Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного, 9 страница

Хорошим примером исследования, которое можно включить в философию Ислама, может служить исследование взаимоотношений между Исламом и эмпиризмом. Действительно ли Ислам несовместим с эмпиризмом? Есть ли какая-то форма эмпиризма, которая востребована в Исламе? Является ли Ислам более совместимым с рационалистической, нежели с эмпирической философией? Исследование таких вопросов не только полезно для того, чтобы приступить к изучению философии Ислама, но оно также заслуживает внимания, поскольку эмпирическое направление в философии оказало такое влияние на новое и современное западное мышление, что должное понимание отношений между Исламом и эмпиризмом является существенным для осмысления сферы действия Ислама и его философских отношений к западным естественным и гуманитарным наукам. Но перед тем, как приступить к такого рода исследованию, следует понять, что такое эмпиризм.

По прошествии эпохи Возрождения, когда европейская мысль искала выхода из рамок структур и ограничений схоластики, начинают оформляться два направления философского мышления: рационализм и эмпиризм. Как рационалисты, так и эмпирики активно стремились сформулировать альтернативу аристотелианской средневековой философии. Как рационалисты, так и эмпирики критиковали аристотелевское понимание рассуждения и науки. Рационалисты добивались этого путем введения пределов упоминания рационального, ограничивая их наиболее просчитываемыми аспектами и ограничивая самоочевидное до максимальной субъективной непреложности. Эмпирики, с другой стороны, были менее заинтересованы в разуме как таковом, подчеркивая роль чувственного опыта в получении знания. Лидеры рационализма в современной европейской философии все были родом с европейского континента: Франция, Нидерланды и Германия были домом Декарта, Спинозы и Лейбница в период, охватывающий семнадцатое и восемнадцатое столетия. Наиболее известными эмпириками нового времени были британские философы восемнадцатого столетия: Локк, Беркли и Юм, хотя прецеденты проявления эмпирического мышления в Британии могут быть прослежены вплоть до Роджера Бэкона и Уильяма Оккама.

Среди более современных философов, эмпиризм продолжает оказывать сильное влияние, так что на версию прагматизма Уильяма Джеймса ссылаются как на «радикальный эмпиризм», и Рудольф Карнап, оставив логический позитивизм, назвал свою философию «Логическим эмпиризмом». Что есть общего между различными формами эмпиризма – это фокус на важности опыта для человеческого знания тенденция подвергать сомнению то, что не может быть установлено на основании чувственного свидетельства.

Философы-эмпирики предстают пред нами во всевозможных обличиях – верующих и атеистов, крайних и умеренных. Выразителем крайней формы эмпиризма, одновременно и религиозной, был епископ Беркли, отрицавший существование физической реальности за пределами знакомых нам чувственных восприятий. Другую крайнюю форму эмпиризма в более недавнее время защищал Бас ван Фраассен, который верил в существование физических объектов, таких как столы или стулья, видимых невооруженным глазом, но отрицал существование таких вещей, постулируемых современной физикой, как электроны и протоны, с которыми мы не имеем опыта прямого взаимодействия[65].

В той или иной форме, эмпиризм оказал колоссальное влияние на развитие естественных наук на Западе. История естественных наук, от физики и биологии до психологии и экономики не может быть завершена без упоминания влияния эмпирической мысли на развитие этих предметов. Влияние эмпиризма, однако, не ограничено естественными науками, но также распространяется и на этику и политику. Эмпирики стремились анализировать добро как удовлетворение стремлений и практическую целесообразность как эффективность обретения добра, определенного свыше. В политике они склонялись к таким узкосоциальным теориям, как утилитаризм, понимая справедливость как нечто, отвечающее разумному соглашению членов общества в стремлении к максимальному удовлетворению своих желаний, или как максимальное удовлетворение желаний большинства людей.

Эмпиризм, однако, абсолютно не является ни этической, ни политической философией, но скорее часто описывается как основанный на двух базовых принципах: во-первых, что все идеи черпаются из опыта, и, во-вторых, что надлежащее суждение должно подтверждаться опытом. Локк, так же как Беркли и Юм, придерживался позиции, что мы располагаем двумя видами опыта: ощущение, или внешний опыт, и осмысление, или внутренний опыт. Эти два вида опыта считались дающими основание для всего знания. Знание необходимых истин, таких как истины логики и математики, считалось происходящим из внутреннего опыта взаимоотношений между идеями, в то время как эмпирическое знание условных истин считалось происходящим от внешнего опыта посредством чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания.

Что, в таком случае, Ислам имеет сказать об эмпиризме? Есть два распространенных ответа на такого типа вопрос, которые столь же поверхностны, сколь и экстремальны. Первый ответ состоит в том, что Ислам и эмпиризм прекрасно сочетаются, поскольку каждый из них действует в рамках отдельной независимой ячейки. Второй ответ состоит в том, что Ислам и эмпиризм в корне противоречат друг другу, поскольку представляют противоречивые взгляды на человека и на окружающую реальность. Первый ответ дают разные пропагандисты исламского модернизма, или исламской реформации на основе модели христианского протестантизма. Они стремятся ограничить Ислам несколькими ритуалами и личными отношениями между индивидуумом и Богом, чтобы оставить место для западных моделей мышления и институтов политики, экономики, философии и т.д. Тем не менее, модернистский ответ по поводу эмпиризма не так легко отбросить, как может показаться. Если мы определяем эмпиризм как доктрину, что все представления и все знание получается посредством внешнего или внутреннего опыта, то здесь трудно указать на что-то, что могло бы вызвать возражения с точки зрения Ислама. Даже знание Откровения Пророком (С) можно объяснить происхождением от определенного внутреннего опыта. Основатель эмпиризма Джон Локк был христианином, верившим в Божественные Откровения, подтверждение подлинности которых, он верил, может быть найдено в эмпирическом свидетельстве чудес. Если и есть несоответствие между Исламом и эмпиризмом, его следует искать на более глубоком уровне, нежели голая формулировка его фундаментальных принципов.

По мере распространения влияния эмпиризма, вниманием исследователей и ученых завладел акцент на внешнем опыте. Средневековая наука представлялась перегруженной предположениями, которые не могли найти подтверждения на чувственном опыте, ни доказаны математической стороной разума, которую так защищали рационалисты. Например, считалось, что поскольку планеты являются самыми совершенными телами и круговое движение является самым совершенным видом движения, планетарные орбиты должны иметь круглую форму. Отрицание подобного аргумента стало возможным благодаря двум изменениям в понимании науки, причем оба включали в себя прорыв во взглядах на саму рациональность. Во-первых, греческое представление о разумной интуиции, или «nous», должно было быть отвергнуто и заменено гораздо более ограниченной трактовкой рациональности, и, во-вторых, размер набора точных эмпирических данных должен был быть возведен на уровень, превышающий уровень подхода рациональной интуиции. Были изменения, произведенные совместными усилиями рационалистов и эмпиристов. Оставшееся от представления о рациональности не оставляло пространства для религиозного представления интеллекта, или «акля».

Слово «акл», переводимое как «интеллект» или «разум», появляется в вербальной форме в Коране сорок девять раз. Исследуя эти айаты, можно обнаружить, что рабочая трактовка «акля» в Коране не является ни греческим «nous», ни современной западной трактовкой рациональности, несмотря на то, что значение «nous» определенно ближе к значению коранического термина, нежели английское «rationality». Коран говорит о примерах, данных людям для размышления, людям, использующим свой «акл». Вещи на земле и небесах, смена ночи и дня, оживление мертвой земли – все это – знамения Аллаха, и неспособность распознать их в качестве таковых означает недостаток «акля». Способность распознания высшего значения вещей не может быть превратно истолкована как силлогическое рассуждение, равно как и в качестве оценки и формулировки современных научных теорий. До тех пор, пока эмпиризм занимается природой проявлений, «акл» занимается видением сквозь проявления более глубокой реальности, стоящей за ними, проникая вовнутрь и разоблачая ее. С другой стороны, мы не находим прямого противоречия между рассуждением эмпириста и практическим применением «акля». Защитники традиционного Ислама часто отмечают различия между современными и традиционными концепциями так, если бы этого было достаточно для установления того, что современное находится в заблуждении и должно быть отвергнуто. Однако, для применения методов и открытий эмпирических наук никоим образом нет никакой нужды в подрыве значения религиозного мировоззрения.

Подходы к философии Ислама, которые могут быть обнаружены в работах как модернистов, так и традиционалистов, слишком поверхностны, чтобы охватить всю сложность разногласий между Исламом и эмпиризмом. Модернисты игнорируют разногласия по причине отсутствия прямого противоречия. Традиционалисты игнорируют возможность согласования по причине несоответствия взглядов, и поскольку когда бы ни упоминалось о соответствии между Исламом и модернизмом, автоматически подразумевается, что Ислам должен быть изменен. Либералы призывают к «реформам» Ислама, чтобы скрыть их стремление к выведению его из строя. Традиционалисты отвечают восхвалением прошлого. Никто из них, похоже, не в состоянии представить себе, что современное может измениться таким образом, чтобы прийти в соответствие с Исламом.

Репутация эмпиризма испорчена его неприемлемым постулатом об отвержении рациональности. Если модифицировать этот взгляд с целью рациональное осмысление символического значения, эмпиризм не потеряет ничего из того, что имеет для него существенную значимость. Эмпиризм, как и современные науки, развитие которых подвержено влиянию, конфликтует с Исламом, поскольку он получал подпитку от тех концепций, которые использовались для замены концепций, имеющихся в Коране и хадисах. Проблема современной концепции рациональности – только еще один пример этого. Решение находится не в отрицании новой концепции, но в отрицании утверждений ее превосходства над мусульманской традицией. В отрицании поверхностного модернизма и традиционализма мы можем найти более удовлетворительный подход к фундаментальной проблеме философии Ислама, идентифицируя сферу деятельности Ислама и его применение к естественным и гуманитарным наукам, в особенности – к философии.

Несмотря на то, что нельзя утверждать, что в Исламе существует собственная особая микробиология, например, и по большей части он ни вступает в противоречия с частными теоретическими постулатами в естественных и гуманитарных науках, ни применяет их. Ислам говорит о человеке, который является носителем различных идей и концепций, которые сторонники наук или некой новой философии облекают в свои собственные теории. Здесь появляется перспектива развития нового измерения идеи исламской реформации: не Ислам должен быть реформирован в свете современных теорий, но наоборот. От преувеличения важности человека и пренебрежения Аллахом, часто сопутствующих разным формам исследования, эти исследования должны быть очищены исламской реформацией, если будет на то Божья воля.

АЛЛАМЕ ТАБАТАБА’И И СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФСКАЯ  ТЕОЛОГИЯ

«Философская теология» – это термин, взятый на вооружение в недавние годы среди философов и теологов на Западе для обозначения специфического философского подхода к теологическим вопросам. На протяжении большей части двадцатого столетия философская теология не воспринималась всерьез ни философами, ни теологами. Философы не смогли добиться успеха в философской теологии, поскольку испытывали недостаток в философской сложности изложения в этой сфере. Теологи, с другой стороны, обнаруживали мало интереса к философской теологии, по причине отстраненности от попыток анализа и скрупулезной аргументации насущных проблем теологов, занятых интеграцией религиозной мысли в современной общественной жизни. По истечении прошедших двадцати пяти лет, однако, эта ситуация изменилась. Философы, чья методологическая квалификация широко признана, начали писать работы философского характера по теологическим вопросам.

Мы поможем в написании ваших работ!