О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации 9 страница
Пункт 42. Несмотря на то что в ст. 1257 ГК РФ (так же, как ранее в п. 2 ст. 9 Закона об авторском праве) содержится четкое и недвусмысленное положение о том, что лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, считается его автором, если не доказано иное*(75), на практике различные организации продолжают требовать у авторов предоставления доказательств их авторства. В качестве такого доказательства может рассматриваться, например, справка из издательства, в котором издавалась книга данного автора.
Очевидно, что подобная справка в действительности дает не больше гарантий авторства конкретного лица на конкретное произведение, чем указание на рукописи или изданных экземплярах произведения имени этого лица. Поэтому представляется очень важным указание комментируемого постановления о том, что при рассмотрении судом дела о защите авторских прав следует исходить из того, что, пока не доказано иное, автором произведения считается лицо, указанное в качестве такового на экземпляре произведения. Таким образом, для того чтобы доказать свое авторство, гражданину достаточно представить в суд экземпляр произведения, на котором он указан в качестве автора. К сожалению, в разъяснении постановления нет ссылки на возможность представления в качестве доказательства оригинала произведения (например, рукописи), что может затруднить в ряде случаев предоставление доказательств авторами.
|
|
|
В постановлении указано, что необходимость исследования иных доказательств может возникнуть в том случае, если авторство лица на произведение кем-либо оспаривается. Однако существуют и другие ситуации, когда может понадобиться предоставление иных доказательств, например отсутствие имени автора на оригинале или экземплярах произведения (в силу анонимности или из-за специфики самого произведения, например произведения скульптуры, изобразительного искусства), а также использование автором псевдонима.
При рассмотрении исковых требований наследницы скульптора Т. С. к ООО НПФ "МДМ" о взыскании компенсации за бездоговорное использование изображения созданного скульптором памятника Салавату Юлаеву на сувенирных кружках и тарелках, которые реализовывались в розничной торговле, суды первой и кассационной инстанций отказали в удовлетворении исковых требований на том основании, что истец не представил надлежащих письменных доказательств, подтверждающих авторство Т. С. в отношении спорных изображений. В качестве такого доказательства судами рассматривался договор между скульптором Т. С. и Дирекцией художественных выставок и панорам Главного управления изобразительных искусств Министерства культуры СССР 1957 г., полный текст которого в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии суду представлен не был. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ при рассмотрении дела в порядке надзора не согласилась с выводами судов первой и кассационной инстанций. Ею было указано, что в соответствии со ст. 1257 ГК РФ действует презумпция авторства. В ходе судебного разбирательства авторство Т. С. в отношении памятника Салавату Юлаеву ответчиком не оспаривалось. Суд в решении не указал обстоятельств, которые опровергали бы принадлежность авторских прав наследницы Т. С. на данное произведение. Не оспаривался ответчиком и факт использования произведения на сувенирной продукции. В такой ситуации вывод о том, что исковые требования о взыскании компенсации за нарушение авторских прав не подлежат удовлетворению, поскольку в судебном заседании не был представлен оригинал договора, нельзя признать правильным. Судебная коллегия ВС РФ отменила ранее принятые по делу судебные постановления и отправила дело на новое рассмотрение*(76).
|
|
|
Постановление распространяет презумпцию ст. 1257 ГК РФ на признание обладателем исключительного права на произведение лица, указанного на экземпляре произведения в качестве автора. Представляется, что принадлежность исключительного права автору в настоящее время не является очевидной, поскольку в отличие от личных неимущественных прав исключительное право отчуждаемо и может перейти от автора к другому лицу. Вместе с тем такой подход должен способствовать защите интересов авторов, являющихся обладателями исключительных прав, так как в этом случае им не нужно как-то обосновывать наличие у них таких прав в спорной ситуации.
|
|
|
Пункт 43. В качестве самостоятельной меры гражданско-правовой ответственности часть четвертая ГК РФ предусматривает так называемую компенсацию за нарушение исключительного права на произведение (п. 3 ст. 1252 ГК РФ). Поскольку исключительное право - это субъективное гражданское абсолютное право, то компенсация является санкцией за бездоговорное гражданское правонарушение (бездоговорное причинение вреда)*(77). По сравнению с ранее действовавшим законодательством сфера ее применения несколько расширена, так как помимо случаев нарушения исключительных прав на произведения (ст. 1301 ГК РФ), на объекты смежных прав (ст. 1311 ГК РФ), товарные знаки (п. 4 ст. 1515 ГК РФ) и наименования мест происхождения товаров (п. 3 ст. 1537 ГК РФ) она применяется теперь в случаях нарушения положений о технических средствах защиты произведений и объектов смежных прав (ст. 1299 и 1309 ГК РФ), а также нарушения положений об информации об авторском праве и смежных правах (ст. 1300 и 1310 ГК РФ).
|
|
|
В п. 43.1 постановления внимание судов обращается на тот факт, что взыскание компенсации носит имущественный характер. Это означает, что при подаче искового заявления подлежит уплате государственная пошлина. В постановлении отмечено, что, несмотря на определенное противоречие между закрепленным в целом ряде норм части четвертой ГК РФ положением о том, что размер подлежащей взысканию компенсации определяется по усмотрению суда, цена иска должна быть указана в исковом заявлении в твердой сумме. Она определяется размером требуемой истцом компенсации. При отсутствии цены иска суд должен вынести определение об оставлении соответствующего искового заявления без движения на основании ст. 136 ГПК РФ или ст. 128 АПК РФ.
Компенсация является альтернативной мерой ответственности, уплаты которой можно требовать от нарушителя только вместо возмещения убытков. В ГК РФ установлено, что компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков (абз. 1 п. 3 ст. 1252 ГК РФ). Однако в отличие от п. 2 ст. 49 Закона об авторском праве действующая норма ГК РФ не содержит указания на то, что компенсация подлежит взысканию независимо от наличия или отсутствия убытков. Это означает, что определенная зависимость компенсации от убытков в настоящее время все же признается. Вместе с тем в п. 43.2 постановления этот вопрос никак не комментируется. В нем лишь воспроизводятся общие требования закона.
Пункт 43.3 постановления посвящен вопросу об определении судом размера компенсации, создающему для судов много сложностей. Постановление разъяснило, что суд может по своему усмотрению определить сумму компенсации в пределах, указанных законом (в настоящее время эти пределы составляют от 10 тыс. до 5 млн. руб.), но не выше заявленного истцом требования. Суд вправе взыскать сумму компенсации в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, однако не ниже низшего предела, установленного в конкретных нормах ГК РФ и равного 10 тыс. руб. (абз. 2 ст. 1301, абз. 2 ст. 1311, подп. 1 п. 4 ст. 1515 и подп. 1 п. 2 ст. 1537 ГК РФ). Вопрос о неприменимости к компенсации ст. 333 ГК РФ об уменьшении неустойки прокомментирован в п. 14 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности*(78).
В комментируемом постановлении отмечается, что размер подлежащей взысканию компенсации должен быть обоснован судом. Положение п. 3 ст. 1252 ГК РФ о том, что суд определяет размер компенсации в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом разумности и справедливости, в абз. 2 комментируемого пункта постановления раскрывается более подробно. Наряду с характером допущенного нарушения в нем предлагается учитывать также срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя. Перечень обстоятельств, которые могут быть приняты во внимание судом, не носит исчерпывающего характера. В постановлении также подчеркнуто, что наряду с принципами разумности и справедливости суд должен руководствоваться принципом соразмерности компенсации последствиям нарушения.
На конкретных примерах из судебной практики видно, что суды стараются применять вышеназванные принципы при определении суммы компенсации. Так, Высший Арбитражный Суд РФ отказал в передаче в Президиум дела о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на произведение*(79). Представленный истцом расчет компенсации не был принят судом, поскольку был произведен исходя не из количества и стоимости контрафактных экземпляров произведения, а из стоимости выпущенного истцом собрания сочинений, представляющего собой эксклюзивное издание, стоимость которого не может рассматриваться в качестве обычной цены правомерно использованного произведения.
В то же время в комментируемом постановлении не нашел отражения вопрос, связанный с применением абз. 3 п. 3 ст. 1252 ГК РФ, в котором предусмотрено, что правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо за допущенное правонарушение в целом. Это положение в ранее действовавшем Законе об авторском праве было предусмотрено в отношении произведений (п. 2 ст. 49), а в ГК РФ превратилось в общую норму. В то же время из текста нормы не вполне понятно, что следует понимать под "каждым случаем неправомерного использования".
С этой точки зрения важной представляется и позиция Высшего Арбитражного Суда РФ, который подтвердил правильность судебных актов нижестоящих судов, снизивших размер требуемой истцом компенсации с 300 тыс. до 30 тыс. руб.*(80) Истец настаивал на сумме компенсации в 300 тыс. руб. исходя из взыскания минимального размера компенсации (10 тыс. руб.) за 30 случаев нарушений с лица, продавшего один контрафактный диск с записанными на него 30 песнями одного и того же автора. Однако суд первой инстанции снизил эту сумму до 30 тыс. руб., рассматривая продажу диска как один случай неправомерного использования.
В другом случае Высший Арбитражный Суд РФ отказал в передаче дела в Президиум для пересмотра в порядке надзора на основании того, что суд первой инстанции обоснованно снизил сумму компенсации по сравнению с требованиями истца, поскольку аудиовизуальное произведение (кинофильм) не является составным (ст. 1260 ГК РФ), а представляет собой новое единое сложное произведение (ст. 1263 и 1240 ГК РФ)*(81). Таким образом, по мнению Суда, размер компенсации не должен в этом случае определяться исходя из количества охраняемых произведений, включенных в состав сложного объекта. Эта позиция несколько отличается от позиции по предыдущему делу: в ней обосновывается единство самого незаконно использованного произведения, тогда как в предыдущем случае использование ряда произведений на одном носителе рассматривалось как единичный случай нарушения.
Еще в одном случае Высший Арбитражный Суд признал, что не было оснований для взыскания с каждого из ответчиков двукратного размера стоимости экземпляров произведения, поскольку незаконные переработка и распространение произведения совершались ответчиками совместно и представляли единичный случай неправомерного использования произведения, так как совершались "в рамках одного правонарушения"*(82).
Вместе с тем следует отметить, что в формулировке абз. 3 п. 3 ст. 1252 ГК РФ каждый случай неправомерного использования как раз противопоставляется допущенному правонарушению в целом*(83).
Пункт 43.4 комментируемого постановления направлен на то, чтобы установить общий критерий, применимый к оценке стоимости права использования произведения, объекта смежных прав или товарного знака в тех случаях, когда правообладатель выбирает в качестве способа определения суммы компенсации двукратный размер стоимости права использования соответствующего объекта. В законе установлено лишь, что стоимость права использования определяется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения. В постановлении дается пояснение, что при этом за основу следует принимать вознаграждение, обусловленное лицензионным договором, предусматривающим простую (неисключительную) лицензию на момент совершения нарушения. Представляется, что этот подход правомерен, так как взыскание компенсации в этом случае всегда производится в двукратном размере, что уже придает ей штрафной характер*(84).
Так как компенсация применяется в настоящее время только в отношении объектов авторских и смежных прав, товарных знаков и наименований мест происхождения товаров, то в постановлении все связанные с ней вопросы объединили в одном месте, поэтому п. 43.5 постановления затрагивает применение компенсации в отношении товарных знаков. В нем рассматривается один специальный случай, касающийся того, кем может быть заявлено требование о возмещении убытков или о выплате компенсации, если к этому моменту правовая охрана товарного знака уже прекращена на основании ст. 1514 ГК РФ. В постановлении лицом, которое может заявить такое требование, признается тот, кто являлся обладателем исключительного права на товарный знак на момент совершения правонарушения. Таким образом, прекращение правовой охраны товарного знака не исключает возможности предъявления требований о возмещении убытков или выплате компенсации за нарушения, допущенные в период его использования.
Следующее положение комментируемого пункта распространяется как на товарные знаки, так и на произведения. В нем предусмотрено, что если право использования произведения или товарного знака предоставлено по лицензионному договору или исключительное право передано третьему лицу на основании договора об отчуждении этого права, то право требования возмещения убытков, причиненных нарушением, допущенным до заключения соответствующего договора, или выплаты компенсации за такое нарушение не переходит соответственно к лицензиату или новому правообладателю*(85). Такое требование может быть заявлено только лицом, которое являлось правообладателем в момент совершения нарушения. В то же время в постановлении подчеркнуто, что право требования возмещения убытков или выплаты компенсации может быть передано по соглашению об уступке права (требования).
Пункт 44. Статья 1302 ГК РФ, посвященная вопросам обеспечения исков по делам о нарушении авторских прав, предусматривает право суда запретить ответчику или лицу, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что оно является нарушителем авторских прав, совершать определенные действия в целях введения в гражданский оборот экземпляров произведения, в отношении которых предполагается, что они являются контрафактными (п. 1 ст. 1302 ГК РФ), и право суда наложить арест на такие экземпляры произведения, а также на материалы и оборудование, используемые или предназначенные для изготовления или воспроизведения указанных экземпляров (п. 2 ст. 1302 ГК РФ). Высшие суды сочли необходимым подчеркнуть, что этими двумя видами обеспечительных мер возможный их перечень не исчерпывается. В качестве примера иных действий суда, не упомянутых в ст. 1302 ГК РФ, но применимых в качестве мер по обеспечению иска, в постановлении назван запрет на опубликование произведения или на его распространение до разрешения спора об авторстве этого произведения. Порядок принятия обеспечительных мер определяется процессуальным законодательством.
Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 187-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях" ст. 1302 ГК РФ была дополнена новым п. 3. В нем предусматривается возможность принятия обеспечительных мер в отношении случаев, в которых при размещении фильмов (кинофильмов, телефильмов) в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети Интернет, "выдвинуто предположение о нарушении исключительных прав". К числу таких мер относятся обеспечительные меры, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством и направленные на ограничение доступа к "информации, нарушающей исключительные права". При этом порядок ограничения доступа к такой информации регламентируется законодательством Российской Федерации об информации. В настоящее время этот порядок установлен в ст. 15.2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации". Причем, как следует из содержания нового п. 3 ст. 1302 ГК РФ, предусмотренные в нем обеспечительные меры могут применяться только в отношении части аудиовизуальных произведений - фильмов (кино- и телефильмов) и не могут быть распространены на другие виды произведений, охраняемых авторским правом*(86).
Права, смежные с авторскими
Пункт 45. В комментируемый раздел постановления включены только два разъяснения, что отражает реальное положение дел. В настоящее время в практике судов споры, связанные с нарушением прав, смежных с авторскими, в основном сводятся к требованиям о выплате компенсации за нарушение исключительных прав.
Пункт 4 ст. 1317 ГК РФ содержит положение, ограничивающее исключительное право исполнителя (актера, музыканта, певца, дирижера и т.д.) использовать свое исполнение в тех случаях, когда оно входит в качестве составной части в аудиовизуальное произведение (кинофильм, телефильм и т.п.). В случае заключения между изготовителем аудиовизуального произведения и исполнителем договора об участии последнего в создании аудиовизуального произведения согласие исполнителя на использование его исполнения в данном произведении предполагается. Таким образом, исполнитель не может запретить использование своего исполнения даже в том случае, если этот вопрос не нашел специального отражения в договоре. Данное правило корреспондирует положениям ст. 1240 и 1263 ГК РФ, направленным на облегчение возможности распоряжения правами на аудиовизуальное произведение для его изготовителя (продюсера).
В то же время в п. 4 ст. 1317 ГК РФ специально подчеркивается, что согласие исполнителя на отдельное от аудиовизуального произведения использование звука или изображения, зафиксированного в этом произведении, должно быть прямо выражено в договоре. Это положение сужает сферу действия вышеупомянутого ограничения исключительного права исполнителя. Если в договоре отсутствует специальное упоминание о том, что изготовителю аудиовизуального произведения предоставляются права на использование звука или изображения исполнения не в составе аудиовизуального произведения, то эти права сохраняются у исполнителя и подобное использование требует получения у него согласия и выплаты ему вознаграждения.
Высшие суды сочли необходимым разъяснить в комментируемом постановлении, что, хотя во втором предложении п. 4 ст. 1317 ГК РФ использован оборот "согласие исполнителя... должно быть прямо выражено в договоре", эта норма не относится к обязательным правилам, установленным законом для договора (ст. 422 ГК РФ). Она лишь требует согласия исполнителя, закрепленного в договоре, для законного использования звука или изображения исполнения.
Ранее действовавший Закон об авторском праве в абз. 2 п. 6 ст. 37 также предусматривал, что предоставление исполнителем прав изготовителю "ограничивается использованием аудиовизуального произведения и, если в договоре не установлено иное, не включает прав на отдельное использование звука или изображения, зафиксированного в аудиовизуальном произведении". Следовательно, данная норма, хотя и в несколько ином виде, существовала в российском законодательстве с 1993 г.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 268; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!