Иер. 12; 12, Мф. 24; 31 и др.). Данные выражения в Библии нередко встречаются в текстах, говорящих о всеобщем наказании, страдании, например: "На все горы в пустыне пришли опустошители; ибо меч Господа по­жирает все от одного края земли до другого: нет мира ни для какой плоти" (Иер. 12; 12) или о всемирной победе Христова Царства. По­добное употребление сохранялось и в произведениях русской класси­ческой литературы: "Не маслина цвела на ниве жизни, а волчец и терн, потому что нива жизни поливалась не благодатным дождем, а кровавым потом рабства, и над землею от края до края стоял стон угнетенных" (Короленко. Сказание о Флоре, Агриппе и Менахеме, сыне Иегуды); "Церковь пронесла Христа от края и до края земли, пронесла как Бога, без колебания, даже до истребления спорящих, со­мневающихся, колеблющихся" (Розанов. Опавшие листья).

Однако обратим внимание: сейчас мы можем сказать: "уехать на край земли и уехать на край света". А вот выражение от края и до края если и употребляется в русском языке в значении "обо всем мире в целом" (а не только о населенной ее части), то только со словом зем­ля, а не со словом свет: от края (и) до края земли, но нельзя: от края и до края света. В чем же дело?

В Библии, как в выражении от края и до края земли, так и во мно­гих других случаях, за русским словом земля стоит древнееврейское ' erets, которое означает "земля, почва, суша". Лишь иногда, например, в Псалтыри (18, 5), мы встречаем точное указание на край обитаемой части Земли, когда используется слово tebel "мир, населенная часть мира". При передаче Библии на европейские языки обычно использо­вался буквальный принцип перевода, отсюда:

' erets -> ge - > слав, и рус. земля, англ. earth, франц. terre; tebel -> dikdymene -> слав, и рус. вселенная, англ. world, франц. monde. Так в славянской и западноевропейской книжности независимо возникают выражения: край земли — край вселенныя (славян.), аи bout du monde — aux confines de la terre (франц.) и др. В славянских текстах мы встречаем многочисленные варианты перевода главного слова: край, конец, предел, последние. Это обусловлено тем, что они являют­ся соответствиями различных греческих слов: peras, eschaton, akron: "От конца земли до конца земли" (Втор. 13; 7); "И наведет Господь на тя язык издалеча от края земли" (Втор. 28; 49); "И разсеет тя Господь Бог твой во вся языки, от края земли даже до края" (Втор. 28; 64); "Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их" (Пс. 18; 5); "Брани до конец земли" (Пс. 45;10); "Меч господен пояст от края даже до края" (Иер. 12; 12); "Еже быти тебе во спасение даже до последних земли" (Деян. 13; 47).

[124]

 

В русской книжности данные выражения встречаются в библей­ских цитатах, в трудах византийских богословов - Отцов Церкви, из­вестных в славянских переводах, и затем уже в сочинениях русских ав­торов: "в конъц вселеныя" (13 слов Григория Богослова, XI в.); "от че­тырех край вселеныя" (Апокалипсис с Толкованиями Андрея Кесарийского, XII в.); "от всех четырех край земля" (Измарагд, XVI в.); "от край земля" (Слово и поучение против язычников, XVI в.), "от са­мых край вселенныя" (письма Курбского).

Постепенно, но, вероятнее всего, не ранее конца XVII века, книж­ное слово вселенная в выражении край вселенныя начинает вытес­няться словом свет.

Слово свет первоначально в славянских текстах преимущественно означало "свет, состояние освещенности, освещенное время суток", но уже с XI века появляется противопоставление этот свет (с свет) "мир, земля, земная жизнь" - тот свет (оный свет) "загробная жизнь". У Владимира Мономаха в его "Поучении" мы читаем: "Кто не похвалит, ни прославляет силы твоея [то есть Бога] и твои(х) великы(х) чюде(с) и доброт, устроены(х) на семь свете". Таким образом, постепенно, а особенно активно с XV века, в славянской книжности слово свет используется в значениях "земля, вселенная, все страны", "мир, мироздание, жизнь, человеческое общество". В народной тради­ции было широко распространено выражение белый свет. По мне­нию В.В. Колесова, сначала оно имело "тавтологическое" значение "светлый свет", характерное для фольклорной поэзии (ср. скорбь-тоска и др.), затем - "окружающий героя неизведанный мир, который можно подчинить" и, наконец, "окружающий мир вообще". Значит, и в книжной, и в народной традициях «слово свет, обозначающее ре­зультат зрения, - указывает В.В. Колесов, - приобрело значение "то, что познано, увидено"», то есть "свет - это мир, который виден и по­тому может быть познан" [5. С. 232]. Неудивительно, что словом свет заменяется именно слово вселенная "обитаемая, населенная, то есть познанная земля, ойкумена". Это и объясняет тот факт, что посколь­ку в выражении от края до края земли имеется в виду весь мир, а не только населенная его часть, в данном обороте употребляется слово земля, а не вселенная и не происходит его замены словом свет.

Анализ истории рассматриваемых выражений позволяет признать недостаточно обоснованным встречающееся в словарях предположе­ние о том, что выражения на край земли, на край света и их варианты являются кальками с французского оборота аи boutdu monde [6. С. 91]. Замена книжного слова вселенная на нейтральное общеупотреби­тельное свет может быть объяснима как внутриязыковыми причина­ми, так и влиянием близкородственных славянских языков. Так, в сербском и словенском свет - "мир, люди", в чешском svet - "мир". В

[125]

 

польском языке выражение kray swiata фиксируется в "Лексиконе полоно-словенском" (1670 г.).

Впрочем, нельзя исключать, что выражения аи bout du monde (франц), am Ende der Welt и подобные им повлияли на частотность упо­требления оборота на край света в русском языке конца XVIII - на­чала XIX века.

В XVIII веке данное выражение уже встречается у И.И. Дмитриева и Н.М. Карамзина, правда, у И.И. Дмитриева еще в несколько "непри­вычной" форме (полетел) в край света:

Другой [голубь] вспорхнул, взвился, летит, летит стрелою И, верно б, сгоряча в край света залетел...

(Дмитриев. Два Голубя).

У А.С. Пушкина исследуемых выражений не зафиксировано. В по­эме "Руслан и Людмила" мы встретим только оборот за пределы све­та. Это древнее библейское выражение предел вселенной (то есть край света) с заменой существительного:

"Ну, что же? где тут затрудненье?" -Сказал я карле, - я готов; Иду, хоть за пределы света".

У М.Ю. Лермонтова оборота на край (на краю) света также нет, зато у Н.В. Гоголя, И.А. Гончарова, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова и других авторов второй половины XIX - начала XX века он встречается все более активно. Н.С. Лесков даже называет свою повесть "На краю света". Таким образом, широ­кое распространение в новой форме фразеологизм на край (на краю) света получает со второй половины XIX века и вытесняет более древ­нее край земли. Возможно, эта ситуация и была обусловлена влияни­ем соответствующих выражений из европейских языков. У И.С. Тур­генева встречаются оба выражения, в произведениях же Л.Н. Толсто­го, край земли - ни разу, а на край света - три раза. Такая же ситуация более активного употребления оборота на край (на краю) света ха­рактерна и для современного русского языка.

Однако долгое время в русской литературе появлялись отголоски древнерусских выражений: края (концы) вселенной; во всех концах вселенной "обо всем мире в целом", край вселенной "очень далеко", от края вселенной "издалека", например:

Великий Петр свой гром с брегов Балтийских мещет, Российский меч во всех концах вселенной блещет.

(Сумароков. Эпистола 2);

[126]

 

"Они идут сюда, может быть, от края вселенной, и негде яблоку упасть среди их голов..." (Арцыбашев. У последней черты.)

Интересно отметить, что в современном русском языке слово ко­нец продолжает активно употребляться и со словом земля, и со сло­вом свет, но преимущественно в выражениях со всех концов земли (све­та) или во все концы земли (света), поскольку в единственном числе возникает омонимия: конец света "край света" и "конец мира". Подоб­ные выражения восходят к Псалтыри: "упование всех концей земли" (64; 6).

Итак, фразеологизмы на край земли (на краю земли) и на край све­та (на краю света) отражают, с одной стороны, древнейшее пред­ставление о плоской Земле, а с другой - восприятие окружающего ми­ра как территории своего рода или племени, а позднее как простран­ства, которое может быть познано, освоено и заселено.

Анализ материала позволяет пересмотреть традиционное мнение, согласно которому данные выражения, признаваемые универсализма-ми или универсальными выражениями пословичного типа, зареги­стрированными в фольклоре многих народов, заимствуются посред­ством калькирования многими европейскими языками лишь в новое время через литературу. Исследуемые выражения, имеющие внебиблейские параллели, тем не менее, как мы видим, пришли в русский язык уже в древнейший период через посредство Священного Писа­ния и святоотеческой традиции.

Литература

1. Большой фразеологический словарь русского языка. М., 2006.

2. Вартанъян Э.А. Из жизни слов. М., 1973.

3. Бирих А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Словарь русской фра­зеологии: историко-этимологический справочник. 2 изд. СПб., 2001.

4. Вартанъян Э.А. Эти мудреные слова. М., 1980.

5. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб., 2000.

6. Шанский Н.М., Зимин В.И., Филиппов А.В. Опыт этимологиче­ского анализа русских фразеологизмов. М., 1987.

©А.В.ГРИГОРЬЕВ,

кандидат филологических наук [127]

 

К СВЕДЕНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ

Подписка на журнал "Русская речь" (индекс 70788) принимается в отделениях связи.

По вопросам льготной подписки обращайтесь в редакцию. Телефон: 695-27-35.

 

Номер оформили художники: Н. Беланов, Л. Серикова ©

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР В.Г. КОСТОМАРОВ

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

Ю.Л. ВОРОТНИКОВ, М.В. ГОРБАНЕВСКИЙ, Л.К. ГРАУДИНА, В.П. ГРЕБЕНЮК, А.Ф. ЖУРАВЛЕВ, Ю.Н. КАРАУЛОВ, И.Г. МИЛОСЛАВСКИЙ, В.П. НЕРОЗНАК, Н.А. РЕВЕНСКАЯ (зам. главного редактора), В.Ю. ТРОИЦКИЙ

Заведующая редакцией Т.С. Колмакова Художественный редактор В.А. Леонов

 

Сдано в набор 03.06.2008 г. Подписано к печати 01.08.2008 г. Формат бумаги 60 х 88 Vie Бумага офсетная № 1 Печать офсетная. Усл. печ. л. 9,6 Уч.-изд. л. 9,6. Бум. л. 4,0. Тираж 787 Зак. 435

Издатель: Академиздатцентр «Наука»,

117997, Москва, Профсоюзная ул., 90

Адрес редакции: 119019, Г-19, Волхонка, 18/2, т. 695-27-35

e-mail: rus-rech@mail.ru

Отпечатано в ППП «Типография "Наука"», 121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 6

Журнал зарегистрирован в Министерстве печати и информации РФ, per. №0110191

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 525; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!