Глава пятая : Пуля волшебного стрелка

 

Пробираясь по запутанным коридорам подземного исследовательского полигона и чутко прислушиваясь, не раздадутся ли шаги амальгамовских боевиков, Соске торопился в направлении самой глубокой части комплекса.

 

Если Канаме действительно выскользнула из рук врагов, она наверняка постарается спастись тем же способом – спуститься как можно глубже и выбраться с противоположной стороны. Тесса, естественно тоже. Вероятность того, что они встретятся по дороге туда, тоже нельзя было сбрасывать со счетов – Соске очень хотелось на это надеяться. Хотя, если враги не совсем неуклюжие тупицы, то могли уже окружить и схватить девушек.

 

Побираться по подземному лабиринту без карты было трудно. Он мог полагаться только на компас и интуицию. Нужно было спешить изо всех сил и найти беглянок.

 

Невзирая на опасность обнаружения противником – скрыть свет маглайта, стук подошв и шорох одежды в мертвой затхлой тишине коридоров было невозможно – Соске бежал, минуя прихотливо извивающиеся коридоры и несчетные тамбуры, спускаясь по лестницам и пандусам. Луч фонаря прыгал впереди, выхватывая бетонные стены, ржавые двери и механизмы. То, что он при всем при том еще не наткнулся на разведгруппы амальгамовцев, можно было рассматривать как немалую удачу.

 

Наконец, он выскочил в огромное, темное и гулкое пространство. Нижний уровень полигона. Как он помнил по карте, именно здесь располагались экспериментальные установки.

Почти сразу же он заметил человека, бессильно привалившегося к стене.

– Лемон?..

 

Не тратя времени на предосторожности, Соске кинулся к нему, схватил за плечи и затряс. Тот слабо застонал и с трудом поднял голову. В мутных глазах мелькнуло узнавание.

– …Соске.

– Да. Откуда вы здесь взялись?

– Это… я бы хотел спросить. Много… много всего произошло. Канаме и мисс Тестаросса ушли вдвоем… а-а-а, голова раскалывается! Хреново мне. Тошнит, как с похмелья.

Да, дрожащий голос, невнятная речь и меловое лицо с обведенными черными кругами глазами создавали точный образ законченного алкоголика.

– Вместе? Вы встретились? Они обе целы?

– Ага. Вон, там… – трясущаяся рука указала в сторону купола, расположенного посреди гигантского зала. – …Пошли туда. Не знаю… зачем. Я был с ними, но потом с головой началась какая-то ерунда… я не смог пройти дальше. Ни шагу… раскис… просто стыд.

Канаме здесь – рукой подать. Он увидит ее. Скоро. Сейчас. В голове не осталось ни одной мысли, кроме этой.

Соске уже вскочил, чтобы броситься к куполу, когда почувствовал – Лемон схватил его за рукав.

– Постой… Соске, не надо…

Новый накат дежавю. Сколько раз он выпрямлялся, поворачиваясь в сторону купола, сколько раз Лемон удерживал его?

Соске раздраженно рванулся, но француз только вцепился крепче.

– Там… что-то нехорошее. Стоит подойти – и начинает… жестоко ехать крыша.

 

– Как это?

– Точно не знаю, но войти туда… смогли только девушки. Наверное, если ты не Посвященный…

– …Не Посвященный?

 

141

Глядя на купол, куда, по словам Лемона ушли те двое, Соске почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Кажется, что-то случилось с глазами – ему показалось, что испещряющие поверхность купола соты плывут, мерцают и рябят жутким колдовским калейдоскопом.

 

Но времени не было. То, что сюда еще не вломились амальгамовцы, было не иначе как милостью божьей – но ситуация могла измениться в любую секунду. Враги не пропустят этот огромный зал и не пройдут мимо. Они не заставят себя ждать.

 

– Чидори! Ты здесь?! – заорал Соске, повернувшись в сторону купола. – Ты слышишь меня? Здесь опасно! Вернись скорее!!!

Ответа не было. В мертвой тишине его голос разнесся гулким перекатывающимся эхом – девушки не могли его не услышать. Крик мог привлечь и внимание противников, конечно. Неужели они не отзовутся?..

Нет! В прорезанном в стенке купола люке возникли две фигурки. Забыв об осторожности, обо всем на свете, Соске бросился навстречу.

Это были Канаме и Тесса. Держась близко и, кажется, поддерживая друг друга, они вышли наружу.

Какое счастье – обе живы и здоровы. Соске с облегчением вздохнул.

Прошло почти девять месяцев с тех пор, как он в последний раз видел Канаме, но она практически не изменилась. Узкие джинсы и свитер с высоким горлышком. Водопад черных волос, сбегающий по спине. Конечно, она похудела, но все равно, ошибки быть не могло. Это была она.

Наконец-то. Они встретились.

 

Они пробились через все преграды.

Соске так много хотел сказать ей. Все, что он жестоко и тщательно подавлял, загонял внутрь – тоска, боль, жажда снова увидеть, прикоснуться – все это теперь словно взорвалось в его груди ослепительно яркой счастливой вспышкой. Праздничным салютом.

 

Соске обозвал себя дураком – за все это время ему не пришло в голову подумать, какими будут первые слова, что он ей скажет. Вот же она – долгожданная встреча! И теперь слова комком застряли в горле. Да и нужны ли они? Сейчас он не мог думать ни о чем – только броситься к ней и обнять, прижать к себе и никогда больше не отпускать.

 

Он шагнул вперед.

Лемон предупреждал, что приближаться к куполу опасно, но – если быстро, ненадолго. Совсем чуть-чуть.

Он больше не мог терпеть.

– Чидори…

Но едва Соске выговорил ее имя – пистолет в руке Канаме плюнул огнем. Она прицелилась в него и выстрелила. Без малейшего колебания.

 

– Что?..

Соске не понял, что произошло. Совсем не понял.

Он не пострадал – выпущенная Канаме пуля разбилась о бетон у его ног, выбив столб искр и резанув по ушам сверлящим звуком рикошета.

Канаме в самом деле выстрелила в него.

– Чидори – это же я! Не стреляй!!! – выкрикнул он, замерев на месте и успокаивающе подняв руки.

В голове стремительно прокручивались смятенные мысли.

Это зловещее место плохо действует на людей. Наверное, она приняла его за врага? Да, так и есть.

– Опусти пистолет. Все уже хорошо…

Снова не слушая его, Канаме нажала второй раз на спуск. Пуля щелкнула прямо перед его ботинком.

– Не двигайся.

 

142

Спокойный, ровный голос.

 

Теперь Соске заметил, наконец. Канаме не поддерживала Тессу. Она заломила миниатюрной подруге руку за спину, и держала пистолет наготове, как террорист, угрожающий убить заложника.

– Что ты творишь, Чидори?.. Не понимаю…

– Я сказала – не двигайся. Если сделаешь еще шаг – я убью Тессу первой. Лучше слушайся.

– Простите, мистер Сагара… – слабо и потерянно пробормотала Тесса. Ее губы распухли и кровоточили.

Ее кто-то ударил? Не может быть… Канаме?!

– Я тоже не понимаю… но, кажется, Канаме оказалась…

– Не надо, Тесса. Лишние слова здесь ни к чему.

– А-а-а!..

Нажатие на выкрученную тонкую кисть заставило Тессу болезненно вскрикнуть.

 

– Что все это значит, Чидори? Это же я – разве ты не узнала?

– Конечно, узнала. Сколько лет, сколько зим, Соске. Нет это не была подделка.

Это не был другой человек. Никакой ошибки – это Чидори.

 

– Я так хотела тебя увидеть. Даже сейчас мне трудно сдержаться, чтобы не прыгнуть к тебе на грудь.

– … Но тогда… почему?!

– Мне нужно кое-что сделать. Очень важное дело. Меня попросила София, и я не могу отказать. Я люблю тебя, но если попытаешь помешать – придется тебя убить.

 

София? Кто это? Важное дело… да что же это такое?!

– Чидори, перестань шутить. Обстановка неподходящая.

– Знаю. Было бы здорово, окажись все это шуткой. Ты ведь так отчаянно рвался мне навстречу? Ты едва сдерживаешься? Ничего удивительного, что ты в смятении. Но теперь опять потребуется терпение и мужество – я хочу, чтобы ты понял. Потому что я должна принять завещанную мне силу. Власть изменить этот мир к лучшему.

 

Ее голос дрогнул.

– Пожалуйста, Соске, поверь мне. Дай мне уйти. Если ты будешь упрямиться, умрет Тесса, умрешь ты… я этого не хочу!..

Действия Канаме чудовищно контрастировали с прорвавшимися в ее голосе умоляющими нотками – она уткнула ствол пистолета Тессе прямо в висок.

 

Что это – на ее глазах выступили слезы?

– Чидори, ты бредишь. Убери пистолет и выпусти ее!

– Ну как же ты не можешь понять?!

Канаме неожиданно сильно и жестоко ударила Тессу рукоятью пистолета в голову. Колени той ослабли, глаза закатились. Удерживая потерявшую сознание подругу за косу, Канаме крикнула:

 

– Здесь я решаю, что делать! И я никому не позволю мной командовать! Даже тебе, Соске! Это непростительно!!!

– Чидори, что ты творишь?..

Что-то не складывалось. Чудовищно, ужасающе, неестественно.

Безусловно, это была Канаме, но из нее исчез тот живой и яркий огонек, который всегда светил Соске – даже в самые темные времена. Его место заняло нечто, вызвавшее в нем резкое, ледяное и зловещее чувство опасности – он никогда не испытывал такого раньше. Нет, это не было только воображение.

 

143

 

Ее голос, манера речи, лексикон – они остались. Но откуда это ощущение страшного противоречия, заставляющее пробегать по спине крупную дрожь? Словно Канаме имитировал какой-то бездушный механизм. Как могла она ударить не сопротивляющуюся, беззащитную Тессу? Откуда это резкое отторжение?

 

Волоча Тессу за собой, Канаме двинулась к выходу. Высокая девушка не могла прикрыться , как следует, своей миниатюрной подругой – но не мог же он, в самом деле, выстрелить ей в ногу ил плечо, чтобы остановить?

– Постой. Куда ты идешь?

– Ты ведь любишь меня? Тогда не ходи за мной!

 

144

– Ты можешь объяснить, что происходит? Сама понимаешь, что делаешь?!

 

– Еще бы. Не вздумай приближаться!

– Чидори, очнись!.. – Соске решительно шагнул к ней.

Это уже не шутки. Он прошел этой долгой дорогой не затем, чтобы вот так ее теперь отпустить. Угрожает застрелить Тессу ? Выстрелить в него? Это просто блеф. Она никогда этого не сделает. Нужно прыгнуть на нее, схватить и обезоружить. Ему совсем не улыбалось прибегать к насилию, но в такой ситуации иного выхода не было. Ничего не поделаешь. Если он сможет навести порядок и обеспечить для всех немедленный отход, то потом будет время, чтобы спокойно обсудить ситуацию и извиниться…

 

– Соске!!!

Вспышка и грохот.

Канаме выстрелила Тессе в висок.

Девятимиллиметровая пуля проделала огромную дыру, выбив кровь и ошметки мозга с другой стороны головы. Лишь единожды дернувшись, легкое тело рухнуло наземь.

По бетону быстро растеклась кровавая лужа, жадно впитывая вековую пыль. Ни звука, ни стона агонии. Мгновенная смерть.

– Те… Тесса…

 

Не может быть .

Канаме перевела ствол пистолета на остолбеневшего Соске.

– Я же говорила!.. «Не подходи» – ты что, не слышал?! Это ты ее убил!!! Из-за тебя так повернулось!..

 

Как … Такое … Может … Быть ?

 

Его рассудок не мог вместить случившегося. Ее нужно остановить.

 

Никаких больше мыслей. В черепе – только белый шум. Соске стремительно ринулся вперед, пытаясь схватить Канаме.

 

– Сам виноват!..

Она выстрелила. Ни тени колебания.

Тяжелый удар в грудь выбил из него дыхание. Канаме выстрелила снова. Два выстрела, три выстрела – быстро, один за другим. Мономолекулярная ткань пилотского комбинезона едва-едва сумела остановить пистолетные пули, но удары были поистине сокрушительными. Соске отлетел назад и упал на колени.

– …Чи… дори… Невероятно.

 

В это невозможно было поверить.

Но девушка, качнувшись назад от отдачи, покрепче ухватила пистолет двумя руками и прицелилась в ничем не защищенную голову Соске.

– Оста… новись…

– Прощай, Соске. Улыбка. Выстрел.

Вспышка, затмившая черный зрачок пистолетного дула, – последнее, что он

увидел. Попавшая чуть выше бровей и вошедшая в мозг тупоконечная пистолетная пуля мгновенно поставила точку.

Соске умер на месте. У него не осталось времени даже на то, чтобы отчаянно проклясть судьбу.

Его ждали только пустота и безмолвие. Бесформенное ничто.

 

145

 

Нет.

 

Был голос. Издалека.

Не отчаивайся . Не сдавайся .

 

Я обязательно дождусь тебя . Поэтому – не грусти .

 

Посреди бесконечной тьмы вспыхнул слабенький огонек. Потом глаза уколол свет, показавшийся ослепительно ярким. Он услышал чей-то мучительный стон. Свой собственный?

 

Мутное поле зрения неожиданно прояснилось, и он со стоном сел, держась за голову. Из горла рвался страшный хрип, переходящий во всхлип, где слились отчаяние, бессильный гнев и отвращение к себе. Миновавший ужас еще не выпустил бешено колотящееся сердце из своих стальных когтей, натянутые до предела нервы, казалось, готовы были со звоном лопнуть. Мускулы свела жестокая судорога.

 

– Соске?!

Лемон. Осунувшееся лицо перекошено ужасом.

Это был все тот же подземный зал, своды которого терялись в темноте где-то высоко над головой.

Так.

Получается, он только потерял сознание?..

Лемон подполз к нему, и теперь заглядывал в лицо. Метрах в пяти неподвижно лежала Тесса. На ее голове не было видно ни следа страшных ран. Кровь тоже пропала.

 

Ее… не застрелили? Может быть, она только без чувств? Канаме нигде не было видно.

– Мы… живы?..

Прикоснувшись ко лбу, он не нашел разверстой раны.

Похлопав по груди и животу , куда попали пули , Соске тоже не заметил ничего необычного. Ни треснутых ребер, ни гематом размером с тарелку.

– Что… произошло? И… и где Канаме?!

– Она… ушла. Ты бросился на нее, но вдруг потерял сознание и упал.

– Я?..

– Она отшвырнула мисс Терезу и убежала. С моей ногой нечего было и думать ее догнать, а, кроме того…

Голос француза дрожал и прерывался, он словно сам не верил своим словам. Судя по всему, у него тоже было плохо с головой.

Собрав все оставшиеся силы, Соске поднялся на ноги и бросился к Тессе.

Он не нашел никаких повреждений, кроме распухших губ и синяка от удара рукояткой пистолета на виске. Окончательно убедившись, что выстрел и ее пробитая голова были всего лишь галлюцинацией, он облегченно перевел дыхание.

 

Но что же тогда произошло?

– Вы сказали, «кроме того».

– Я… видел, как вас убили. Тебя и Терезу… И это сделала она. Галлюцинация… черт побери, наверное, опять проклятое дежавю. Если подумать, о чем мы тут говорили… это могло быть вероятное будущее. Один из вариантов. Канаме была готова вас убить, вот что это значит. Хотя наваждение и быстро рассеялось… а? Что это?..

 

Действительно. Соске не заметил сразу, но приступы дежавю, накатывавшие обессиливающими, помрачающими сознание волнами с того самого момента, как он вбежал в зал, бесследно исчезли.

– Чидори…

 

146

Соске поднялся на ноги, и, шатаясь и нетвердо ступая, двинулся к порталу, через который убежала Канаме.

Нужно ее догнать. Немедленно.

 

С ней что-то случилось. Что-то очень плохое. Иначе она не стала бы стрелять в него и Тессу.

– Соске, погоди. Прошло уже несколько минут. Гнаться за ней бессмысленно, – опять схватил его за штанину Лемон.

– Отпустите!..

Соске одним рывком стряхнул его руки.

– Успокойся! Нужно сначала понять, что здесь произошло.

– Она… она больна. Скорее всего, повредилась рассудком…

– Берегись!!!

Лемон, как мог, напрыгнул на Соске и повалил на пол. В тот же самый миг над ними брызнули автоматные очереди, по полу резко защелкало, посыпались искры. Стреляли со стороны южного входа в зал. Расстояние составляло около ста метров. Там мелькнули несколько вспышек, подсветивших силуэты вражеских боевиков, но определить, сколько их было, было невозможно.

– Все-таки нас нашли.

 

Беглецы были так ошеломлены и сбиты с толку, что совсем забыли о том, что за ними охотятся и утратили бдительность. Соске, скрипнув зубами, проклял свою глупость, вытащил из-под себя карабин и дал сдачи. Впрочем, пока все было еще не так уж плохо. Расстояние было большим, зал затопила темнота. Попасть в цель было непросто.

 

– Бежим.

Держа карабин одной правой рукой и стреляя одиночными для прикрытия, Соске левой вытащил зажигательную гранату и запустил ее в сторону врагов. Вспышка резанула по глазам, и стена пламени и дыма на время укрыла их от взглядов противников. Картинка на экранах приборов ночного видения тоже наверняка свернулась от мощной засветки, тепловизоры в таких условиях тоже были бы неэффективны.

 

Припадая на раненую ногу, Лемон попытался поднять Тессу. Соске кинулся к ним, одним движением перенял ее , бросил через плечо и тяжело побежал к спасительному темному провалу ближайшего выхода из зала.

 

– Быстрей!

В противоположном конце зала тоже моргнули вспышки выстрелов. Под сводами снова перекатилось гулкое эхо. Их окружали.

– Лемон, направление?..

– Сюда.

Прохромав по коридору и оказавшись на т-образной развилке, Лемон указал в сторону северного коридора. Обернувшись к замешкавшемуся Соске, который оглядывался и явно колебался, не в силах решить, что делать, он закричал:

– Чего ты тормозишь!? Враги идут по пятам!

Но Соске никак не мог оторвать взгляда от коридора, ведущего в противоположном направлении. В свете фонарика на накопившемся за десятилетия на полу толстом слое пыли четко отпечатались следы. Отпечатки ботинок Канаме.

 

Если бы он был один, то немедленно бросился бы за ней и догнал, как бы быстро она ни бежала.

– Соске, ты слышишь?!

Бросить Тессу и Лемона и погнаться за ней? Судя по тому, в каком направлении вел этот коридор, там обязательно должны были встретиться враги – они подступали как раз оттуда. Она прибежит прямо к ним в руки. На раздумья остались буквально секунды.

 

Погоня за ней немедленно перерастет в новую схватку. Это его не пугало, но он был уверен, что Лемон и Тесса ни за что не смогут спастись, если он оставит их на

 

147

произвол судьбы. Тесса понадобится амальгамовцам для допроса, но Лемона просто пристрелят, в этом не было сомнений. Если вспомнить слова Леонарда, то Канаме ему необходима позарез – ее он тоже не убьет, конечно же.

 

Что же делать?

Канаме. Наконец-то, они встретились, и вот…

– Твою мать!..

Разум одержал победу над чувствами – с крошечным, микроскопическим перевесом.

Загнав щемящую боль и плохие предчувствия поглубже, Соске повернулся спиной к цепочке исчезающих во мраке следов и побежал за Лемоном.

Если применить логику, то гнаться за беглянкой очертя голову действительно неразумно – это кончится только бессмысленной гибелью в схватке с превосходящим противником. Первая задача сейчас – выбраться втроем на поверхность, спасти беспомощных друзей.

Новый шанс освободить Канаме обязательно появится – он повторял себе это вновь

 

и вновь.

– Бежим куда нужно? – спросил он Лемона.

– Скорей всего. На севере есть вентиляционная шахта с лестницей, мы выберемся на противоположной стороне полигона.

За спиной загрохотали шаги, отражаясь гулким эхом. Нырнув за угол, Соске выпустил пару одиночных, чтобы сдержать преследователей. Беглецам не оставалось ничего иного, как сломя голову мчаться к заветному «черному ходу» запутанного подземного лабиринта.

 

 

Канаме прекрасно представляла себе, что делает. Соске умер. Тесса тоже умерла.

 

Она убила их собственными руками – ничего другого не оставалось. Бедняги. Даже теперь при мысли о них в груди что-то болезненно сжималось.

 

Весьма прискорбно и неприятно. Но эти двое больше не были нужны. Хрупкая дружба, изначально обреченная любовь – здесь не могло быть никакого логического продолжения. Что толку терзаться, если им все равно не суждено быть вместе? Ведь этот мир в недалеком будущем окажется перезапущен. Начнется с чистого листа.

 

Нет смысла переживать из-за того, что случится в тупиковой ветке истории. Какая разница, кто умрет, а кто останется бессмысленно влачить последние дни? В конечном счете, это все не имеет значения – пока жива она.

Для начала нужно ознакомиться со сложившейся ситуацией.

Леонард Тестаросса, один из предводителей Амальгам. Человек, который последует за ней. Кажется, он уже начал необходимую подготовку. Останься она прежней

 

– даже если бы в ней сохранилось хотя бы десятая часть старой личности – Канаме ни за что на свете не стала бы с ним сотрудничать.

Но теперь все было иначе.

Она поняла, наконец. Элементарный метод решения всех проблем – самый простой и надежный. Миссия, доверенная ей Софией. Осознание того, что она осталась единственным человеком, способным спасти этот мир, понимание величия и значимости того, что предстояло совершить, наполнило ее грудь восторгом и гордостью.

 

Миновав длинную широкую потерну, она увидела человека, который ждал ее. Леонард.

Закинув ногу за ногу, он с удобством развалился на старом металлическом стуле, стоящем посреди прохода.

– Заждался?

– Нет, нисколько, – ответил он с любезной улыбкой. – Ты проснулась, наконец.

 

148

– Да. Прости, что заставила дожидаться.

 

Улыбнувшись в ответ, она грациозно приблизилась и положила руки ему на плечи.

 

– Ты уже начал подготовку?

– Осталось совсем немного. Мы трудимся уже полгода.

– Тогда – идем.

– Куда угодно, моя госпожа.

– Я слегка продрогла.

Леонард без слов сбросил багряный плащи и одним движением, в котором смешались элегантность и почтительность, набросил на плечи Канаме.

– Благодарю. Ты так добр. Надеюсь, больше не поднимешь на меня руку?

– Ни в коем случае. Ведь для этого больше нет нужды, не так ли?

– Да. Я больше не стану капризничать.

У них больше не было причин для разногласий.

Двое союзников зашагали по проходу в ту сторону, где их почтительно ожидали амальгамовские боевики.

 

 

Вынужденное неделикатное обращение заставило Тесcу прийти в себя раньше, чем можно было предположить. Болтаясь вниз головой на спине Соске, она застонала и пошевелилась. Кажется, сначала она не была уверена, что ноги послушаются, но потом все же слабым голосом попросила опустить ее на землю.

 

– Вам плохо? – сочувственно поинтересовался Лемон.

– Н-нет. Ничего. Вам пришлось гораздо хуже, чем мне. Но, главное, мисс Канаме…

 

– Она ушла. Оставила нас и ушла, – угрюмо ответил Соске, подталкивая их вперед,

 

к маячившей впереди лестнице. – Не знаю почему, но она явно была не в себе. Что там произошло?

 

– Как вам сказать… – Тесса заколебалась.

– …Объясните! Что на нее нашло?!

Такого Соске она еще не видела. Он не только грубо прервал ее, но и схватил за тонкие плечи, повернув лицом к себе. В его голосе смешались давно копившееся раздражение, гнев, щемящая боль. Правда, в следующую секунду он опомнился, выпустил едва стоящую на ногах Тессу и покаянно пробормотал:

– Э-э-э… простите, командир. Я… я забылся.

– Н-ничего. Я заслужила.

– По дороге я столкнулся с Леонардом. Кажется, он в курсе здешних дел. Говорил, что-то вроде того, что Чидори даже без его помощи обязательно попадет в самую глубокую часть подземелья и встретится… встретится с призраком.

– Вот как. Он был так убежден…

– В чем именно?

– В том, что это дело ее рук. А я не верила, и, получается, что напрасно. Но даже сейчас я не могу объяснить до конца, что здесь происходит. В сердце подземелья осталась «тень» той, кто была объектом эксперимента, проводившегося с ТАРОСом восемнадцать лет назад и закончившегося трагедией. Перекрещивающиеся из будущего и прошлого пси-волны создали в точке концентрации кристалл, явившийся проводником ее сознания из омнисферы. Этот кристалл – материализация, воплощение «Шепчущей». Антенна, ретранслятор, передающий информацию из будущего и дальше – к нам. Я организовала экспедицию в эти руины ради того, чтобы уничтожить антенну. Если не сделать этого, остановить проникновение черных технологий из вероятного будущего в наш мир и наше время невозможно.

 

– Леонард назвал Чидори «Шепчущей».

 

 

149

– Теперь… теперь он прав. Наверное. Я понятия не имею, какие механизмы сработали, и как такое вообще могло случиться… я действительно не знаю. Но почему именно она?..

 

Соске буквально почувствовал, как осознание страшной правды прорастает в его мозг ледяными кристаллами. Вонзается стальными иглами. Он не знал всех деталей, но то, что творилось перед его глазами, неумолимо вело к единственному выводу.

 

– Она одержима? Ее сознание захватила эта «Шепчущая»?

Ни подтверждения, ни опровержения . Тесса молча шагала вперед, и он вдруг заметил, как дрожат ее плечи. Единственное, что она смогла – прошептать ломким, едва слышным голоском:

– Простите… Раскаяние и стыд, сожаление, чувство неизбывной вины – эти чувства рвали ее на

части, как жестокий и умелый палач.

– Я… я не подумала. Если бы я хотя бы представила, что так может получиться, я ни за что бы не позволила ей приблизиться к этому месту… все, все это – моя вина!..

 

У него не было слов утешения. Случилось что-то ужасное.

И если бы она не вела за собой Канаме, та не оказалась бы здесь.

Как отчаянно ни пытался Соске подавить жгучее желание обвинить Тессу в случившемся, он не смог выдавить ни слова, чтобы успокоить ее. Впрочем, она и не ожидала этого. Убитое молчание свидетельствовало – она понимала, что извинения или покаяние совершено бессмысленны.

 

Не в силах выдержать гнетущую тишину, Лемон попытался ее утешить.

– Вы не правы, мисс Тестаросса. Тогда уж и я виноват – ничего не понял и не смог вас удержать. Кто же мог предвидеть такое? Это было неизбежно, не надо себя винить.

 

– Благодарю вас. Но именно у меня была необходимая информация, и я все равно ничего не поняла. Не смогла сложить дважды два, – ответила та безжизненным голосом.

«Какой же я подлец», – думал Соске.

Даже теперь он не мог раскрыть рта – словно у него свело скулы. Почему он не поддержал ее? Почему он не сказал: «это не твоя вина», как Лемон? Виновный в ничуть не менее страшных ошибках, какое право он имел судить Тессу?

Но даже теперь он не мог подавить бессильный гнев. Нет. Он знал.

 

Дело было в другой.

Он не мог смириться с тем, что произошло. Не мог смотреть и мыслить здраво. Не мог отрешиться от своей привязанности, даже предчувствуя, что впереди ждет ужасное испытание.

Слепо уставившись в темноту мрачного тоннеля, Соске пробормотал одними губами, так, что его не услышал больше никто:

– Чидори…

Что мне делать, когда мы встретимся в следующий раз?

 

 

Наушники на голове Калинина пискнули: пришло радиосообщение.

 

– Говорит командир группы Альфа . Трое противников обнаружены в секторе F3. Двое мужчин , одна женщина . Потерял их из вида после скоротечного огневого контакта . Потери – один раненый . Осуществляю преследование .

 

Доклад от разведывательной группы, ретранслированный из глубин мрачного подземелья, наверняка относился к Соске и двум другим беглецам. «Женщина» – это, скорее всего, Тереза Тестаросса. Находившиеся в его подчинении боевики не сумели их схватить.

 

150

– Продолжайте преследование. Не нажимайте – двигайтесь медленно. По возможности взять девушку живой, она – носитель важной информации.

 

– Альфа вас понял .

Радиоголос, фоном для которого служили торопливые и беспорядочные выстрелы, пропал.

Даже с поддержкой ретрансляторов связь работала отвратительно. Управление продвижением десяти разведывательных групп сквозь запутанный подземный лабиринт представляло собой поистине головоломную задачу. Дополнительная и совершенно непредвиденная сложность возникла, когда оперативники спустились на самые глубокие уровни.

 

Эпидемия дежавю.

Пехотинцы теряли рассудок. Даже без физического ущерба нарушение работы коммуникационных систем и взаимодействия разведгрупп создало достаточно проблем. Получив строгий приказ двигаться дальше, они пытались его выполнить, но под накатом волн дежавю многие утрачивали способность ориентироваться в пространстве, начиная бестолково тыкаться в разные стороны. Чем глубже они спускались, тем чаще случались приступы. В итоге несколько групп едва не перестреляли друг друга. Предупреждение и вмешательство Калинина предотвратило братоубийственную схватку в самый последний момент.

 

Но некоторое время назад все эффекты дежавю без предупреждения исчезли.

 

В недрах экспериментального полигона что-то произошло – Калинин был в этом уверен. Вероятно, нечто, связанное с загадочным сообщением Леонарда, которое майор получил перед началом операции в подземельях. Загадочные слова о том, что Чидори обязательно должна была выжить во время катастрофы Ми-26, и теперь, независимо от ее собственной воли, судьба ведет ее в самое сердце зловещего подземного лабиринта. Что-то о встрече с «Шепчущей»…

 

Нет. Не стоит углубляться в эти мысли.

Что бы ни явилось причиной, связь и взаимодействие всех подчиненных майору отрядов наладились. Несмотря на то, что проникшая в подземный зал группа действовала неуклюже и упустила Соске и его подопечных, ближайший выход на поверхность через вентиляционную шахту был уже перекрыт другой командой. Каким бы умелым бойцом он ни был, спастись беглецам не удастся.

 

Подчиненные майору амальгамовские десантники получили приказ стрелять на поражение. Они прикончат Соске без малейшего колебания. Если Тереза Тестаросса будет сопротивляться, ее ждет та же судьба.

 

Что будет значить для него их смерть? Сумеет ли он с ней смириться? Мысль всплывала с раздражающей настойчивостью, снова и снова.

 

Это не имеет значения. Если они погибнут здесь, все кончится. Калинин знал, что должен решительно отбросить колебания – командиру должен иметь стальное сердце.

 

На память пришли события во время нападения на остров Мерида. Тогда он не смог решиться удалить из базы данных «Туатха де Данаан» координаты тайного склада, который подготовил по старой привычке рассчитывать на самое худшее. Майор все еще не мог до конца поверить в слова Леонарда, когда тот намекал на предсказанный солнечный шторм. Тот самый, что был с сокрушительной эффективностью использован для разгрома Митрила. Майор колебался, и результатом стало то, что ТДД, оказавшись в критической ситуации, получила возможность восполнить жизненно-необходимые материалы. И, в итоге, продолжить сопротивление.

 

Но теперь все было иначе. Больше – ни капли милосердия.

Всей душой приняв миссию, несомую Леонардом, Калинин принял решение следовать за ним и выполнять его приказы. Мысль об этом помогла избавиться от грызущего беспокойства, и неудобных воспоминаний.

Он знал, чувствовал всей душой – этот мир не должен быть таким.

 

151

Теперь Андрей Сергеевич Калинин был абсолютно уверен.

 

Он больше не будет колебаться. Всякий, кто встанет на пути, кто попытается помешать – будет уничтожен. Даже если это будут бывшие товарищи.

Соске, ты – тоже не исключение. Если ты умрешь здесь – значит, такова судьба. И даже если нет, чтобы остановить меня, тебе потребуется настоящая решимость. Ты знаешь. Самое главное в вооруженном противостоянии – стальная решимость и готовность принести любые жертвы ради победы.

 

– Стой, кто идет?! – выкрикнул один из амальгамовцев, поднимая оружие.

 

Лучи фонарей, в которых плавала поднятая неосторожными шагами пыль, копившаяся здесь десятилетиями, скрестились на паре, появившейся из темного тоннеля.

 

Мужчина и женщина.

Леонард Тестаросса и Чидори Канаме.

– Не стрелять!

Но дальше приказывать не требовалось – боевик, рассмотрев приближающихся людей, и сам торопливо опустил автомат.

Леонард в противоперегрузочном комбинезоне и Канаме, с плеч которой тяжелыми складками спускался багряный плащ. Они шагали неторопливо и величаво, не снисходя до таких мелочей. Судя по всему, слияние, о котором загадочно говорил Леонард, прошло успешно.

Но… Майор не узнал Чидори. Откуда эта торжественность и царственность?

Так выступает не семнадцатилетняя девушка , это поступь могущественного монарха, у ног которого весь мир покорно простирается ниц.

Постойте… но ведь – это правда.

Действительно, перед ним горделиво выпрямилась властительница, с которой не мог помериться силой ни один человек на Земле.

 

Калинину и Фаулеру выпала великая честь – верно служить ей, нести ее шлейф, жмурясь в сиянии неизмеримого могущества.

– Рад видеть вас в добром здравии.

– О, да. Мы тоже, друзья мои, мы тоже, – с усмешкой кивнул Леонард.

– Согласно докладам, Сагара и остальные беглецы намереваются спастись через аварийный выход в северной части комплекса. Там мы сможем окружить и отрезать их.

 

– Сагара? – подняла бровь Чидори Канаме. – Вы ошибаетесь, мистер Калинин. Я убила Соске и Тессу своими собственными руками.

– Как так?..

– Очень просто – по пуле в голову. Каждому.

Эти слова не только противоречили докладам подчиненных Калинина, но и заставили его незаметно содрогнуться. Он не ожидал, что девушка сможет говорить о смерти Соске и своей подруги так безразлично и небрежно.

– Виноват, но мои оперативники минуту назад сообщили… Подняв руку, Леонард прервал майора.

– Не имеет значения.

– Но…

– Все в порядке, мистер Калиум.

Калинин повиновался и умолк. Ситуация не допускала дальнейших возражений. Потом вздохнул и продолжил:

– …В настоящий момент ведется преследование троих противников. Их скоро перехватят и уничтожат.

– Прекрасно. Поступайте, как сочтете нужным.

– Так точно.

 

152

 

 

– Эти руины меня раздражают, – произнес Леонард. – Здесь не осталось больше ничего, что нам бы потребовалось. Подготовьтесь к отходу.

– Вас понял.

 

 

153

– До встречи, мистер Калинин, – кивнула Канаме и зашагала по тоннелю в сторону шахты, ведущей на поверхность.

Следуя за своими подчиненными, которые выстроились вокруг начальства, подобно императорскому эскорту, майор мрачно нахмурил седые брови. Его вдруг неожиданно охватило дурное предчувствие. Он не совсем понимал, чем оно могло быть вызвано, и что означало, но одно ощущалось ясно – тоскливое чувство утраты.

 

Тряхнув головой, чтобы отделаться от тяжелых мыслей, Калинин вызвал по радио находившегося на поверхности Каспера.

– Мистер Цинк, какова обстановка?

– Все под контролем . Вебер пока не появился .

– Он постарается деблокировать Сагару и своего командира. Уничтожьте его немедленно, как только войдет в зону видимости.

– Непременно ! – их наушника донесся смешок. – Жду с нетерпением . Это будет увлекательно .

 

 

– Зафиксированы выстрелы из стрелкового оружия . Направление – 1 1 часов . Квадрат Эхо - 4 , – тонким женским голоском доложил искусственный интеллект бронеробота.

 

– Так. Кажется, зашуршали, – пробормотал Курц, пристально всматриваясь в выпрыгнувшие на монитор кокпита формуляры.

Его М9 замаскировался на позиции в трех километрах на северо-восток от Янска-

 

11. На протяжении предыдущих двух часов он осторожно и бесшумно полз, скрываясь среди густо натыканных пихт и елей, всеми силами стараясь не попасть на глаза противнику. Затея увенчалась успехом – до предела снизив радиообмен и выключив всю излучающую аппаратуру, используя голографический камуфляж системы ECS и все свое мастерство, он осторожно приблизился, перебрался через хребет и занял выгодную позицию.

 

Выбрав подходящий выход скальной породы, Курц плотно приложил пальцы обоих манипуляторов к замшелому камню и замер, ловя высокочувствительным датчиком вибраций ничтожно слабые звуки, доносящиеся из-под земли.

 

Реакция появилась.

В подземельях экспериментального полигона беспрерывно гремели выстрелы и взрывы. Селектировать звук шагов, да еще и на таком фоне, было невозможно даже столь прецизионным прибором, но у него не было сомнений – одна из сошедшихся в перестрелке сторон значительно уступала другой в количестве.

 

Прокрутив усиленную и очищенную запись из квадрата E4, Курц уловил характерный звук. Он был не очень четким, мешало многократно переотражающееся эхо, но сомнений быть не могло – это были выстрелы германского карабина, которым был вооружен Соске. А главное – ритм стрельбы. Большинство людей, даже специалистов, ничего бы не заметили бы, но Курц узнал его мгновенно. Стрелял Соске. Огрызался огнем, сдерживая нападавших.

– Везучий засранец! Опять уцелел, – хмыкнул Курц и включил режим голосового управления. – Контролировать квадрат Е4. Уточнить дистанцию и направление.

 

– Вас понял , выполняю … исполнено . Азимут 2 6 1 . Дистанция 1 8 0 0 . Угол места 7 3 - 1 0 .

В недрах выведенного на экран трехмерного плана подземного лабиринта возникла светящаяся отметка. Соске находился на большой глубине, но двигался как раз в этом направлении. Отметки сдвоенных выстрелов постоянно смещались – он отступал, отстреливаясь от преследующих противников. Судя по масштабу, он мог бы двигаться гораздо быстрее, если бы был один. Естественно было предположить, что с ним находится раненый или девушка. Курцу очень хотелось думать, что это была Тесса.

 

154

Они явно намеревались выбраться с противоположной от входной шахты стороны подземного комплекса.

 

Но если так… дело плохо. Отделение вражеских десантников уже выдвинулось к торчащему на близлежащем склоне сопки на краю территории Янска-11 бетонному оголовку выхода из шахты.

 

Враги окружили его так плотно , что сразу стало ясно – если Соске не получит поддержки, прорваться и спастись не получится. Надо полагать, амальгамовцы тоже ожидают этого – Каспер наверняка занял снайперскую позицию и выжидает, когда Курц атакует пехотинцев.

На защищенной митриловской частоте что-то слабо захрипело, и сквозь помехи донесся едва слышный, прерывающийся голос. Курц разобрал только:

– Ур … вызыва … шесть … рц семь … вает … шесть …

Трески и хрипы практически заглушали радиоабонента, но Курц безошибочно определил – это был Соске.

– … Это Урц -7, слышишь меня ?..

– Урц-6 на связи. Обстановка?

Оставив обычное балагурство. Курц ответил лаконично и четко. Они не обменивались паролями, поскольку эта линия была защищена от подслушивания быстрым перебором несущих частот. Определить источник излучения противнику мешала крайне низкая мощность радиосигнала.

 

– Отступаю с нижних уров … ного полигона . Настоящ … тоннель в квадрате 32a-71a. Огневой контакт … отивник в направлении запад - северо - запад . Со мной … Аншуз и Лемон . Лемон ранен . Ситуация наверху ?

 

Соске двигался, и связь постепенно становилась устойчивее. Курц ответил:

– Противник по периметру квадрата 33c-70a. Примерно отделение.

– Есть возможность оказать поддержку ? –быстро переспросил Соске.

Курц задумался. Стоило ему демаскировать себя, как он сам немедленно подвергнется атаке и не сможет помочь товарищу.

– Да. Но где-то здесь прячется БР с лямбда драйвером на борту. Снайпер. Я должен уничтожить его первым.

Первый же выстрел по блокирующим выход из бункера амальгамовским пехотинцам превратит Курца в мишень для Каспера. Иными словами, если Курц не прикончит Каспера, выручить Соске и его подопечных не удастся.

– Там не только снайпер . Может появиться БР Леонарда .

Курц едва удержался, чтобы не сплюнуть. Сильнейший из существующих бронероботов, тот самый, который уничтожил в Токио «Арбалет». Он тоже здесь? Получается, брат Тессы умудрился выжить. Как ни гляди, ситуация выглядела просто отвратительно.

– Понял тебя. Но снайпер – непосредственная угроза. Если мы сможем его замочить, то сбросим тебе «Лаэватейн», а там посмотрим, кто кого.

Итак – последовательность выполнения задач.

Чтобы не подвергать опасности Гейбо-6, первым устранить БР Каспера. Потом быстро разобраться с пехотинцами, устроившими засаду на Соске у оголовка. В то же время Гейбо-6 в режиме невидимости сбросит «Лаэватейн» прямо перед Соске, еще до того, как отреагирует Леонард.

Кто бы ни победил в схватке Соске и Леонарда, когда в бой вступит «Лаэватейн», у всех остальных митриловцев появится возможность отступить, не подвергаясь смертельной опасности.

 

– Понял тебя . Мы продержимся на выходе из шахты , сколько сможем . Удачи .

 

– Эй, погоди… – начал Курц, но голос Соске снова пропал. Видимо, он двигался дальше.

Курц замолчал, чувствуя, как сердце сжала холодная рука.

 

155

Я? Победить Каспера? Того самого? Разве я смогу?!

 

Но ведь если он не сможет – Соске, Тесса и Лемон не переживут сегодняшнего вечера.

 

Сколько же ступенек он пробежал за этот день – вверх и вниз?

 

Держа карабин в правой руке, Соске стрелял назад, чтобы сдержать наседающих преследователей. Бледный, едва переставляющий ноги Лемон тяжело повис на левом плече. Вверх по лестнице, поворот, выстрел. Снова вверх – и опять, и опять.

 

– Противник не заметил Курца и остальных. Пока.

– Хорошо.

Тесса кивнула, на ходу открыла ноутбук и вызвала электронную карту.

– Курц передает информацию со своих поисковых локаторов. Вокруг выхода сконцентрировался отряд вражеских пехотинцев. Он наблюдает не меньше отделения.

 

Дав максимальное увеличение, Тесса вывела на экран поверхность земли вокруг оголовка вентиляционной шахты. Да, действительно. Она насчитала одиннадцать тепловых отметок от амальгамовских десантников, обнаруженных высокочувствительным тепловизором с бронеробота Курца.

Соске быстро и беспристрастно оценил обстановку.

Поднимаясь вверх по бесконечно повторяющимся металлическим лестничным маршам, они рано или поздно выберутся из аварийного выхода, расположенного на склоне сопки. Оголовок торчал на краю жилого района, и вокруг выстроились несколько обветшавших пятиэтажек. Именно там рассыпались и притаились поджидавшие их амальгамовские боевики. Они умело заняли позиции, окружив оголовок полукольцом так, чтобы просматривать и держать под обстрелом и выход, откуда должны были появиться беглецы, и все подходы.

 

Противники в курсе, что беглецы скованы едва волочащим ноги раненым и беспомощной в таких делах Тессой, и, скорее всего, постараются взять их живьем. Если нет – просто выждут, пока те выйдут на открытое место и расстреляют кинжальным огнем со всех сторон.

В любом случае, им противостоит десяток хорошо обученных боевиков, которые ждут их и непременно обнаружат в тот же самый момент, когда беглецы высунутся из оголовка. Эти амальгамовцы – подчиненные Калинина, и это о многом говорило. Они целились и стреляли быстро и метко, и не могло быть сомнений в том, что всем отряды находятся под единым и четким управлением.

– Прорыв невозможен.

Соске проговорил это твердо, зная, что Тесса и Лемон – не новички и не впадут в панику, услышав объективную оценку ситуации.

Единственной возможностью спастись была огневая поддержка со стороны М9. Если Курц обстреляет прилегающие здания, то сможет прижать огнем половину противников, а дым и пыль ограничат поле зрения остальных. Используя их замешательство, «Пейв Мар» приблизится на максимальной скорости и сбросит «Лаэватейн». Соске потребуется не больше двадцати секунд, чтобы забраться в кокпит. Мощь «Лаэватейна» позволит ему продержаться как минимум несколько минут, даже если противником выступит «Белиал» Леонарда – по крайней мере, он на это надеялся.

 

М9, как конвенционный бронеробот, мог использовать только один способ уничтожения противника, оснащенного лямбда драйвером – внезапную атаку.

Поразить врага первым же выстрелом, до того, как тот укроется за непробиваемым силовым щитом – тогда все будет кончено за секунды. В противном случае победу в столкновении с этим, без преувеличения, страшным противником гарантировать было невозможно.

 

156

– На сколько нам хватит боеприпасов? – спросила Тесса. Даже голос ее был наполнен усталостью и опустошением.

– Если экономить – минут на пять, – ответил Соске, передвигая переводчик огня своего карабина с автоматической стрельбы на одиночную. Вытащив из кобуры Глок, он рукояткой вперед протянул его Лемону. Даже совершенно вымотанный и измученный, как стрелок он был на голову выше Тессы.

– Этот пистолет со мной уже давно. Берегите его.

– Знаю.

– Командир, вы будете обеспечивать связь.

– Да.

Не выказав ни тени неудовольствия, Тесса с готовностью повиновалась.

Наконец, измучившие их ржавые ступеньки закончились, и беглецы вывалились в узкий и длинный темный тоннель. Шатаясь и поддерживая друг друга, они торопились по нему так быстро, как только могли. Когда Соске задерживался, чтобы прикрыть отступление и стрелял назад, Тесса безропотно тащила Лемона в одиночку.

 

Тоннель закончился ржавой железной дверью. Убедившись, что там нет ловушек, Соске выбил ее ударом ноги. Навстречу хлынул влажный и холодный, но свежий воздух. Подземелье закончилось. Беглецы оказались в небольшом помещении, заставленном громоздкими воздухоочистительными машинами и шкафчиками с фильтрами. В глаза сразу бросилась еще одна массивная стальная дверь – последняя. Выход на поверхность, наконец-то.

– Обороняемся здесь. Лемон, держите заднюю дверь.

– Ага.

Дверь открылась без особенных усилий. Солнце село давным-давно и там стояла густя осенняя темнота . Он порадовался, что успел позаимствовать у Тессы пассивные очки ночного видения.

 

Внезапно дверь загудела от удара. Хлестко щелкнуло по бетонной внешней стенке. Поджидавшие в засаде противники открыли огонь. Шквал огня обрушился на выход из бункера, омерзительный стонущий вой рикошетов заставил уши заныть и свернуться трубочкой. Ночь снаружи засверкала и заискрилась бесчисленными вспышками. Стрелки с удобством расположились в выстроившихся впереди пятиэтажках, а до ближайшей было не более пятидесяти метров – у них все было как на ладони.

 

Соске ответил скупыми выстрелами, давая знать, что беглецы еще не собираются сдаваться. Впрочем, судя по всему, враги не собирались убивать их.

– Сзади тоже лезут! – нервно закричал Лемон, выглядывая из-за угла коридора, по которому беглецы только что выбрались в оголовок.

– Задержите как можно дольше!

Резко отдернув голову, Лемон отшатнулся в маленький закуток между воздуховодами, а по косяку внутренней двери врезала автоматная очередь, прилетевшая из коридора.

– Проклятье!..

Выставив пистолет, Лемон выстрелил. Соске тоже. Тесса скорчилась в уголке. Барабанная дробь попаданий по металлу и грохот выстрелов заставляли голову гудеть, как барабан.

Амальгамовские боевики действовали напористо. Очевидно , они понимали, что беглецы пытаются тянуть время и не собирались позволять им отсиживаться. Пока занявшие позицию снаружи прижимали их огнем, преследователи снизу быстрыми перебежками приближались по коридору. Если так пойдет, то боеприпасы у вынужденных огрызаться беглецов быстро закончатся и их задавят массой.

 

– Мы окружены! Курц, как обстановка? Ты еще не закончил?!

 

 

157

Он пропустил отчаянный зов Урц-седьмого мимо ушей. То же самое случилось и с запросами от Гейбо-4 и Гейбо-6 и докладами искусственного интеллекта его собственного бронеробота, который он называл Юкари – все они скользили мимо сознания Курца.

В поединке между снайперами побеждает тот, кто первым вычислит местоположение противника.

Дуэлянты искусно маскируются на местности, и бой превращается в состязание в крепости нервов, терпении, умении на бесконечно долгое время замереть, не двигая ни единым мускулом. Хитрость против хитрости, концентрация против концентрации. Позволить отвлечь себя второстепенными делами, рассеять внимание – равносильно гибели.

На мониторе плавал зеленый туман пассивного режима ночного видения, а по бокам мерцала крупномасштабная карта местности, многочисленные вспомогательные формуляры – инструментальная радиоразведка, метеоусловия – вся информация, которую только могли предоставить поисковые средства бронеробота. Курц пытался засечь противника.

Где же он?

Попробовать тепловизионный режим? Источники тепла?

Несмотря на то, что бронеробот Каспера тоже был оснащен новейшей системой электронной маскировки, небольшое количество тепла, вырабатываемого мощным генератором, должно было просачиваться наружу. В заброшенных руинах, где не было ни души, и, значит, никаких посторонних теплоизлучающих объектов, это был самый верный способ отследить его местонахождение. Но на выскочившем экране инфракрасного диапазона все переливалось холодными голубыми и синими красками. Ни единого контрастного пятна. Ни следа противника.

 

Акустическая разведка?

В мертвой тишине развалин может проявиться слабый шум действующей системы охлаждения палладиевого реактора. Но все, что уловил высокочувствительный направленный микрофон – отголоски бурной перестрелки в той стороне, где амальгамовцы зажали Соске и его подопечных. Если паразитные шумы от работающих систем БР противника не превышают уровень его собственного «Гернсбека», обнаружить врага таким способом тоже не удастся.

 

Электромагнитное излучение?

Бессмысленно. Противник не настолько глуп, чтобы сканировать окрестности активным радиолокатором. Он понимает, что включенный поисковый радар системы ECCS, позволяющей засечь цель, укрытую электронным камуфляжем, светит, как яркий фонарь в ночи. Даже так выручивший Курца на Мериде локатор «Глазок феи», способный обнаружить защитное силовое поле, установленное с помощью лямбда драйвера, не показывал абсолютно ничего. Каспер не собирался включать свой козырь раньше времени

 

– как раз по этой причине. Впрочем, такая предусмотрительность имела и обратную сторону – если Курц выстрелит первым, то противник не успеет прикрыться и все решит одно единственное попадание. Это будет победа.

Где же он?..

Высоконаучные технологии позорно облажались.

Ему оставалось только по старинке использовать логику. Вычислить намерения врага по характеру рельефа, перепаду высот, углам обзора. Предугадать действия Каспера и методом исключения определить, где он может скрываться.

 

Думай, голова, шапку куплю.

Ключевой точкой сейчас была площадка вокруг оголовка вентиляционной шахты, где сейчас из последних сил держался Соске – в северо-восточном секторе мертвого города. Здесь не могло быть сомнений. Каспер, точно так же как и сам Курц, должен был обеспечить огневую поддержку своим союзникам. Поэтому он не мог выбрать позицию, с

 

 

158

которой нельзя было наблюдать восточный склон и окраину, где шел бой. Обратные скаты высот в данном случае не рассматривались.

 

Раз так, Каспер должен избрать укрытие с хорошим обзором – а это означает перепад высот и возвышенную точку. Ошибки быть не может. С уровня земля перед ним будут только мертвые зоны, сектор обстрела до невозможности сузится.

 

Внутри полуразрушенных зданий наземной части Янска-11? На восточной стороне промышленной зоны, среди труб и громадных резервуаров химзавода?

В глаза бросались десятки позиций с неплохим обзором.

Плохо. Нужно ограничить поле поиска. Ввести дополнительные граничащие условия? О чем еще может думать Каспер?

Кроме того, что ему важно не дать себя обнаружить, он должен иметь хороший обзор по всем направлениям , чтобы не пропустить приближающиеся транспортные вертолеты – он ведь понимает, что митриловцы не пришли сюда пешком. Он настороже и знает, что где-то здесь прячется вражеский М9. Поэтому он не может забраться слишком глубоко в недра завода, в переплетения ржавого железа – они ограничивают поле зрения. Это сразу ликвидировало половину вариантов. Но все еще недостаточно.

 

А если вспомнить про вес боевой машины и устойчивую поверхность, необходимую в качестве точки опоры? Про маршрут отхода после атаки?

Выстрел из крупнокалиберного снайперского орудия поднимает густые клубы пыли, затрудняя прицеливание для второго выстрела и демаскируя БР – это тоже надо учесть. Едва ли вражеский бронеробот окажется внутри здания – если обветшавшая конструкция не выдержит и рухнет, ему не поздоровится.

 

Тщательно прокрутив в голове все необходимые условия и оценив потенциальные позиции, Курц сумел урезать область поиска.

– Три места для засады, так получается.

Крыша высокого здания горкома партии. Громадная статуя Ленина на центральной площади. И высокая решетчатая стальная вышка, возвышающаяся в северной части химзавода. Кроме этих трех, позиций, отвечающих всем условиям, больше не имелось.

Дальше. Индивидуальный характер противника.

Он никогда не был склонен к позерству. Каспер действовал логично и эффективно, он был сторонником стабильной и спокойной стрельбы. Он выбирал самую удобную, безопасную и естественную позицию, не создавая себе дополнительных трудностей. Даже теперь, будучи защищенным силовым полем лямбда драйвера, он не собирался выпендриваться и маячить на виду, не собирался полагаться на слепую удачу.

 

Если так, то он должен быть на крыше массивного кубического здания горкома. Крыша достаточно прочна и можно не опасаться, что она рухнет под весом

 

бронеробота, позиция обеспечивает прекрасный обзор во все стороны, ничто не мешает ставить силовой щит. Каспер может мгновенно отреагировать на атаку с любого направления, а ширина крыши даже позволит произвести посадку транспортному вертолету, если потребуется.

Но вот вопрос – тот ли это человек, чтобы расположиться в столь предсказуемом

 

месте?

– Максимальное увеличение.

– Исполняю .

Здание выросло на экране, заняв его целиком. Низкоуровневая оптическая телекамера, тепловизор, пассивный поиск радиоизлучающих объектов. Поисковые режимы сменяли друг друга, но Курц все еще не был уверен. Может быть, бронеробот невидим потому, что находится в глухой маскировке. А может быть потому, что его там просто нет. Он изучил всеми пассивными поисковыми средствами и две другие позиции, но там все было точно так же . Оставалось только до боли в глазах вглядываться, надеясь вычленить хоть какие-нибудь микроскопические признаки.

 

Одна позиция из трех. Какая же?

 

159

Впрочем, он с самого начала знал, что придется полагаться только на боевое чутье. Это была схватка умов и непредсказуемой интуиции.

 

Каспер всегда был рациональным снайпером – в этом Курц был уверен. И прекрасно помнил возможности своего бывшего ученика. Для него не составило бы труда проследить всю эту цепочку умозаключений с самого начала.

Тогда, получается, он замаскировался где-то еще? Или он сумел предвидеть и такое предположение?

– Урц -6, нужно действовать ! Командир и Соске уже почти у них в руках ! –

назойливо стучался в наушниках голос пилота Гейбо-6. Они ждали в горном распадке за сопками, изнывая от напряжения.

Курц знал, что больше тянуть нельзя – иначе все пойдет прахом. Как ни пытался он заглушить лихорадочное ощущение утекающего сквозь пальцы времени и грызущее беспокойство, сохранить хладнокровие – его пульс невольно учащался, дыхание становилось все более нервным и неровным.

 

– Подождите. Подождите еще немного.

Исход снайперской дуэли, победу или поражение определяет то, чем обладает один из противников, и чего не хватает второму.

Сейчас это – время.

Амальгамовцы могли позволить себе выслеживать противников, не торопясь. Их не поджимала, не гнала вперед необходимость деблокировать попавших в ловушку союзников. Для Курца все было по-другому. Каким бы опытным и надежным ни был Соске, безвозвратно улетающие патроны, словно высыпающийся песок, неумолимо отсчитывали последние минуты сопротивления. Жестокий цейтнот, в который угодил Курц, диктовал свои правила – он должен был устранить угрозу до того момента… нет, уже прямо сейчас.

Нужно было спешить.

Здание в центре города или стальная вышка на территории завода.

 

Теперь Курц сосредоточился на этих двух позициях, исключив все остальные. Каспер или там, или там.

Максимальное увеличение в инфракрасном режиме дало возможность заметить на крыше небольшое бледно-зеленоватое пятно. Температура чуть-чуть отличалась от ровного фона местности. На верхней площадке вышки тоже слабо мерцала некая аномалия. Обе они по размерам были сравнимы с бронероботом.

 

Какая же из них? Где он?

– Урц -6, скорее ! –нетерпеливо звал Гейбо-6.

Температура аномалии на крыше горкома была несколько выше. Кроме того, Курц сумел рассмотреть какие -то странные завихрения – пыльные вихорьки плясали, словно обходя нечто невидимое. Может быть – бронеробот? Да и призрачно текущие зеленоватые контуры словно сами собой складываются в припавшую на колено фигуру, подобную готовому к выстрелу стрелку. Да, это должен быть он. Ошибки нет.

 

Он решился – и сразу почувствовал облегчение.

Тепловизор. Двадцатичетырехкратное увеличение. Ручной режим наведения. Дистанция – 3390 метров. Ветер юго-восточный, скорость – пять метров в секунду. Ошибка наведения в пределах 0,3 микрорадиан.

Прицеливание на два метра правее центра температурной аномалии. Наиболее вероятно, что кокпит расположен именно там.

Ты попался, Каспер.

Его палец нажал спусковую кнопку.

Вспышка и тяжелый удар. Выстрел 76-миллиметровой пушки пригнул окружающие низкорослые елки концентрическими кругами. Дульный тормоз пыхнул огнем и дымом назад, а невидимая глазом бронебойная оперенная стрела с сердечником обедненного урана с гиперзвуковой скоростью улетела в темноту.

 

160

Попадание...

 

Нет.

Он увидел только фонтан бетонной крошки и облако пыли, вставшее на крыше горкома чуть дальше того места, куда он целился. Но это был не бронеробот. Снаряд разбился о бетонную крышу.

Но это означает… Мгновенно среагировав, он бросил марку прицела на стальную вышку… и не

успел.

В прицеле возникла вершина громадной решетчатой колонны, и на ней – алый бронеробот. Он выстрелил мгновение назад. Его орудие смотрело точно в окуляр камеры,

 

и вокруг еще кольцами расходился белый дым, плавно, словно в замедленном кино. И так же ужасающе медленно рос и приближался направленный прямо в лицо Курцу бронебойный снаряд.

Удар.

Каспер, который немедленно засек местоположение Курца по вспышке, аккуратно

 

и точно всадил в него ответный снаряд.

М9 стрелял из положения лежа, поэтому болванка вошла в голову бронеробота, словно в лоб человеку. Пронзив тонкую броню, радиолокатор, силовые приводы и радиоэлектронное оборудование, смонтированное в затылке, и лишившись хвостовика, но практически не потеряв энергии, стрела из обедненного урана вышла наружу, пробила бронирование верхней части торса и вошла в грудной отсек, где был расположен кокпит. Вогнав внутрь смертоносные потоки первичных и вторичных осколков и ударную волну, она разнесла вычислительный блок, заднюю часть кокпита, генератор и позвоночные амортизаторы, вылетела наружу в районе бедренного сочленения и только там переломилась и рассыпалась ослепительно вспыхнувшим фейерверком раскаленных обломков.

 

У Курца не осталось времени даже для того, чтобы выругаться.

 

Отключив систему ECS и выставив силовое поле лямбда драйвера, он выждал несколько минут, оставаясь наготове на случай, если поблизости находится еще один вражеский бронеробот. Убедившись, что новой атаки не последует, Каспер подключил радиоканал и доложил Калинину:

 

– Мистер Калиум, я подстрелил Вебера.

– Это достоверно ?

– Он ликвидирован. Результат такого попадания – немедленная смерть пилота.

 

– Хорошо . Тогда следующее задание : подавите оставшееся сопротивление противника в северо - восточной части полигона .

 

– Девушку взять живой?

– Приложите все усилия . Если остальных придется уничтожить – мне все равно .

 

– Вас понял.

Закончив радиообмен, Каспер поднял «Элигор» на ноги и прыгнул вниз, на северо-восток.

Ему не удалось уловить ни следа огорчения или иных сентиментальных чувств в голосе Калинина, узнавшего о гибели своего бывшего подчиненного. Он сам тоже не чувствовал ни малейшей вины. Напротив, его несло радостное возбуждение, знакомое многим удачливым охотникам.

 

Вебер. Ему не повезло, какая жалость.

Безусловно, крыша здания горкома партии была позицией номер один. Если бы Каспер не знал, что его противник – Вебер, конечно, он там бы и расположился. Но он отказался от этой мысли – потому, что знал. Именно это место должно было приковать внимание Курца. Он приказал одному из амальгамовцев зажечь и поставить на крыше

 

 

161

маленькую газовую горелку. Подозрений, которые вызвала ее тепловая сигнатура, оказалось достаточно.

Вебер попался на крючок, как он и предполагал.

Ведь у него не было времени, верно? Он оказался нетерпелив.

 

Это было поражение. Касперу хотелось бы знать, что почувствовал Курц, когда прогремел ответный выстрел. Наверное, в глубине сердца предчувствовал, что так и получится? Ведь ему не хватило именно того, что остро требовалось в этот судьбоносный

 

и критический момент – концентрации. Да, он принял решение слишком поспешно. Следовало подумать лишнюю минуту и взвесить все еще раз. Возможно, тогда даже сам Каспер угодил бы в неприятность.

Сочувствую тебе, мой ученик. Но спасибо – это было остро. Не зря говорили, что у тебя природный талант.

Был.

Пять лет назад один из нанимателей привел тебя, сказав – «интересный пацан». Кажется, твоим первым был бывший террорист из Японской Красной Армии? Ты говорил, что убил его, чтобы отомстить за гибель своей семьи. Когда для проверки тебя бросили в настоящий бой – ты показал, на что способен. Показал, что обладаешь всем, что необходимо снайперу. Цепкостью взгляда и терпением, способностью к продолжительной концентрации, недюжинным воображением, позволяющим нарисовать баллистическую кривую в сознании, спроецировать ее еще до выстрела. Это можно было назвать природной одаренностью или даже гениальностью.

 

Поэтому мы позволили тебе присоединиться.

Да, ты действительно был талантом. Поразительно быстро впитал в себя все приемы и навыки, которые полировались в династии снайперов в течение двухсот лет – словно сухая губка. За год – всего за год! – ты стал стрелком, которому не было равных в команде.

 

Но все же. Не тебя называли Призраком.

Боевая тактика, чтение карты, надежная и стабильная связь, искусство маскировки

 

и наблюдения – ты изучил все. Не остановился на этом, постиг множество тонкостей, заключенных в нашем оружии – винтовках. Винтовки, патроны и пули, таинственные откровения внутренней и внешней баллистики – все покорилось тебе.

 

Но, ученик мой. Не тебя называли Призраком.

В какое-то волшебное мгновение все это сливается, сплавляется вместе в алхимическом тигле. Течение времени, взаимодействие всех материалов – в этот миг ты получаешь власть над всем, создавая великолепное произведение искусства. Секунда, когда тебе подвластно все, когда ты можешь повелевать самой последней молекулой – она страшно коротка. Именно это называют божественным озарением. Оно не приходит к каждому. Для этого надо быть избранным.

 

В итоге, исход дуэли решает совсем не тактика. Тебе было бы полезно это понять. Но – у тебя не получилось. Ангел не спустился к тебе именно потому, что ты – такой.

 

Я готов был помочь тебе. В твоем личном отмщении. Я преподал тебе все свое искусство, без утайки. Но тебе не суждено было превзойти учителя. Ты навсегда останешься в тени. Вторым.

Курц Вебер. Ты оказался глупцом. Мой ученик.

Тебе не повезло. Какая жалость.

Алый «Элигор» Каспера прыгнул, преодолевая целые кварталы руин. Он торопился на поле боя. Последней схватки, развернувшейся в северо-восточной части мертвого города.

 

162

До ушей Соске донеслись далекие раскаты артиллерийской канонады. С юга. Два выстрела из крупнокалиберных снайперских орудий, состоящих на вооружении бронероботов.

 

А потом – гулкий отзвук удара, повисший в стылом воздухе протяжным дрожащим, вибрирующим стоном.

Попадание. Лебединая песня пробитой брони.

Соске не мог видеть из своего укрытия, что произошло. Стоило высунуть голову, как снаружи обрушивался новый шквал огня. Поэтому он мог только гадать. Но то, что напряженная снайперская дуэль закончилась мгновенно, было очевидно. Один из бронероботов оказался уничтожен.

– Урц-6, как обстановка? Ответа не было.

 

– Курц, на связь.

– Передача по каналу тактической связи ADM прервалась, – донесся сзади голос Тессы, склонившейся над портативным терминалом связи. – Вся телеметрия с борта М9… исчезла. Нет даже… сигнала приводного аварийного маяка.

– Он погиб? – крикнул Лемон в промежутке между выстрелами, которыми он сдерживал противников позади.

– Не знаю. Но, скорее всего… он проиграл.

– Его не убить так просто! – крикнул Соске, стреляя наружу. – Такое случалось много раз. Не волнуйтесь.

Патронов почти не осталось. Неполный последний магазин – двадцать штук. Когда они выйдут, они не смогут помешать амальгамовцам приблизиться.

– Да, но сейчас…

– Тесса, нельзя сдаваться.

Она молча смотрела на него глазами, полными слез.

– Мы еще можем держаться. И он обязательно выручит нас. Не отчаивайтесь.

 

– …Д-да.

Но словно для того, чтобы разбить уверенность Соске и сокрушить все оставшиеся надежды, прямо перед выходом из оголовка с грохотом приземлился алый вражеский бронеробот. Амальгамовская машина, оснащенная лямбда драйвером, усовершенствованный тип «Чодар», носивший название «Элигор».

Не может быть.

 

В его манипуляторах покоилось длинноствольное снайперское орудие. Тот самый опасный снайпер, о котором предупреждал Курц, величественно и уверенно попирал ступоходами землю, более не скрываясь.

– Курц…

– Мистер Вебер!.. Как же так?!

– Берегись!!!

«Элигор» взмахнул манипулятором, с презрительной легкостью снеся крышу оголовка. Ржавые листы жести закувыркались в воздухе, открыв взгляду пилота бронеробота каморку, где скорчились, прикрывая головы, беглецы.

Лемон застонал, пытаясь сбросить со спины засыпавшие его обломки.

– Подмоги можете не ждать , –прогремел мужской голос через внешниединамики БР. – Курц Вебер мертв . Сдавайтесь .

У них не было причин сомневаться в словах амальгамовца. Если снайпер вышел из своего укрытия и открыто разгуливает по полю боя – дуэль закончена.

– Боже мой…

– Мы пощадим девушку . Выдайте ее немедленно , иначе мне придется уничтожить всех вас .

 

Тесса взглянула в глаза Соске. Оцепенение, поразившее ее при страшном известии, продлилось недолго. Собрав всю волю в кулак, она едва заметно покачала головой. Губы

 

163

беззвучно произнесли: «нет». Она не собиралась сдаваться. Наверное, боялась выдать врагам все секреты и подвергнуть опасности своих товарищей. Явный и недвусмысленный приказ – так, чтобы у Соске не осталось сомнений. Она действовала в соответствии со своими убеждениями, по собственному желанию и была готова принять последствия своего решения.

 

Но ведь если Тесса выживет, останется надежда на то, что когда-нибудь выпадет счастливый шанс на освобождение. Возможность отомстить Амальгам за все. А вдруг получится так, что она в плену встретиться с Канаме?

Слепая надежда, все еще теплившаяся в сердце, заставила Соске помедлить с ответом.

И именно в этот миг из его наушника донесся едва различимый шепот – это был ультракоротковолновый диапазон.

– Соске … слышишь … меня ?

Исчезающий, до неузнаваемости слабый голос. Курц. Живой.

– Да, слышу тебя.

– Я … облажался . Бронеробот … в хлам . Сам – тоже … мне осталось недолго .

 

Соске похолодел. Голос Курца, всегда такой бодрый и полный сил, не оставлял

 

сомнений. Его М9 был разбит, а пилот смертельно ранен.

– Но … я сумею сделать … еще один выстрел . Слушай , Соске … Вымани пилота того красного … наружу .

 

– Наружу? Но как?..

– Как … хочешь .

Неподвижный, горящий рубиновым огнем взгляд нависшего над беглецами красного бронеробота давил, пригибал к земле . Пехотинцы за его спиной прекратили огонь, но не утратили осторожности – никто из них не показался из укрытия. Ситуация оставалась критической.

 

У Соске было всего пятнадцать патронов в магазине и единственная дымовая граната. Придется отчаянно блефовать. Но как? Он не знает ни лица, ни имени вражеского снайпера, как же выманить его, заставить покинуть безопасное укрытие в кокпите?

 

Стоп. Снайпер. Тогда…

– Попытаюсь.

 

Прошептав последнее слово в микрофон, Соске бросил карабин на землю. Потом вытащил нож, быстро схватил Тессу за воротник и, подтащив к себе, закрылся ей, как щитом.

– Соске, ты спятил?!

В ответ на возмущенный выкрик Лемона он только резко мотнул головой: «не двигайся». Умело укрывшись за полуразрушенной стенкой, Соске выставил Тессу на всеобщее обозрение так, чтобы его практически не было видно. Она не сопротивлялась, и на ее лице не было страха или удивления – Тесса молча ждала развития событий.

 

– Хм . Что ты задумал ? –поинтересовался пилот красного бронеробота.

– Вступим в переговоры.

– Переговоры ?

– Если вам нужна девушка – я ее отдам. Но только в обмен на гарантии моей безопасности. В противном случае я сам ее убью.

 

– Мне приказали захватить ее « по возможности ». Если не получится – уничтожить вас всех . Твоя угроза немного стоит .

 

– Вы получите ее живой, как и хотели. Дайте мне уйти, и я отдам ее невредимой.

 

– Считаешь меня за дурака ? –насмешливо спросил пилот красного бронеробота. –

 

Ты ведь Сагара Соске , верно ? Я слышал о тебе . Ты не убьешь эту девушку даже для того , чтобы спасти свою жизнь . Не пытайся взять меня на пушку .

 

164

– Ты так хорошо знаешь меня, чтоб судить – что я могу, а чего нет? – крикнул Соске, крепко прижав спину Тессы к своей груди. – Я еще не имею права умереть, мне нужно кое-что закончить. Дайте мне дорогу.

 

– Надеешься , что я тебя отпущу – вот так запросто ?

– Если тебе это не по нраву, можешь разнести нас на кусочки.

А если – так?..

Конечно, ты не собираешься дать мне свободу. Вполне логично вместо этого уничтожить наглеца, пытающегося торговаться, и выкинуть из головы. Для бронеробота это не труднее, чем прихлопнуть парочку комаров.

Правильно. Элементарный выбор.

И именно поэтому тебе он подсознательно не нравится. Особенно в ситуации, когда на твоей стороне подавляющее превосходство в силах.

Противник, прикрывающийся ценным заложником и самоуверенно считающий, что находится в безопасности за живым щитом. Для такого опытного бойца, как ты – это просто смешно.

Вызов настолько глупый и дерзкий, что тебе приходиться бороться с искушением. С желанием наказать ничтожного пигмея. Да, это не оставит тебя равнодушным, если я правильно понял.

Ну, так что же? Что ты будешь делать?

При всей мощи твоего бронеробота, у его оружия есть один-единственный недостаток – ты не сможешь хирургически точно убить одного меня, не задев Тессы.

Ну же.

Бронеробот помолчал, потом голос пилота протянул:

– Охо - хо - хо .

Да, вот оно.

– Мне и раньше приходилось видеть наглецов и упрямцев , но , должен признать , ты

 

– нечто особенное .

Еще несколько бесконечно длинных секунд – и с протяжным шипением грудная секция брони соскользнула вперед. Чмокнул и громыхнул крышкой открывающийся на загривке люк. Бронеробот содрогнулся и оцепенел – пилот зафиксировал суставы.

 

Вот он.

На бронированном плече появился человек с винтовкой в руках. Загорелый до черноты светловолосый ариец. С первого взгляда становилось понятно – это ветеран множества боев, опытный охотник. Беспощадный прищур голубых глаз, широкий лоб, крючковатый нос.

– Сагара,собственной персоной.Ты немало нам навредил.Но не думаешь,чтосейчас хватил через край? – поинтересовался Каспер.

– Говори, что хочешь. Я должен выжить – и для этого сделаю все.

Соске чувствовал, как Тесса дрожит в его руках. Она не знала, что он задумал, но и ей было очевидно – раз амальгамовец принял вызов, все решится в ближайшие секунды. Напряжение, повисшее в воздухе, заставило нервы дрожать тонкими струнками… но ей оставалось только ждать.

Да, все верно. Ему – тоже.

 

У Соске больше не было карабина. Боевой нож в руке и дымовая граната на поясе – ничего другого. Не стоило и пытаться метнуть нож – до противника, устроившегося на плече восьмиметрового бронеробота, было слишком далеко. Он не успеет даже размахнуться, как превратится в дуршлаг. Великолепный стрелок не промахнется с такого расстояния.

 

По вороненому стволу винтовки скользнул острый блик. Казалось, оружие само ищет свою жертву.

Каспер поднял оружие и приложился. Он не собирался причинять вред Тессе. Да и к чему, когда он мог положить пулю точно в лоб Соске?

 

165

Беспощадные глаза. Спасения нет. Курц.

Я сделал, как ты сказал.

 

Но ведь ты так далеко отсюда…

 

1650 метров.

 

Дистанция, которую Курц Вебер приближенно оценил по шкале оптического прицела, составляла 1650 метров. Он не ошибся – даже без лазерного дальномера и мощных наблюдательных приборов подтверждением тому служил его богатый опыт.

 

Он был едва жив.

Правая нога не подчинялась, левая оказалась вывернута в колене под неестественным углом. Взгляд мутился , и у него не было уверенности даже в том, что все, что ниже пояса, еще осталась при нем. Несколько осколков попали в спину, а переломанные ребра явно проткнули что- то из внутренностей. Каждый неглубокий вдох отзывался режущей болью. Глаза заливала текущая с головы кровь, а правое ухо ничего не слышало.

 

Осталось немного. Он умрет здесь. Курц знал это.

Но едва теплившиеся остатки жизни можно было использовать. У него было чувство, что он не закончил что-то важное. Да, он должен довести дело до конца.

У него осталась только одна мысль. Винтовка.

 

Цепляясь руками, он выполз из кокпита разбитого М9, преодолевая сопротивление каменно-тяжелого, почти мертвого тела. Он не знал, сколько еще сможет продержаться. Раскаленные волны боли, накатывавшие с каждым движением, грозили погасить сознание.

 

Но он все же выкарабкался, дотянулся дрожащей рукой до пластикового чехла и мешком скатился на землю. Переборов головокружение, раскрыл и с трудом вытащил винтовку. Старую магазинную винтовку. Она уцелела, даже оптический прицел был в полном порядке.

Размотав брезент, он сморгнул кровь и прижался бровью и щекой к наглазнику. Подведя выпрямившийся в полный рост БР под дугу, он определил дистанцию. 1650 метров.

Невозможно. Нет, это недосягаемое расстояние. Если бы он смог подобраться метров на четыреста ближе… но сейчас об этом не стоило и мечтать.

 

В круглом глазке телескопического прицела на плече бронеробота возникла фигура Каспера. Соске все сделал, как надо. Если бы не было так далеко…

 

Он не мог. Это был конец.

 

Прости, Соске. Тебе придется выпутываться самому, раз я не смог. Доведи дело до

 

конца.

Тесса. Забей, наконец, на этого угрюмца и найди себе хорошего парня.

Мао. Страшно одинокая Мелисса. Жаль, что я не смог быть нежнее с тобой. Заплачешь ли ты? Не знаю. Не знаю даже, хотелось бы мне увидеть тебя плачущей. Наверное, нет. Нет, слезы тебе не пойдут. Напрасно я тогда не удержался и обнял тебя.

 

И, наконец, Каспер.

Конечно, я был двоечником и жутким раздолбаем. Чего удивляться, что даже в самом конце я не смог тебя одолеть. Не меня называли Призраком. Я так и не смог стать настоящим снайпером.

Но, Каспер… Тот последний выстрел из кровавой цепочки моего отмщения – в превратившемся в

поле боя городе Южного Ливана. Я поймал, наконец, в перекрестье прицела того, кто был

 

166

виновен в гибели моей семьи – и не смог нажать на спуск. За спиной врага на ступеньках стояла Лана . Невинная и совершенно непричастная. Девочка, которой не исполнилось и восьми лет. Прямо за спиной. Пуля, которую я готовился послать моему врагу, не могла остановиться, пробив его тело насквозь – это было очевидно. И там стояла Лана.

 

Ты сказал: «Стреляй». А я не смог.

 

Нет, у меня не получилось. Невозможно.

Тогда ты выстрелил сам.

Да, ты не промахнулся. Мой последний враг отправился в ад, куда и следовало. Последняя капля упоительной мести. Чаша наполнилась до краев.

Но – в обмен на жизнь Ланы.

Безупречная баллистика, траектория, которую можно отлить в золоте и серебре. Твоя пуля не только разбила голову убийцы, как гнилой арбуз. Она перебила

 

позвоночник девочки.

Она и сейчас в госпитале. И если бы это был обычный госпиталь, ее жизнь уже давно утекла бы сквозь пальцы.

Ты стрелял, прекрасно зная, что случится.

Поэтому я ушел. Если «настоящий» снайпер – такой… то мне этого не нужно. Превращаться в чудовище куда страшнее тех, кого велит карать справедливость – это не для меня.

В такое чудовище, как ты. Хладнокровный сукин сын. Но…

Курц вдруг понял, что не может. Тихо и мирно уйти, и оставить своих товарищей на милость этого страшного человека? Этого монстра?

– …Попытка… не пытка, – пробормотал он, отгоняя обволакивающее соблазнительно- теплое забытье. Казалось, глазок телескопического прицела затягивал его по спиральному колодцу. В бездонную темноту.

 

Времени почти не осталось: десять секунд, может быть – тридцать, кто знает? Огонек его свечи дрожал, готовясь погаснуть.

Он поворочал неподъемной винтовкой, добиваясь более стабильного положения. Выбирать не приходилось: он уже не мог сдвинуться ни на сантиметр, ноги висели мертвыми колодами. Хорошо, что попалась подходящая кочка, на которую легло цевье.

 

Если пытаться – то отсюда. 1650 метров.

Недосягаемая дистанция для винтовки 308-го калибра. Он никогда не слышал о стрельбе на такие дистанции. В истории снайпинга немного находилось таких дураков.

 

Смешно – это ведь на 130 метров больше, чем невероятный и рекордный выстрел Каспера.

Слабо поерзав, он из последних сил прижал плечом приклад . Мышцы сами собой вспомнили правильное положение: тот словно приклеился. Курц прижал цевье левой рукой, утопив его поглубже в мох, потом согнул руку в локте и зафиксировал нижний угол приклада в правом плече, образовав устойчивый треугольник. Самым сложным оказалось усилие, потребовавшееся для того, чтобы приподнять грудную клетку чуть повыше. На секунду жестокая боль заставила его отчаяться. Но он все же сумел вздернуть неподъемную голову и прижаться правой щекой к полированному дереву приклада, так, чтобы зрачок оказался точно на оптической оси прицела.

 

Главное – это поправка на ветер. Чуть раньше было 15 узлов с норд -веста. Сейчас он на глаз заметил изменение – 10 узлов, норд-норд-вест. Ветер ходит по кругу. Нужно учесть и турбуленцию в распадке между сопками. Стоит упустить хотя бы один параметр, и пуля уйдет в молоко.

 

167

 

 

Обязательно – температура и влажность. Плотность воздуха, от которой зависит оказываемое им сопротивление, скорость горения порохового заряда, степень износа ствола – множество взаимосвязанных параметров, оказывающих влияние на траекторию полета пули, и из которых строится внутренняя и внешняя баллистика.

 

168

Нельзя забывать о поправке на деривацию, иначе нарастающий с увеличением дистанции гироскопический эффект уведет пулю далеко в сторону. Критический параметр

– возвышение ствола. Ошибка даже на градус окажется непоправимой.

Потом – глобальные факторы. На такой огромной дальности на пулю начинает воздействовать даже Кориолисова сила, возникающая от вращения Земли. Особенно здесь, в месте, расположенном на шестидесятом градусе северной широты – ее воздействие будет велико. Результатом станет отклонение точки попадания на тридцать сантиметров направо, к востоку.

 

Финальный расчет включил в себя еще и множество других данных, которые обязательно нужно было учесть. Сложнейшие вычисления, с которыми справились бы далеко не все из существующих компьютеров. Требовалась немалая самоуверенность для того, чтобы осмелиться подступиться к ним, имея в распоряжении всего лишь человеческий мозг, не приспособленный к точным математическим калькуляциям.

 

Определив исходные данные для стрельбы, Курц мгновенно и начисто их стер из памяти. Забыл , как и не было – с полным осознанием того, что делает. В нарочно опустошенном мозгу остался лишь один-единственный образ – прекрасная баллистическая кривая.

Произведение чистой интуиции, подсознательной сверхматематики, лежащей далеко за границами человеческих представлений.

Теперь остался еще один необходимый момент – точно поместить перекрестье нитей прицела в вычисленную точку, находившуюся в нескольких метрах от мишени.

Это само по себе уже было непросто.

Даже когда Курц задержал судорожное , рваное дыхание, неровный стук сердца заставил перекрестье безостановочно плавать вокруг цели. А ведь малейшая ошибка приведет к фатальному промаху. Концентрация, которая требовалась для того, чтобы замедлить этот танец, намного превосходила ту , что нужна для продевания нитки в тонкое игольное ушко. Скорее, это было близко к тому, чтобы уследить за работой иглы швейного автомата, вышивающего эмблемку.

 

Сделать настолько дальний выстрел было просто невозможно. Он знал об этом.

 

Но почему-то не испытал ни удивления, ни радости, когда на него снизошел неземной покой.

Зрение внезапно прояснилось и охрусталело, наведясь невероятной резкостью. Он увидел то, что было неподвластно человеческому взгляду. Утратившие силу мышцы внезапно подчинились, двигаясь плавно и уверенно. Даже кипящая и стучащая в виски кровь снова потекла по сосудам нормально.

Его глазам открылись цвета ветра – змеившиеся над распадком и тайгой воздушные потоки теперь предстали ясно, словно струйки окрашенной воды, плавно текущие в прозрачной колбе. Он чувствовал дрожание каждой молекулы, соприкасающейся с живым и ярким росчерком баллистической кривой. Он понимал, как они будут взаимодействовать, забирая и передавая энергию его пуле, в которую он вложит все, что ему осталось на этом свете.

 

Он больше не думал о помощи Соске и его товарищам. Он не вспоминал о Мао, лежащей в госпитале Лане и давно ушедшей в вечность семье, о своей первой любви – учительнице в старшей школе… он забыл все. Его уже не интересовало, кто был тот человек, что стал мишенью.

Какая разница?

Это уже не имело никакого значения.

Только послать свою последнюю пулю в бесконечный полет.

 

Момент истины почти настал. Последний миг, когда он сам превратится в пулю, израсходует на этот выстрел остаток своей жизни.

Последняя поправка.

 

169

На пару радиан выше.

 

Снизошедшее озарение позволило увидеть оборотную сторону материи, воплощенные законы физики. Теперь уже он повелевал воздушными течениями, кроил и искажал их так, как требовалось ему. Не только воздух, но даже течение времени на краткий миг послушно остановилось.

Он сам не заметил, как палец нажал на спусковой крючок. Выстрел.

Реальность стремительно настигла построенный в его сознании образ и слилась с ним, приняв его форму.

 

Игла ударника разбила капсюль, воспламенив пороховые зерна – точно так, как он представил. Раздутая ударом раскаленных газов пуля врезалась в острые нарезы и пошла винтом по хромированной спирали.

Волшебная пуля устремилась в полет.

Как отточенный хирургический скальпель рассекая не успевающий вскрикнуть воздух, пуля начертила безупречную параболу – точно в цель, словно притягиваемая мощным магнитом.

1650 метров.

Он знал, что не может не попасть. Поделом тебе… Последняя мысль Курца Вебера.

 

Последнее ощущение в руках – дерево и сталь.

Не выпуская винтовки, он уронил голову на приклад и рухнул в бесконечную темную пустоту.

 

Шлепок.

 

В тот же миг Соске увидел, как из груди целящегося в него врага брызнули кровавые ошметки.

 

Его пробило насквозь, от спины до груди. Прилетевшая из ниоткуда пуля прошла точно через сердце.

– Невоз…можно… Глаза немца распахнулись в искреннем удивлении. Забыв про Соске, он попытался

повернуться, чтобы взглянуть через плечо назад – туда, где стыл под низким сибирским небом далекий распадок. Туда, где почти неразличимой из-за расстояния грудкой на склоне покоились останки разбитого М9.

Недосягаемое расстояние. Шлепая губами, точно карась на берегу, Каспер пытался выразить свое недоумение.

Но пуля попала в цель. Пуля Курца.

 

Каспер выронил винтовку из внезапно обессилевших рук и кулем рухнул с высоты роста бронеробота.

 

Курц… Соске не потерял ни секунды. Он швырнул свой последний резерв – дымовую

 

гранату, и рванув Тессу за шиворот назад, в укрытие, заорал в микрофон радиопередатчика:

– Гейбо-6, снайпер уничтожен! Сбрасывай Ала!

– Понял тебя !.. – донесся из наушника голос Фишера, командира Гйбо-6. Он контролировал ситуацию и был наготове. Вертолет висел за хребтом под глухой защитой режима ECS и глушителей выхлопов турбин. Он подкрался максимально близкой, на последнем этапе уже рискуя быть обнаруженным поисковыми средствами противника.

 

Теперь, когда вражеский бронеробот-снайпер уже не представлял опасности, можно было рассчитывать на то, что МН-67 стремительно перепрыгнет хребет и сбросит

 

170

«Лаэватейн» прямо на голову Соске. Потом вертолету придется так же стремительно прятаться – можно было рассчитывать не более чем на десять секунд до того, как отреагирует Леонард со своим бронероботом.

 

– Тесса, приводной маяк!..

– Сейчас!

Союзникам требовалось точно определить их местоположение, что было совсем непросто сделать в кипящем водовороте белого дыма. Упав на колени, Тесса защелкала кнопками компьютерного терминала, посылая сигнал на ультракоротких волнах.

 

Оправившись от изумления, лишившиеся поддержки своего бронеробота вражеские пехотинцы открыли огонь. Над головами Соске и Тессы завизжали на разные голоса пули и рикошеты. Лемон завопил из ведущего под землю коридора:

– Патроны кончились, а они и с тыла лезут!

– Придумайте что-нибудь!

Соске тоже был занят – перекатившись по куче щебенки, он сцапал брошенный карабин, в котором оставались последние полмагазина. Вовремя. Прямо перед ним в дыму возник силуэт амальгамовского боевика, подобравшегося под прикрытием дымзавесы. Первый выстрел прошел мимо. Второй оказался точным – враг рухнул навзничь. Вместо очереди, призванной сдержать атаку остальных противников, пришлось ограничиться одним-единственным выстрелом.

 

– Гейбо-6, где же вы?! – отчаянно взывала Тесса по радио. Но еще раньше чем ответил пилот, в наушниках раздался синтезированный мужской голос.

– Еще немного , капитан первого ранга . Расчетное время

 

Прибытия – пять секунд .

– Эй , погоди , ты и грузовой люк открываешь самостоятельно ?..

– Десантируюсь .

Над головой загремели турбины идущего на большой скорости вертолета. Даже сквозь свист лопастей было слышно, как громыхнули расцепляющиеся захваты. Тень Гейбо-6 мелькнула и исчезла, а освободившийся с математической точностью «Лаэватейн» вывалился из люка, еще в полете открыв огонь по вражеским пехотинцам из головных пулеметов. Еще мгновение, и его ступоходы сотрясли землю громовым ударом. Взвихрился дым. Громадная фигура возникла прямо перед Соске. Как нельзя более вовремя.

– Поторопитесь , сержант .

– Ал!

Бросив пустой карабин, Соске разбежался и прыгнул. «Лаэватейн» уже открыл крышку кокпита и присел, протягивая вперед правый манипулятор. Подхватив пилота, стальная ладонь подбросила его вверх, за голову – точно в кокпит. На это ушло не больше секунды. Манипулятор надежно прикрывал Соске от вражеских пуль, пока тот не проскользнул в люк. Крышка без команды захлопнулась. Ал уже запустил все подключающие робомеханический контур управляющие программы в форсированном режиме. Соске пропустил всю стартовую информацию и мгновенно подключил режим сканирования движений пилота, взяв управление на себя. Режим поиска противника – старт. Потоки информации неслись с такой скоростью, словно сам электронный мозг бронеробота не мог удержаться от спешки.

 

– Обнаружен источник энергетического поля . Два , один …

Соске прыгнул с места.

Сорокамиллиметровый снаряд, ускоренный силовым полем лямбда драйвера прошел впритирку, но он успел увернуться. С юго-запада. Это атаковал Леонард, видимо, откуда-то из руин. Если бы Ал не запустил заранее стартовые программы, они бы не успели выйти из-под огня, и были бы уничтожены.

 

– Бронеробот противника , два часа , дистанция восемьсот . Знакомый мерзавец .

 

171

– Да, это Леонард.

 

Извернувшись в полете, Соске поймал в прицел фигурки высыпавших из здания вражеских пехотинцев и выпустил длинную очередь из пулеметов, прикрывая Тессу и Лемона, оставшихся в развалинах оголовка. Крупнокалиберные пули обрушились свинцовым ливнем, дробя асфальт и выбивая фонтаны грязи.

 

Приземление.

– Подбираем остальных.

 

– Вас понял .

Бронеробот припал на колено над оголовком с сорванной крышей, где прятались спутники Соске. Выдвинувшиеся с боковых частей торса «Лаэватейна» вспомогательные манипуляторы протянулись вниз и выхватили оттуда Лемона и сжавшуюся в комочек Тессу. Конечно, их нужно было бы как можно скорее отправить на борт Гейбо-6, но тот уже скрылся за сопкой, что было с его стороны вполне разумно. Придется сражаться с дополнительной обузой.

 

Леонард не заставил себя ждать. Несколько новых выстрелов из сорокамиллиметровой пушки были точными и безжалостными – несмотря на то, что «Лаэватейн» нес его сестру, он явно не собирался сдерживаться или щадить митриловцев.

 

Прижав к груди пассажиров, Соске увернулся от первого снаряда и в последний миг прикрылся от последующих выстрелов защитным полем лямбда драйвера.

 

Это было опасно – если бы враг атаковал с меньшего расстояния, уклонение было бы невозможным. Мало того, бронеробот Леонарда скрывался под маскировочным полем, а на борту ARX-8 не имелось системы ECCS, позволяющей засечь его активным сканированием. Определить позицию, откуда стрелял БР противника, было практически невозможно.

 

– Запускай «Перышко феи»!

 

– Новое рискованное мероприятие .

 

– Давай быстрей!..

 

– Так точно .

Два смонтированных на плечах «Лаэватейна» дополнительных модуля – те самые, которые назывались «Перышко Феи» – раскрылись, выдвинув крылоподобные пластины. Выход энергии реактора подскочил, отозвавшись низким угрожающим ревом перешедшего в максимальный режим генератора. Поток электричества устремился в оба плечевых модуля, и над ними задрожало облако нагретого воздуха.

 

– Волноводы на максимуме . Поддерживаю режим . L D C ,

 

заряд растет . L B C , контакт . Фаза один , запуск успешный . Вторая фаза , запуск успешный . Радиус подавления растет . Пятьдесят , сто двести …

 

Легкомысленно и невинно поименованное «Перышко феи» не являлось орудием убийства, боевым механизмом – в полном противоречии со своим устрашающим формальным названием – «устройство активного подавления нефазового генератора ». Оно вело свое происхождение от жесткого диска, спрятанного Канаме в холодильнике в Никаро. На основе сделанных ей предварительных расчетов Миллер и ее помощники-технологи построили первый действующий образец. Соске не понял абсолютно ничего из теоретических обоснований, но результат действия этого устройства был прост – функционирование всех лямбда драйверов, находящиеся на определенном удалении от «Лаэватейна», временно прекращалось.

 

«Перышко феи» поглощало громадное количество энергии , практически на пределе мощности палладиевого реактора – намного больше, чем лямбда драйвер Естественно, во время его работы «Лаэватейн» тоже не имел возможность действовать своим лямбда-драйвером.

Но это еще не все.

 

172

Устройство было тоже настроено на нейроны Соске, и никто иной не смог бы задействовать его и получить желаемый эффект. Сродни вызываемым в сознании пилота оснащенного лямбда-драйвером бронеробота образам отбивающих снаряды силовых щитов или, напротив, всесокрушающих выстрелов и атакующих энергетических потоков-стрел, требовалось прогнуть реальность и построить мысленную картину, в которой функционирование феномена лямбда драйвера было невозможно.

 

У Соске не получилось с первого раза, но он скоро нашел панацею: ему просто требовалось выплеснуть свои искренние, глубинные чувства. То, о чем он не раз думал с глухим раздражением.

Отставить читерство.

Да, это оказалось проще простого. Исчезни, наконец…

«Перышко феи» послушно отреагировало на мысль Соске. Зона радиусом в несколько сот метров, накрытая его рабочим полем подавления, на мгновение вышла из фокуса – точно слегка вздрогнула, сбросив привычные искажения.

Но это было единственное проявление. Ничего больше. Впрочем, при запуске таких устройств всегда возникают трудности – ведь доказательством их функционирования являлось отсутствие определенных эффектов, «события, которые не случились». Если бы еще быть уверенным.

– Сработало?..

 

В это миг впереди, метрах в трехстах от «Лаэватейна» посреди руин выхлопнуло огромное облако пыли. Нечто рухнуло сверху, прямо с неба, сокрушив секцию ветхой пятиэтажки и превратившись в угловатый черный силуэт.

Сработало. Невидимый бронеробот Леонарда, левитировавший над землей, лишился поддержки бортового лямбда драйвера и упал.

Взвыли предупредительные алармы. Несмотря на полную неожиданность, бронеробот успел сгруппироваться и приземлиться на ступоходы. Отключив неэффективную более систему маскировки, он мгновенно открыл огонь из руин. Видимо, Леонард догадался, что Соске тоже не может прикрыться щитом лямбда драйвера.

 

Маневр уклонения. Проблема была в том, что Тесса и Лемон, зажатые в дополнительный манипуляторах, не позволяли ему двигаться необдуманно. Кроме того, не хватало мощности для двигательной системы. Прожорливое «Перышко феи» в обмен на свое волшебство высосало реактор почти досуха, серьезно ограничив мобильность бронеробота.

– Черт!..

 

Соске сорвал со спинного кронштейна помповое орудие «Боксер» – самое мощное из имеющегося вооружения.

Штурмовую гаубицу использовать сейчас было невозможно – без уравновешивающего эффекта лямбда драйвера мощная отдача крупнокалиберной артсистемы сокрушила бы бронеробот.

 

Даже оставшись без своего колдовского аппарата, бронеробот Леонарда оставался опасным противником. Он действовал быстро и умело: перемещаясь от укрытия к укрытию и стреляя, черный БР начал сближение. Соске уклонялся, пытаясь подавить противника огнем и задержать.

Как же быть дальше?

 

– Внимание . Нештатный рост температуры L D C - 1 . Радиус зоны подавления снижается .

Левый плечевой модуль не выдержал нагрузки и начал греться. Система охлаждения не смогла справиться с хлещущим потоком энергии.

Еще немного – и он выйдет из строя. Через несколько секунд за ним наверняка последует и правый модуль с правого плеча.

 

173

Если устройство подавления прекратит функционировать, все будет кончено. С двумя беззащитными людьми в манипуляторах сражаться на равных и победить машину Леонарда будет невозможно. Соске не собирался жертвовать жизнями своих спутников, и ему не оставалось ничего иного, как быстро отступать. Иначе погибнут все.

 

Все.

– Сержант , выбор невелик .

– Да, – кротко ответил Соске, двигаясь и стреляя. Если уходить – то это нужно сделать немедленно.

Не подпуская Леонарда, ретироваться на максимальной скорости, оторваться,

 

погрузиться на борт Гейбо-6, ожидавшего за хребтом, и скрыться в безбрежных ненаселенных пространствах.

– Задерживаться для проверки состояния Урц - 6 не имеет смысла . На основании анализа ситуации и последних данных , поступивших по тактической информационной сети …

 

– Перестань.

– … Он , с высокой степенью вероятности , уже мертв .

– Замолчи!!!

Ты не понимаешь. Даже сейчас он может быть еще жив. Если немедленно оказать помощь, поддержать слабеющее дыхание – его можно будет спасти. Ведь я же выжил, несмотря на тяжелое ранение. Как ты осмеливаешься утверждать, что Курц, этот упрямец и редкостно живучий нахал, умер в этой забытой богом глуши?!

 

Бросить его и сбежать? Как можно так поступить?

 

Как, вернувшись, смотреть в глаза Мао? Какие слова ей сказать?

– Модуль L D C - 1 отключен . Температура L D C - 2 растет .

Предохранители левого устройства перегорели.

Время стремительно утекало. Один взгляд на карту на дисплее показал – надежды нет. Невозможно. Прорваться не получится – об этом кричал каждый топографический значок, каждая линия горизонталей, каждый угол и дистанция.

Ал говорил правду. Чистую правду.

– Решение за вами , сержант .

 

Ал больше не пытался аргументировать и нажимать. Терпеливо и молча ждал ответа пилота.

– …Отходим.

 

– Вас понял .

Огонь из помпового орудия – беспрерывно, на расплав ствола. Брошенные веером фугасные гранаты взорвались в воздухе, ослепив и оглушив все поисковые локаторы – Ал подорвал их очередью из головных пулеметов. Пользуясь замешательством противника и преимуществом в дальности прыжка, «Лаэватейн» миновал зубчатый хребет и нырнул в таежный распадок.

 

Гейбо-6 висел на небольшой высоте, готовый в любой момент рвануть вверх. Пренебрегая обычной процедурой тросовой стыковки, Соске заставил «Лаэватейн» прыгнуть и уцепиться одним манипулятором за грузовой крюк под днищем вертолета. Командир «Пейв Мара», не сказав ни слова, дал по газам и машина, все разгоняясь, помчалась прочь.

 

Оставив Янск-11 позади, на восток, над безбрежным холодным морем тайги.

 

– Сбежали. Хм.

 

 

174

Наблюдая, как сходит на нет воздействие глушителя эффекта лямбда драйвера по мере того, как уносящий Сагару Соске вертолет уходит все дальше, и, наконец, исчезает полностью, Леонард задумчиво покусал губу.

 

Решив, что преследовать их бессмысленно, он повернул бронеробот обратно. Несмотря на то, что его машина могла левитировать и двигаться, не уступая в

 

скорости и потолке полета вертолету, Леонард не сбирался рисковать. Снова попасть в поле действия глушителя было бы неприятно – даже «Белиал» не выдержал бы падения с километровой высоты без поддержки лямбда драйвера.

Глушитель?

Безусловно, в теории такое устройство было возможно, но неужели Тесса так продвинулась в головоломных науках, что смогла сконструировать нечто подобное? Удивительно.

Тем более удивительно, что он навскидку оценил этот красно-белый бронеробот как несколько уступающий по возможностям лямбда драйвера даже «Арбалету», с которым ему пришлось сразиться раньше. Этот БР едва-едва сумел уклониться от атаки с большого расстояния ускоренными полем снарядами.

 

Превосходство, которое имел Леонард, осталось незыблемым.

Как он заметил , новая машина Сагары даже не несла на борту локаторы системы ECCS. Для нее станет проблемой даже обнаружение стандартного бронеробота третьего поколения, оснащенного минимально эффективной системой оптической и радиолокационной маскировки.

Что же, тем проще.

 

В следующий раз Леонард будет действовать более осмотрительно и непременно уничтожит его.

 

Хотя, следует признать… Каспер сделал ошибку.

 

Леонард раздраженно дернул бровью, взглянув на труп Вильгельма Каспера, распростершийся под ступоходами неподвижного алого «Элигора». Оказавшаяся беззащитной машина в горячке боя с Сагарой тоже получила несколько попаданий и теперь зияла пробоинами.

 

Потеря Каспера была огорчительной. Фаулер и Сабина тоже были талантливыми пилотами, но никто из них не смог бы состязаться с немцем в снайперской стрельбе. Кто бы мог подумать, что карьера закаленного во множестве схваток ветерана закончится так неожиданно.

В наушниках раздался голос майора Калинина. Он уже поднялся на поверхность.

 

– С юго - западного направления приближаются советские вертолеты , несущие десант . Не менее двух эскадрилий . Прикажете вступить в бой ?

 

Итак, русские тоже зашевелились. Леонард не мог сказать, как они смогли так быстро почуять, что в руинах мертвого города происходит что-то необычное – это было неожиданно. Впрочем, в любом случае это советская территория, рано или поздно хозяева должны были забеспокоиться.

– Нет. Нам здесь больше нечего искать. Потрудитесь собрать свои отряды и без промедления отступить.

 

– Вас понял .

– Кстати, Каспер мертв. По всей видимости, снайпер из митриловского отряда – тоже. Оба были вашими подчиненными, хоть и в разное время.

Калинин помолчал. Недолго.

– Если это правда , то противнику нанесен серьезный удар . Талант Вебера был даже большей угрозой , чем навыки пилотирования Сагары Соске .

 

– Вы не расстроены? Даже в глубине сердца?

– Если бы это сердце было способно горевать , я вырвал бы его и вышвырнул прочь .

 

175

Собрав уцелевших пехотинцев и погрузив БР Леонарда в Ми-26, отряд быстро и незаметно отступил, оставив брошенный город таким же пустынным, как он был несколько часов назад.

 

 

Эпилог

 

Даже на пути домой после спасения из Янска-11 Соске не смог утешить страшно подавленную и измученную Тессу.

 

Канаме по необъяснимой причине повернулась спиной к своим друзьям, превратилась во врага. А еще – Курц…

Она беспощадно обвиняла себя. Это считала, что это была ее ошибка. Ее некомпетентность.

Если бы она предвидела такой поворот событий! Но теперь ничего нельзя было сделать.

 

Она не имела привычки взваливать вину на кого-то другого, когда случалась подобная трагедия. Она отвечала за все, несла все на своих плечах. Все, что осталось с ней сейчас – угрызения совести и боль. Бесконечный бег по кругу самобичевания: если бы она оказалась более мудрой, предусмотрительной и сострадательной! Соске не знал, как подступиться с утешениями, какие слова найти, чтобы пробить эту стену. Заботливые вертолетчики притащили снотворное и успокаивающие таблетки, и единственное, чего он добился – заставил Тессу выпить их. Она сопротивлялась, но, когда цепочки хмурых гор в иллюминаторе уже давно скрылись в непроглядной облачной мути, все же послушалась.

 

Лемон не мог двинуть ни рукой, ни ногой от истощения и боли, но его жизнь была вне опасности. Рану обработали и перевязали, и он мгновенно уснул.

Сжимая руку стонущей и мечущейся во сне Тессы, которую терзали кошмары, Соске молча и тяжело думал. Думал о многом.

Омнисфера. Катастрофа восемнадцатилетней давности. Посвященные и «Шепчущая». Искаженный и обезумевший мир. И главное – чудовищная метаморфоза Чидори Канаме. Ключ ко всему.

Он не мог представить себе, что будет дальше. Как найти выход. Он думал о Курце.

Перед глазами снова вставала картина: кровавые брызги из груди вражеского снайпера, приготовившегося застрелить его. Соске измерил по карте – расстояние составило 1650 метров. Соске знал о снайперской стрельбе достаточно для того, чтоб сказать – этот выстрел был не из тех, которые способен сделать обычный человек. Самый блестящий и великолепный выстрел в жизни Курца. Скорее всего, это и был выстрел, на который он потратил всю жизнь, которая ему осталась. Ради того, чтобы спасти Соске и его товарищей.

 

Смерть – неотъемлемая часть человека. Так говорил он Леонарду во тьме подземелья.

Теперь Соске опять с разбегу ударился о беспощадную истину этих слов.

 

Взяв курс на юг, вертолеты после пятидесятичетыхчасового выматывающего полета совершили посадку на полетной палубе «Туатха де Данаан», рассекающей стылые волны Атлантического океана.

 

Когда экипаж узнал о произошедшем, на борту подводной лодки воцарилась тягостная, мрачная атмосфера. Майор Крузо, уже вернувшийся со своего задания, выслушал доклад и кивнул, не бросив ни единого слова упрека: «Хорошая работа. Отдыхайте».

Мардукас добавил только: «Рад видеть, что вы благополучно вернулись, сержант. Не переживайте слишком сильно за командира. С ней все будет хорошо».

 

176

Они оба знали, как чувствуешь себя, когда на твоих руках умирает товарищ. За них можно было не беспокоиться.

Потом он встретился с Мао.

Он рассказал ей все наедине, в пустом и гулком отсеке для инструктажа.

 

Сначала она спокойно и внимательно выслушала детальное описание Соске. Когда он закончил, из ее груди вырвался болезненный вздох.

– Вот как.

Долгое, долгое молчание. Потом она спросила:

– Ты знал? О нас.

– Да.

– Понятно. Так вот, это была просто… просто реакция. Понимаешь, депрессия… и, чтобы отвлечься... Минутный порыв. Не бери в голову.

– Понял.

– Игра. Я просто дурачилась. Даже нельзя назвать интрижкой, так, в голову ударило… снять стресс – и все. А-а-а, черт! Нужно было держать дистанцию, помнить о своем положении. Это было несерьезно. Поэтому, понимаешь…

Ее слова не слишком хорошо сочетались с тем, что Соске слышал своими ушами от Курца, и тем, что говорила Тесса. Но в них звучала такая боль...

– Мао.

– Не думай, все это ерунда. Он же был на шесть лет моложе. Дурень, похотливый волокита с ветром в голове… я просто позабавилась с ним, отплатила за… за все.

 

– Прости.

– Не надо! Не говори так...

Мао крупно дрожала. Не в силах сдержаться, не видя ничего от застилающих глаза слез, она шагнула вперед, почти упала к нему на грудь, отчаянно прижалась, обхватив его, точно последнюю в мире опору. Ее голос дрожал и ломался.

– …Ты не виноват. Только… только этот дурень.

– Мао…

– …Этот дурень. Которого… я любила.

– Знаю.

– Хоть ты не умирай. Пожалуйста.

– Не стану.

Он чувствовал, как слезы капают на плечо. Горячие слезы. Ее тело тряслось от рыданий, которые уже невозможно было подавить. Она всхлипывала, судорожно стиснув зубы.

Не говоря больше ни слова, он положил руки на вздрагивающие плечи Мао и крепко прижал ее к себе.

Он не мог сделать большего. Отчаяния не было. Он давно привык. Соске не знал, что такое слезы. Нет, постойте…

Не без сомнений, но он все же уяснил, что значит – шутить и улыбаться.

 

Быть может, он смог бы вот так же излить свою боль – как всякий нормальный, слабый человек.

Чидори.

Если бы ты была со мной.

Если бы… если бы я мог обнять тебя.

 

На твоей груди, в кольце твоих рук я научился бы плакать.

 

177

Путешествие по воздуху оказалось вполне комфортабельным.

 

Канаме откинулась, глубоко утонув в нежной мякоти пассажирского кресла. Салон частного реактивного самолета поражал роскошью. Безмолвно повинующиеся мановению руки телохранители, великолепная еда, любимый старый фильм на широком жидкокристаллическом экране, блаженное умиротворение – она уже забыла, как это бывает. Да и было ли это когда-то? Она уже не помнила.

 

Соске и Тесса мертвы. Курц Вебер, как она слышала, тоже.

Какая жалость. Что самое огорчительное, эта схватка была совершенно бессмысленной.

Вам просто следовало довериться мне. Если бы вы оставили это мне, все кончилось бы хорошо. Вам не потребовалось бы больше забивать головы заботами. Лишь жить, радуясь каждому новому дню.

– Мисс Чидори, могу я чем-то услужить?

За плечом неслышно возникла Сабина Левония. Она присоединилась к ним как раз при пересадке из грубого вертолета, где по салону гуляли сбивающие с ног пронизывающие сквозняки, в этот уютный пассажирский самолет бизнес-класса. Кажется, перед тем она занималась какими-то рутинными делами в Южной Америке.

 

– М-м-м. Ничем особенным. Хотя… ах, да! Мне нужна горячая ванна, и побольше.

 

– Прошу прощения, но на борту это невозможно. Я немедленно подготовлю все по прибытии на место.

– Вот как. Тогда не сочтите за труд устроить онсен.

– Онсен?..

– Горячий источник. Я даже готова немножко подождать, пока вы все обустроите. Ванна на открытом воздухе. Давненько мне не приходилось там расслабиться. Кажется, последний раз я ездила с кем-то… с друзьями, наверное? Это было мило… но – так давно.

Она постепенно погрузилась в теплые, приятные воспоминания, уплывая все дальше в расслабляющую дрему. Может быть, они помогут избавиться от саднящей глубоко в душе непонятной занозы?

 

Милые образы, хранящиеся в сердце. Когда же она была на горячих источниках? И

 

с кем? Почему-то трудно вспомнить. Кто-то подал эту идею, а потом… потом устроил страшный переполох.

Кто же это был?

Она совершенно неожиданно для себя ощутила на щеках что-то горячее. Широко распахнув глаза, уставилась вперед, пытаясь понять, что происходит. Оставляя мокрые дорожки, горячая влага безостановочно текла по щекам, капала с подбородка. Загадочное явление, по непонятной причине совершенно не подчиняющееся ее воле.

 

– Мисс Чидори?..

– Как странно. Я не планировала ничего подобного. Что ж, это несущественно. Скоро ли мы совершим посадку?

– Через пятнадцать минут, не более, – произнес Леонард, входя в салон из пилотской кабины. – Мы почти на месте. Почему бы тебе не взглянуть в левый иллюминатор? Погода сегодня великолепна.

– Правда?

Канаме подалась к прикрытому толстым стеклом окошку.

В легкой дымке сиял безбрежный океан, искрящийся солнечными бликами. Посреди него распростерся одинокий остров в форме узкого вытянутого полумесяца.

Она помнила этот остров.

– Он строится здесь.

– Именно так. Для тебя, моя госпожа. Священный храм, предназначенный судьбой для того, чтобы спасти нас. Но стоит вести о нем распространиться – сюда нагрянет множество врагов. Мы должны приготовиться отразить нашествие.

 

178

Величайший в мире ТАРОС. Судьбоносный механизм, которым она сможет повелевать. Повелевать для того, чтобы исправить сбившийся с пути неразумный мир.

Место, где закончится все – и место, где родится начало всех начал.

Поле будущей яростной битвы – сцена для последней в истории войны. Этот остров станет ее эпицентром.

Остров по имени Мерида.

Бывшая база западно-тихоокеанской флотилии Митрила.

 

179

Верный бронеробот Соске ARX-8 «Лаэватейн». Его возможностями можно гордиться, но обнаружилось и слабое место: малая автономность. О том, какое устройство смонтировано у него на плече, вы узнаете из этого романа. Это устройство является…

 

 

180

Последняя модель из линейки «Чодара». Представитель – красный бронеробот Вильгельма Каспера, также замечены белый и черный «Элигоры». Несет большое количество разнообразного вооружения.

 

Дизайн мехов – Эбигава Канетаке.

 

181

 

---

Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!