Глава 3. Особенности мотивации выбора брачного партнера
Жизнь любого человека представляет собой непрерывный поток активности, который включает не только разного рода действия, но и переживания. Исследования мотивационной сферы расчленяют поток активности на единицы с точки зрения вопроса «зачем?». Термин «мотив» происходит от латинского moveo – «двигаю» и обозначает материальный или идеальный предмет, который побуждает и направляет на себя деятельность или поступок [155]. Часто в конструкт «мотив» включают такие понятия, как потребность, побуждение, влечение, склонность, стремление и т. д. X. Хекхаузен считает, что мотив задается таким целевым состоянием отношения «индивид – среда», которое само по себе желательнее наличного состояния. Исходя из этого, существует столько различных мотивов, сколько существует разновидностей отношений «индивид – среда».
Мотивы формируются в процессе индивидуального развития как относительно устойчивые оценочные отношения человека к окружающей среде. Люди различаются по индивидуальным проявлениям (характеру и силе) тех или иных мотивов, и у разных людей возможны различные иерархии мотивов. Но поведение человека в определенный момент мотивируется не любыми или всеми возможными мотивами, а тем из самых высоких мотивов, который при данных условиях больше всех связан с возможностью достижения цели (действенный мотив). Мотив остается действенным до тех пор, пока либо не достигнута цель, либо изменившиеся условия не сделают другой мотив более насущным для данного человека [215].
|
|
|
Конструкт «мотивация» определяется как побуждение к действию определенным мотивом и понимается как процесс выбора из различных возможных действий. О деятельности говорят, что она мотивирована, когда она направлена на достижение конкретного мотива, и от мотивации зависит, как и в каком направлении будут использованы различные функциональные способности [130].
В своем исследовании вслед за Е. П. Ильиным [98] утверждаем, что мотив – это сложное интегральное образование. Границы мотива определяют, с одной стороны, потребность, а с другой – побуждение к достижению реальной цели. Между ними располагаются психологические образования, обеспечивающие сознательный выбор человеком предмета и способа удовлетворения потребности: их необходимость подчеркивается в когнитивных теориях мотивации зарубежных специалистов и в ряде работ отечественных психологов. Современное понимание мотивации диктует необходимость применения системного подхода к анализу данного понятия, рассмотрения различных его сторон, особенно в контексте изучения такой проблемы, как мотивация выбора супруга.
|
|
|
По данным социологических опросов, на первом месте среди мотивов брака – любовь (понятие далеко не однозначное для разных людей). На втором месте среди мотивов брака – желание иметь детей, на третьем – желание избавиться от одиночества. Реже указывались такие мотивы, как материальные и бытовые соображения. Довольно много оказалось молодых людей, вступивших в брак вынужденно, в связи с беременностью.
Психолог С. В. Ковалев считает, что люди вступают в брак, в основном ориентируясь на него как на:
• преимущественно хозяйственно-бытовой союз, то есть искренне считая, что главное в семье – это хорошо налаженный быт и домоводство;
• союз нравственно-психологический, желая найти верного друга и спутника жизни, хорошо понимающего именно вас;
• союз семейно-родительский, педагогический, исходя из того, что главная функция семьи есть рождение и воспитание детей;
• союз интимно-личный, стремясь найти желанного и любимого партнера для любви.
Однако, по мнению автора, ни одна из этих целей не исключает других. Но, если один супруг считает главной одну из них, а другой другую (а домашние – вообще третью), конфликты в семье неизбежны, особенно в острые, кризисные периоды семейной жизни.
|
|
|
Заключение брака побуждается системой мотивов, образующих определенную иерархию, в рамках которой можно говорить о смыслообразующих мотивах и мотивах-побудителях. Мотивы различаются степенью осознанности, варьируя в широком диапазоне от сознательных намерений до бессознательных мотивов. Наконец, мотивы могут реализовать направленность на достижение и направленность на избегание. Например, мотивом заключения брака может стать мотив быть рядом с любимым человеком, стать ему нужным (мотив, направленный на достижение) и соответствующий ему мотив избегания одиночества. Мотивы заключения брака реализуют жизненно значимые отношения личности к миру, составляют основу иерархии человеческих потребностей, отраженных в известной пирамиде А. Маслоу [144].
Наиболее значимыми являются мотивы:
• мотивы, реализующие потребность любить самому и быть любимым партнером;
• самоутверждения и самореализации (в том числе мотив социального утверждения и статусного утверждения). Примером такого мотива может стать стремление молодого человека уйти из-под опеки родителей посредством создания собственной семьи;
• мотивы, удовлетворяющие потребность в чувстве безопасности, где партнер выступает своеобразным заместителем родителя;
|
|
|
• мотивы, реализующие потребность в аффилиации;
• мотив самоактуализации через разделение идентичности в отношениях со значимым другим;
• продолжения рода и стремление к реализации роли родителя;
• сексуальное влечение к партнеру и желание иметь стабильные сексуальные отношения;
• прагматический мотив (улучшение жилищных условий, материального положения как собственного, так и прародительской семьи с помощью партнера).
Очевидно, что степень адекватности перечисленных мотивов цели создания гармоничной семьи далеко не равнозначна, и судьба вновь созданной семьи в значительной степени, хотя и не фатально, определяется содержанием мотивации заключения брака [135]. Для будущего развития супружеских отношений оказывается крайне важной степень совпадения мотивов каждого из супругов, определяющая меру совпадения ожиданий в отношении брака. Например, совпадение прагматической мотивации обоих супругов создает основу для стабильности брачного союза. Брак по расчету может быть устойчивым и удовлетворять обоих супругов.
Говоря о мотивации заключения брака, следует понимать, что момент регистрации брака лишь подводит черту под одной фазой развития семьи и начинает другую. Мотивы сохранения брачного союза не остаются неизменными и тождественными мотивам заключения брака. Их развитие может происходить как в сторону их большей адекватности задачам гармонизации брачного союза, так и в сторону деструктивного разрушающего влияния на брак. Однако трансформация и развитие мотивов – процесс сложный и неоднозначный, требующий значительной духовной работы личности над собой и своими отношениями с супругом.
Существенные отличия человеческих отношений по формированию брачной пары связаны с учетом дальнего родства. У людей брак, по сути, является не соединением двух людей, это объединение двух семей, которые оказывают свое влияние и создают сложную сеть подсистем. Индивид определяется относительно других людей и подбирает себе супруга с учетом мнения значимого окружения.
В современной психологии различают три вида мотивации на брак:
• мотивация на сам факт брака. Главная движущая сила в этом случае – намерение заключить брак. При этом другой человек является только средством для исполнения заветного желания – создать семью;
• мотивация на определенный тип брака. В этих случаях люди ориентируются на такого партнера, который способен осуществить их мечты, который соответствует некому представлению о престижном варианте брачных отношений;
• мотивация на определенного человека. Это сознательный выбор с установкой на принятие определенного человека с вытекающей отсюда личной ответственностью за свои чувства [225].
Выделяют пять основных типов брачной мотивации: любовь, духовная близость, материальный расчет, психологическая адекватность и моральные соображения. С. И. Голод справедливо подчеркивает: «В научной литературе, как ни странно, утвердился стереотип, идеализирующий массовую распространенность брака по любви. Не утруждая себя сколько-нибудь серьезной теоретической аргументацией, тщательно не отрабатывая опросный инструментарий, некоторые авторы монографий и статей выдают субъективно желаемое за реальность. Тем самым они вольно или невольно травмируют психику определенного числа людей, способствуя возникновению ятрогенного эффекта… когда в массовое сознание внедряется (не только публицистической, но и научной литературой) мысль о чуть ли не всеобщем вступлении в брак по любви, то человек (особенно женщина), не испытавший такого чувства, считает себя в лучшем случае неудачником, живя в ожидании прихода большой страсти» [74].
К.-Г. Юнг в статье «Брак как психологическое отношение» пишет о том, что молодому человеку дана возможность неполного понимания как других, так и самого себя, поэтому он не может быть удовлетворительно осведомлен о мотивах других людей, в том числе и о своих собственных. В большинстве случаев он поступает, как правило, под влиянием бессознательных мотивов [250].
Бессознательные мотивации, по Юнгу, имеют как личностную, так и всеобщую природу. Прежде всего, это мотивы, вызванные родительским влиянием. В первую очередь это степень связанности с родителями, которая бессознательно влияет на выбор супруга, поощряя или затрудняя его. Сознательная любовь к отцу или матери способствует выбору супруга, сходного с отцом или матерью. Бессознательная связанность усложняет выбор и вызывает своеобразные модификации.
Известный психолог А. Б. Добрович выделил группу мотивов, побуждающих человека вступать в брак, которые чаще всего не осознаются [88]. К ним он относит:
• обоюдное актерство, когда молодые люди играют романтические роли;
• общность интересов, когда совпадение интересов, общее увлечение принимают за родство душ;
• уязвленное самолюбие, которое побуждает достичь заветного любой ценой, стимулирует азарт и жажду победы через обладание «непокорным»;
• ловушка неполноценности, в которой сливаются воедино установка благодарности и ощущение реализации «последнего шанса»;
• интимная удача, когда успех в сексуальных отношениях сводится к предвосхищению хорошего брака;
• взаимная легкодоступность, что очень привлекает в добрачных отношениях;
• жалость, она же в вариантах вины, долга воспринимается как «собственная доблесть» и позволяет играть на сцене жизни весьма благородную роль;
• порядочность, когда брак стимулируется мнением ближайшего окружения и ответственностью перед ним;
• выгода, когда человек обретает посредством такого союза пристанище, финансовое и материальное благополучие;
• месть, когда выбор партнера и вступление в брак совершают «назло обидчику»;
• боязнь одиночества, когда брачный союз выступает в роли спасения от своих проблем, от самого себя, от страха будущей жизни.
По-видимому, браков, заключенных по описанным выше основаниям, немало. Возвращаясь к статье К.-Г. Юнга, вспомним, что причину известный психотерапевт связывает с искусственной бессознательностью родителей. Он полагает, что выбор супруга может оставаться свободным от этих влияний, но все же они, раньше или позже, станут ощутимыми помехами. По К.-Г. Юнгу, инстинктивный выбор является наилучшим с точки зрения поддержания рода, но он отмечает, что с психологической точки зрения такой брак не всегда бывает счастливым, так как между инстинктивной и индивидуально развитой личностью зачастую имеется большая разница.
За рамками аналитической психологии исследователи выделяют три больших группы брачных мотивов. В первую группу входят эмоционально-этические мотивы, во вторую – мотивы самореализации, в третью – мотивы долга и обязанности. Вероятно, принятие решения о вступлении в брак определяется всей совокупностью брачных мотивов, просто один из них становится ведущим.
Другим аспектом человеческой ситуации, тесно связанным с потребностью в связанности, является то, что человек испытывает потребность трансцендировать, превзойти свое положение пассивного создания. С точки зрения гуманистической концепции человек в акте творения трансцендирует, преодолевая пределы самого себя как единичного социального агента, поднимаясь над пассивностью и случайностью. Творчество предполагает активность и заботу о другом человеке, близком и дорогом [96].
Исследование мотивов вступления в брак в дисфункциональных семьях провели отечественные семейные психотерапевты Э. Г. Эйдемиллер, И. В. Добряков, И. М. Никольская [245]. Им удалось выявить следующие мотивы: бегство от родителей, долженствование (вступление в брак из чувства долга), одиночество, следование традициям (инициативе родителей), любовь, престиж, поиск материальных благ, месть. Мотив «бегство от родителей» часто означает пассивный протест против власти родителей, неспособность воспринимать жизнь во всей ее реальной полноте.
Мотив «любовь» также значится в шкале психологических причин формирования дисфункциональных семей. И все-таки именно любовь формирует предбрачную пару, а в последующем брачный союз, хотя при выборе супруга неизбежен компромисс, так как вероятность встретить человека, полностью соответствующего «эталону», мала.
Э. Фромм утверждает, что цель брачного поведения мужчин и женщин заключается в том, чтобы быть любимым, чтобы возбудить чувство любви к себе [238]. Мужчины и женщины идут к этой цели разными путями. Мужчины стараются стать удачливыми, стать сильными и богатыми настолько, насколько позволяет социальная ситуация. Женщины стремятся пленить своей внешностью, фигурой, одеждой и т. д. И мужчины, и женщины используют хорошие манеры, умение вести интересную беседу, готовность прийти на помощь, скромность, непритязательность. Очевидно, большинство людей убеждено, что для завоевания любви достаточно обладать внешней и сексуальной привлекательностью.
Э. Фромм рассматривает любовь как умение, чувство и волевой акт. Любовь – это активная сила, характеризующаяся заботой о другом человеке, открытостью, уважением и пониманием любимого человека. «Эротическая любовь, для того чтобы быть действительно любовью, должна основываться на следующей предпосылке: надо любить, исходя из своей сущности, и переживать, исходя из сущности другого», – утверждает Э. Фромм.
Э. Рубин говорит о любви как об «определенном отношении одного индивидуума к другому, которое включает в себя и мысли, и поступки». Характеристики этого отношения предусматривают три основных аспекта любви: потребность в принятии любви и зависимость; склонность к оказанию помощи, проявление заботы; ориентация на исключительность и поглощенность чувством.
А. Маслоу различает любовь, отражающую альтруистическое отношение к партнеру, заключающееся в бескорыстной помощи ему, радости его успехам, и любовь, при которой в первую очередь речь идет об удовлетворении собственных потребностей.
Итак, люди создают семьи по разным причинам: чтобы уйти из дома, спасти друг друга, завести детей, по любви и др. Вместе с тем ситуация брачного выбора характеризуется двойственностью: с одной стороны, молодой человек остается «ребенком» в своей семье, с другой стороны, он выступает в роли молодожена. Проблема установления близких отношений с людьми не из своей семьи связана с тем, что молодой человек зачастую к периоду брачного возраста не в достаточной мере освобожден от роли «ребенка» в материнской семье. Длительный период детства ребенка позволяет лучше и полнее подготовить его к жизни, но одновременно фиксирует это положение, а то и просто стагнирует детско-родительские отношения. Родители могут подготовить ребенка к сознательному и самостоятельному брачному выбору, а могут и запутать в семейных связях навечно [91].
Психологическая задача предбрачного периода, которую решает каждый молодой человек, заключается в необходимости фактически отделить себя от родительской семьи и вместе с тем продолжать оставаться связанным с ней.
В некоторых культурах проблема такого противостояния решается путем перекладывания ответственности, родители сами выбирают супруга(у) своему чаду.
По мере подбора супруги родители становятся важнейшим фактором в процессе принятия решения о браке. Современный городской человек весьма зависим в брачном вопросе от мнения родителей. Даже выбор назло родителям – это зависимый выбор. Известен еще выбор «всей семьей», что в большинстве случаев можно трактовать как «невротический» выбор супруга.
Остановимся несколько подробнее на предбрачном знакомстве.
По данным опроса молодых людей, большинство знакомств происходит в клубах, в учебных заведениях, что объясняется тем, что учебные занятия и связанная с ними деятельность занимают очень много времени. В настоящее время распространены также видеознакомства, знакомства по объявлениям, компьютерные знакомства, знакомства в баре. В дорогих престижных колледжах организуются специальные вечера знакомств.
В семейной психологии известна следующая статистика по предбрачному знакомству: 36,7 % молодых людей знакомятся в местах отдыха и проведения досуга, 31 % молодых людей знакомятся по месту учебы или работы, 9 % молодых людей, ставших супругами, жили на одной улице или в одном доме, знакомы с детства [81].
Таким образом, преобладающее число знакомств совершается в обстановке, удаленной от реальности: в местах досуга, отдыха, магазинах модной одежды, транспорте. Большинство ситуаций предбрачного знакомства сопровождается «эффектом ореола». В основном молодые люди стараются выглядеть лучше. Это справедливо как в отношении внешнего вида, так и в отношении повествования о себе и своих рассуждений о жизни. В этих условиях происходит общение «масок», которые каждый одевает на себя. Анализ брачных объявлений подтверждает такой расклад. Только 2 % брачных объявлений содержат намеки на некие недостатки [116].
По результатам анализа опроса читательниц одного из женских журналов Ladies Home Journal [95] Л. Б. Шнейдер отмечает, что 49 % женщин влюбились в своих мужей из-за их чувства юмора, 36 % из-за одинакового видения будущего, 35 % из-за внешности. Респондентки отмечали, что, как правило, во всех случаях это был самый близкий человек, друг. Затем в порядке убывания: романтичность, желание создать семью, качества как сексуального партнера, финансовый потенциал.
Далее результаты оказались неожиданными. На вопрос «Что в нем позволило вам решиться связать свою жизнь с этим человеком?» женщины отвечали так: 39 % – сходное видение будущего, 28 % – дружба, 14 % – чувство юмора, 13 % – желание создать семью, 11 % – романтичность/финансовые перспективы, 6 % – внешность, 4 % – сексуальные отношения.
Для 62 % женщин брак не стал результатом любви с первого взгляда.
Американки назвали такие необходимые качества брачного партнера, как заботливость, любовь, честность, чувство юмора, способность к пониманию, умение общаться, надежность, ориентированность на детей, готовность к компромиссам, целеустремленность, трудолюбие, цельность, хороший характер, способность к эмоциональной поддержке [95].
Здесь же следует обратиться к данным опроса-исследования, проводившегося среди студентов вузов [86]. Их, во-первых, спрашивали, какого бы они хотели супруга; и вместе с тем выясняли, какие юноши (девушки) им нравятся практически. Вот в таком порядке распределились приоритеты:
Очевидно, что левые графы отражают идеалы, правые – ценности семейной жизни. Легко заметить, что правые и левые являются почти зеркально перевернутыми отражениями друг друга (особенно это характерно для опрошенных девушек; мужчины к женщинам относятся чуть более последовательно).
Последние исследования психологов позволили установить повышение роли эмоционально-нравственных и психологических факторов в супружеских взаимоотношениях.
Установленным считается факт перехода от семьи, основанной на следовании социокультурным предписаниям, к семье, в основе которой лежат межличностные предпочтения, что обсуждается в современной психологии как перестройка ведущих мотивов заключения и сохранения браков. Время ставит свои акценты на традиционные, родовые ценности, трансформирует значения и смыслы ценностных ориентаций, влияющих на мотивацию брачного выбора. Однако в бессознательной сфере этносов сохраняются эмоционально-оценочные стереотипы реагирования на значения и смыслы ключевых понятий.
Психологические исследования факторов, влияющих на вступление в брачные отношения, тех проблем, которые при этом возникают, весьма малочисленны. Сказывается некоторая закрытость темы, обусловленная интимностью и повышенной сложностью вопросов события, глубоко уходящих в психологию личности, социальную психологию и др. Тем более, мало изученной является проблема мотивации выбора супруга в контексте культур.
В качестве наиболее важного фактора, влияющего на вступление в брак, следует назвать изменения в общественном сознании, обусловленные сменой социально-психологических стандартов, регулирующих брачные взаимоотношения. Происходящее в настоящее время изменение понимания брачно-семейных отношений выражается в наполнении представлений о них новым социально-психологическим содержанием, приобретающим персонифицированный характер.
Таким образом, представления о браке и вступлении в брак приобретают личностную окраску, становятся более дифференцированными и персонифицированными. Происходящие преобразования обусловлены развитием общества, урбанизацией, динамикой культурологической парадигмы, развитием человекознания, особенно психологического знания.
Часто сложности вступления в брак вызваны происходящей в обществе трансформацией брачных ценностей и повышением требований к качеству семейных отношений. А это влияет на вступление в брак. Если ранее ведущими были хозяйственная и детоцентрическая функция семьи, то сейчас, в связи с урбанизацией общества, брачные отношения детерминируются главным образом персонифицированной психотерапевтической функцией, которая состоит в создании и поддержании психологического комфорта, а он, в свою очередь, влияет на психофизиологическое состояние, удовлетворенность и длительность добрачных отношений, личностный рост супругов.
Беспрепятственное заключение браков – важное событие в условиях современной жизни, когда происходит встреча разных наций и смешение религий на одном геополитическом пространстве. Однако недоучет культурно обусловленных различий при заключении браков, по мнению А. Димосфенус [83], профессора Кипрского университета, может повлечь за собой многочисленные беды для молодых людей. В большинстве случаев они вступают в брак с партнерами абсолютно не осведомленные об особенностях традиции и семейном укладе их жизни.
Чтобы понять проблему брачной мотивации, например, русских и дагестанцев, необходимо иметь четкие представления о том, что такое русский брак и каков дагестанский союз, иметь в виду те религиозные стороны мусульманского и христианского брака, которые непосредственно регулируют внутрисемейные отношения.
Брак в исламе является официально оформленным соглашением взаимного обмена, при котором супруг обязуется обеспечить приданое и полное содержание для жены в обмен на право пользования супружескими связями, которые запрещены вне брака. Речь не идет о религиозном соглашении, как в иудаизме или христианском таинстве. Это становится понятным, если иметь в виду, что повседневная жизнь мусульманина гораздо в большей мере, чем европейца, пропитана религией, которая объемлет все сферы его жизни, от семейной до общественной.
Все отличительные черты мусульманского и христианского брака находятся в строгой зависимости от основных религиозных принципов. Христос возвысил брак до степени таинства, сделал его образом единения Своего с Церковью. Благодаря основному принципу ислама мусульманский брак во всех своих частях проникнут духом чувственности. В исламе имеется требование равенства вступающих в брак по происхождению, имуществу, вероисповеданию и так далее. В христианстве такого нет.
Сознавая тесную связь и значение брака для семьи, общества, государства, основатели религий никогда не упускали из виду брачные отношения, так как брак – это основа общественных отношений.
Итак, все отличительные черты мусульманского и христианского брака находятся в строгой зависимости от основных религиозных принципов. Каждая религия стремится по этой причине сообщить те или иные формы браку, ибо от них многое зависит. Каковы идеалы и направления религии, таковы и брачные отношения, установленные ею. Христианский и мусульманский брак, различаясь по духу, производят диаметрально противоположное влияние на семью и общество, по-видимому, эти различия оказывают свое влияние и на мотивацию выбора брачного партнера.
Таким образом, выбор брачного партнера имеет социальную, культурно-историческую природу, но его мотивационными детерминантами становятся личностные особенности человека. Выбор брачного партнера как культурный феномен включает два пласта: ценностно-нормативный и поведенчески-дескриптивный. Мотивация выбора брачного партнера предполагает не только оперирование некоторыми базовыми представлениями о супружестве и о должном предбрачном поведении, знаниями о способах ухаживания и о типичных социально желательных эмоциях, предшествующих браку, но и опору на некоторые ценности и нормы, так или иначе связанные с вступлением в брак.
В исследовании, которое проводили в течение 2004–2009 гг. [4] в г. Махачкале и г. Москве, приняло участие 208 человек, из них относящие себя к русской культуре – 104 человека, и относящие себя к дагестанской культуре – 104 человека. По национальному составу: дагестанцы (мусульмане) – 104 человека, русские (христиане) – 104 человека. Все испытуемые городского происхождения, из моноэтнических семей. Образование респондентов – высшее и н/высшее.
Частные характеристики выборки:
Женщины, мусульманки, замужние. Всего 20 чел.
Возраст от 20 до 29 лет. Средний возраст – 24, 25.
Женщины мусульманки, незамужние. Всего 40 чел.
Дагестан. Возраст от 18 до 25. Средний возраст – 20 лет.
Мусульмане, мужчины, женатые. 20 чел. Возраст от 19 до 25 лет. Средний возраст – 22 года.
Мусульмане, холостые, 24 чел. Возраст от 18 до 26 лет. Средний возраст – 20,5 лет.
Христиане, мужчины, 30 чел., холостые. Возраст от 20 до 27 лет. Средний возраст – 23 года.
Христиане, мужчины, 20 чел., женатые. Возраст от 21 года до 38 лет. Средний возраст – 25,8 лет.
Христианки, женщины, 23 чел., замужние. Возраст от 22 до 26 лет. Средний возраст – 24,5 года.
Христианки, женщины, незамужние, 31 чел. Возраст от 19 до 25 лет. Средний возраст – 22,5 года.
Такой выбор испытуемых связан с тем, что намерены были изучить мотивацию выбора брачного партнера как в потенциальном варианте (актуальный выбор – незамужние и холостые), так и в ретроспективном варианте (реализованный выбор – замужние женщины и женатые мужчины). В выборке представлены как мужчины, так и женщины, что позволило рассмотреть гендерные аспекты формирования брачной пары в аспекте русской и дагестанской культур. Мусульманская или христианская религиозная отнесенность фиксировалась по самоидентификации, то есть если респондент сам добровольно заявлял, что является христианином(кой) или мусульманином(кой).
Через психобиографическую анкету выяснили, какие, откуда и каким образом испытуемыми вынесены, усвоены и интроецированы семейные установки, брачные мотивы и пр.
По полученным данным общие характеристики дагестанской и русской выборок достаточно близки.
Почти все респонденты имеют высшее или незаконченное высшее образование, то есть образовательный ценз высокий.
Практически все дагестанцы-мусульмане и русские христиане – выходцы из моноэтнических семей, главным образом (93 %), городского происхождения, в основном (96 %) имеют совпадающее место рождения и проживания (то есть выросли и проживают там же, где родились). Среда обитания – полиэтническая. Большинство респондентов имеют родителей с высшим или средним специальным образованием. Уровень жизни, по ответам респондентов, – средний. Отношения в той семье, где они росли, характеризуются в целом как позитивные. Конфликты возникали на бытовой основе, «по мелочам». Все имеют родственников: братьев, сестер, бабушек, дедушек и др. Брачно-семейные ожидания как мусульманско-дагестанской, так и в христианско-русской выборке носят нормативный характер. Все хотят в семейной жизни найти друзей, единомышленников, обрести стабильность, поддержку, взаимопонимание и пр. Все респонденты указывают на более раннюю (по возрасту) реализацию (вступить в брак, родить ребенка) женщины в семье и более позднюю и растянутую перспективу семейной реализации для мужчин.
Таким образом, по социально-психологическим, социально-экономическим и демографическим параметрам обе выборки достаточно гомогенны. Основные параметры, по которым выборки очевидным образом отличаются, – это разная этническая (дагестанцы – русские) и религиозная (православие – ислам) принадлежность, далее респонденты отличаются полоролевой (мужчины – женщины) принадлежностью. Еще один фактор различий – это реализованный (женатые и замужние испытуемые) или потенциальный (незамужние и холостые испытуемые) выбор брачного партнера.
Рассмотрим влияние данных факторов на брачную мотивацию наших испытуемых.
Религиозно-этническая принадлежность испытуемых как фактор различий в брачной мотивации:
История семьи. Родители дагестанской молодежи имеют более четко выраженную профессиональную поляризацию. Женщины-матери имеют сугубо «женские» профессии или ведут домашнее хозяйство. Русские женщины-матери имеют более широкий спектр профессий, среди них больше женщин руководителей, меньшее их число занято ведением домашнего хозяйства. По родителям отцам таких различий не обнаружено. Дисциплина в дагестанской семье более выраженная и требовательная: дагестанская молодежь чаще, подробнее и конкретнее описывают ее в анкетах. В русско-христианских семьях в связи с профессиональной занятостью родителей (особенно матерей), по-видимому, меньше внимания уделялось воспитанию детей. Профессионально-семейная направленность родителей представала перед детьми в большей степени с позиций профессиональных аспектов. Все это отражалось на брачно-семейной социализации детей.
Русские семьи имеют, как правило, статус одно-двухдетности, в дагестанско-мусульманских – однодетность встречается редко. Это очень важное различие. Если сами родители и их взаимоотношения являются объектом для вертикальной полоролевой идентификации, образуют основу для подражания, то в сиблинговых отношениях эти усвоенные образцы и интроецированные поведенческие паттерны как бы примеряются на себя, обыгрываются, уточняются (так называемое «горизонтальное» идентифицирование). Дети, выросшие в однодетных семьях, не имеют условий и возможностей для горизонтального идентифицирования, что проблематизирует становление полоролевой идентичности. Естественно, это находит отражение и в брачной мотивации взрослых людей. Взрослые дагестанцы брачного возраста имеют образцы для подражания в лице старших (как правило, замужних или женатых) братьев и сестер. В русско-христианских семьях таких возможностей меньше.
Далее, в дагестанских семьях круг родственников намного шире: сюда относят двоюродных братьев и сестер, перечисляются как близкие родственники дяди и тети. В русских городских семьях этого нет. Максимальное расширение семейного круга идет за счет бабушек и дедушек. Исходя из этого, русско-христианскую семью можно маркировать как нуклеарную, а дагестанско-мусульманскую – как расширенную, большую семью. В выборе брачного партнера это проявляется в том, что субъект сам выбирает спутника жизни, на этот выбор оказывается меньше влияния, в мусульманско-дагестанских семьях на выбор брачного партнера родственники способны оказывать (в силу уже своей численности) большее влияние.
Таким образом, не общий климат семьи (примерно одинаковый в обоих случаях), не отношения родителей между собой, а структурная композиция исходной (родительской) семьи является значимым фактором выбора брачного партнера в контексте христианской и мусульманской семей.
Социально-экономические условия жизни примерно одинаковы в обоих случаях, поэтому их влияние равнозначно.
История детства. Первые переживания дагестанской молодежи в большей степени имеют негативный окрас и касаются главным образом семейных и школьных ситуаций. Русская молодежь имеет чуть больший положительный окрас в своих ранних переживаниях, сюжетное наполнение детских переживаний касается семейных и околосемейных ситуаций. Первые переживания дагестанской молодежи, если их рассматривать хронологически, относятся к старшему детскому возрасту (отсюда сюжеты, связанные с первым классом, школой, даже экзаменами), первые переживания в русской культуре относятся к более ранним временным отрезкам (отсюда – отсутствие школьных эпизодов, максимум, что встречается – воспоминания детсадовского периода). Возможно, в русской культуре превалирует детоцентристский тип семьи, тогда как в дагестанской – патриархальный. Детоцентризм обуславливает появление эгоцентризма, инфантилизма и высокой эмоциональности у детей, но вместе с тем и большую теплоту в детско-родительских отношениях (отсюда – меньшее количество негативных моментов в первых переживаниях). Патриархальность обусловливает группоцентризм, высокую рациональность (быстрое включение во взрослую жизнь), психологический эффект ранней взрослости (без детских глупостей). Данные различия оказываются весьма значимыми для формирования брачной пары в будущем.
Из вышеуказанного факта, что численность семьи влияет на процессы полоролевой и брачно-семейной идентификации, вполне закономерным кажется то, что в русско-христианских семьях родители говорили только о том, каким должен быть их ребенок, перечисляя те качества личности, какие имели отношения к его полу. Качества лиц противоположного пола не транслировались (не было потребности и необходимости). В ответах молодежи, которые были единственными детьми в семье, нет ни одного упоминания качеств лиц противоположного пола, о которых им говорили родители. Родители, воспитывающие детей разного пола, оказываются в более выгодной ситуации: ибо они говорят своим детям о том, какими (качества характера, обязанности) должны быть девочки/мальчики. Родители, которые воспитывают детей одного пола или вообще одного ребенка, не считают нужным регулярно информировать и систематически транслировать своему ребенку особенности лиц противоположного пола. Соответственно первые будут более подготовлены к выбору брачного партнера, вторые – менее, им придется формировать мнение о лицах противоположного пола с нуля (с чистого листа).
Информация об отношениях мужчины и женщины (образцы поведения) поступала соответственно также в ущемленном виде. Только сознательная позиция родителей в половом воспитании позволяла намеренно расширять представление о мире мужчин и женщин, характере их отношений, полоролевых особенностях.
Детские мечты о будущем в контексте русской и дагестанской культур также сильно различаются. Дети в дагестанской культуре чаще мечтают о счастливой семейной жизни. Дети в русской культуре чаще мечтают кем-нибудь стать (в профессиональном смысле).
Будущее. Брачно-семейные ожидания в контексте дагестанской культуры: много детей, крепкий финансово-стабильный союз. Брачно-семейные ожидания в русской культуре имеют эмоционально-семейную окраску: любовь, доверие, отдых, любящий супруг(га) и пр. Мечта о детях в ожиданиях занимает немного места.
Общие вопросы. Минусы супружества в контексте дагестанской культуры: опасности супружества привязаны в основном к функционально-ролевым проблемам и повышенной личностной ответственности. Плюсы супружества для мусульман-дагестанцев: дети, партнерство и самостоятельность.
Плюсы супружества в контексте русской культуры связаны с эмоциональной стороной семейной жизни и прелестью объединения («вместе», «не в одиночку» и др.). Минусы супружества для русских христиан связаны с монотонией, скукой, бременем парной связи. Пакет диагностических методик, использованных в эмпирическом исследовании (тест измерения мотивации аффилиации, составленный А. Мехрабианом; методика «Ролевые ожидания и притязания» (РОП) А. Н. Волковой; тест культурно-ценностных ориентаций Дж. Таусенда (в адаптации Л. Г. Почебут); тест изучения ценностей Ш. Шварц; тест самоактуализации А. Шостром), был обусловлен особенностями предмета исследования и определялся следующими критериями:
• Включением в исследование параметров, отражающих степень выраженности базовых ментальных ценностных ориентаций. Известностью и поэтому высокой степенью разработанности методик: тест Дж. Таусенда на основе теории ценностных ориентаций Ф. Клакхон и Ф. Стродбека и тест Ш. Шварца, разработанный на основе тестов М. Рокича, и др.
• Возможностью сопоставления личностных особенностей и сугубо матримональных ценностей (тест аффилиации, психобиографическая анкета).
• Возможностью количественного представления результатов с целью дальнейшей математико-статистической обработки.
• Возможностью многостороннего исследования различных сторон мотивации выбора брачного партнера в мусульманской и христианской культурах.
• Возможностью проверки предположений о влиянии личностных особенностей, индивидуальных ценностей, культурно-ориентированных ориентаций, антиципации (предвосхищения будущего) и родительского программирования на мотивацию выбора брачного партнера.
Проведенное исследование дагестанских и русских семей позволяет нам говорит о том, что:
• В брачной мотивации русской и дагестанской молодежи обнаруживается значительное ценностное единство. Различия касаются большей эгоцентрической ориентированности русской молодежи по сравнению с группоцентрической ориентацией дагестанской молодежи.
• Брачные установки (потребность в объединении) мусульманской молодежи выражены сильнее.
• Культурно-ценностные ориентации мусульманской и христианской молодежи отличают единство и большая ориентация на идеалы и нормы современной и динамически развивающейся культуры. Вероятно, это эффект городского образа жизни респондентов обеих выборок. Этнические и религиозные различия в культурно-ценностных ориентациях менее существенны, чем гендерные.
• Различия в самоактуализации русской и дагестанской молодежи связаны с рационально/эмоциональным отношением к себе: для русской молодежи характерно более эмоциональное отношение к себе и другим, для дагестанской – более рациональное отношение к себе и близким.
• Семейно-ролевые ожидания и притязания имеют характерные различия: для дагестанской молодежи в брачной мотивации имеет большее значение факт родительства, рождения и воспитания детей, для русской – значимо эмоционально-позитивное партнерство.
• В брачной мотивации дагестанской молодежи выражен чувственный компонент, для русской – обнаруживается значимость социально-активного компонента.
• Брачный выбор дагестанской молодежи является более зависимым и прагматичным, выбор русской молодежи характеризуется большей самостоятельностью и эмоциональностью.
• В русской культуре превалирует детоцентристский тип городской семьи, тогда как в дагестанской – патриархальный. Детоцентризм обуславливает появление эгоцентризма, инфантилизма и высокой эмоциональности у детей, но вместе с тем и большую теплоту в детско-родительских отношениях. Патриархальность обусловливает группоцентризм, высокую рациональность (быстрое включение во взрослую жизнь), психологический эффект ранней взрослости. Данные различия оказываются весьма значимыми для формирования брачной пары в будущем.
Проведенное теоретико-эмпирическое исследование проблем брака и семьи в этнопсихологии позволяет нам говорить о том, что семейные отношения в контексте культурных традиций конструктивнее изучать через основополагающую идею о развитии личности путем присвоения материальной и духовной культуры общества. Значимы положения о зависимости семьи, ее внутренних отношений от характера исторически складывающихся институтов [246]. Особую значимость приобретают идеи о социально-нормативных и образно-знаковых реалиях, которые выступают как условие мотивации жизненно важных выборов молодежи. С точки зрения социально-нормативной и культурно обусловленной ментальности, мотивация выбора брачного партнера для молодежи означает уникальную возможность позитивной реализации своей социально и биологически обусловленной сущности, при вхождении в социум в новом качестве.
Мотивация выбора брачного партнера определяется не только возрастными особенностями молодежи, но и традиционными ценностными представлениями о структуре семьи, индивидуальными ценностями (сложившимися в социальном окружении) и личностными установками на брак.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 401; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!