Из которой читатель узнает о том, как были спасены жители селения Толо, как укрепилась духовная сила учения Будды и как путники избавились от грязи и очистили свои сердца 6 страница
– Выходит, наш наставник поставлен все же выше тебя, – злорадно сказал Чжу Ба‑цзе, – ведь к нему приставлены почтенные сановники, а нас обслуживают всего лишь два смотрителя… Ну, да какое мне до этого дело! Мне бы наесться до отвала – и все!
На этот раз монахи поели всласть.
Между тем наступил уже вечер. Сунь У‑кун позвал смотрителей.
– Уберите‑ка посуду, – приказал он, – и принесите побольше светильников и свечей. Ночью, когда воцарится тишина, мы приступим к изготовлению снадобья.
Смотрители принесли изрядное количество свечей и светильников, после чего им было велено удалиться. Шум города стал понемногу стихать, умолкли голоса и настала полночь.
– Брат, какое же снадобье ты будешь готовить? – спросил Чжу Ба‑цзе. – Давай скорее приниматься за работу: меня что‑то клонит ко сну.
– Достань мне один лян ревеня, – сказал Сунь У‑кун, – и мелко разотри его.
– Ревень горький на вкус, – сказал Ша‑сэн. – Он быстро действует и не ядовит; обладает свойством не задерживаться в желудке и быстро выводится из кишечника. Он отгоняет мрачное настроение и предохраняет от завалов и засорений. Его зовут в народе «полководцем», так как он усмиряет бучу и водворяет спокойствие в желудке. Это очень ходовое лекарство, но, боюсь, что больным, ослабевшим от продолжительной болезни, нельзя его принимать.
– Ты не знаешь, просвещенный брат мой, – засмеялся Сунь У‑кун. – Ревень помогает также очищать и дыхательные пути. Он разгоняет жар, скапливающийся в кишечнике. Не вмешивайся в мои дела, а лучше достань один лян семян бадоу, очисти их от кожуры и пленки, выжми ядовитое масло и хорошенько разотри.
|
|
|
– Бадоу – очень острый на вкус, – сказал Чжу Ба‑цзе, – он быстро действует и ядовит. Он помогает при сильных запорах и простуде легких. Прочищает все проходы и действует как решительный полководец, пробивающий все заставы и ворота. Но пользоваться этим лекарством нужно очень осторожно.
– Премудрый брат мой! – иронически произнес Сунь У‑кун. – Ты тоже ничего не знаешь. Это лекарство прочищает желудок, помогает при расширении сердца и от водянки. Занимайся своим делом. Мне еще надо подобрать подсобные лекарства! Монахи тотчас же принялись растирать оба лекарства, а затем спросили:
– Братец! Сколько десятков лекарств тебе еще понадобится?
– Больше ничего не надо! – отвечал Сунь У‑кун.
– Как же так? – удивился Чжу Ба‑цзе. – Из восьмисот восьми лекарств, по три цзиня каждого, ты воспользовался всего лишь двумя лянами двух видов?! Право, ты решил потешиться над людьми.
Сунь У‑кун взял фарфоровую плошку, разрисованную цветами, и обратился к Чжу Ба‑цзе:
|
|
|
– Брат! Ты не разговаривай, а натри мне лучше полплошки сажи, которую наскоблишь с днища котла, и принеси сюда.
– Зачем? – спросил Чжу Ба‑цзе.
– Нужно для снадобья, – отрезал Сунь У‑кун.
– Мне никогда еще не приходилось видеть, чтобы в лекарства клали сажу, – проговорил Ша‑сэн.
– Сажа на днище котла носит название «Иней сотни трав» и способна излечивать сотни болезней, а ты не знал об этом, – поддел его Сунь У‑кун.
Дурень Чжу Ба‑цзе в самом деле наскоблил полплошки сажи и мелко растер ее. Сунь У‑кун опять передал ему плошку и сказал:
– А теперь сходи к нашему коню и набери полплошки конской мочи.
– Для чего? – изумился Чжу Ба‑цзе.
– Нужна, чтобы скатать пилюли, – ответил Сунь У‑кун. Ша‑сэн рассмеялся и опять вступил в пререкания с Сунь У‑куном.
– Брат! – молвил он. – Дело не шуточное, и ты брось свои шутки! Конская моча обладает резким и неприятным запахом, как же можно примешивать ее к лекарству? Мне приходилось видеть пилюли, скатанные на уксусе, на густом рисовом отваре, на растопленном меду или просто на чистой воде. Но где это видано, чтобы пилюли катали на конской моче? От них пойдет такая вонь, что всякого, кто страдает несварением желудка, от одного только запаха начнет мутить. А если вдобавок дать ему бадоу и ревеня, то беднягу начнет одновременно и рвать и нести. Это что, по‑твоему, шуточки?
|
|
|
– Эх ты! Не знаешь самого главного, – насмешливо возразил Сунь У‑кун. – У нас ведь не простой конь. Он раньше был драконом в Западном море. Если он согласится дать сейчас своей мочи, могу тебя уверить, что она вылечит сразу же от какой хочешь болезни.
Чжу Ба‑цзе, услышав эти слова, отправился к коню с самым серьезным видом. Конь лежал на боку и спал. Дурень пинками поднял его на ноги и подлез под брюхо с плошкой. Долго он прождал, но конь, видно, вовсе и не собирался мочиться. Тогда он побежал к Сунь У‑куну.
– Брат! Забудь о правителе и займись лучше лечением нашего коня! У него все пересохло и ни одна капля мочи не выходит!
Сунь У‑кун рассмеялся.
– Пойдем вместе! – сказал он.
– И я с вами, – сказал Ша‑сэн.
Все трое подошли к коню. Конь стал брыкаться и вдруг заговорил по‑человечьи.
– Старший брат, – грозно воскликнул конь, – неужто ты не знаешь? Я ведь летающий дракон с Западного моря и был наказан за то, что нарушил законы неба. Гуаньинь спасла меня, но в наказание у меня спилили рога, сняли чешую и превратили в коня, чтобы я вез нашего наставника на Запад за священными книгами. Этим я искупаю свою вину. Если я, переходя через речку, помочусь, то рыбы, оказавшиеся поблизости, проглотив мою мочу, сразу превратятся в драконов, если же это случится при переходе через гору и моча оросит траву, то трава превратится в чудесное грибовидное растение линчжи, а это растение дает долголетие отрокам, которые прислуживают отшельникам, собирающим целебные травы. Как же я могу в таком мирском месте извергнуть из себя свою чудодейственную влагу?
|
|
|
– Будь осторожен в словах, брат мой, – прервал коня Сунь У‑кун. – Мы находимся не где‑нибудь в мирском месте, а в царстве, расположенном в западных краях, и тебя просят извергнуть влагу неспроста. Знаешь пословицу: «Из множества шерстинок получается шуба». Нам нужно излечить от недуга здешнего правителя. Если это нам удастся, мы обретем большую честь и славу. В противном случае боюсь, что нам добром не выбраться из этой страны.
Тогда конь закричал:
– Обожди, сейчас!
Вы бы видели, читатель, как он подался вперед и стал бить землю передними копытами, потом присел на задние ноги, пятясь назад, и громко лязгая при этом зубами. Наконец с большим трудом ему удалось выделить из себя небольшое количество жидкости, и он успокоился.
– Ах ты, негодник! – сказал Чжу Ба‑цзе. – Хоть жидкость у тебя и золотая, но зачем так скупиться? Дай хоть еще немного!
Сунь У‑кун, увидев, что в плошке лишь немного не хватает до половины, закричал:
– Довольно! Довольно! Забирай плошку!
Теперь только Ша‑сэн успокоился.
Все трое монахов вернулись в свое помещение, где смешали вместе приготовленные лекарства, а затем скатали три больших пилюли.
– Не слишком ли велики? – забеспокоился Сунь У‑кун.
– Да что ты? – отвечал Чжу Ба‑цзе. – Всего только с грецкий орех. Мне на один глоток не хватило бы!
Пилюли затем были уложены в маленькую коробочку, и монахи, не раздеваясь, легли спать. О том, как прошла эта ночь, рассказывать нечего.
Уж давно рассвело, когда правитель государства, преисполненный разумных надежд, превозмогая болезнь, призвал к себе своих сановников. Он пригласил Танского монаха присутстзовать на приеме и сразу же повелел придворным чинам спешно отправиться в подворье, поклониться преосвященному монаху и взять у него лекарство.
Множество чинов прибыло в подворье и распростерлось ниц перед Сунь У‑куном.
– Наш повелитель велел поклониться тебе и получить твое чудотворное снадобье, – молвили они.
Сунь У‑кун велел Чжу Ба‑цзе подать коробочку, открыл крышку и вручил снадобье придворным чинам.
– Как называется это лекарство? – спросили придворные. – Скажи нам, чтобы мы могли доложить государю.
– Оно называется «черные пилюли».
При этих словах Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэн чуть не прыснули со смеху. «В самом деле, – думали они, – ведь в пилюли входит сажа, соскобленная с днища металлического котла, – как же иначе назвать это снадобье?»
– С чем принимать это лекарство? – продолжали расспрашивать придворные.
– Его можно принимать двояко: питьем, которое легче всего достать, является отвар, приготовленный из шести веществ.
– Каких же именно веществ?
– Из ветров, которые пускают вороны на лету, из рыбьей мочи в быстрой воде, из пудры царицы неба Сиван‑му, из золы тигля, в котором мудрец Лао‑цзюнь приготовляет пилюли бессмертия, из трех лоскутков ветхой головной косынки Нефритового императора и еще из пяти волосков, выдранных из усов дракона. Если ваш правитель примет пилюли с этим отваром, то сразу же излечится от своего недуга.
– Этих веществ на всем свете не сыщешь, – уныло отвечали придворные. – А какое же другое питье?
– Вода, не имеющая истоков, – отвечал Сунь У‑кун.
Придворные рассмеялись:
– Ну, это легко достать.
– Почему вы так думаете? – насмешливо спросил Сунь У‑кун.
– У нас в народе говорят так: если нужна вода, не имеющая истоков, надо взять плошку или чашку, отправиться к колодцу или к реке, зачерпнуть воды, сразу же повернуть обратно и принести домой, не ставя ее на землю и ни разу не оборачиваясь назад. Такую воду дают больным запивать лекарство, – вот и все!
– Вода в колодцах и в реках имеет истоки, – возразил Сунь У‑кун. – Но вода, о которой я говорю, совсем не такая. Она ниспадает с неба, и ее надо пить, пока она еще не коснулась земли. Вот почему и называют ее «вода, не имеющая истоков».
– Ну и что же? Такую воду тоже легко раздобыть, – ответили чиновники. – Придется обождать, когда будет пасмурно и пойдет дождь, и тогда только принимать лекарство. Затем придворные чины вновь поклонились Сунь У‑куну, поблагодарили его и отправились к своему повелителю поднести ему лекарство.
Правитель очень обрадовался и велел приближенным показать ему снадобье. Рассматривая его, он спросил:
– Это что за пилюли?
– Преосвященный благочестивый монах изволил сказать, что это «черные пилюли» и их надо принимать с водой, не имеющей истоков, – отвечали придворные чины.
Правитель тотчас же приказал дворцовым служителям достать воды, не имеющей истоков.
– Преосвященный благочестивый монах соизволил еще пояснить, – поспешили сказать придворные, – что вода без истоков, это не колодезная и не речная вода, а вода, ниспадающая с неба и еще не коснувшаяся земли!
Тогда государь повелел вызвать чиновника, ведающего дворцовым выездом, и приказал ему призвать придворного мага, чтобы тот вызвал дождь.
О том, как было выполнено это распоряжение правителя, мы рассказывать не будем.
Вернемся к Сунь У‑куну, который остался в подворье. Он подозвал к себе Чжу Ба‑цзе и сказал ему:
– Дернуло же меня сказать им о воде, ниспадающей с неба. Время не терпит! Как же нам быть? По‑моему, здешний правитель мудр и добродетелен. Давайте поможем ему раздобыть хоть сколько нибудь такой воды. Что ты на это скажешь?
– Как же мы можем помочь? – спросил Чжу Ба‑цзе.
– Ты становись слева от меня и будешь моей звездой, спутником, – ответил Сунь У‑кун, а затем позвал Ша‑сэна: – Ты же встань справа и будешь моей вспомогательной планетой, а я постараюсь помочь правителю раздобыть немного воды без истоков.
Затем он совершил заклинание для ступания по звездам. Но не успел он произнести его, как на востоке появилась черная туча, которая постепенно приближалась и остановилась прямо над их головой. Раздался возглас:
– Великий Мудрец! Царь драконов Восточного моря‑океана Ао‑гуан явился к тебе!
– Без дела я не посмел бы потревожить тебя, – сказал Сунь У‑кун. – Прошу помочь мне дать хоть сколько‑нибудь воды без истоков здешнему правителю, чтобы он мог принять лекарство.
– Что же ты, Великий Мудрец, когда вызывал меня, не сказал, что тебе понадобится вода? Я явился без всего, не взял с собой никакой дождевой посуды, при мне нет также ни ветра, ни облака, ни грома, ни молнии. Как же я вызову дождь?
– Сейчас не потребуются ни ветер, ни облака, ни гром, ни молния, да и дождя большого не надо. Нужно всего лишь несколько глотков воды, чтобы запить лекарство!
– Ну, если так, – сказал царь драконов, – то обожди, я сейчас попробую чихнуть раза два и сплюну, а этого хватит запить лекарство.
Сунь У‑кун пришел в восторг:
– Прекрасно! Это лучше всего! – восклицал он. – Только ты не медли, чихай поскорей!
Почтенный дракон опустил ниже черную тучу, приблизился к самому дворцу, набрал полный рот слюней и плюнул. Слюна его превратилась в благодатный дождичек. Весь двор пришел в неистовую радость. Слышались восторженные возгласы:
– Нашему повелителю привалило огромное счастье! Сам Владыка неба ниспослал ему благодатный дождь!
Правитель немедленно распорядился:
– Достать все сосуды и собрать дождевой воды! Пусть все придворные чины, как внутренней, так и внешней дворцовой службы, независимо от старшинства и ранга, наберут в сосуды священной влаги во имя моего спасения.
Жаль, что вы не видели, читатель, как все гражданские и военные придворные чины, три тысячи прелестных придворных дам из всех дворцов, восемьсот пленительных красавиц, придворных танцовщиц выбежали с разными сосудами, чашами и тарелками в руках, чтобы набрать целебной воды.
Почтенный дракон, находясь на своей туче, все время стоявшей над дворцом и не двигавшейся ни взад, ни вперед, продолжал пускать слюни. Так прошло больше часа, после чего царь драконов распрощался с Великим Мудрецом Сунь У‑куном и отправился в обратный путь.
Все придворные чины и дамы возвратились во дворец, бережно неся сосуды. У кого оказались одна или две капли, некоторым посчастливилось набрать до пяти, но были и такие, у которых не оказалось ни одной капли в сосуде. Когда все капли слили в одно место, получилось более трех полных чарок, которые и были поставлены на столик перед правителем. Сразу же в зале Золотых колокольчиков разлился изумительный аромат, и вскоре весь дворец был напоен этим прекрасным небесным запахом!
Правитель государства расстался с Танским монахом, взял черные пилюли, благодатную дождевую воду и удалился во внутренние покои. Сперва он проглотил одну пилюлю и запил ее целой чаркой воды, затем проглотил вторую пилюлю и ее тоже запил целой чаркой и, наконец, проглотил третью пилюлю, запив ее всей оставшейся благодатной дождевой водой.
Вскоре в животе правителя так заурчало, что, казалось, там загромыхали колеса на турусах. Ему сразу же подставили стульчак, и он сходил подряд раза три, а может и пять, после чего испил немного рисового отвара и лег на свое ложе. Две придворные дамы проверили царский стул. Не пересказать даже, сколько там оказалось грязи и слизи, причем был целый комок непереваренной пищи из клейкого риса. Дамы подошли к ложу государя и доложили ему:
– Корни вашей болезни удалены!
Правитель еще больше обрадовался от этих слов и с аппетитом съел чашку риса.
Вскоре он почувствовал облегчение в груди, дыхание его стало ровным и кровь заиграла в жилах. Он воспрянул духом и ощутил силу в ногах. Сойдя со своего ложа, он облачился в парадные одежды и сам, без посторонней помощи, направился в тронный зал. Увидев Танского монаха, он сразу же повалился ему в ноги и начал низко кланяться. Танский монах поспешил в свою очередь поклониться правителю. Когда церемония поклонов была закончена, правитель, поддерживая Танского монаха, подозвал к себе самых важных сановников.
– Напишите скорей приглашение, – приказал он, – в котором должно быть сказано, что мы «еще раз бьем челом», и пошлите гонцов в подворье за тремя высокочтимыми учениками благочестивого наставника. Велите также открыть восточные хоромы и пусть стольничий приказ устроит там благодарственный пир.
Сановники принялись выполнять распоряжение. Одни писали приглашения, а другие занялись устройством пиршества. Не зря говорят, что государство обладает силой, способной свалить гору! Все было сделано почти в одно мгновение.
Вернемся теперь к Чжу Ба‑цзе, который первым заметил придворных гонцов с приглашением. Вне себя от радости он стал звать Сунь У‑куна:
– Брат! Твое лекарство в самом деле оказалось чудодей ственным! К нам идут придворные чины выражать благодарность, что полностью является твоей заслугой!
– С чего это ты взял, брат! – возразил Ша‑сэн. – Есть хорошо известная пословица: «Кому повезет, у того и весь дом счастлив»! Мы все вместе готовили снадобье, стало быть и заслуга принадлежит всем нам. Ступай, принимай гонцов и не болтай лишнего.
Радостные и ликующие, наши три монаха отправились во дворец.
Придворные чины встретили их с почетом, провели в восточные хоромы, где их давно уже ожидали Танский монах, правитель Пурпурного царства и все важные сановники‑царедворцы, которые приготовились пировать. Сунь У‑кун, Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэн приветствовали своего наставника почтительными возгласами. Следовавшие за ними придворные прибыли в полном составе. На почетном возвышении в зале стояли четыре стола, уставленные всевозможными постными блюдами, до того аппетитными, что глаза разбегались, глядя на них. Впереди стоял еще один стол со скоромными блюдами, такими же аппетитными. Справа и слева были расставлены в строгом порядке четыреста, а может и пятьсот, отдельных столиков.
В древности сказано: «Сладчайшие из богатств –
Тысяча кубков вина и сотня изысканных яств,
Жир белоснежный и рядом – сыр остро‑пахучий,
А за столом гости в ярких нарядах – что же может быть лучше?»
Так и сегодня: багрянцем сверкают наряды,
Словно цветы, что красой своей радуют взгляды;
Праздника ради родные покинув сады,
Полные рдяного сока, лежат на подносах плоды;
Сахарные драконы и леденцовые львы
Видом своим прихотливым заслуживают хвалы;
Жаровни и сковороды протянулись рядами,
Наполнены мясом одни, золотятся другие блинами.
Меж птицею разной лежат, над столом возвышаясь, как глыбы,
Вепри, бараны, морские, озерные рыбы.
Здесь же и овощи, что так и просятся в рот,
Побеги бамбука, грибы драгоценных пород.
Настои, отвары, изделья из сладкого теста
Просят гостей, чтоб для них уготовили место;
Похлебки душистые, кашу из желтого проса,
Сласти молочные духи проворно разносят.
Видом пленяя и вкусом, сменяются разные блюда,
И не скудеют вином искрометным сосуды.
Дивную пищу хозяин и гости вкушают,
Чару за чарою не торопясь осушают,
Потчует каждый исправно сидящего рядом соседа –
Течет, веселя, как вино, между ними беседа.
Правитель государства взял своей царственной рукой чарку с вином и высоко поднял ее. Он решил в первую очередь угостить Танского монаха.
– Я не пью вина, – отказался тот.
– Да ведь это не хмельное вино! Ничего не случится, если благочестивый наставник выпьет чарку! – настаивал правитель.
– «Не пей вина» – первая заповедь монахов, – твердо сказал Танский монах.
– Чем же потчевать тебя, благочестивый наставник, если ты отрекся от вина? – недовольным тоном спросил правитель.
– Пусть мои ученики выпьют за меня! – предложил Танский монах.
Правитель оживился и передал золотую чарку с вином Сунь У‑куну. Тот принял чарку, вежливо поклонился всем присутствующим и разом осушил ее до дна.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 93; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!