Модальная интенсивность. Чудо и воздержание 4 страница
В буддизме есть термины для этого мгновенного выключения из потока бытия, что приводит к просветлению, сатори, а затем, по мере углубления, открывает путь к нирване, то есть полному исчерпанию бытийственности. В христианстве такой момент разрыва с инерционным потоком бытия рассматривается как «пробуждение» или «трезвление». Отличие секулярного подхода от религиозного в том, что творческая пауза не уводит в вечность небытия или сверхбытия, но остается именно «спусковым» моментом для разрыва инерции сознания и для восхождения его на новый уровень.
*«», Альтерология, Аугментация , Гипотетизм, Гуманитарное изобретение, Духодарцы , Интенсивность, Креатема , Креаторика, Не-небытие, Потенциация, Проективность , Самое-самое, Трансформаци я.
Автопортрет мысли, или Как узнать новое от самого себя // Эссе. Т. 2. С. 567–586.
Творчество. С. 41–43, 51–86.
Лит.: Rothenberg A., Hausman C. R. The Creativity Question. Durham, N. C.: Duke University Press, 1976; The Creative Process. Reflections on Inventions in the Arts and Sciences / Ed. by Brewster Ghiselin. Berkeley et al.: University of California Press, 1985; Creators on Creating. Awakening and Cultivating the Imaginative Mind / Ed. by Frank Barron, Afonso Montuori, Anthea Barron. New York: Penguin, 1997; Rosamund E. M. Harding. An Anatomy of Inspiration (1942). Routledge, 2nd edition, 1967; Boden M. The Creative Mind: Myths andMechanisms. New York: Basic Books, 1991; Cikszentmihalyi M. Creativity. Flow and the Psychology of Discovery and Invention. New York: Harper Perennial, 1996; Лотман Ю. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992; Лотман Ю. Непредсказуемые механизмы культуры. Tallin University Press, 2010. Среди новых книг интерес представляют: Lehrer J. I. Imagine. How Creativity Works. Boston; New York: Houghton Mifflin Harcourt, 2012; Dennett D. C. Intuition Pumps and Other Tools for Thinking. London: Penguin Books, 2013; Irvine W. B. Aha! The Moments of Insight that Shape Our World. Oxford: Oxford University Press, 2015. Популярные изложения: Harman W., Rheingold H. Higher Creativity: Liberating the Unconscious for Breakthrough Insights. New York: Penguin Putnam Inc., 1984; Judkins R. The Art of Creative Thinking. London: Sceptre, 2015.
|
|
|
ЧУ ДО КАК ПРА ВИЛО
ЧУ ДО КАК ПРА ВИЛО (miracle as a rule). Чудо, лежащее в основании естественных явлений и воспринимаемое как правило, а не исключение. В модальных терминах чудесное – это осуществление невозможного. Можно видеть в чудесах нарушение законов жизни, а можно воспринимать как чудо саму жизнь и ее законы. Если на ветках дуба зацветут розы – это чудо. Однако то, что огромный дуб вырастает из крохотного желудя, в котором уже заключены его ствол, корни и крона, – это не меньшее чудо, чем розы на дубе. По сути, это даже более поразительное чудо, поскольку оно являет себя в форме правила, а не исключения.
Для подкрепления своей веры люди жаждут чего-то исключительного: ясновидения, голосов свыше, явления ангелов, движения гор, мироточащих икон, нетленных мощей, превращения камня в хлеб или железа в золото… Но возможен и другой способ восприятия: каждый младенец, являющийся в этот мир неведомо откуда, – чудо; сознание, не объяснимое материальным устройством мира, – чудо; человеческая цивилизация, не выводимая из законов природы, – чудо; да и сама жизнь – чудо. Философия потому и ставит вопрос: «Как возможно данное явление?» (бытие, жизнь, рождение, душа, мысль), что в них являет себя невозможное. Поэтому каждое явление может вызывать философское удивление и соответствующий философский вопрос, который передается на рассмотрение науке, но получает у нее разрешение только в рамках возможного, наблюдаемого. Творение мира из ничего, Большой взрыв, создавший Вселенную, – чудо из чудес, и научный разум замирает перед этим событием, дальше которого не может проникнуть наука. Не исключено, что чудесное ожидает нас и по ту сторону жизни, которая, приходя неизвестно откуда, уходит неизвестно куда. Если научиться воспринимать эту чудесность правил , чудеса рождения, мышления, любви, творчества, то вере не нужно ждать подкрепления от вторичных чудес-исключений.
|
|
|
*Ангелизм, Ангелоид, Вит, Возможностное , Конструктивная аномалия, Креатема , Персоналистический аргумент, Потенциация, Творчество
Листочки. С. 242–243.
ВРЕМЯ. ИСТОРИЯ
Археософия
|
|
|
Возраст-фрактал
Временение
Древностное
Исторема
Историопластика
Кенотип
Мгновечность, мгновечное
Местомиг
Новейшее средневековье
Одновозрастный и многовозрастный
Oсобытить
Предбудущее
Протеизм
Прото– (приставка)
Синтопия
Событие
Соисторичность
Топохрон
Ухрония
Футуроскопия
Хронема
Хронократия
Хронопатия
Хроносома
Хроноцид
АРХЕОСО ФИЯ
АРХЕОСО ФИЯ (archeosophy; греч. arkhe, начало + sophia, мудрость). Изучение древнего независимо от времени его возникновения. В отличие от археологии, археософия занимается теми явлениями, которые существуют в модусе древности, даже если они зарождаются в Новое и Новейшее время. Область археософии – *древностное , как оно проявляет себя в живописи П. Пикассо, в романах Д. Джойса, в национал-социалистической или евразийской идеологии, в метафизике «Великой Традиции», в исторических реконструкциях и ролевых играх.
Если археология фиксирует свой предмет в конкретном времени, то архаика, выступающая в археософии, – это релятивное понятие, которое зависит от скорости протекания исторического времени. Чем скорее происходит обновление культуры, тем стремительнее в ней и процесс устаревания. Соответственно область древнего стремительно расширяется внутри самой современности. Статьи, опубликованные десять лет назад, кажутся более древними, чем шумерские клинописные таблички, и покрыты более толстым слоем забвения. Почти любой роман или монография вскоре после своего появления становятся памятником своей, уже уходящей эпохи. Идея прогресса оборачивается реальностью архива. Культура не может не стремиться к наивысшей производительности, к предельному ускорению – но это означает и скопление гигантских материальных и виртуальных архивов, музеев, запасников, каталогов, видео и аудиозаписей, превращение всего здания культуры в стремительно разрастающийся склеп, на верхнем этаже которого еще бурлит жизнь, а назавтра и он опустится в область безмолвия и полузабвения.
|
|
|
Художественные направления, моды, стили жизни быстро отходят в сферу археософских интересов. И то новое, что приходит им на смену, заранее обставляет себя атрибутами грядущей известности, укладывает свое содержание в коллекцию, архив, энциклопедию. Отсюда совокупность приемов, которые можно охарактеризовать как *арх-арт – искусство, пользующееся методами археологии и археографии и мимикрирующее под древние, застывшие формы культуры. На живое отношение к современности почти не остается времени – только в преддверии будущего, на ближайших подступах к нему кипит жизнь, а настоящее – это уже замурованная ниша, которая когда-нибудь, возможно, заинтересует любознательного историка. Лишь на поверхности культура современна, а изнутри она музейна и архивна. Любой возникающий факт сразу же становится историей, консервируется в звуковых, визуальных, текстуальных образах, снимается на телефон, заносится в память компьютера. Точнее было бы сказать, что он рождается в форме истории, у него нет младенчества, он от рождения старец, наделенный памятью о своем прошлом. В конце концов, запечатление предшествует свершению, предписывает ему те формы, в которых оно должно быть зарегистрировано, представлено, отражено.
Благодаря компьютерам и Интернету становится технически осуществимым превращение каждой индивидуальной жизни в архив, легко разместимый в растущих емкостях электронной памяти. Картина Леонардо или симфония Моцарта, разговор по телефону и игра с ребенком, запах цветка или зрелище неба в предвечерний час – все это может быть представлено в оцифрованной форме. Вокруг каждого человека воцаряется вечность архива, в котором он по своему усмотрению волен перебирать файлы. В этом музее современность по своему статусу неотличима от прошлого и представляет такой же доступный предмет выбора – на какую кнопку нажать, какой открыть канал информации. Музееведы и археологи – пророки этого грядущего мира, который переходит в модус прошедшего как записанный, отснятый, сбереженный.
Поскольку древностное определяется релятивно, археософия может трактовать и новейшие социокультурные процессы как протекающие в древних слоях истории, предвосхищая ретроспективный взгляд на них из далекого будущего. Например, современные компьютеры могут рассматриваться как «мастодонты» и «динозавры» с точки зрения грядущего века искусственного разума.
*Арх-арт, Древностное, Новейшее средневековье , Софийные дисциплины, Хроноцид
Парадоксы. С. 402–405.
ВО ЗРАСТ-ФРАКТА Л, ПОДВО ЗРАСТ, ВО ЗРАСТ ВО ЗРАСТА
ВО ЗРАСТ-ФРАКТА Л (fractal age), ПОДВО ЗРАСТ (subage), ВО ЗРАСТ ВО ЗРАСТА (the age of an age). Делимость человеческих возрастов на подвозрасты по принципу самоподобия: «детство детства», «зрелость детства», «старость детства» и т. п. Фрактал (от латинского «frangere», ломать, разбивать на части) – это форма, которая состоит из подобных же форм меньшего размера, которые в свою очередь состоят из своих уменьшенных подобий. У каждого возраста есть свой возраст: у детства – свое детство, отрочество, молодость, зрелость и своя старость. Во фрактальной модели возраст – не только период человеческой жизни, но и определенная фаза в становлении каждого периода. В соответствии с постулатом Анаксагора, «всё есть во всем», есть дети, отроки и старики среди молодежи; дети, молодые и старые среди стариков… Каждый возраст состоит из множества возрастов, сменяющих друг друга по той же модели, как и в масштабе целой жизни.
Всякий раз, вступая в очередной возраст, мы последовательно переживаем внутри него детскую неуверенность и удивление миру – и постепенное старение, изживание данного возраста. Внутри каждого возраста есть свои отроческие периоды, сопровождаемые резкой ломкой мироощущения, кризисом доверия и уверенности, отчуждением от окружающих, ростом негативизма, чувством смыслоутраты, которая приводит порой и на грань жизнеутраты (самоубийства). Возрастная психология отмечает переход от раннего детства к дошкольному возрасту как «кризис трех лет», что в данной периодизации совпадает с «отрочеством детства», которое характеризуется тенденцией к самостоятельности и обостренно-негативным, «ослушническим» отношением к взрослым. Особый интерес представляет отрочество зрелости, период примерно от 35 до 40 лет, на который порой приходится так называемый кризис среднего возраста. В этом зрело-отроческом возрасте учащаются случаи самоубийств, разводов, экзистенциальных и семейных драм, возникает ощущение исчерпанной, обессмысленной жизни и нового отчуждения от мира.
Возрасты не только сменяют друг друга, но и повторяются в человеческой жизни. Понимание этого должно усилить межвозрастную симпатию и сопереживание, которые обычно распространяются лишь на людей своего возраста. Как правило, мы больше всего солидаризируемся с людьми своей возрастной группы, разделяем их заботы и интересы, сопоставляем их достижения, надежды, удачи и неудачи со своими, а до того, что далеко выходит за пределы нашего возраста, нам мало дела. «Совсем еще дети», «разудалая молодежь», «дряхлые старики» – это «их» заботы, вне круга нашей экзистенциальной солидарности… Но человек, приближающийся к порогу старости, вполне способен почувствовать солидарность с молодым человеком, приближающимся к порогу зрелости, или с подростком, приближающимся к порогу молодости, или с ребенком, приближающимся к порогу отрочества. Между ними может возникнуть не менее глубокая эмпатия, чем между людьми одной горизонтально-возрастной группы. Вертикальные возрастные сообщества – мало исследованная и социально-психологически не реализованная модель организации межчеловеческих симпатий и межперсональных взаимодействий.
*Интенсивность, Мультивидуум, Одновозрастный и многовозрастный
К философии возраста. Фрактальность жизни и периодическая таблица возрастов // Звезда. 2006. № 4. С. 200–211.
Отцовство. С. 136–138, 227–230.
ВРЕМЕНЕ НИЕ
ВРЕМЕНЕ НИЕ (temporification). Временны е изменения в самом ходе времени, пульсация его ритмов и скоростей; временность в квадрате, подвластность времени течению времени. При чтении Достоевского или Андрея Белого ощущается не просто ток, а тик времени, нервные «вдруги» и судороги сбивчивых скоростей. Временение – это мера ощутимости времени, способ его остранения, выведения из автоматического режима его чисто количественного астрономического или социометрического измерения.
Следует различать временение и овременение (temporalization) – вхождение или внесение времени в область чего-то вневременного. Так, 1980–1990-е годы в России – пора бурного овременения культуры, которая на протяжении предыдущих десятилетий привыкала к условиям безвременья, застойного «сейчас и всегда».
*Хронема , Хронократия
Дар. Вып. 55. 30.12.2002.
ДРЕ ВНОСТНОЕ
ДРЕ ВНОСТНОЕ (ancient-wise, antiquistic). Древнеобразное, тo, что имеет свойства «древнего», но не обязательно относится к древним эпохам. Признаки древности могут быть отвлечены от конкретно-исторического содержания, их хронологическая зависимость редуцируется в акте феноменологического исследования. Древностными являются многие феномены современной культуры, возникающие в виде мифов, религиозных культов, психических архетипов, эстетических примитивов, родоплеменных, примитивно-общинных форм политической организации. Древностное постоянно воспроизводится на новых этапах истории и пронизывает современную цивилизацию. Многие культы, идеологии, политические режимы и практики XX и XXI веков – коммунистические, фашистские, нацистские, евразийские – глубоко древностны. Целенаправленная, политически мотивированная архаизация определяет исторический вектор России в XXI веке.
Древностное может быть продуктом сознательной эстетической установки, как рожденное в форме омертвелости. Оно предстоит современникам так, словно бы они были далекими потомками, и преподносится в форме археологического предмета, реликта или реликвии. Тем самым передвигается координата времен, реципиенты перемещаются в зону будущего по мере того, как настоящее отдаляется для них в зону архаики.
*Арх-арт, Археософия, – Остн– (суффикс)
ИСТОРЕ МА
ИСТОРЕ МА (historeme). Единица исторического мышления, проецируемая на прошлое; элементарное событие, наделенное историческим смыслом. Исторема не сводится к факту, но включает его в контекст концептуальной реконструкции и интерпретации и определяет его смысл в системе других фактов. Историки, оперирующие одними и теми же данными, используют разные знаковые коды и соответственно конструируют из них разные исторемы. Исторема имеет своей презумпцией историосферу (historiosphere) – представление об истории как осмысленном и направленном ходе времени, где действия людей взаимосвязаны и определяют судьбы разных сообществ и нации, культуры, человечества в целом.
Исторемы образуют иерархию, в которой взаимодействуют с единицами разных уровней обобщения: от истории отдельной личности до всемирной истории. Например, исторему «Октябрьская революция 1917 года» составляют исторемы более частного порядка, такие как «вооруженное восстание в Петрограде», «Второй Всероссийский съезд Советов» и др., которые в свою очередь делятся на более элементарные исторемы, например «выстрел крейсера “Аврора”». При этом важно отличать исторему от мифемы, *идеологемы или псевдоисторемы (pseudohistoreme), такой как «залп Авроры», ставшей составной частью советской идеологии (исторические свидетельства показывают, что с крейсера был произведен не залп, а только один холостой выстрел).
*Вит, Событие , Эсхатема
Лит.: Лотман Ю. Проблема исторического факта. Семиосфера. СПб.: Искусство, 2000. С. 335–339.
ИСТОРИОПЛА СТИКА
ИСТОРИОПЛА СТИКА (historioplasticity). Пластичность исторических формаций, изменяемость социополитических режимов при сохранении неизменной цивилизационной модели. Так, Россия пробует себя в разных исторических формациях: от анархии до тоталитаризма, от застоя до смуты, от революции до консервации, от рабовладения до капитализма, от коммунизма до фашизма – но ей не столь важна природа и сущность данного социального строя, сколько сам момент пробы, погони за своим ускользающим «я» (*экзистенация ). Отсюда не только географическая, но и историческая обширность России, при отсутствии явно выраженного прогресса, поступательного движения. Это скорее вращение вокруг своей оси, перебирание и отбрасывание разных моделей. Никакая социальная форма и религиозная идентичность не пригодны для такого «велико-пустотного» существования, которое прокладывает путь из ниоткуда – через всё – в никуда (или в неизвестность).
Россия – большая страна не только по территории, но и по исторической вместимости . Она не столько двигалась вперед во времени, сколько испытывала все новые и новые варианты своей исторической участи. Эта способность цивилизации сохранять свои основные свойства, проходя через многочисленные диаметрально направленные формации и деформации, и есть историопластика. Прогрессивность и пластичность – разные характеристики исторического движения: первое определяет меру развития , второе – размах колебаний , масштаб внутренних противоречий, которые не могут найти разрешения.
*Топохрон, Экзистенация
Эссе. Т. 2. С. 139–145.
КЕНОТИ П
КЕНОТИ П (kenotype; от греч. kainos, новый и typos, образ, отпечаток). «Новообраз», обобщенно-образная схема сознания, не имеющая прецедентов в коллективном бессознательном и по своему символическому значению относимая к будущему.
В системе культурологических понятий кенотип соотносится с «первообразом», «архетипом», откуда и выявляется его специфика. «Архетипами» Карл Юнг назвал обобщенно-образные схемы, формирующие мир человеческих представлений и устойчивыми мотивами проходящие через всю историю культуры. Поскольку архетипы коренятся в коллективном бессознательном, они изначально предзаданы психической деятельности каждого индивида, проявляется ли она в сновидениях или произведениях искусства, в древних религиозных памятниках или современной рекламе. Такие архетипы, как «невинное дитя», «гонимый пророк», «философский камень» и пр., повторяются во множестве произведений, истоки их – в первобытной мгле бессознательного.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!