Страны, где нормы МЧП содержатся в кодифицированных актах разной отраслевой принадлежности (межотраслевая кодификация). 4 страница
<1> См.: Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. М., 2002. Дальнейшее развитие международного сотрудничества привело к расширению унификации уже не коллизионных, а материальных норм. Особенно успешно этот процесс реализовался в области международного торгового оборота. Создание материально-правовых норм на международном уровне позволяет решить немалое число проблем: 1) создается единое регулирование, общее для участников международного общения; 2) унифицированные материально-правовые нормы создаются специально для регулирования отношений с "иностранным элементом"; 3) применение унифицированных материально-правовых норм не требует использования коллизионных норм для нахождения применимого права, т.е. исключает один из возможных "факторов неопределенности" (как будет показано впоследствии, выбор права с помощью коллизионных норм в определенной степени зависит от оценки обстоятельств конкретного дела судом (арбитражем), что несет в себе "фактор неопределенности"). Помимо разработки международных конвенций используются иные формы, виды международной унификации. В большой степени это объясняется определенными негативными аспектами разработки и использования международных конвенций. Различия, иногда существенные, национальных правовых систем осложняют поиски и формулирование унифицированных норм, что требует достаточно продолжительных сроков их подготовки. Немалое время уходит также на их подписание и ратификацию, принятие различными государствами или присоединение. Как показывает практика, в среднем на это уходит 8 - 10 лет. Некоторые международные конвенции так и не вступают в силу, несмотря на большую и длительную работу по их подготовке, - в частности Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. Некоторые конвенции подписываются и используются небольшим числом стран, что приводит к очень скромному унификационному эффекту (например, Гаагская конвенция 1955 г. о праве, применимом к купле-продаже движимых материальных вещей, в которой участвует лишь восемь государств). Для того чтобы избежать хотя бы некоторых из названных сложностей, международная практика предложила такой метод унификации, как разработка модельных (типовых) документов. В отличие от международных конвенций модельный закон может использоваться каждым государством отдельно, путем принятия своего национального законодательства на основе такого модельного закона. Наиболее успешным примером такого документа является Модельный закон о международном коммерческом арбитраже, разработанный Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) в 1985 г. В силу высокого авторитета указанной международной организации, а также привлечения большого числа высокопрофессиональных специалистов из разных стран для подготовки данного Модельного закона он стал широко использоваться национальными законодателями для разработки соответствующего национального законодательства. В частности, Закон РФ "О международном коммерческом арбитраже" является примером такого национального законодательного акта, принятого на основе Модельного закона ЮНСИТРАЛ. Такой метод ведет к принятию в разных странах схожего национального законодательства, что дает тот же результат - унификацию правового регулирования. Еще одним методом унификации является "разработка правительственными и неправительственными организациями документов частноправового характера, призванных регулировать отношения в рамках международных коммерческих контрактов" <1>. Наиболее интересным примером такого рода документа являются Принципы международных коммерческих договоров, разработанные в 1994 г. Международным институтом по унификации частного права (УНИДРУА), действующие в настоящее время в редакции 2004 г. <2>. Этот документ представляет собой свод общих принципов договорного права, применение которых в большой степени зависит от самих участников международного коммерческого оборота. -------------------------------- <1> Вилкова Н.Г Указ. соч. С. 86. <2> Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 / Пер. с англ. А.С. Комарова. М., 2006. Такой метод унификации является современным подходом к разработке единообразных норм и в большой степени лишен недостатков классической унификации. Это, однако, не означает отсутствия проблем при его применении. Основная сложность состоит в определении правовой природы Принципов УНИДРУА и условий их применения, что более подробно рассматривается в гл. 3 настоящего учебника. Еще одним примером неконвенционной унификации является разработка Международной торговой палатой Правил толкования международных торговых терминов ИНКОТЕРМС 2000. Данный документ представляет собой свод международных обычаев, регулирующих распределение между продавцом и покупателем обязанностей, связанных с перевозкой груза, его страхованием, а также переход риска. Описанные методы материально-правовой унификации свидетельствуют о широком наборе современных способов выработки и применения унифицированных правил в сфере международного общения. Специфика и своеобразие МЧП заключаются в том, что в нем объединены нормы, различные по своему характеру, структуре, целям и способу возникновения и функционирования, - национальные коллизионные, унифицированные коллизионные и унифицированные материально-правовые. Кстати, отнесение к МЧП унифицированных материально-правовых норм потребовало специальной аргументации - наиболее подробно она была обоснована Л.А. Лунцем. Нельзя не упомянуть дискуссию о том, относятся ли к МЧП внутренние материально-правовые нормы, регулирующие частноправовые отношения с иностранным элементом. При обсуждении этого вопроса такие нормы нередко разделялись и часть из них, регулирующая внешнеторговые отношения, статус субъектов, причислялась к МЧП, а часть - нет. Наиболее известные два автора в области МЧП, исследовавшие этот вопрос еще в середине XX в., - И.С. Перетерский и Л.А. Лунц придерживались прямо противоположных взглядов. В одном из известнейших трудов по МЧП, написанном И.С. Перетерским и С.Б. Крыловым <1>, И.С. Перетерский отмечал, что к сфере МЧП необходимо отнести внутренние материально-правовые нормы, непосредственно регулирующие частноправовые отношения с иностранным элементом, в первую очередь нормы, регулирующие внешнеторговую деятельность. Л.А. Лунц категорически не соглашался с такой постановкой вопроса. В своем "Курсе международного частного права" он писал: "Внутригосударственный закон, определяющий права и обязанности по внешнеторговой купле-продаже или денежным обязательствам, вытекающим из международных расчетов, не только не заменяет собой коллизионные нормы, а, наоборот, прямо предполагает наличие коллизионной нормы, отсылающей к этому закону и исключающей в конкретном случае применение аналогичных иностранных норм" <2>. Материально-правовой метод в отличие от коллизионного метода имеет своей целью исключение необходимости обращаться к коллизионным нормам. Внутренние материально-правовые нормы не приводят и не могут привести к такому результату - их применение возможно только после того, как коллизионная норма укажет на применимое внутреннее право. -------------------------------- <1> См.: Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М., 1959. <2> Лунц Л.А. Указ. соч. С. 29. Л.А. Лунц также отмечал, что если внешнеторговая сделка регулируется советским правом, то на нее должны распространяться наряду со специальными нормами по внешней торговле "и общие нормы советского гражданского права, в частности нормы общей части обязательственного права Гражданского кодекса". Доведение этого рассуждения до логического завершения неизбежно привело бы к тому, "что граница между международным частным правом и гражданским правом была бы вовсе стерта" <1>. -------------------------------- <1> Там же. С. 30. М.М. Богуславский поддерживал точку зрения И.С. Перетерского о возможности включения в состав МЧП внутренних материально-правовых норм. В своем учебнике по международному частному праву, изданном в 1998 г., М.М. Богуславский, в частности, писал: "Возникает вопрос, относятся ли к области международного частного права внутренние материальные нормы, т.е. нормы внутреннего законодательства, которые непосредственно, без применения коллизионной нормы, регулируют отношения с иностранным элементом... По нашему мнению, исходя из характера регулируемых правом отношений эти нормы также следует включить в состав международного частного права" <1>. Автор, однако, специально подчеркивает, что имеет в виду "не общие нормы гражданского законодательства, а специальные нормы, непосредственно установленные государством для регулирования внешнеэкономических отношений или отношений по научно-техническому, культурному сотрудничеству" <2>. Практически аналогичное утверждение содержится и в пятом, переработанном издании данного учебника <3>. В учебнике по МЧП В.П. Звекова, а также в учебнике, подготовленном под редакцией Н.И. Марышевой, отмечается наличие этой проблемы и ее различное решение в отечественной литературе <4>. -------------------------------- <1> См.: Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1998. С. 21. <2> Там же. <3> См. там же. С. 27. <4> См.: Звеков В.П. Указ. соч. С 47 - 49; Международное частное право / Под ред. Н.И. Марышевой. С. 24. Присоединяясь к точке зрения Л.А. Лунца о невозможности отнесения к МЧП внутренних материально-правовых норм, регулирующих отношения с иностранным элементом, хотелось бы лишь добавить следующее. Сторонники включения таких внутренних норм в МЧП подчеркивают, что речь идет о специальных нормах, регулирующих внешнеторговые и связанные с ними отношения (банковские, "морские", в сфере иностранного инвестирования и др.), а также нормы, регулирующие правовое положение субъектов отношений с иностранным элементом. При этом никак не оценивается аргумент Л.А. Лунца о невозможности применять внутренние нормы, минуя коллизионные нормы. В связи с этим можно было бы отметить, что с введением в российское МЧП концепции сверхимперативных норм (ст. 1192 ГК РФ) позиция о невключении внутренних материальных норм в МЧП получает дополнительный довод. Перечисляя материально-правовые нормы национального права, которые направлены на регулирование отношений с иностранным элементом, сторонники их включения в состав норм МЧП фактически говорят о нормах, которые должны применяться независимо от применимого иностранного права, а также о публично-правовых нормах, которые, как правило, также должны применяться независимо от применимого иностранного права. Можно предположить, что речь идет о таких специальных внутренних материальных нормах, которые должны применяться независимо от действия коллизионных норм, т.е. независимо от применимого права, найденного с помощью коллизионной нормы. Сегодня такая ситуация может быть урегулирована с помощью концепции сверхимперативных норм. Данная концепция нашла отражение в ст. 1192 ГК РФ и более подробно будет проанализирована далее (см. п. 4.8 гл. 4 настоящего учебника), здесь только отметим, что ее основная идея заключается в возможности применения национальных материально-правовых норм, так или иначе связанных с конкретным правоотношением, несмотря на применимое право. Таким образом, нет нужды включать внутренние материально-правовые нормы, регулирующие отношения с иностранным элементом, в МЧП и необоснованно "стирать грань" между МЧП и национальным гражданским правом. Оставаясь в составе национального гражданского права, такие нормы могут быть "напрямую" применены к отношениям с иностранным элементом - для этого сегодня используется концепция сверхимперативных норм. Контрольные вопросы к главе 1 1. В чем заключается специфика отношений, регулируемых МЧП? 2. Какие нормы входят в состав норм МЧП? Какие споры ведутся в связи с этим? 3. Каково соотношение международного частного и международного публичного права? 4. Каковы методы регулирования, используемые в МЧП? 5. Каковы цель и задачи унификации частного права? Глава 2. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА 2.1. История возникновения и развития международного частного права в России 2.1.1. Зарождение коллизионных проблем в России в X - XIII вв. В Киевской Руси, несмотря на ее интенсивно развивавшиеся отношения с государствами Западной и Восточной Европы, как, впрочем, и в феодальных княжествах X - XV вв., трудно найти какие-либо ориентиры, которые дали бы возможность утверждать, что в то время уже существовало в большей или меньшей степени развернутое учение о нормах международного частного права <1>. Тем не менее встречающиеся в памятниках древнерусского права того времени отдельные нормы позволяют говорить о наличии ранних зачатков правового регулирования отношений с так называемым иностранным элементом, определенных первоначал международного частного права. -------------------------------- <1> См., например: Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России. М., 1958. Так, например, известно, что в памятнике древнерусского права - 2 договоре князя Олега с греками 911 г. содержится специальная норма, касающаяся наследственных отношений русских, находящихся на службе в Греции у греческого царя (ст. 13): "Если кто из них умрет, не завещав своего имущества, а своих родственников у него в Греции не будет, то пусть возвратят его имущество ближайшим родственникам на Руси. Если же он составит завещание, то пусть тот, кому он написал распоряжение наследовать имущество, возьмет имущество и наследует в нем" <1>. -------------------------------- <1> См.: Зимин А.А. Памятники русского права. Вып. I. М., 1952. С. 13, 35 - 41, 128. Как полагал Л.А. Лунц, приведенная норма, имевшая целью воспрепятствовать захвату имущества византийскими властями, очевидно, имела предпосылкой то, что наследование здесь происходило по обычаю русских <1>. -------------------------------- <1> См.: Лунц Л.А. Курс международного частного права. М., 2002. С. 121 - 122. Кроме того, непосредственные указания на обычаи русских можно встретить также в договоре князя Игоря с греками 944 г. (в частности, ст. ст. 6, 9, 14) <1>. -------------------------------- <1> См.: Зимин А.А. Памятники русского права. Вып. I. Если обратиться к другому древнему источнику - Русской Правде, то и там можно найти ряд норм, касающихся торговых сделок с так называемыми "гостями" - чужеземными купцами <1>. Так, например, в пространной редакции по первому Троицкому списку говорится о праве "гостя" получать удовлетворение из имущества несостоятельного должника преимущественно перед "домашними" кредиторами (ст. 55). -------------------------------- <1> См.: Юшков С.В. Русская Правда. М., 1950. Можно также обратиться к правовой практике Новгорода Великого, возникшей в условиях развивавшейся торговли с Западом. В этой связи можно сослаться на договор 1189 - 1199 гг. Новгорода с Готским берегом и немецкими городами. В этом договоре среди прочего говорится о беспрепятственном проезде новгородцев в немецкие города и на Готланд и о таком же проезде готландцев и немцев в Новгород, а также и о том, что чужестранца нельзя сажать за долги в тюрьму <1>. -------------------------------- <1> См.: Зимин А.А. Памятники русского права. Вып. II. М., 1952. С. 124 и сл. Как известно, в последующем все более развивающиеся связи Новгорода Великого с Западом привели к возникновению в Новгороде Немецкого двора с его уставом, а также к заключению ряда договоров Новгородом и другими русскими городами с городами Ганзы <1>. -------------------------------- <1> См. об этом подробнее: Лунц Л.А. Курс международного частного права. С. 122. Все эти положения древнерусских памятников, направленные на охрану права чужеземцев, являются, по справедливому определению Л.А. Лунца, ранними зачатками международного частного права <1>. -------------------------------- <1> См.: Там же. 2.1.2. Становление науки международного частного права. Первые труды по международному частному праву - Д.И. Мейер, Н.П. Иванов Как известно, потребность в использовании коллизионных правил получила конкретное практическое значение в России с середины XIX в. по мере развития российской внешней торговли. В отечественной науке международного частного права соответствующие проблемы разрабатывались главным образом в духе традиций континентальных коллизионистов (в отличие от тенденций, которые с 40-х гг. XIX в. определили развитие англо-американского МЧП) <1>. -------------------------------- <1> См. об этом: Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России. С. 463 - 472; Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1970. С. 119. Инициатива в изучении международного частного права в России, в разработке его основных положений часто связывается с именем крупного отечественного правоведа-международника Ф.Ф. Мартенса. Более того, сам Мартенс дал основание для такого суждения, заявив в 1883 г. в Предисловии к изданию второго тома своего "Современного международного права цивилизованных народов": "В первый раз излагаются в этом томе, на русском языке, международное частное и уголовное право" <1>. -------------------------------- <1> Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. Т. II. СПб., 1883. Но уже более чем за 30 лет до Ф.Ф. Мартенса международное частное право, а также и международное уголовное право были предметом исследования в отечественной научной литературе. Приоритет в этом отношении принадлежит двум молодым исследователям, защитившим в 1850 г. в Петербургском университете магистерские диссертации на эту тему: Благовещенскому - "О действии государственных и гражданских законов в международном праве" и Фаддею Бобровскому - "О действии законов гражданских и уголовных одного государства в другом". К сожалению, диссертации остались в рукописях, и о них, и об их авторах в научной литературе почти ничего не известно. Однако и в печатном виде работы по данной проблематике на русском языке имелись в литературе задолго до появления курса международного права профессора Ф.Ф. Мартенса <1>. -------------------------------- <1> См. об этом: Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России. С. 468; Международное частное право: современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. М., 1994. С. 44. Становление науки международного частного права в России неразрывно связано с Казанским университетом, ученым которого довелось сделать первые шаги в этой области. Казанский университет, по образному выражению профессора В.Э. Грабаря, явился в середине XIX в. "очагом развития этой отрасли международного права" <1>. -------------------------------- <1> См.: Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России. С. 331. Первый очерк международного частного права содержится в лекциях выдающегося цивилиста, профессора Казанского университета Дмитрия Ивановича Мейера (1819 - 1856), изданных после его смерти, впервые в 1858 г., сначала - в "Ученых записках Казанского университета", а затем - отдельно и более известных нам как "Русское гражданское право" Д.И. Мейера <1>. -------------------------------- <1> См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. (Чтения Д.И. Мейера). Общая часть. Вып. I. Казань, 1858. Следует заметить, что "Чтения" Д.И. Мейера до 1917 г. выдержали 10 изданий и были самым популярным и распространенным учебным пособием в России. Более того, и в настоящее время труды Мейера переиздаются и пользуются большой популярностью. Так, например, издаваемая кафедрой гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова и издательством "Статут" серия "Классика российской цивилистики" была открыта именно "Русским гражданским правом" Д.И. Мейера (Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. По испр. и доп. 8-му изд., 1902 г. М., 1997. Серия "Классика российской цивилистики").
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!