Сатана в иудаизме и христианстве 11 страница
“Великанов я помню,
рожденных до века,
породили меня они
в давние годы,
помню девять миров
и девять корней
и древо предела,
еще не проросшее.
(“Старшая Эдда”)
Или:
“Равновысокий отвечает: “Тот ясень больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень - у асов, другой - у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна”.
(“Младшая Эдда”)
Древо мира, питаемое Хаосом, растёт и изменяется, оно умирает и возрождается, пребывая в состоянии бесконечной изменчивости форм, каковым состоянием и является хаотичный миропорядок.
Сила Демиурга, выполнившего свою миссию первоначального оформления, стремится прекратить рост этого Древа, стремится к остановке развития, состоянию “увековеченного несовершенства”, стагнации, сохранению первоначальных форм навсегда. В противоположность этому Хаос, через разрушение новых форм и постоянное создание новых, стремится преодолеть стагнацию, породить новый мир - оформленность иного, высшего плана. В бесконечном порождении всё новых и новых форм, в нескончаемом уничтожении старого, в единстве этих двух противоположных процессов и кроются основы всякого роста, развития, эволюции.
Возвращаясь к идее личностного самообожествления, следует ещё поговорить вот о чём. Идея человекобожия, стремление превзойти себя, стать чем-то большим, чем человек, является настолько естественной и глубокой, что находит своё отражение не только в древней мифологии, но и в мифологии современной, под которой я в данном случае понимаю формируемый общественным сознанием образ “сверхчеловека”. Не имеет принципиального значения, выражается ли данный образ в отвлечённых философских построениях либо в восхищении героями фантастических книг и фильмов, обладающих нечеловеческими способностями. В любом случае это выражение бессознательно воспринимаемой нами безличностной воли Хаоса к эволюции, изменению и созданию новых форм.
|
|
|
Таким образом, говоря о идее обожествления, мы воспринимаем её двояко:
1. Как обожествление мира, заключающееся в его бесконечном развитии, уничтожении
старого и порождении нового, отсутствии стагнации, бесконечно существующих форм.
2. Как обожествление человека, понимаемое опять же:
а) Развитие сущности
б) Развитие формы, в которой данная сущность проявляет себя в хаотичном
миропорядке
О сущностном развитии мы говорили уже достаточно - оно представляет собой ничто иное, как видоизменение личностной группы ИЕТ через приобретение новых частей Хаоса. Теперь же стоит несколько подробнее поговорить о развитии формы, то есть непосредственно о том, что и принято именовать “человек”.
|
|
|
Важно понимать, что процесс обожествления начинается не “где-то там и когда-то там”, а прямо здесь и прямо сейчас. Конечно, сила материального и духовного человеческих проявлений, в конечном счете, зависит исключительно от силы нашей хаотической сущности, однако связь между проявлениями и сущностью является двухсторонней, что открывает для нашей сознательной воли возможность оказывать влияние на наш внутренний Хаос, личностную группу ИЕТ.
Это означает, что, развивая все без исключения проявления человеческой сущности, мы развиваем и саму сущность. Важно иметь не только обожествление в качестве основной и относительно конечной цели, важно в каждой мелочи, в каждом чувстве, побуждении, мысли наращивать всё большей уровень силы. Гармоничное развитие материального и духовного проявлений, воздействуя на сущность, способно привнести в неё большую долю Хаоса - и тогда, рано или поздно, человеческая форма неминуемо станет сверхчеловеческой.
Не отвергая ничего человеческого, признавая необходимость всех естественных желаний, мыслей и побуждений, мы, тем не менее, чётко осознаём, что человечность должна быть преодолена. Развивая человеческое, мы тем самым уничтожаем его, поскольку в определённый момент развития оно перестаёт быть человеческим и становится чем-то большим. “Суть человеческого естества - в движении. Полный покой означает смерть” (Паскаль).
|
|
|
В отличие от белосветных религий, традиционный сатанизм ставит перед человеком по-настоящему великую цель - бесконечное саморазвитие, расширение пределов своей собственной личности, трансформацию своей сущности в сверхсущность бога. Наша цель - уравнять человека и божество, даже более того - превзойти божество. На бесконечном пути к отдалённой в бесконечность цели, каковой является завершение круга становления бытия, окончательное отождествление оформленного миропорядка и изначального Хаоса, являющегося не возвратом к первично-хаотичному состоянию, а новым, ранее не существовавшим смыслом, в котором слито сущее и не-сущее, на этом бесконечном пути человек не ограничен ничем, кроме границ своей собственной личности, которые он может теоретически расширить до абсолюта.
Путь ученика и последователя Сатаны состоит не в поклонении, а в уподоблении Сатане. Это уподобление начинается здесь и сейчас - с той самой минуты, когда человек впервые становится на этот путь и провозглашает себя сатанистом.
|
|
|
Отсутствие эволюции ведёт к абсолютной смерти, это касается как эволюции личности, так и эволюции мира в целом. Принцип Хаоса есть принцип бесконечного изменения, необходимого для появления всё более высших форм. В этом и состоит суть идеи обожествления.
Заканчивая эту главу, хочу сказать ещё вот о чём. Не имеет значения, насколько каждый из нас близок к провозглашаемой нами цели, не важно, какими конкретными путями он к этой цели следует. Я глубоко убеждён, любой способен услыхать “голос Хаоса”, осознать стремление своей сущности к совершенству и решить, каким именно образом удовлетворить это своё стремление. Главное - сам процесс следования по пути, поскольку данный процесс уже является изменением.
Итак, подведём итог:
1. Как мне кажется, я с достаточной ясностью показал, что идея обожествления действительно имела место быть в самых различных древних, не-белосветных культах. Эта идея являлась широко распространённой, отчего с высокой степенью вероятности может быть признана результатом интуитивного познания как высшего “нечто”, так и естественных законов миропорядка.
2. Очевидным фактом также является развитие мира, подтверждающееся хотя бы наличием эволюции. Мы видим, что в природе присутствуют самые различные формы, что они непостоянны и подвержены изменению. Это даёт нам право говорить о “хаотичном миропорядке”, являющемся, в свою очередь, нестатичной, постоянно изменяющейся оформленностью Хаоса, или Тьмы.
3. Соответственно, нашей целью является личностное самосовершенствование, а равноспособствование совершенствованию миропорядка, изменению себя и окружающего, противодействие стагнации дуалистическим единством разрушения-созидания.
Разумеется, это - в значительной степени обобщённые принципы, стоит повторить, что обожествление начинается здесь и сейчас, проявляясь в стремлении к достижению чисто практических целей, трансформации своего сознания, развитию своих качеств. Эволюционные процессы имеют не только космический, но и, если только можно так выразиться, чисто “бытовой” масштаб. Любая жизнь - часть миропорядка, всё, происходящее с личностью - часть происходящего в абсолютности Хаоса. Поэтому, ставя перед собой высокую цель, нам ни в коей мере не следует забывать о достижении многочисленных “чисто практических” целей - именно потому, что достижение таковых отражает в себе уровень силы нашей хаотической сущности и в конечном итоге способствует всё тому же обожествлению.
Реализуя свои желания, выигрывая в жизненной борьбе, мы видоизменяем свою человеческую сущность, превращая её в сверхсущность Тёмного бога. Всё начинается с малого, однако даже небольшой шаг, сделанный по пути, всё же приближает нас к цели.
Глава VIII
Инобытие
Пожалуй, одна из наиболее известных и общераспространённых религиозных идей - идея личностного бессмертия в иной, нечеловеческой форме. Данная идея свойственна всем народам без каких-либо исключений, что, в свою очередь, опять же с высокой степенью достоверности свидетельствует о том, что она имеет под собой некоторые основания. В то же время к данной идее следует подходить с максимальной осторожностью, поскольку человек, если можно так выразиться, “психологически заинтересован” в истинности этой идеи, он готов принять, принять её в любой форме без какого-либо критического анализа, поскольку она служит помимо прочего удовлетворению естественного инстинкта самосохранения человека. Поэтому в данном вопросе, более чем в каком-либо другом, мы постараемся отбросить заведомо неразумное, противоречащее фактам и вызванное культурно-антропоморфными представлениями.
Для начала стоит рассмотреть несколько различных взглядов на инобытие, свойственных некоторым народам, взгляды белосветных религий рассматриваться мною не будут в силу того, что мне не хотелось бы даже в малой степени основываться на подобном источнике или хотя бы принимать его во внимание. Рассмотрим следующий текст:
“Вы же, друиды, опять с окончаньем войны возвратились
К богослужениям злым и варварским вашим обрядам.
Вам лишь дано познавать богов и небесную волю.
Или не ведать ее, вы живете в дремучих дубравах,
Где не сияют лучи: по учению вашему тени
Не улетают от нас в приют молчаливый Эреба,
К Диту в подземный чертог: но тот же дух управляет
Телом и в мире ином, и если гласите вы правду,
Смерть посредине лежит продолжительной жизни.
Народы Северных стран в ошибке такой, должно быть, блаженны,
Ибо несноснейший страх - страх смерти их не тревожит.
Вот и стремится солдат навстречу мечу и охотно
Гибель приемлет в бою, не щадя возвращаемой жизни”.
(Марк Лукан)
В данном отрывке описывается друидическое учение о бесконечном существовании в ином теле и ином мире. Основываясь на этом описании, мы можем сделать следующие выводы:
1. Жизнь воспринималась в качестве некоей бесконечности, смерть, таким образом, понималась как некий переходный этап, после которого существование продолжается.
2. Признавалось наличие некоего “иного мира”, причём показательно, что этот мир не воспринимается в качестве “духовного”, так как “дух управляет телом”.
3. Поскольку в упомянутом отрывке говорится именно о существующем в ином мире “теле”, это означает признание возможности существования человека в некоей иной, сверхматериальной, нечеловеческой, но отнюдь не в исключительно бестелесной форме.
Здесь хотелось бы упомянуть, что языческое восприятие инобытия является двояким и на первый взгляд противоречивым. Однако эта противоречивость - кажущаяся, если мы попытаемся разобраться в смысле такого рода мифологических идей, нам станет ясно, что общечеловеческая система религиозно-мифологических представлений обладает чёткой внутренней логикой.
О каком противоречии я говорю? Это - противоречие представления о самостоятельном, самодостаточном бытии нематериальной души и принципа “сверхъестественного материализма”. Остановимся на этом немного подробнее, поскольку данный вопрос имеет большое значение для понимания некоторых наших идей.
Итак, убеждённость человека в существовании “души”, то есть, в общепринятом значении этого слова, некоей нематериальной субстанции, способной к самостоятельному бытию вне тела, является одним из наиболее древних феноменов религии как таковой. Однако, в отличие от белосветных религий, древние религии не проводят принципиальной границы между духовным и материальным. Именно здесь мы и подходим вплотную к принципу сверхъестественного материализма - явлению, распространённому настолько же широко, как и вера в наличие души.
Что в данном случае понимается мной под “сверхъестественным материализмом”? Дело в том, что древние представление о божествах двояко. С одной стороны, боги - нематериальные существа, невидимые и непостижимые. С другой - это существа вполне материальные, ничуть не менее материальные, чем человек. Это представление о божествах типично:
“Тут к Отцу, что в душе был таких забот преисполнен,
Грустная, слезы в глазах блестящих, подходит Венера,
Ей улыбнулся в ответ создатель бессмертных и смертных
Светлой улыбкой своей, что с небес прогоняет ненастье,
Дочери губ коснулся Отец поцелуем и молвил:
“Страх, Киферея, оставь: незыблемы судьбы троянцев”.
(Вергилий)
Мы видим, что о нематериальных якобы божествах говориться в тех же выражениях, как о вполне материальных людях. Для белосветных религий с их принципиальным разделением духовное-материальное подобный подход немыслим, в язычестве же он встречается сплошь и рядом, и примеров можно привести множество. Иногда о наличии плоти у божеств говорится открытым текстом:
“Шкурой одетый, покрытый прахом,
Плоть богов таится в его теле”.
(“Эпос о Гильгамеше”)
Прежде чем перейти к выводам, которые из этого следуют, стоит упомянуть о не менее важной и общераспространённой мифологической идее, а именно, идее “перевоплощения душ”. Согласно данной идее, душа в момент смерти обретает новое тело, впрочем, возможно воплощение в другую плоть и минуя смерть, например, как здесь:
“...из снега того закапали они дождем на землю и превратились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круйнд в Куальнге, а корова Дайре, сына Фиахны, проглотила его случайно, когда пила воду. А другой поселился в реке Гарад в Коннахте, и корова Айлиля Мед, проглотила его случайно, когда пила воду. И когда настал срок, родились у этих коров два теленка. И выросли из них быки: Финнбенах, Белорогий с долины Ай, и Дуб, темно-бурый бык из Куальнге”.
(“О зачатии двух свинопасов”)
Мы видим, что в данном случае “истинное я” принимает различные обличия, как бы переходит из плоти в плоть, совершает эволюцию от стихийной силы (воды), до примитивных форм жизни (личинки) и, наконец, приближается к развитой жизненной форме (телёнок). Показательно также, что данный переход совершается без каких-либо промежуточных состояний бестелесного бытия: материальное становится материальным, плоть становится плотью, дух принимает иные формы, сохраняя себя, но, не существуя вне плоти.
Классическое представление о перевоплощении мы видим и в следующем отрывке:
“Я принял образ мальчика, который там родился, и меня воспитала ты, это меня оплакивали в Эмайн-Махе, когда мальчик умер. Но теперь я снова вернулся, проникнув в твое тело в виде маленького зверька, который был в питье. Я - Луг Длинной Руки, сын Этлена, и от меня родится сын, ныне заключенный в тебе. Сетанта будет имя его” (“Рождение Кухулина”).
И здесь мы опять сталкиваемся с идеей воплощения через низшую плоть в плоть высшую, это воззрение является достаточно характерным для языческих религий.
В то же время неправомерно было бы утверждать, что перевоплощение протекает исключительно в доступном нашему восприятию мире. Это доказывается существованием самых различных описаний инобытия, причём опять же, инобытие описывается в соответствии с принципом сверхъестественного материализма. Вот, например, древнеирландское описание:
“Кони Лера блистают летом
Всюду, сколько хватает взора Брана.
Реки стремят свой медвяный поток
В стране Мананнана, сына Лера.
Блеск зыбей, средь которых ты находишься,
Белизна моря, по которому плывешь ты,
Эта расцвеченная желтым и голубым
Земля, она не сурова.
Велика равнина, много в ней мужей,
Краски блистают светлым торжеством.
Серебряный поток, золотые одежды -
Все приветствует своим обилием.
В прекрасную игру, самую радостную,
Они играют, вином опьяняясь,
Мужи и милые женщины, под листвою,
Без греха, без преступлени...
Лес дерев цветущих плодовых,
Среди них лоза виноградная,
Лес невянущий, без изъяна,
С листьями цвета золота”.
(“Плаванье Брана, сына Фебала”)
Здесь мы вплотную подходим к идее, согласно которой посмертное инобытие может быть различным. Приведённое мной выше прекрасное описание - это только один аспект, существовали и представления совершенно иного рода, дополняющие изложенное. Например, такое:
“О, если бы знал человек грядущее!
Если бы знал он, как миновавши смерть,
Презренные души тотчас постигаются карами!
За вину в этом царстве Зевса
Некто в преисподней изрекает роковые приговоры.
Лишь достойные мужи. Обретают беструдную жизнь
Там, где под солнцем вечно дни - как ночи и ночи - как дни.
Силой рук своих Они не тревожат ни землю, ни морские воды,
Гонясь за прожитком радостные верностью своей,
Меж любимцев богов провожают они беспечальную вечность,
А для остальных -
Муки, на которые не подъемлется взор.
Но те, кто трижды
Пребыв на земле и под землей,
Сохранили душу свою чистой от всякой скверны,
Дорогою Зевса шествуют в твердыню Крона.
Остров Блаженных овевается там веяньми Океана,
Там горят золотые цветы,
Возникая из трав меж сияющими деревьями
Или вспаиваемые потоками.
Там они обвивают руки венками и цепями цветочными
По правым уставам Радаманфа,
Избранного в сопрестольники
Горним отцом, супругом Реи, чей трон превыше всего.
Там Пелей, там Кадм,
И туда вознесла Ахилла
Мать его, тронув мольбами Зевсово сердце”.
(“Олимпийские песни”)
Здесь идея инобытия дополняется важным пояснением: оно радостно и возвышенно исключительно для “достойных”, “презренные” же в инобытии отнюдь не блаженствуют. Иными словами, божественного бытия достойны люди выдающиеся, а не все без каких-либо исключений. Данная идея находит своё отражение и у Платона, несмотря на то, что религиозно-мифологическое восприятие инобытия как чего-то материального глубоко ему чуждо:
“...место, божественное, бессмертное, разумное, и, достигши его, обретает блаженство, отныне избавленная от блужданий, безрассудства, страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и - как говорят о посвященных в таинства - впредь навеки поселяется среди богов... Но в род богов не позволено перейти никому, кто не был философом и не очистился до конца - никому, кто не стремился к познанию” (Федон).
Здесь мы снова сталкиваемся с идеей обожествления в инобытии, о которой мы уже говорили. Для языческого мировоззрения, таким образом, характерна мысль, согласно которой человек, пребывая среди богов, и сам делается богоподобным, иными словами, существование в инобытии подразумевает отказ от человеческого и приобретение иной формы.
Теперь, как мне кажется, пора перейти к выводам, которые из всего этого следуют. Однако, прежде всего, стоит ответить на вопрос, каким образом представление о нематериальной душе совмещается со сверхъестественным материализмом, то есть с представлением о вполне материальном, согласно приведённым описаниям, инобытии?
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!