Психология: научная и самостоятельная
А была ли она вообще наукой? Вопрос совсем не так прост, как это может показаться. Большинство исследователей вообще предпочитают не останавливаться на этом моменте. Специальное исследование по этому поводу было проведено С.Л.Рубинштейном. В статье "Философские корни экспериментальной психологии", опубликованной в 1940 году, С.Л.Рубинштейн анализирует различия между знанием и наукой: "говоря о науке, мы отличаем ее от совокупности сведений, взглядов или воззрений по вопросам той или иной области знания. Существенным для науки является наличие определенной системы знаний, отражающих специфическую логику ее предмета, и специфических адекватных ее предмету методов исследования, позволяющих перейти от более или менее случайного накопления знаний к плановому, систематическому их добыванию" [248, c.70]. Нельзя не согласиться с С.Л.Рубинштейном, подчеркивающим особенное значение выявления обстоятельств рождения науки: "Переход от простой совокупности еще не оформившихся в науку знаний к науке является для каждой области знаний, в том числе и для психологии, крупным событием, подлинные источники и движущие силы которого очень важно уяснить себе для того, чтобы правильно понять ее дальнейшие пути и перспективы. При этом нужно учитывать, что история науки - это история конкретных исследований, приводящая к последовательному накоплению конкретных знаний и методов исследования, преемственно между собою связанных, и теоретических концепций, которые превращают совокупности знаний в систему науки. Лишь в своем единстве, взаимопроникновении и взаимообусловленности история конкретных исследований и теоретических концепций образует подлинную историю науки" [248, c.70-71]. Этот переход от знания к науке, как известно, в механике происходил в XVII в., в большинстве областей знания - в XVIII в. В психологии он свершился во второй половине XIX столетия. Как замечает С.Л.Рубинштейн, "лишь к этому времени многообразные психологические знания оформляются в самостоятельную науку, вооруженную собственной, специфической для ее предмета методикой исследования и обладающей своей системой, т.е. специфичной для ее предмета логикой построения относящихся к нему знаний" [248, c.71].
|
|
|
С.Л.Рубинштейн, на статью которого я неоднократно ссылался, М.С.Роговин [237], М.Г.Ярошевский [340], А.Н.Ждан [95] и др. справедливо указывают на то, что для отделения психологии должны были сформироваться предпосылки. Среди предпосылок: философско-методологические (концепция сознания Декарта-Локка, картезианское понятие рефлекса); развитие научных областей, на которые психология должна опираться (физиология, биология); развитие экспериментального метода (в физиологии органов чувств). Среди факторов, влиявших на выделение психологии можно назвать еще многие. Среди них и те, которые имеют непосредственное отношение к логике развития знания, заставляющие его переходить на новый уровень.
|
|
|
Итак, по внутренним критериям физиологическая психология, безусловно, становится наукой. Метафизика решительно изгоняется из психологии. Вундт соглашается рассматривать душу лишь как собственно "логический субъект внутреннего опыта" [51, c.9]. Существовавший ранее необходимый "образец" становится уже не так нужен. Вместо того, чтобы утверждать, что психология должна строиться по образцу физики или химии, достаточно заявления, что психология должна изучать структуру опыта. Это важное отличие. Оно означает, что психология начинает руководствоваться собственной логикой. Не статика и механика, но структура, процесс. И имеющие принципиально иное происхождение история, генезис, уровень. В основу кладутся иные понятия. Вундт говорит, что только тогда можно будет установить истинное значение классификационных понятий, когда "будут разобраны элементарные проявления нашей внутренней жизни" [51, c.11].
|
|
|
Подведем итоги. Психология стала наукой. В чем это заключалось? Благодаря чему это произошло?
История показала, что кантовская критика возымела действие. Психология стала использовать и эксперимент (в физиологической психологии) и математику (что предлагал еще Гербарт, что внедрил в психофизику Фехнер, а психология Вундта использовала, ассимилировала, "включив" в пространство физиологической психологии).
По канонам позитивизма, психология стала по настоящему опытной позитивной наукой. Она отказалась от метафизики, от априорных концепций и принялась изучать феномены и находить их законы.
Благодаря принципу психофизического параллелизма психология сохранила теснейшую связь с физиологией, которая, несомненно, являлась естественной наукой, но, тем не менее, оказалась не сводимой к физиологии, отличной от нее.
Благодаря этим обстоятельствам психология смогла в глазах научной общественности претендовать на самостоятельность и независимость от философии. Это, кстати, объясняет парадоксальный факт - Вундт, окончивший медицинский факультет, и занимавшийся впоследствии физиологией, "выделил" психологию из философии, хотя был противником полного отделения, считая, что психология – философская наука и отрыв от философии повредит в первую очередь самой психологии. Это, так сказать, "внешняя" история выделения психологии. Внешняя в том смысле, что "решение" о выделении принимает научное сообщество. Официальная институализация (решения правительств, создания институтов, проведение мероприятий, открытие кафедр и т.д.) в конечном счете зависит от признания научного сообщества. Именно поэтому психологии важно было соблюсти внешние признаки научности, сориентироваться на идеал "естественных" наук. Вундт это сделал, хотя он прекрасно понимал, что "естественнонаучной" модели соответствует только часть психологии (физиологическая психология). Таким образом, ценой выделения психологии в самостоятельную науку было ее расчленение на две части: физиологическую психологию и психологию народов. К чести Вундта, нужно сказать, что он сделал все, чтобы сохранить преемственность и взаимодействие между "психологиями". Тем не менее раскол состоялся.
|
|
|
Однако была и "внутренняя" история выделения. На место существовавших представлений о душе или внутреннем опыте Вундт ставит непосредственный опыт. Таким образом, психология приобретает новый предмет. Кстати, по утверждению Вундта, предмет уникален. Только психология имеет дело с непосредственным опытом. В этом заключается психологизм Вундта. Все остальные науки используют опосредствованный опыт. Уже поэтому психология имеет право на самостоятельность. Вундт прекрасно понимал, что предмет психологии (наука о непосредственном опыте) предполагает определенный метод и этот метод, несомненно, внутреннее наблюдение, интроспекция. И Кант, и, позднее, Конт, как известно, весьма скептически отзывались о возможностях этого метода. Поэтому он нуждался в модификациях. Они были осуществлены Вундтом.
Другой важный момент состоял в том, что, в соответствии с позитивистской моделью науки, психология, по утверждению Вундта, должна была становиться все более непосредственной наукой. Первично изучение фактов, из них выводятся законы. Вундт допускает возможность вспомогательных гипотез, как необходимого научного инструмента. Метафизические понятия (изначально) отвергаются. Так, Вундт отказывается использовать понятия "сил" и "способностей". Но глобальных расчленений внутри психологии избежать не удается. Вундт фактически использует классификации, восходящие еще к Платону (познание, чувствование, желание) и Аристотелю (ощущение и мышление), хотя и настаивает на их соответствии данным внутреннего опыта. Как пишет Вундт, "если психология действительно не в состоянии положить в основу своих объяснений и выводов понятие о силе, в том смысле, в каком оно утверждено физическими науками, то лучше воздержаться от преждевременных выводов, чем исходить из понятий, принятых в ложном смысле. Однако, мы впоследствии убедимся, что и в области внутреннего опыта понятие о силе получит истинное значение, если мы перестанем видеть в явлениях внутренней жизни проявления метафизической субстанции, или изменения ее под влиянием внешних воздействий, но будем изучать элементарные явления психической жизни в их непосредственном взаимодействии" [51, c.21]. Последнее утверждение, на мой взгляд, чрезвычайно важно, т.к. оно проливает свет на замысел Вундта. Психология, во всяком случае на первых этапах, должна исследовать структуру непосредственного опыта. Здесь может быть прослежена аналогия с химией, но это только аналогия. У психологии теперь своя - если угодно - научная логика. Выявив свой предмет, психология у Вундта формирует строй понятий. Для этого используются те, которые использовались в психологии традиционно, но все они наполняются новым содержанием. По нашему мнению, понятие "структура", выделенное в системе Вундта, играет совершенно особую, конституирующую роль. Если это так, то аналогичные понятия должны обнаруживаться и в других психологических концепциях. Отказ от метафизических основоположений заставлял искать какую-то иную логику для построения науки. Физиология могла дать это лишь в очень ограниченной области. Физика и химия тоже могли выступать лишь источником аналогий. В пятом издании "Основ физиологической психологии" Вундт попытался осмыслить, каковы действительные основания физиологической психологии. Ограниченность метода была очевидной. Без гипотез не обойтись. И здесь на помощь приходит понятие "структура". Хотя, как мы увидим, Вундт недаром был эклектиком. В его концепции находится место и идее развития, и идее процесса.
Правда, это Вундтовская версия. Были и другие. В частности, Ф.Брентано, создавший свой вариант феноменологической психологии. Естественно, продолжали существовать различные варианты философской психологии. Продолжал существовать психологическкий ассоциационизм, представленный могучей фигурой Александера Бэна. Эволюционизм Герберта Спенсера по-прежнему был популярен. Но победила новая психология Вильгельма Вундта. И теперь перед нами открывается возможность обратить анализ на методы новой научной психологии и попытаться выявить их взаимосвязь с теорией.
Главный итог все же состоит в том, что психология как наука была признана научным сообществом. Это открыло дорогу для организационных достижений. Задача, соответствующая духу времени: человеческая душа стала предметом научного анализа. Наука охватила ту сферу, которая до этого казалась для нее закрытой. Как ни сетовали многие на то, что каждый психологию понимает по-своему, вундтовская программа имела огромный авторитет, поэтому в продолжение некоторого времени научная психология связывалась исключительно с вундтовской психологией. Горькие слова Фихте-сына, сказанные в 1847 году, тогда безусловно справедливые, уже в восьмидесятые годы казались относящимися к далекому прошлому психологии: "Большая часть из нас одиноко, подобно кротам, копают в собственных норах, и опасаются недоброй встречи, прикасаясь к подземным ходам других. В науке самого высокого и универсального интереса, каждый упорно говорит своим языком, следует только собственной терминологии; короче, силится прежде всего стать оригинальным между другими, вместо того, чтобы искать общего и связующего" (цит. по [149, c.XLV-XLVI]). Достижением новой научной психологии было то, что она действительно обрела то, что на какое-то время показалось общим и связующим. Этим общим и связующим, несомненно, стали действительно эмпирический характер науки (психология, как отмечалось, стала эмпирической наукой) и методы, которые, обретя некую стандартизацию, сделали возможной воспроизведение результатов в других лабораториях. Итак, психология стала наукой и в этом становлении велика была роль психологических методов.
Проблема метода в психологии
Проблема метода в психологии - проблема чрезвычайно интересная и, как это ни покажется удивительным, недостаточно исследованная. Последнее утверждение может показаться абсурдным, но позволительно спросить, много ли нам известно о методах донаучной и философской психологии? Вероятно, имей мы ответы на вопросы о методах предшествующих стадий развития науки, легче было бы разобраться с методами собственно научной психологии. Но, к сожалению, специальные исследования практически отсутствуют, а мифов и нерешенных вопросов очень много. Расхожее мнение утверждает, что философская психология использовала метод интроспекции. Тем самым как бы предполагается, что основа была эмпирическая: "заглянув в себя", философский психолог, якобы, основывался на фактах "душевной жизни". Но если вспомнить, что философская психология была все-же дисциплиной скорее "теоретической" (анализ психической жизни, который, по точному выражению П.Фресса, "всем еще обязан проницательности философа, склонного к созданию стройных систем" [298, c.18]), подобный вывод представляется весьма поспешным и не соответствующим действительности. М.С.Роговин указал на это несоответствие, высказав соображение, что главная роль в философской психологии принадлежит методу интерпретации. Признавая важную роль интерпретации и в донаучной и, в особенности, в философской психологии, тем не менее хочу отметить, что метод интерпретации, по-видимому, не исчерпывает всего богатства методов философской психологии. Или, например, метод эксперимента в психологии. Кажется совершенно ясным, что эксперимент в сфере психологии используется с XVIII века. Но при желании примеры настоящего психологического эксперимента можно найти у Аристотеля. Вспомним, к примеру, знаменитую иллюзию Аристотеля. Аналогичные примеры можно найти у Локка. По-видимому, можно утверждать, что с развитием психологии изменяется не только конкретный перечень, но и структура и роль того или иного метода.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 193; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!