ВЛИЯНИЕ ВРЕМЕНИ НА ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ И ЗАЩИТУ ПРАВ

Значение времени в праве

94. Правосозидательное и погашающее действие времени. Время
в некоторых случаях создает правовую защиту фактическому поло­
жению, превращает факт в право, создает право, но оно же и по­
гашает право. Время дает право одному и отнимает у другого.

Иногда право возникало потому, что долго осуществлялось со­ответствующее ему положение вещей — отсюда приобретательная давность, дающая владельцу право собственности (си. п. 203). Пра­во утрачивалось, когда оно долго не осуществлялось — отсюда по­гасительная давность для исков.

95. Незапамятное время. От давности отличалось незапамятное
время (vetustas).

Если наличное положение вещей существовало так давно, что живущее поколение не помнит иного, оно имело за себя презумп­цию правомерности.

Это правило выражено в источниках применительно к сервиту-там (п. 217):

In summa tria sunt per quae inferior locus superior ! servit , lex , natura loci , vetustas : quae semper pro lege habetur ( D . 39, 3.2. pr .). - В ито­ ге существуют три основания, по которым нижележащий уча­сток служит вышележащему: закон, характер местности, неза­ памятная давность, которая всегда считается за закон.

Незапамятное время не устанавливало права вновь, а лишь слу­жило доказательством давнего существования данного права. Это имело то значение, что не только самое право, но и все производ­ные от него и установленные ранее права сохраняли силу. Ссылка на vetustas допускалась в следующих случаях: общие дороги сосед­них участков признавались общественными, если была установле­на vetustas общего пользования, древний водопровод считали про­ложенным на основании сервитутного права, старые плотины охранялись iure facti.

Scaevola respond» solere eos qul iuri dicundo praesunt tueri ductus aguae quibus auctoritatem vetustas daret, tametsl ius non probaretur

-79-

( D . 39. 3. 26). - Сцевола ответил, что руководители правосудия обыкновенно охраняют водопроводы, которым дает значение незапамятная давность, хотя право не доказано,

96. Исчисление времени. Различалось: а) заранее известное, ка­
лендарное время, которое определяется по календарю, например,
майские календы такого-то года от основания города (т.е. Рима);
б) подвижное время, когда срок определяется истечением времени
от известного события, например, определение совершеннолетия:
совершеннолетие наступает, когда истечет определенный период
со времени рождения.

Исчисление времени возможно двоякое: a) computatio naturalis, когда счет ведется точно от момента того дня, когда совершилось событие, до соответствующего момента дня истечения срока. На­пример, maior aetas (25-летие) наступает в час, соответствующий часу рождения; б) computatio civilis, когда во внимание не берутся меньшие деления времени, чем день.

Первым днем считается день события (от полуночи до полуно­чи); последний определяется различно; при приобретении пра­ва срок кончается с наступлением последнего дня, а при поте­ре права срок истекает в последний момент последнего дня. Год считался в 365 дней, месяц — неопределенно, преимущественно в 30 дней.

При исчислении некоторых сроков, не свыше года, не прини­мается в расчет время, когда данное лицо по уважительным причи­нам не могло совершить известного действия, требуемого законом (вчинение иска). Такими уважительными причинами считались плен, исполнение государственных поручений, нерозыск ответчи­ка. Время, исчисляемое так, называлось tempos utile, в противопо­ложность непрерывному счету, tempus continuum.

Исковая давность

97. Понятие исковой давности. Исковая давность означает пога­
шение возможности процессуальной защиты права вследствие то­
го, что в течение известного времени такая защита не была осуще­
ствлена заинтересованным лицом.

Классическое право исковой давности в этом смысле, т.е. пога­шения процессуальных прав вследствие хозяйственной и правовой бездеятельности управомоченного лица в течение установленного законом времени, не знало. Классическое право знало лишь за­конные сроки для некоторых исков. Их отличие от исковой дав­ности в том, что при законном сроке само право действует лишь в течение определенного времени; например, поручительство

-80-

(в некоторых его формах, см. п. 445) действует только в течение двух лет, после чего автоматически погашается. А при исковой давности право, установленное в принципе бессрочно, погашается бездеятельностью управомоченного лица. При исковой давности, когда бездеятельность не могла быть поставлена в вину, допуска­лись перерыв и приостановление этой давности, невозможные при срочных исках.

В V в. была введена исковая давность почти для всех личных исков и исков на вещи. При Юстиниане все иски подлежали дав­ности и назывались actiones perpetuae, если погашались через 30 лет, и actiones temporales, если сроки погашения были короче, дру­гими словами, сглажено было различие между срочностью и дав­ностью.

Нае autem actiones annis triginta continuis extinguantur, quae per­petuae videbantur, non illae quae antiquitus fixis temporibus limitan-tur (C. 7. 39. 3. 2). - Эти иски погашаются в течение 30 последо­вательных лет и они считались постоянными, но не те, которые издревле ограничиваются определенными сроками.

98. Начало течения исковой давности. Условия исковой давнос­ти касались ее начала, течения и действия. Начало течения уста­навливалось с момента возникновения искового притязания, в ча­стности:

(1) При праве собственности и других правах на вещи — с мо­
мента нарушения кем-либо господства лица над вещью.

(2) При обязательствах не делать чего-либо — когда обязан­
ный субъект совершал действие, противоположное принятой обя­
занности.

(3) При обязательствах что-либо сделать — когда возникала
возможность немедленно требовать исполнения обязанности от
обязанного.

Общий срок исковой давности установлен Юстинианом в 30 лет, но были и другие сроки. Течение давности прерывали: предъявле­ние иска, признание требований обязанным лицом. Перерыв иско­вой давности приводил к тому, что истекшее время более не шло в счет; течение же давности начиналось снова. Приостановление исковой давности означало, что ее течение временно приостанавли­вается по какой-нибудь причине; например, ввиду несовершенно­летия лица, либо юридических препятствий для предъявления иска, например, до составления инвентаря наследства (п. 267). Устране­ние этих оснований возобновляло течение исковой давности, а ис­текшее до приостановления время зачитывалось в общий срок дав­ности.

-81 -

99. Действие исковой давности. По истечении исковой давнос­
ти ответчик имел право противопоставить эксцепцию всякой по­
пытке истца осуществить судебным порядком погашенные давно- /
стью притязания. Однако судья по собственной инициативе не/
учитывал давности, если этого не требовало обязанное лицо. Дей­
ствие этой эксцепции было таково:

(1) Если притязание было основано на праве на вещь, то экс-
цепция уничтожала только данное требование из этого права; са­
мое же право продолжало существовать.

(2) Действие исковой давности и законных сроков на обяза­
тельственные права не совсем ясно.

Источники признают, что, по истечении законного срока, уп­лата долга является уплатой недолжного, так что возникает соп-dictio indebiti; наоборот, залоговое право продолжает существовать по истечении давности для главного обязательства, пока не исте­чет давность для залогового права (D. 44. 2. 29).

100. Давность эксцепции. По общему правилу, действие иско­
вой давности не распространялось на эксцепции (так как эксцеп­
цию можно заявить лишь, когда будет предъявлен иск), кроме слу­
чаев, когда лицо могло по поводу своего права предъявить и иск,
и эксцепцию и пренебрегло правом предъявления иска.

-82-

Глава 9 ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА

Категории лиц

101. Субъекты прав. Лицами, или субъектами прав, были в Ри­
ме как отдельные люди — физические лица, так и объединения
физических лиц (род, цех, корпорация) или независимые от них
учреждения — юридические лица.

Однако не все люди признавались субъектами прав, и, хотя круг правоспособных людей и объем правоспособности отдельных групп населения последовательно расширялись в ходе истории римского государства, однако признание правоспособности каж­дого человека, хотя бы только в области частноправовых отноше­ний, никогда не стало принципом римского права. Этого не допу­скал рабовладельческий характер римского государства, неизбежно превращавший правоспособность в привилегию определенных слоев населения. Основные черты экономического и политическо­го развития Рима, переход от республики к империи, сначала в форме принципата, а затем — домината (монархии неограничен­ной), а равно возникновение в период домината новых форм экс­плуатации труда, наряду с сохранением рабства, обусловили, наря­ду с расширением правоспособности одних групп населения, возникновение новых ограничений для других групп.

Понятие юридического лица только зародилось в Риме, и юри­дические лица не приобрели большого значения в ходе развития хозяйственной жизни Рима.

Таким образом, вопрос о субъектах прав в римском праве не может быть изучен без характеристики исторических изменений в правовом положении отдельных групп населения.

102. Правоспособность и ее составные элементы. Субъект права
именовался в римском праве persona. Правоспособность обознача­
лась словом caput. Быть правоспособным значило caput habere.

Отдельный человек для обладаний полной правоспособностью во всех областях политических, семейных и имущественных отно­шений должен был удовлетворять трояким требованиям: а) в отно­шении свободы: быть свободным, а не рабом; б) в отношении гражданства: принадлежать к числу римских граждан, а не чуже­земцев; в) в семейном положении: не быть подчиненным власти главы семьи (patria potestas).

-83-

Таким образом, caput определялся трояким состоянием: а) со­стоянием свободы — status libertatis; б) состоянием гражданства — status civitatis; в) таким семейным состоянием, status familiae, в си­лу которого данное лицо не подчинялось власти домовладыки. От­падение или изменение одного из этих состояний, capitis deminu-tio влекло за собою и прекращение, либо изменение объема или содержания правоспособности.

Полная правоспособность человека в области частноправовых отношений, в свою очередь, складывалась из двух элементов: a) ius conubii — право вступать в регулируемый римским правом брак, создавать римскую семью, б) ius commercii — право быть субъек­том всех имущественных правоотношений и участником соответ­ствующих сделок.

Правоспособность признавалась возникшей в момент рожде­ния человека, удовлетворявшего указанным выше требованиям, и прекращалась со смертью его.

Однако юристы установили правило, в силу которого зачатый, но еще не родившийся ребенок признавался субъектом прав во всех случаях, когда это соответствовало его интересам.

Qul in utero est, perinde ас si in rebus humanis esset custoditur, quo- tiens de commodis ipsius partus quaeritur (D. 1. 5. 7). - Зачатый ре­бенок охраняется наравне с уже существующими во всех случа­ях, когда вопрос идет о выгодах зачатого.

В частности, исходя из постановлений законов XII таблиц, за зачатым, но еще не родившимся ребенком признавали право на­следования в имуществе отца, умершего во время беременности матери (D. 38. 16. 3. 9).

С другой стороны, открытое, но еще не принятое наследником наследство («лежачее наследство») рассматривалось, как «продол­жение личности умершего» — hereditas iacens sustinet personam defuncti, лежачее наследство продолжает личность умер­шего (ср. D. 41. 1. 34). Поэтому рабы были вправе в интересах на­следственной массы совершать юридические действия ex persona defuncti, как бы продолжая осуществлять правоспособность умер­шего.

103. Свободные и рабы. Оставаясь на всех стадиях своего разви­тия правом рабовладельческого общества, римское право призна­вало правоспособными только свободных людей. Рабы были не субъектами, а объектами прав. Их правовое положение, в принци­пе, не отличалось от положения вещей — servi res sunt (Ulpianus, Regulae. 19. 1).

В то же время рабы всегда занимали особое положение в ряду объектов прав: неуклонное проведение принципа «рабы суть ве­щи» оказывалось иногда, особенно с развитием гражданского обо­рота, не согласным с интересами рабовладельцев, нередко стре­мившихся использовать не только физические силы, но и умственную энергию и личную предприимчивость рабов. По­этому допускались некоторые отступления от этого принципа. В период республики за некоторыми сделками рабов стали при­знаваться юридические последствия в связи с практиковавшимся выделением рабу господином имущества в непосредственное уп­равление (так называемый пекулий, см. п. 117). Идеологическим обоснованием отступлений от общего принципа «рабы суть вещи» служило учение юристов периода империи о том, что рабство, ин­ститут Juris gentium, т. е. известный всем народам древнего мира, чуждо, однако, началам естественного права. Ульпиан говорил:

Quod attinet ad ius civile servi pro nullis habentur; non tamen et lure natural!, quia quod ad ius naturale attinet omnes homines aequales sunt (D. 50.17. 32). - С точки зрения цивильного права рабы счи­таются никем. Это не так, однако, по естественному праву, ибо с точки зрения естественного права все люди равны.

Флорентин, давая определение рабства, еще резче противопо­лагал положительное право праву естественному.

Servitus est constitutio iuris gentium qua quls dominio alieno contra naturam subiicitur (D. 1. 5.4.1). - Рабство есть установление пра­ва народов, при посредстве которого один, противно природе, подчиняется власти другого.

Отсюда и такие выражения юристов, как persona servi, и основ­ное деление людей на свободных и рабов: summa... divisio de iure personarum haec est, quod omnes homines aut liberi sunt aut servi — основное деление людей в праве — это деление всех людей на сво­бодных и рабов.

Но чуждый естественному праву институт рабства находил себе в глазах римйсих юристов законное обоснование в войне; если за­конно убийство военного противника, то тем более законно овла­дение им, установление права собственности на его личность. Так, война, которая в течение долгого времени являлась способом при­обретения рабов, служила для римских юристов и этико-юридическим оправданием рабства.

104. Римские граждане и чужеземцы. Не всякий свободный че­ловек был в Риме одинаково правоспособным; некоторые свобод-

 

-84-

-85-

ные люди были в известные периоды римской истории вовсе не­правоспособны.

В древнейшие времена полная правоспособность во всех обла­стях отношений политических, семейных и имущественных при­знавалась только за римскими гражданами — cives romani Quirites (происхождение последнего слова не выяснено)¹. Свободный чу­жеземец не имел не только политических прав, но и правоспособ­ности в сфере частного права: он не признавался субъектом ни се­мейных, ни имущественных прав и обязанностей. Более того, чужеземец рассматривался в принципе как враг, hostis, имущество которого могло быть в любой момент захвачено римским гражда­нином, а сам он обращен в рабство. Но полное бесправие чуже­земцев рано пришло в противоречие с интересами развивавшегося гражданского оборота, особенно с развитием внешней торговли Рима.

В сфере внешней торговли римскому гражданину приходилось вступать в договоры с чужеземцами, искать способов разрешения споров, которые возникали из таких договоров и т. п., и в первона­чальный принцип бесправия чужеземцев был внесен ряд изъятий.

Уже издревле делу охраны имущественных интересов чужезем­цев, приезжавших в Рим, служил институт hospitium privatum. Он заключался в том, что римский гражданин, став патроном чуже­земца, который ставился в положение клиента, оказывал послед­нему правовую помощь, совершая в его интересах сделки, защи­щая его интересы перед римским судом и т. п. При этом патрон действовал не в качестве представителя чужеземца, а в качестве за­щитника его интересов, от своего имени. Добросовестное отноше­ние патрона к принятым на себя обязанностям обеспечивалось са­кральным правом: вероломный патрон подвергался высшему наказанию: он объявлялся обреченным мщению богов -- sacer esto, а потому поставленным вне охраны закона.

Другое отступление от принципа неправоспособности чужеем-цев действовало искони в пользу латинов, latini, т. е. жителей об­щин Лациума, вместе с Римом входивших в состав распавшегося в IV в. до н.э. Латинского союза (latini veteres, latini prisci); не имея в Риме политических прав, они были наделены в сфере частнопра­вовой как ius conubii, так и ius commercii, и их частноправовые споры разрешались в тех же судах и в том же порядке,что и спо­ры римских граждан.

Можно предполагать, что термином Quirites обозначалось одно из древнейших пле­мен, вошедших в состав Рима.

-86-

После того, как законы Julia и Plautia Papiria I в. до н. э. пре­доставили римское гражданство всему населению Италии, в поло­жении latini остались лишь жители отдельных внеиталийских об­щин и иногда и целых провинций (latini coloniarii), которым latinitas, ius latini предоставлялось особыми актами государства. Кроме того, особую группу так называемых latini Iuniani составля­ли некоторые вольноотпущенники (п. 109).

После того, как законом 212 г. н.э. римское гражданство было предоставлено всем подданным империи, отпадает и категория latini coloniarii; понятие latini Juniani сохраняет, однако, значение до Юстиниана.

По мере развития гражданского оборота, особенно междуна­родной торговли, свободные чужеземцы, не принадлежавшие к числу latini, также постепенно переходят из положения hostes в положение peregrini, т. е. лиц, за которыми признается правоспо­собность, но правоспособность, отличная по содержанию и объе­му от римской правоспособности.

Не имея политических прав, peregrinus может быть участни­ком семейных и разнообразных имущественных правоотношений, но специфически римские правовые институты, как римский брак, mancipatio и т. п., ему закрыты. Не подведомственны praetor urbanus и частноправовые споры перегринов. Для разрешения этих споров учрежден особый магистрат — praetor peregrinus. Вырабо­танные им правовые положения, развитые и дополненные юриста­ми, постепенно и образовали ius gentium, как систему частнопра­вовых норм, регулировавших отношения перегринов между собой и с римскими гражданами (см. пп. 11—12). Первоначально положе­ние peregrini было присвоено населению civitates foederatae, т. е. жителям тех из чужеземных общин, с которыми Рим состоял (по­сле войны или независимо от нее) в договорных отношениях. В дальнейшем в такое же положение были поставлены и peregrini dediticii, жители общин, сдавшихся на милость Рима — победите­ля в войне.

После названных выше законов Iulia и Plautia Papiria категория перегринов утратила прежнее значение для Италии, а после издан­ного в 212 г. эдикта о гражданстве для всей империи в целом: пе-регринами стали считаться только пребывающие на территории римского государства неподданные Рима, варвары, славяне, гер­манцы и т.п. Кроме того, в положение перегринов ставились и подданные Рима, совершившие определенные преступления, а также до VI в. н. э. отпущенные на волю рабы, наказанные клей­мением во время пребывания в рабстве.

-87-

Надо, однако, заметить, что ко времени предоставления прав гражданства всему населению империи самое понятие peregrinitas почти утратило практическое значение в области частноправовых

отношений.

Потребности международного торгового оборота обусловили глубокое проникновение начал iuris gentium в систему римского частного права. Став, по существу, гражданским правом междуна­родного торгового оборота античного мира, римское право вынуж­дено было постепенно признать равноправие товаровладельцев, независимо от их национальности и подданства. На смену началу национальной исключительности, которым было пропитано право древнейшего Рима, в период империи пришел окончательно за­крепленный кодификацией Юстиниана принцип равенства граж­данский правоспособности всех свободных людей. Оставаясь усло­вием политической правоспособности, которая не играет, однако, сколько-нибудь важной роли в период домината, status civitatis пе­рестал быть условием правоспособности в сфере частного права.

105. Семейное состояние. Необходимым условием полной пра­воспособности в сфере частного права являлось в Риме определен­ное семейное состояние, самостоятельность в сфере семейных от­ношений.

Древнейшая римская семья, так называемая агнатическая семья (п. 133), представляла собою союз людей, объединенных не кров­ной связью, а подчинением власти одного и того же домовлады-

ки — paterfamilias.

В древнейшее время только paterfamilias был носителем право­способности в сфере частного права — persona sui iuris; члены се­мьи, подчиненные власти paterfamilias (personae alieni iuris), право­способности в сфере частного права не имели. Вступая в имущественные правоотношения, они устанавливали права не для себя, а для paterfamilias, не создавая, однако, для последнего

обязанностей.

Это последнее положение оказалось так же непримиримым с потребностями развивавшегося гражданского оборота, как пол­ное устранение из него рабов: значительное большинство граждан­ских сделок, особенно совершаемых в торговле, направлено на ус­тановление прав и обязанностей для обеих участвующих в сделке сторон, и никто не стал бы вступать в соответствующие сделки с не имеющим своего имущества подвластным, если бы по этим сделкам не становился ответственным paterfamilias последнего. И юристы стали постепенно признавать ответственность hire natu-rali самих подвластных по заключенным ими в интересах paterfa-

-88-

milias сделкам, а претор установил дополнительную ответствен­ность paterfamilias по тем же сделкам (п. 117).

Параллельно с признанием юридической силы сделок, совер­шенных подвластными, шел и процесс признания за ними прав на отдельные группы приобретавшихся ими имуществ, сначала на имущество, приобретенное в связи с военной службой, затем и в связи со службой гражданской, далее на имущества, дошедшие от матери, и в праве Юстиниана paterfamilias сохранял лишь очень ограниченные права на имущество детей. Patria potestas почти ут­ратила свое имущественное содержание (см. п. 145). Однако пол­ная гражданская правоспособность признается и в праве Юстини­ана только за personae sui iuris.

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 285; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!