Плакетка, помещенная на борт корабля «Пионер» 5 страница
– Меня зовут Коджи Ода. Я японец, но последние двадцать лет живу в вашей стране.
Каден узнала это имя и с расстановкой повторила его вслух:
– Ко‑джи О‑да. Ученый. Специалист по воде. Неортодоксальные взгляды. Я читала одну вашу статью, еще в аспирантуре. Припоминаю, то был перевод публикации в журнале университета Осаки. Вы еще сотрудничали с НАСА. Признаться, я считала вас умершим.
Он отреагировал улыбкой и еще одним легким кивком.
– Уверен, очень многие именно этого и хотели бы.
– Нет, я ведь что имела в виду: вы как сквозь землю провалились. Никаких публикаций, никого участия в дискуссиях уже много лет. Я ведь астробиолог, как и вы.
– Это сравнение, конечно, делает мне честь. Вы настоящий ученый. Что же до меня, то у меня нет ни академических степеней и званий, ни, собственно говоря, желания называться ученым. Я предпочитаю думать о себе как о любителе.
Монтес прекрасно знала, что этот «дилетант» имеет репутацию астробиолога мирового класса, специализирующегося на воде.
– А что с вами случилось? Двенадцать лет назад, как раз перед моим поступлением в аспирантуру, в научных кругах шумно обсуждались результаты опытов с водой, которые вы ставили для НАСА – ваши предсказания относительно того, что мир лишится водных ресурсов раньше, чем ископаемых, и что в будущем нам предстоит битва за воду… Господи, да тогда о вас говорили повсюду!
– Ну, с тех пор много воды утекло, и если обо всем рассказывать, это займет много времени. Давайте прогуляемся: я покажу вам свой оазис.
|
|
|
Городок Седона был расположен в пустыне. «Оазис» представлял собой занимающий площадь в семь акров комплекс строений с земляными стенами в фут толщиной и полуземлянок. Причина использования земли в качестве строительного материала была очевидна – земля, обеспечивая не меньшую изоляцию, чем бетон, позволяла поддерживать внутри тепло зимой и прохладу летом. Повсюду росли пальмы.
– Мы тут выращиваем на продажу пустынные пальмы и многие другие редкие, прекрасные растения. Полученная в наших оранжереях продукция сбывается в Фениксе.
– А где вы берете для всего этого воду? Артезианские скважины?
– Частично да, а часть получаем, можно сказать, из ничего. Главная причина, по которой мною было выбрано именно это место, заключается в том, что здесь есть тоннели старых серебряных рудников. Во время пустынных гроз выпадают обильные осадки – мы спускаем воду в тоннелях и запасаем ее в подземных резервуарах. Метод старый, испытанный – на Ближнем Востоке люди еще в древности превращали пустыни в сады с помощью именно таких водных запасов. Мы тоже используем воду, чтобы выращивать растения на продажу. Ну и вдобавок часть тоннеля служит нам холодильником: охладителем является лед, получаемый с помощью солнечной энергии.
|
|
|
– Припоминаю, над какими‑то столь же экзотичными водными проектами вы работали и для НАСА.
– Для НАСА я занимался водной составляющей марсианского проекта. Мы разумно предполагали, что под поверхностью планеты вода, скорее всего, имеется в форме льда. Я разработал метод использования солнечной энергии для плавления этого льда и подъема воды на поверхность, уже в жидком агрегатном состоянии.
Японец улыбнулся немного смущенно.
– Когда я покидал НАСА, у нас в разработке находилось еще несколько проблем. Например: переработка во время длительного космического полета продуктов жизнедеятельности астронавтов, пота, выдыхаемого воздуха или мочи в питьевую воду, а также получение воды из автомобильных выхлопов.
– Вода из выхлопных газов? – Каден ненадолго задумалась.
– Ну что ж, вода – это соединение водорода с кислородом. Водород из выхлопной трубы истекает. Добавить кислород… и стимулировать, только осторожно.
– Да, это деликатный процесс.
Каден знала, что, соединив водород с кислородом, можно получить воду, просто поднеся к этой смеси спичку; проблема тут только в том, что при этом запросто можно взорваться самому. По существу, именно это случилось с германским воздушным кораблем «Гинденбург» в 1930‑х годах. Дирижабль длиной в восемьсот футов был заполнен водородом, который стал просачиваться сквозь оболочку. Утечка привела к соединению водорода с кислородом, и достаточно было одной искорки в наэлектризованной грозовой атмосфере, чтобы произошел взрыв.
|
|
|
– Но как вы получаете воду из сухого воздуха пустыни?
Каден было известно немало способов извлечения воды из атмосферы, но все они, как правило, были слишком дорогостоящими.
– Как вы, конечно, знаете, в нашей атмосфере в виде пара содержится больше воды, чем во всем Мировом океане. Разработав не затратный энергетически способ конденсации пара, мы и вправду могли бы получать воду из воздуха, то есть почти из ничего. И вот, как ни парадоксально, именно в пустыне, где концентрация водяных паров в воздухе ниже, под рукой имеется самый мощный источник энергии в Солнечной системе.
– Солнце! Солнечные панели!
– Конечно. Старое доброе солнышко. Мы создали устройство для получения воды в производственных масштабах с высокоэффективными солнечными батареями в качестве источника энергии. Это тот же водородно‑кислородный сценарий. Мы получаем пар, наращиваем давление. Чтобы повысить выход воды, искусственно увеличиваем относительную влажность воздуха в наших камерах.
|
|
|
Сама по себе идея использования солнечной энергии для превращения водяного пара в питьевую воду не была столь уж новой. Каден полагала, что успешно воплотить ее в жизнь здесь могли благодаря тому, что нашли способ значительно увеличить количество пара без соответствующего роста потребления энергии.
Глядя на людей, ухаживающих за растениями, она поинтересовалась:
– У вас тут что, коммуна? Кооператив по выращиванию продовольственных культур и растений на продажу, что обеспечивает все жизненные потребности?
– В известном смысле – да, так оно и есть, хотя никто из нас не подписывался жить в коммуне. Но у всех нас есть нечто общее.
Каден остановилась и повернулась к собеседнику.
– Вы назвали себя лягушками, сказали, будто бы вас «препарировали». Как понимать эту бессмыслицу?
Еще не закончив фразы, она осознала, что это не более странно и бессмысленно, чем то, что случилось с ней в Тео.
Японец взял ее за руку:
– Ну что ж, пришло время ответов. А заодно и ланча.
За обеденным столом их собралось пятеро, не считая Каден. Коджи занял место во главе стола, а Монтес усадил напротив. Кроме них там присутствовали средних лет мужчина, назвавшийся Павловым, хрупкая, с изможденным лицом женщина по имени Джоан, напомнившая Каден испуганную птицу, и Бэрни Хилл, мужчина постарше, ограничившийся тем, что поздоровался с Монтес, когда та вошла, и больше не произнесший ни слова, занимаясь исключительно едой.
Пятым – и самым молодым – был рыжий, веснушчатый малый лет под тридцать, с виду напомнивший ей пареньков с ферм Техаса, среди которых она росла. Географическое отклонение оказалось небольшим – парень был родом из Арканзаса. Усевшись с ней рядом, он заявил:
– Добро пожаловать в Росуэлл‑Два.
Росуэлл, городок в штате Нью‑Мексико, приобрел известность только благодаря пришельцам.
На ланч подали простой овощной суп с капустой и клецками и каравай хлеба с хрустящей корочкой. Каден неторопливо ела свой суп и прислушивалась к ведущимся за столом разговорам. От нее не укрылось, что Коджи в них не участвовал. Он был одним из них, но держался особняком, подобно наставнику, к которому всегда можно обратиться с вопросом, но который вряд ли станет тратить время на пустую болтовню. Она же невольно оказалась в центре внимания: вроде бы все старались не проявлять назойливости, но Каден все время ловила на себе заинтересованные взгляды и чувствовала себя по‑дурацки, словно выставленной напоказ.
«Это какая‑то секта», – подумала она, гадая, дойдет ли застольный разговор до ответов на интересующие ее вопросы.
– Я был похищен, – произнес вдруг фермер из Арканзаса.
Заявление прозвучало ни с того ни с сего, и Каден на него не отреагировала. Она проглотила ложку супа и только после этого подняла на него глаза.
Представляясь, он назвался Нео, но это имя, по ее мнению, ему не подходило. Точно так же, как другому сидевшему за столом человеку плохо подходила фамилия знаменитого русского физиолога, прославившегося экспериментами в области поведенческих реакций. Каден даже подумала, не используют ли они все псевдонимы.
– Мы предлагаем всем поделиться с нами пережитым, – пояснила похожая на испуганную птицу Джоан.
«Групповая психотерапия?»
– Это случилось лет пять назад, когда я служил в авиации. Мы располагались на авиабазе Шеппард, что близ водопада Уичита. Мы с женой возвращались из Юты, куда ездили навестить родителей. Было поздно, около трех ночи, и я гнал по трассе 262, выжимая из тачки сколько возможно, благо на дороге, кроме нас да, может быть, парочки койотов, никого не было. Моя жена спала, когда вдалеке я увидел семь светящихся точек. Сначала я подумал, что это самолеты или вертолеты, мало ли их может летать над базой, только вот перемещались эти точки не как летательные аппараты. Во всяком случае, не как наши летательные аппараты.
Прямо у меня на глазах они двигались то вверх, то вниз, то зависали на месте, словно гигантские светлячки, способные при этом развивать скорость и совершать маневры, недоступные ни одному летательному аппарату на Земле. Включая новейшие секретные образцы, а их мне тоже доводилось видеть.
Слушая рассказ Нео, Каден бросила взгляд на Коджи. Лицо японца ничего не выражало.
– А потом они устремились на меня, все семь, и развернулись над дорогой, как атакующая эскадрилья. Внезапно шесть из них разделились, по три в каждую сторону, а одна штуковина резко, чуть не до самого асфальта, снизилась и помчалась мне в лоб. Я свернул с дороги, колесо попало в канаву, и машина перевернулась.
Когда Нео вспоминал случившееся, руки его дрожали.
– Должно быть, меня выбросило наружу. Наверное, я ударился головой, потому что потерял сознание, а когда очнулся, они уже схватили меня. Четыре чертовых коротышки, по три, от силы четыре фута ростом, с черной, лоснящейся кожей: головы у них были большущие, а руки и ноги, наоборот, маленькие. Вид такой, будто они больше привыкли шевелить мозгами, а вот к физической работе непривычны.
– А на что похожи их конечности?
Вопрос задал Бэрни Хилл, до сих пор не отрывавшийся от еды.
– На бейсбольные перчатки: пальцы вместе, большой палец отставлен.
– Да, да, – пробормотал, кивая, мужчина и снова уставился в свою тарелку с супом.
– Они осмотрели меня, – продолжил Нео. – Одежды не снимали, просто осмотрели, как под рентгеном. Я дергался, пытался вырываться, но они направили на меня тонкий красный луч, вроде лазерного. Он ударил меня в лицо: ощущение было такое, словно меня сунули мордой в огонь; но главное, мне было не шевельнуть ни рукой, ни ногой, как парализованному. Потом они забрали меня на борт, и уж там устроили настоящее обследование. Включая вскрытие и изучение каждого органа по отдельности: помню, как увидел в руках у одного из них мою печень. А потом вернули все на место и устранили все следы своих манипуляций: по мне и не скажешь, что меня препарировали. Да, и боли я, конечно, никакой не чувствовал. Так вот, они просто собрали меня и уложили обратно на дорогу. Там меня и нашли солдаты, лежащим без движения на земле, рядом с перевернутой машиной.
Нео воззрился на Каден и с болью в голосе продолжил:
– Эти тупые ублюдки, копы, заявили, будто я уснул за рулем и меня снесло с дороги. Пег вышвырнуло из машины, и тачка перекатилась через нее. А всю историю я будто бы придумал, чтобы уйти от ответственности. И ничего не докажешь, вот ведь дерьмо!
– Покажи ей свое лицо, – предложил Павлов. – Пусть потрогает.
Нео схватил Каден за руку и приложил ее к щеке.
– Чувствуете? Вы ведь это чувствуете?
Она отдернула руку:
– Ничего я не чувствую.
Нео вскочил со стула:
– Это правда, чистая правда. Вы ничего не чувствуете, потому что там чувствовать нечего. Пять лет прошло, а чувствовать нечего.
– Он пять лет не брился, – пояснил Коджи, потерев собственное лицо. – Инопланетный луч загубил у него всю растительность на лице.
Каден склонилась над супом, просто не зная что сказать. Первым делом в голову приходит именно то, что он уснул за рулем, а вся история с похищением пришельцами была подсказана подсознанием, чтобы избавить его от мучительного чувства вины за смерть жены. Но это никоим образом не объясняет, почему у него не растет борода.
Зато теперь она поняла, почему они пользуются прозвищами или псевдонимами. «Лягушки» утверждали, что имели контакты с инопланетянами, и смертельно боялись как официальных властей, находящихся, по их мнению, под контролем пришельцев, так и того, что их попросту поднимут на смех.
– Понимаю, что вы думаете, – сказал Нео. – Что все это – плод моего воображения. – Он слегка подтолкнул ее локтем. – Интересно, а сами вы не думаете, будто вся история, что случилась с вами в Мексике, это игра воображения?
Женщина, сидевшая напротив нее, та самая перепуганная птица, неожиданно заявила, что назвала себя Джоан в честь святой.
– В честь Жанны д’Арк, вы ее знаете. Я всегда ею восхищалась. Ужасно, что ее сожгли на костре за смелость и победы в сражениях.
У говорившей был легкий южный акцент.
– Думаю, ее сожгли те, кто проигрывал сражения, – заметила Каден.
У Нео это вызвало смешок.
– Я была в заточении в Далей.
Каден в жизни не слышала о таком месте и подумала, что это, возможно, психиатрическая клиника.
– Это подземная военная база, находящаяся под контролем пришельцев, – пояснил Коджи. – В Нью‑Мексико. В очень удаленном месте, у границы со штатом Колорадо.
Тон Коджи был нейтрален, словно он был здесь скорее посредником, чем коллегой.
– Они захватили меня пятнадцать лет назад, – сказала «Святая Жанна». – Я тогда ходила в школу в Денвере, а в летние каникулы решила повидать Дикий Запад и индейские резервации в Нью‑Мексико. Пустилась в путь через горы и пустыню, держась в стороне от главных дорог. Знаете, наверное, каково это – голые скалы, змеи да кое‑где сухая полынь. Я ехала по ночам, когда не так припекает. Ну а это для них самое лучшее время, чтобы вас схватить, не так ли? Когда поблизости никого нет.
– Они всегда делают это по ночам, – встрял Нео. – На проселочных дорогах или в таких местах, где нет ни транспорта, ни жилья.
Джоан нервно пригладила волосы:
– Так или иначе, я тащилась по щебеночной дороге, посреди ночи, одна, вдалеке от всего на свете. Движения почти никакого, может, проедет одна машина за несколько минут, вот и все. Впереди находился маленький городишко под названием Куба. Правда, у него такое название, Куба, как страна.
Каден кивнула:
– Города Нью‑Мексико порой носят чудные имена; там есть город Правда или Последствия[14] и прочее в том же духе.
Она сказала все это, чтобы Джоан не подумала, будто она сомневается в ее словах относительно названия города.
– Я двигалась по дороге к этой самой Кубе, когда надо мной вдруг что‑то зависло. Что именно, я толком рассмотреть не могла, было темно, а штуковина та была черной. И никаких огней. Я знаю, все обычно говорят про всякие там огни, но в тот раз их не было. Это было что‑то вроде черной пустоты в ночном небе, чернота, заслонившая звезды и луну. Потом я стала думать об этой штуковине как о черной дыре. – «Святая Жанна» покачала головой и отпила глоток воды. – Моя машина просто остановилась. Остановилась, и все. Мотор не то чтобы сдох… нет, судя по звуку, он работал, но так, знаете, фырчал, будто вот‑вот заглохнет. А машина встала. Фары потухли, приборная панель отключились. Такое впечатление, будто эта зависшая надо мной штуковина заморозила мотор. Да и меня. Я тоже застыла. Не от холода, ясное дело, да только не могла ни двинуться, ни заговорить, ни даже пальцем пошевелить. Просто сидела на водительском месте, неподвижная, как статуя.
Знаете такое ощущение, когда руки и ноги словно отнимаются, их еще как будто иголками покалывает? Вот так у меня было во всем теле, вроде как в него разом воткнули миллион иголок. Может, они сквозь меня ток пропустили или еще как‑то использовали электричество, это уж не знаю. Шевелиться я не могла, но оставалась в полном сознании, даже когда они вытащили меня из машины. Потом они доставили меня в это подземное убежище, тоже там, в Нью‑Мексико. Позже я узнала его название: Далси. Там, в Далси, было много людей. И ОНИ тоже там были.
С нарастающим чувством паники Каден слушала рассказ женщины о целой армии людей‑рабов, управлявшейся инопланетными «гуманоидами». Некоторых людей использовали в качестве слуг или работников, но многие были нужны как подопытные кролики для лабораторных экспериментов, в сравнении с которыми бледнели ужасы «Острова доктора Моро»[15].
Рассказ «Святой Жанны» воскресил в ее памяти пережитое в горной пещере возле Тео. Отвратительное ощущение наготы и беспомощности перед насилием…
– Женщины нужны им для удовлетворения сексуальных потребностей мужчин‑рабов, – сказала Джоан. – Меня определили в бордель и заставили…
Каден вскочила, отшвырнув стул, и выбежала из комнаты.
8
Монтес вернулась в свою комнату, поскольку больше идти ей было некуда. Отправиться в город не показалось ей хорошим решением: сначала надо выяснить, что же произошло с ней в горной пещере и с чего вдруг государственные структуры Мексики – а судя по всему, и ее страны тоже – возжелали ее смерти. Мысль о возвращении Хулио с того света, чтобы убить ее, она постаралась выбросить из головы, но странностей вокруг всего произошедшего в пещере и после нее хватало и без того.
Она нервничала: оставаться в комнате ей не хотелось, но нужно побыть одной. Зайдя в комнату, Каден подошла к компьютеру и включила его в надежде, что он подключен к Интернету. Интернет – это механизм для получения ответов, а вопросов у нее накопилось выше крыши.
Сетевые новости были обычными, привычными для мира, в последнее время без конца переходившего из одного кризиса в другой. Президентом одной из бывших советских республик избрали исламского фундаменталиста, который заявил, что его страна станет следующей ядерной державой и бросит вызов США, «Великому Сатане». Руководитель Агентства по охране окружающей среды заявил на пресс‑конференции, что его организация сотрудничает с властями Мексики в деле ликвидации последствий экологической катастрофы в Мексиканском заливе. Загрязнение ширилось, но чиновник настойчиво уверял всех, что ситуация под контролем.
Третьей строчкой новостей проходило сообщение о наводнении в Бангладеш, погубившем пять тысяч жизней. Печально, но в Бангладеш происходило столько ужасных бедствий, что смерть пяти тысяч человек уже мало что к этому добавляла.
Каден набрала в поисковой строке слова «лягушки» и «похищенные пришельцами» и получила чуть ли не сотню тысяч пунктов. Она просмотрела по диагонали пару сотен ссылок и сделала для себя некоторые открытия.
«Лягушки» были своего рода фольклорными героями в мире уфологов, хотя многие считали, что на самом деле «лягушек» не существует, что это просто городская легенда, вроде рассказов про аллигаторов, обитающих в канализации Нью‑Йорка.
Имя Коджи Ода не появлялось нигде – оно отсутствовало даже в архиве научных публикаций на официальном сайте НАСА. Это ее озадачило. В своей области он был специалистом мирового класса, являлся в свое время сотрудником НАСА высочайшей квалификации. Да даже если бы он умолк как ученый на пятьдесят лет, и тогда где‑то о нем все равно должно было упоминаться.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 78; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!