Некоторые отдельные (дополнительные) вопросы правового регулирования сервитутов. 16 страница
-------------------------------- <1> Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1953. С. 39 - 51. Вместе с тем содержание права собственности было формально одинаковым у всех собственников (ср. ст. 58 ГК 1922 г. и ст. 92 ГК 1964 г.), что маскировало это различие. В условиях отсутствия вещных прав такая ситуация свидетельствовала лишь об обедненном и упрощенном характере сложившихся экономических и гражданско-правовых отношений, фактически сопоставимых с соответствующими отношениями феодальных правопорядков. Присущее прежнему общественному строю и основанному на нем правопорядку деление собственности и прав собственности на виды и формы утратило свой экономический и юридический смысл после провозглашения и закрепления в Законах о собственности 1990 г. "равенства всех форм собственности". Поэтому вызывает недоумение упорное воспроизведение и отстаивание сталинских догм в работах известных отечественных правоведов <1>, в том числе предлагающих законодательно признать "право общественной собственности" или различные "виды частной собственности" <2>. -------------------------------- <1> См.: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 6-е изд. С. 412 и сл. (автор главы - Ю.К. Толстой). <2> Андреев В.К. О праве частной собственности в России (критический очерк). С. 30 и сл. В традиционном юридическом понимании "частная собственность" означает всего лишь принадлежность имущества конкретным частным лицам. "Коллективная собственность" с этой точки зрения представляет собой принадлежность имущества либо юридическим лицам ("организованным коллективам"), либо разным субъектам права общей собственности ("неорганизованным коллективам", или, выражаясь словами О. фон Гирке, "юридическим общностям" - Rechtsgemeinschaften), т.е. в любом случае опять-таки частным лицам, а не публично-правовым образованиям. Следует также иметь в виду, что в России частная собственность, "перестав быть привилегиею, сделалась общей правовой нормой всего населения" <1> только в 60-х гг. XIX в. и фактически просуществовала лишь около полувека - до начала 20-х гг. XX в., когда в упомянутом выше письме Д.И. Курскому В.И. Ленин вновь объявил о том, что "мы ничего "частного" не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное" <2>. Поэтому законодательное признание и нормальное, а не политэкономическое понимание частной собственности имеют особое значение для российского правопорядка. Они способны не только оградить имущественные интересы граждан и юридических лиц от произвольного вмешательства публичной власти, но и стать достаточно эффективным средством формирования независимого от государства гражданского общества, в условиях которого только и может существовать нормальное рыночное хозяйство. -------------------------------- <1> Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1907. С. 605; Ростов н/Д, 1995. С. 560. <2> Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398. В связи с этим необходимо признать, что и юридически, и логически никаких "форм собственности", кроме частной и публичной, нет и не может существовать, ибо не может быть никаких иных собственников, кроме частных (граждан и юридических лиц) и публичных (государства и других публично-правовых образований). При этом частная "форма собственности" (присвоения) является общим, собирательным понятием для присвоения (собственности) любых частных (негосударственных, непубличных) лиц, в этом смысле противостоящим публичному или общественному присвоению (государственной и муниципальной (публичной) собственности). Что касается формулировки ч. 2 ст. 8 Конституции РФ (и воспроизводящего ее п. 1 ст. 212 ГК РФ), то она имеет в виду именно экономическое, а не юридическое понимание собственности. Косвенно это подтверждает и позиция Конституционного Суда РФ, понимающего в этой формуле под "собственностью" не субъективное вещное (гражданское) право (объектом которого могут быть только индивидуально-определенные вещи), а принадлежность лицу любого имущества, включающего и обязательственные права требования, и результаты интеллектуального творчества, и другие имущественные и неимущественные блага <1>. Таким же недоразумением следует считать и основанные на "многообразии форм собственности" различия отдельных "прав собственности" (или "видов права собственности"), которые утратили гражданско-правовой смысл после провозглашения экономического принципа "равенства всех форм собственности" и юридического закрепления единого по содержанию права собственности. -------------------------------- <1> Поскольку конституционно-правовое понятие имущества "шире по объему аналогичного гражданско-правового понятия" (см.: Гаджиев Г.А. Комментарий к Постановлению Конституционного Суда РФ от 20 мая 1997 г. N П-8 "О проверке конституционности пунктов 4 и 6 статьи 242 и статьи 280 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Новгородского областного суда" // Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации: В 2 т. Т. 2: Защита прав и свобод граждан / Отв. ред. Б.С. Эбзеев. М., 2000. С. 314). Иное дело - особенности гражданско-правового режима отдельных объектов права собственности, например, ограниченных в обороте или изъятых из оборота вещей (которые могут находиться лишь в государственной собственности), или некоторых оснований возникновения и прекращения права собственности, используемых для строго определенных субъектов (например, конфискация, приватизация и т.п.). Необходимость сохранения таких особенностей делает необходимой и известную дифференциацию объектов права собственности (их гражданско-правового режима) в зависимости от субъектного состава. Речь, однако, идет именно об особенностях правового режима тех или иных объектов <1>, а не о различиях в содержании прав или границах их осуществления, установленных законом для отдельных собственников. Поэтому право частной и право публичной собственности, строго говоря, следует рассматривать не в качестве "разновидностей права собственности" (с различными возможностями для соответствующих собственников), а как обобщенное обозначение различий в правовом режиме отдельных объектов права собственности. -------------------------------- <1> К чему фактически всегда и сводится рассмотрение отдельных "видов или форм права собственности" в учебной литературе. Ср., например: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 6-е изд. Гл. 17 - 20 (автор глав - Ю.К. Толстой). § 2. Право собственности как юридическая категория 1. Понятие и содержание права собственности Право собственности как юридический институт оформляет (закрепляет и охраняет) лишь некоторую, определенную часть экономических отношений собственности (присвоения). В этом качестве право собственности (как и вещное право в целом) включает в свой состав нормы не только частного (гражданского), но и публичного (конституционного, административного, гражданского процессуального и даже уголовного) права, будучи, таким образом, комплексным (многоотраслевым) правовым институтом. Вместе с тем преобладающее место в нем занимают гражданско-правовые нормы. Их совокупность составляет гражданско-правовой институт, который определяет содержание, возникновение и прекращение, осуществление и защиту этого имущественного права и потому входит в общую, единую систему гражданского права. Данная совокупность правовых норм в правопорядках европейского континентального типа, в свою очередь, в качестве важной составной части входит в подотрасль вещного права, что особенно наглядно отражено в кодифицированном гражданском законодательстве. В отечественном гражданском праве право собственности в силу длительного отсутствия вещного права фактически определяет все содержание раздела II ГК РФ, в котором до сих пор практически отсутствуют вещно-правовые нормы общего характера (о понятии, возникновении, прекращении и защите вещных прав), а большинство норм и даже подразделов по-прежнему посвящены лишь праву собственности как одному из основополагающих имущественных прав. Попытка устранить эту странную и неоправданную в современных условиях ситуацию, наполнив раздел II ГК РФ подлинно вещно-правовым содержанием, предпринята в Концепции развития гражданского законодательства РФ и в разработанном на ее основе законопроекте о новой редакции ГК РФ. Однако пока она ничем не окончилась, ибо с момента принятия упомянутого законопроекта в первом чтении и последовавшего затем его разделения на отдельные законопроекты частного характера в 2012 г. законодательная работа над новой редакцией раздела II ГК РФ по существу прекратилась, и с тех пор он фактически находится в "замороженном" состоянии. Эту ситуацию следует отнести к тем "пережиткам" прежнего правопорядка, кардинально реформировать которые законодатель пока не решается или не считает необходимым. Право собственности как субъективное гражданское право представляет собой наиболее широкое по содержанию вещное право, которое дает возможность своему субъекту - собственнику (и только ему) определять характер и направления использования принадлежащей ему индивидуально-определенной вещи, осуществляя над ней полное хозяйственное господство и устраняя или допуская других лиц к ее использованию. Содержание этого права, складывающееся из правомочий собственника, у нас принято раскрывать с помощью традиционной для русского гражданского права "триады" правомочий - владения, пользования и распоряжения вещью. Считается, что в своей совокупности названные правомочия исчерпывают все предоставленные собственнику возможности. Неоднократно предпринимавшиеся попытки дополнить эту "триаду" другими правомочиями, например, признать за государством-собственником особое правомочие управления своим имуществом, оказались безуспешными. При более тщательном рассмотрении такие "правомочия" оказываются не самостоятельными возможностями, предоставляемыми собственнику, а лишь способами реализации уже имеющихся у него правомочий, т.е. формами осуществления субъективного права собственности <1>. -------------------------------- <1> Это обстоятельство в отечественной литературе отметил и обосновал В.П. Грибанов (см.: Советское гражданское право. Т. I. М., 1959. С. 290 - 292). Одновременно у собственника концентрируются все три названных правомочия. Но порознь, а иногда и все вместе они могут принадлежать и не собственнику, а иному законному владельцу имущества, например доверительному управляющему или арендатору. Так, арендатор вещи обычно не только владеет и пользуется вещью собственника-арендодателя по договору с ним, но и вправе с его согласия сдать эту вещь в поднаем (субаренду) другому лицу или, например, внести в нее значительные улучшения, существенно изменив ее первоначальное состояние, т.е. в известных рамках распорядиться ею. Следовательно, сама по себе "триада" правомочий еще недостаточна для характеристики прав собственника. Обозначение правомочий собственника как "триады" возможностей свойственно лишь российскому правопорядку. Было бы ошибкой искать истоки "триады" в римском праве: идея о ius utendi, ius fruendi и ius abutendi как о правомочиях собственника принадлежит средневековым глоссаторам, а вовсе не римским юристам, никогда не пытавшимся характеризовать dominium (право собственности) с помощью исчерпывающего набора правомочий <1>. В российское право она "попала" в начале XIX в. благодаря В.Г. Кукольнику и М.М. Сперанскому <2>. Впервые "триада" была законодательно закреплена в 1832 г. в ст. 420 ч. 1 т. X Свода законов Российской империи, согласно которой право собственности определялось как "власть, в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно". -------------------------------- <1> Дорн Л.Б. Догма римского права. СПб., 1865. С. 5 и сл. <2> См. об этом: Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности // Развитие советского гражданского права на современном этапе. М.: Наука, 1986. С. 105 - 106. Эта же "триада" правомочий собственника была предусмотрена и в ст. 756 - 758 дореволюционного проекта Гражданского уложения, откуда затем по традиции перешла и в Гражданские кодексы РСФСР 1922 и 1964 гг., и в Основы гражданского законодательства 1961 и 1991 гг., и в Гражданский кодекс РФ 1994 г. Кроме того, ее можно также встретить в некоторых правовых системах, близких к российской, прежде всего в странах СНГ (см., например, п. 1 ст. 220 Модельного Гражданского кодекса СНГ <1>), а также в законодательстве некоторых балканских стран <2>. -------------------------------- <1> Гражданский кодекс. Часть первая. Модель. Рекомендательный законодательный акт Содружества Независимых Государств // Приложение к Информационному бюллетеню Межпарламентской Ассамблеи СНГ. 1995. N 6. С. 106. <2> Василев Л. Българско вещно право. Второ изд. София, 2001. С. 83 - 84. Зарубежное (европейское) законодательство чаще закрепляет иные характеристики этого права: - согласно § 903 германского BGB собственник "может распоряжаться вещью по своему усмотрению и отстранять других от всякого воздействия на нее" (аналогичная по содержанию формулировка содержится и в ст. 641 ШГК); - в соответствии со ст. 544 французского Code civil собственник "пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом"; - итальянский Codice civile в ст. 832 говорит о праве собственника вещей "полностью и исключительно использовать их и распоряжаться ими"; - согласно ст. 348 испанского Codigo civil собственность есть право пользоваться вещью и распоряжаться ею без ограничений, кроме тех, которые предусмотрены законом. Уже из этого краткого перечня видно, что в большинстве развитых западноевропейских правопорядков правомочия собственника определяются не с помощью традиционной для отечественного гражданского права "триады", а путем указания на "пользование и (или) распоряжение" вещью или вещами, т.е. ограничиваются не тремя, а лишь двумя или даже одним правомочием (в частности, не указывая на правомочие владения, поскольку оно считается присущим далеко не только праву собственности). Более того, эти правомочия непременно сопровождаются дополнительным указанием на их осуществление собственником "по своему усмотрению", "наиболее абсолютным образом", "полностью и исключительно" и т.п., поскольку одноименные (а иногда и близкие по содержанию) правомочия, как уже отмечалось, могут принадлежать не только собственнику, но и субъектам некоторых других имущественных прав. В англо-американском праве спорным остается вопрос о том, является ли "право собственности" (ownership, или full ownership), которое здесь возможно лишь в отношении движимого имущества (personal property), единым правом (single right) или "связкой прав" (bundle of rights), допускающей "расщепление" на отдельные правомочия, или "пучки прав". Принято считать, что оно во всяком случае включает в себя такие правомочия, как право владения (right to possess), право пользования (right to use an enjoy the thing owned), право потребления, разрушения и отчуждения имущества (right to consume, destroy or alienate the thing). В российской литературе нередко ссылаются на взгляды А. Оноре, который насчитал в англо-американском "праве собственности" до 10 - 12 различных правомочий собственника, причем способных в разных сочетаниях одновременно находиться у различных лиц <1>. Но и такое обилие правомочий само по себе недостаточно для характеристики права собственности в англо-американском праве. Примечательно, что и здесь распространено мнение о том, что ownership представляет собой не определенный "набор" известных прав (правомочий), а единое, "самое большое право или связку прав, которое может существовать в отношении имущества" <2>, будучи при этом "наилучшим правом владения" (better right to possession) в сравнении с другими имущественными правами <3>. -------------------------------- <1> Honore A.M. Ownership. P. 107 - 147. Его идеи освещались в отечественных работах (см. особенно: Кикоть В.А. Современные тенденции и противоречия учения о праве собственности в развитых капиталистических странах (научно-аналитический обзор) // Актуальные проблемы современного буржуазного гражданского права: Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1983. С. 41 - 43; Рубанов А.А. Эволюция права собственности в основных странах Запада: тенденции и перспективы // Советское государство и право. 1987. N 4). <2> "Ownership is the greatest right or bundle of rights that can exist in relation to property" (Bell A.P. Modern Law of Personal Property in England and Ireland. London, 1989. P. 66). <3> Подробнее об этом см., например: Quitmann K. Eigentums- und Besitzschutz im deutschen und englischen Recht. S. 61 - 65. Иначе говоря, ни в одном правопорядке содержание права собственности не сводится к исчерпывающему или иному формальному перечню отдельных правомочий собственника, которые отнюдь не всегда характеризуют реальное содержание предоставляемых ему возможностей. Не случайно дореволюционное российское законодательство также не сводило содержание прав собственника к известной "триаде" правомочий. Статья 420 ч. 1 т. X Свода законов говорила о власти собственника "исключительно и независимо от лица постороннего" владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом, а ст. 755 проекта Гражданского уложения - о "праве полного и исключительного господства лица над имуществом, насколько это право не ограничено законом и правами других лиц". Указание на "исключительность и независимость" или на "полноту" прав собственника по вполне понятным причинам исчезло в Гражданских кодексах советского периода, ограничившихся формальным воспроизведением классической "триады" (ср. ст. 58 ГК РСФСР 1922 г. и ст. 92 ГК РСФСР 1964 г.). Это обстоятельство и породило теоретическую дискуссию относительно того, исчерпывается ли данной "триадой" содержание права собственности. В отечественной цивилистической доктрине характеристика правомочий собственника неизменно дополнялась различными указаниями на то, что собственник осуществляет их "своей властью и в своем интересе" (А.В. Венедиктов), "независимо от других лиц" (Д.М. Генкин, С.М. Корнеев), "по своему усмотрению" (Ю.К. Толстой) и т.д. Тем самым ученые стремились подчеркнуть, что помимо тех или иных формальных правомочий у собственника имеется еще нечто, что дает основание характеризовать присущее именно ему состояние (статус) как полное хозяйственное господство над присвоенной вещью, которое отсутствует у субъектов одноименных правомочий, входящих в содержание иных имущественных прав. Дело, следовательно, заключается не в количестве и не в названии правомочий собственника, а в той, по выражению Ю.К. Толстого, мере реальной юридической власти над своим имуществом, которая фактически предоставляется и гарантируется ему действующим правопорядком. Так, ГК РСФСР 1964 г. в ст. 92 формально наделял одинаковыми правомочиями владения, пользования и распоряжения всех собственников, хотя по своему характеру и возможностям осуществления правомочия государства-собственника не шли ни в какое сравнение с правомочиями "личных собственников" - граждан, подвергнутых многочисленным ограничениям. С этой точки зрения главное, что характеризует правомочия собственника в российском гражданском праве, - это возможность осуществлять их по своему усмотрению (п. 2 ст. 209 ГК РФ), руководствуясь исключительно собственными интересами и совершая в отношении присвоенной вещи любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие прав и законных интересов других лиц. В этом состоит существо юридической власти собственника над своей вещью.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 138; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!