Страны, где нормы МЧП содержатся в кодифицированных актах разной отраслевой принадлежности (межотраслевая кодификация). 9 страница
Таким образом, теория Дюмулена заключается в том, чтобы при решении коллизионного вопроса в области договорного права всегда отдавать предпочтение тому праву, которое было избрано сторонами договора; а если стороны явно и недвусмысленно не выразили своей воли, тогда следует искать то право, которое они, по всей вероятности, имели в виду, т.е. необходимо путем толкования текста договора и обстоятельств его заключения реконструировать предполагаемую волю сторон. Как уже говорилось выше, концептуальную завершенность теория статутов, постепенно вызревавшая на протяжении длительного периода времени, обрела в учении французского ученого Б. Д'Аржантрэ (Bertrandus D'Argentre, или Argentraeus, 1519 - 1590). Он изложил теорию статутов в своем произведении Commentarii in Patrias Bretonum leges ("Комментарии к кутюмам Бретани", 1614). В чем же состоит сущность теории статутов? На этот вопрос достаточно ясно ответил профессор М.И. Брун: "Сущность теории статутов может быть передана в немногих словах. Одни обычаи или законы имеют силу только на территории освятившего их или издавшего их законодателя; другие имеют силу и вне территории. Какие обычаи или законы принадлежат к первой группе, какие ко второй, сказать нетрудно: нужно только справиться, о чем закон постановляет: если о вещах, то он реальный или территориальный, т.е. за границей силы не имеет; если о лицах, то он личный или экстратерриториальный, т.е. сопутствующий лицу за границей" <1>. -------------------------------- <1> Брун М.И. Очерки истории конфликтного права. С. 52. На первый взгляд решение коллизионных вопросов в рамках теории статутов упрощается чуть ли не до полного автоматизма: необходимо лишь выяснить, что составляет содержание данного закона (положения о вещи или лице), и коллизионный вопрос можно считать решенным. Однако на практике определить точно, какой закон касается вещи ("реальный статут"), а какой лица ("персональный статут"), довольно трудно. Тем не менее теория статутов доминировала в науке МЧП до тех пор, пока ее не подверг разрушительной критике в 40-х гг. XIX в. немецкий ученый Вехтер. 2.2.4. Голландская школа коллизионного права Итак, если теория статутов Д'Аржантрэ распространилась во французской науке МЧП только к концу XVIII в., то в Нидерландах и Германии его учение было встречено с энтузиазмом уже в XVII в. Так, нидерландские провинции долгое время вели борьбу против испанского владычества под лозунгом защиты государственного суверенитета и суверенных прав провинций, которые в области гражданского законодательства были закреплены в актах Утрехтской унии 1579 г. Исходя из этих внешнеполитических реалий территориальный принцип, выдвинутый и обоснованный в учении Д'Аржантрэ, приобрел в глазах голландских юристов особую привлекательность. Успех учения Д'Аржантрэ в Нидерландах объясняется и тем, что в этой стране были сильны феодальные отношения, вследствие чего не только каждая провинция, но также каждая область и город имели свои привилегии. Феодальные отношения в Нидерландах обусловили тенденцию рассматривать все законы в качестве территориальных. В силу этих обстоятельств теория Д'Аржантрэ стала пользоваться широкой популярностью в науке и судебной практике Нидерландов. Наиболее известными представителями голландской школы коллизионного права являются Павел Вут, Иоанн Вут и Ульрик Губер. К сожалению, французские статутарии не смогли объяснить, почему иностранные статуты (будь то личные или реальные статуты) могут претендовать на применение за пределами своей территории. Ответить на этот важный вопрос попытались голландские юристы XVII в. Среди этих юристов особенно выделяются два ученых: профессор в Утрехте Павел Вут <1> (Paul Voet, 1619 - 1677) и его сын, профессор в Лейдене, Иоанн Вут (Iohannes Voet, 1647 - 1714), благодаря которым теория статутов приобрела новую форму. -------------------------------- <1> Иногда в литературе его фамилию пишут как "Фут". Павел Вут делил все статуты с точки зрения их содержания на личные и вещные, в зависимости от того, что в основном они имели в виду. Согласно учению Павла Вута любой статут (будь то личный или вещный статут) не должен действовать за пределами своей территории. В то же время, как подчеркивает Вут, экстратерриториальное действие законов основано не на праве, а исключительно на соображениях вежливости, удобства или интересов, т.е. на том, что именуется comitas или comitas gentium (международная вежливость). Иоанн Вут изложил свою теорию в комментарии к пандектному праву (Commentarius ad Pandectas). Вут-младший рассматривал коллизионные вопросы с трех точек зрения: во-первых, он устанавливал требования права; во-вторых, указывал уступки во имя "международной вежливости"; и наконец, в-третьих, определял границы, в пределах которых поведение физических лиц могло отклоняться от действия местных законов. Данные правила Вут-младший распространил не только на отношения между провинциями, но также на межгосударственные отношения. Иоанн Вут принимал деление статутов по объекту на личные, реальные и смешанные. Однако это деление для него носило сугубо формальный характер, поскольку, по его мнению, все статуты в принципе были территориальными, а власть законодателя не распространялась за пределы территории государства. По-видимому, Вут-младший осознавал, что последовательное проведение принципа строгой территориальности в жизнь чревато "правовой войной" между государствами; поэтому смягчить излишний ригоризм данного принципа была призвана "международная вежливость", допускающая признание действия иностранных законов постольку, поскольку такое признание не умаляет суверенитета провинции и прав ее граждан. В то же время, по мысли Иоанна Вута, "международная вежливость" не может смягчить действие принципа территориальности, если речь идет о недвижимости. Поскольку Вут-младший признавал недостаточную четкость понятия "международная вежливость", он предлагал государствам заключать международные соглашения, которые бы способствовали укреплению межгосударственной взаимозависимости. Иоанн Вут также уделил внимание вопросам о запретительных статутах, которые не позволяют сторонам уклоняться от их предписаний даже по взаимному согласию. Наиболее типичным выразителем голландской школы коллизионного права стал Ульрик Губер (Ulric Huber, 1636 - 1694), который выдвинул три аксиомы: 1) законы каждого государства имеют силу только в пределах его территории и действуют в отношении всех подвластных лиц на этой территории; 2) подвластными считаются все лица, находящиеся постоянно или временно на территории данного государства; 3) в силу вежливости государственные правители придерживаются правила, согласно которому законы каждого народа, которые были реализованы в его территориальных пределах, сохраняют свое действие в той мере, в какой они не наносят ущерба власти или правам другого государства и его гражданам. Согласно учению Губера "международная вежливость", заставляющая отступать от принципа строгой территориальности, основывается на молчаливом согласии народов, проистекающем из их интересов. В учении Губера уделено также внимание концепции обхода закона. Кроме того, Губером была разработана интересная система для личных прав, согласно которой установленные ранее "юридические свойства" лица остаются везде такими же самыми, однако последствия, вытекающие из этих свойств, могут определяться отдельно. В свое время голландская школа коллизионного права не сумела завоевать сторонников в континентальной Европе, где суды и наука оставались приверженцами традиционной теории статутов вплоть до середины XIX в. Однако голландская школа оказала огромное влияние на английскую и американскую науку МЧП, чтобы затем вернуться на континент. По мнению некоторых авторов, американская концепция приобретенных прав восходит к учению Губера. Критически оценивая голландскую теорию статутов, А.Н. Мандельштам назвал ее "громадным шагом назад" на пути, ведущем к познанию идеи международного общения, поскольку в голландской школе мы впервые встречаем абсолютный принцип территориальности, смягчаемый лишь во имя "международной вежливости" <1>. По его мнению, трудно себе представить принцип более произвольный и более непоследовательный, чем принцип "международной вежливости". Именно поэтому А.Н. Мандельштам охарактеризовал голландскую теорию статутов в целом как "теорию произвола суда" <2>. -------------------------------- <1> Мандельштам А.Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. СПб., 1900. Т. I: Кодификация международного частного права. С. 118. <2> Там же. С. 119. Необходимо также назвать выдающегося голландского правоведа Т. Ассера (Tobias Michael Carel Asser, 1838 - 1913), инициатора движения за унификацию и кодификацию норм МЧП. Он выступал против территориального принципа и утверждал, что природа каждого правоотношения указывает на закон, которому оно подчинено, и что этот закон, даже если он иностранный, должен быть применен во имя высших принципов, обязательных для судьи <1>. -------------------------------- <1> Asser T.M.C. Elements de Droit International Prive / Traduit et annote par A. Rivier. Paris, 1884. P. 29 - 33. Будучи не только юристом-практиком, но также выдающимся дипломатом, Ассер выдвинул и реализовал идею созыва Гаагских конференций по международному частному праву. 2.2.5. Немецкая школа международного частного права В Германии интерес к коллизионным вопросам возник в XVI в., что было связано с политической и правовой раздробленностью страны в то время. Несмотря на то, что в Германии было реципировано римское право, это право не смогло преодолеть юридическую раздробленность страны. Вместе с тем в Германии было реципировано не римское право в чистом виде, а та версия римского права, которая содержалась в комментариях итальянских средневековых юристов (в частности, Бартола, Бальда и их последователей). В немецкой коллизионной доктрине были как сторонники теории статутов, так и ее противники. Сокрушительный удар по теории статутов в Германии нанес профессор в Тюбингене и Лейпциге Карл Фридрих Вехтер (Carl Friedrich Wachter, 1797 - 1880) <1>. На вопрос, какое право должен применять национальный судья при решении коллизионного вопроса, Вехтер ответил: прежде всего судья должен применять те нормы национального права, в которых прямо предписано, какое право следует применять для решения данной коллизионной проблемы. Иными словами, в коллизионных вопросах Вехтер предлагал всегда исходить из требований национального права. -------------------------------- <1> Wachter C. Ueber die Collision der Privatrechtsgesetze Verschiedener Staaten // Archive fur die Civilistische Praxis. 1841. Bd. 24 und 25. Отвечая на вопрос о том, что делать судье, если в национальном праве нет соответствующих писаных норм, Вехтер утверждал, что в таком случае судья должен искать ответ в смысле и духе тех национальных законов, которые касаются данного правоотношения. Национальный закон, по мысли Вехтера, можно применять к иностранцам или отношениям, возникшим за границей, если такое применение согласуется со смыслом и духом данного закона. Вместе с тем согласно учению Вехтера в случае сомнений, когда из духа и смысла национального закона не ясно, какое именно право (национальное или иностранное) подлежит применению, всегда следует отдавать предпочтение национальному праву (lex fori). В сфере личных прав Вехтер проводит различие между "правовыми качествами" (rechtliche eigenschaften) и "правовыми последствиями" (rechtswirkungen). Если "правовые качества" регулируются по lex domicilii, то "правовые последствия" - по lex fori. Учение Вехтера опирается на ряд принципов: во-первых, коллизионная норма является нормой национального законодательства, причем эта норма должна быть прямо или косвенно предусмотрена в национальном праве; во-вторых, судья обязан только в национальном праве искать указание на то, какой из коллидирующих законов следует применить; в-третьих, когда в национальном праве нет коллизионной нормы и когда из смысла и духа национального закона такую норму невозможно вывести, судья должен применить национальное право. В отношении учения Вехтера выдвигались следующие возражения: во-первых, вывод Вехтера о необходимости применения в случае сомнений национального права, как метко выразился М.И. Брун, "как нельзя более приятен умственно ленивым судьям", так как судья, даже в случае сомнения, должен искать и находить коллизионную норму точно так же, как в случае пробела в гражданском праве судья ищет норму гражданского права; во-вторых, Вехтер неправильно смешивает коллизионную норму и норму материального права, или международное частное право и гражданское право; в-третьих, теория Вехтера не дает ответа на вопрос о том, как должен поступать судья в случае интерлокальных коллизий в пределах одного государства. Тем не менее главным достижением Вехтера можно считать положение о том, что, применяя иностранное право, судья, в сущности, применяет закон, который ему предписывает применять национальное право. По мнению Пауля Фолькена (Paul Volken), взгляды Вехтера не так уж далеки от взглядов его современника Джозефа Стори <1>. -------------------------------- <1> Volken P. Wenn Wachter mit Story // Private Law in the International Arena. Liber Amicorum Kurt Siehr. The Hague, 2000. P. 816 - 828. Учение франкфуртского адвоката Шеффнера находится на рубеже между теориями Вехтера и Савиньи, его можно даже рассматривать как предшественника великого Савиньи. По образцу термина "международное частное право", предложенного американским ученым Джозефом Стори, Шеффнер (Schaffner) создал немецкое выражение и использовал его в качестве заглавия для своей книги, вышедшей в 1841 г. (Entwikelung des Internationalen Privatrechts). Шеффнер выступил против применения lex fori в сомнительных случаях. По его мнению, при решении коллизий необходимо учитывать природу вещей (Natur der Sache), которой соответствует основополагающий принцип: "каждое правоотношение должно регулироваться по закону места своего зарождения". Огромное значение для развития науки МЧП имело учение великого немецкого ученого Фридриха Карла фон Савиньи (Friedrich Karl von Savigny, 1779 - 1861), отвергнувшего принцип территориальности и на его место поставившего идею международного общения. Учение Савиньи было настоящей методологической революцией в МЧП, своего рода "коперниканским переворотом" (eine Kopernikanische Wendenpunkt), после которого радикально изменилась наука и практика МЧП. Если Вехтер считается родоначальником националистического направления в МЧП, то Савиньи - один из создателей универсалистского направления. По сути, Савиньи предложил подход, противоположный методологии Вехтера, ориентированной на национальное право (lex fori). По мнению Савиньи, вопрос о выборе права можно сформулировать одним из двух способов: "какова сфера норм права?" или "какие правоотношения они регулируют?" <1>. С этой точки зрения оба способа рассмотрения коллизионной проблемы взаимосвязаны и различаются только в плане исходного пункта анализа. -------------------------------- <1> Savigny F.C. A Treatise on the Conflict of Laws, and the limits of their operation in respect of place and time. New Jersey, 2003. P. 48. Особенностью методологии Савиньи является то, что он как бы взглянул на коллизионную проблематику сверху, так сказать, "с высоты птичьего полета". "Савиньи, - пишет М.И. Брун, - поднялся мысленным оком над всеми государствами, над всем цивилизованным миром, где все народы составляют одно юридическое общество, связанное общим правосознанием, и с этой высоты ему казалось, что все законодательства должны быть равноценны; что не может быть ревности между законодателями, не может быть настойчивого желания одного законодателя, чтобы непременно применялось его, а не чужое законодательство; что важно другое - найти для каждого правоотношения приличествующую его природе резиденцию, и тогда все будет достигнуто. Ему, великому романисту, исследователю истории римского права в средние века, автору системы современного римского права было совершенно естественно смотреть на вещи с широкой универсальной точки зрения, сглаживающей резкости партикуляризма. Идея юридического общения или общности между всеми государствами, и идея, что коллизия законов разрешается тем, что для каждого правоотношения его собственная природа указывает на его резиденцию в области известного законодательства, входящего в состав этой юридической общности, - на этих двух идеях построено учение Савиньи" <1>. -------------------------------- <1> Брун М.И. Международное частное право (Курс, читанный в Московском Коммерческом Институте 1910 - 1911). С. 68 - 69. Савиньи критически отнесся к аксиомам Губера, согласно которым каждое государство может требовать, чтобы на его территории действовало исключительно национальное право. Такой юридический национализм, по мысли Савиньи, противоречит реальности, поскольку торговый и частноправовой оборот между разными народами объективно ведет не только к тому, что на основе взаимности признаются права иностранцев, но также и к тому, что развитие и углубление межгосударственной взаимозависимости должно привести к одинаковому, гармоничному решению коллизионных проблем в разных странах. Савиньи верил в существование международно-правовой общности, развивающейся под влиянием общей христианской культуры европейских народов и взаимной выгоды. Согласно его учению хотя иностранное право и применяется по добровольному согласию территориальной власти, это согласие не является актом некой милости или вежливости со стороны государства; на самом деле такое согласие - результат развитого правосознания данного государства. Савиньи не соглашался с теорией Вехтера о необходимости применения в сомнительных коллизионных случаях lex fori. Судья, полагал Савиньи, не имеет основания считать, что в сомнительных случаях законодатель желает применения национального права, поскольку интересы международного общения все более совпадают с интересами отдельных государств. С другой стороны, как отмечал Савиньи, иностранный закон не применяется национальным судом, если: 1) он имеет принудительный характер (например, законы, основанные на нравственных мотивах (запрет полигамии) или соображениях общественного блага); или 2) устанавливает институт, который не признается территориальным законодательством. Метод Савиньи состоит в том, чтобы определить для каждого правоотношения (случая) то право, которому это правоотношение принадлежит по своей природе (to ascertain for every legal relation (case) that law to which, in its proper nature, it belongs or is subject) <1>. По существу, здесь в теории Савиньи проявляется принцип "природы вещей", указывающий на связь учения Савиньи с естественно-правовыми воззрениями, несмотря на то, что сам Савиньи был одним из создателей "исторической школы" в праве. -------------------------------- <1> Savigny F.C. Op. cit. P. 70. Итак, согласно учению Савиньи каждое правоотношение по своей природе тяготеет к определенному месту; поэтому в целях правильного решения коллизионного вопроса для каждого правоотношения надо найти его основную связь с определенным правопорядком, действующим на определенной территории. Такую связь Савиньи называет "оседлостью правоотношения" (Sitz der Rechts-verhaltnisses). При этом Савиньи отдавал руководящую роль воле сторон, которая может подчинить данное правоотношение определенному правопорядку. Поиск "оседлости правоотношения", или его домицилия, Савиньи осуществлял следующим образом. Сначала он прибегал к классификации правоотношения. Поскольку в центре каждого правоотношения находится личность, то прежде всего необходимо определить ее правоспособность и дееспособность. Вокруг личности, как центра правоотношения, находятся различные права: семейные (супружество, родительская власть, опека) и имущественные (вещные, обязательственные и наследственные права). Для каждого правоотношения, относящегося к одному из этих видов прав, необходимо найти страну (государство или область с особым правом), которому это правоотношение "принадлежит" или же в котором оно имеет свое "место". Для того чтобы найти это "место", следует делать выбор между следующими фактическими обстоятельствами. Так, необходимо знать место, где постоянно живет лицо, связанное с правоотношением, тогда мы будем знать, по какому праву следует определять правоспособность и дееспособность этого лица. Необходимо знать место, где находится вещь, которой касается правоотношение, тогда мы будем знать, по какому праву определяются права на эту вещь. Необходимо знать место, где совершилось или будет совершено действие, тогда мы будем знать, по какому праву определяется правоотношение, возникшее из этого действия. Кроме того, нужно знать место, где расположен суд, решающий спор, чтобы знать, какие коллизионные нормы обязывают этот суд, а также какие нормы материального и процессуального права могут быть использованы данным судом.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!