Интуиция и творчество. Стадии творческого процесса.
Большинство людей, а также сами психологи, принимают научное творчество и интуицию как синонимы. Своим началом это представление в большой степени обязано самоотчетам ученых, запечатлевших свои личные волнения в процессе творческой деятельности.
«Интуиция» используется в научных предметах в двояком смысле: более часто как догадка, без рассуждений. Менее часто суть интуиции, содержится в том, что каждый дедуктивный вывод, проделанный с помощью обобщения совокупности рассматриваемых явлений, является интуитивным суждением, т.к. не доказуем логически.
Основываясь на всех отчетах, Г. Уоллас выдвинул свою теорию творческого решения научных и изобретательских задач. В этой теории он выделил четыре этапа: подготовка, инкубация (или созревание), озарение, верификация (проверка полученного решения). Подобные этапы описывали и многие другие ученые, изучавшие творческое мышление в науке.
На первой стадии осуществляется осмысленное исследование условий поставленной задачи, продвигаются и испытываются разные версии касаемо стратегии и порядка ее решения. По Уолласу, все эти действия осуществляются на основе существующих знаний и с применением известных приемов, удачно использовавшихся ранее в подобных ситуациях. Если в итоге данных действий отыскивается необходимое решение, то данная задача, и процесс ее решения, не относятся к творческим, потому, что представляют из себя модификацию проработанного материала и методов работы с ней.
|
|
|
Если результат не достигнут, то процесс переходит на следующий этап. На этапе инкубации протекает не управляемое сознанием получение необходимого решения. На вид это происходит так: исследователь откладывает нерешаемую проблему и делает прочие дела, в это время в его бессознательном происходит обработка и перебор идей, т.е. неконтролируемый мыслительный процесс, приносящий свои плоды – допуску в разум той мысли, которая может привести к решению задачи.
Суть стадии верификации заключается в проверке соответствия полученного решения критериям рациональности и логики, которые обязаны уверить остальных исследователей в правильности полученных решений.
Данное озарение, происходящее после инкубации, и является интуицией – усмотрение правды, без доказательств. Собственно, таким, необъяснимо, откуда появившимся, решение выступает для самого исследователя. Поскольку разуму ученого предоставлено только решение, тогда как способы его получения спрятаны в глубинах психики. Большое количество ученых уравнивают творчество и интуицию. При этом интуитивная творческая деятельность анализируется как неосознанный, иррациональный, самопроизвольный и не обусловленный прошлым опытом.
|
|
|
Соображение об интуитивном решении как главном звене творческого процесса предоставило возможность исполнения большого количества экспериментальных задач. Классический алгоритм эксперимента по исследованию мышления, применяемый и по сей день, был разработан школой гештальтпсихологии. Отдельный класс задач, при работе с которыми отмечается эффект неожиданного решения – озарения, прозвали Дункеровскими задачами, по имени представляющего данной школы.
Лабораторный опыт по нахождению решения творческих задач стал важнейшей моделью для исследования творческого мышления. Исследователю ставилась задача по решению некоторой проблемной ситуации. Свои домыслы исследователь должен был произносить вслух, для того чтобы экспериментатор записывал ход решения, и давать подсказки. Считалось, что такого рода эксперименты дают возможность выделить и рассмотреть процесс решения проблемных ситуаций.
Кёстлером А., с целью пояснения феномена озарения, была введена теория биосиации. А. Кёстлер считал, что механизмом творческого мышления является сочетание двух разных идей, касающихся разных сторон знания и опыта. Данной чертой оно различается от репродуктивного мышления, идеей которого является объединение похожих элементов опыта. Работа неосознанного содержится в бисоциации, т.е. получение новых решений, проверяющихся бессознательным. Возможные полезные решения пропускаются в виде озарения.
|
|
|
Мысль, в соответствии с которой творческое научное мышление приравнивается к интуиции, а интуиция противоречит «обыкновенному» мышлению, рождает у многих скептицизм. Имеется масса случаев, принуждающих колебаться в безусловном нраве признаков, приписываемых интуиции, и их принципиальной разнице от характеристик разумного, рассудочного мышления.
Во-первых, результат, полученный как подсознательный домысел, позже проверяется и обосновывается (или опровергается) с помощью логических или опытных средств. Это говорит о том, что оно могло быть получено с помощью обычных рассуждений.
Предоставляя свою научную работу, каждый ученый не оставит его без подтверждений, ссылаясь на то, что получено решение неосознанно, посредством озарения. Озарение есть его личный опыт и переживание, но для представления научного знания, ученый обязан аргументировать и проверить свой результат.
|
|
|
Во-вторых, мнение о случайности интуитивных результатов преувеличено. Н. Майер показал роль скрытой помощи: 50% испытуемых, выполнивших задание вскоре после такой помощи, не могли пояснить, что помогло им найти решение. Эффективность подсказки сильно зависит от того, на какой момент взаимодействия с задачей находится испытуемый. На первоначальных фазах продумывания проблемы подсказка редко помогает в ее решении. Самым большим действием имеет подсказка, которая получена в то время, когда испытуемый разобрал главные версии решения и находится в тяжелом состоянии относительно последующей работы. Как раз чувство "тупика" либо вынуждает испытуемого окончательно отказаться от стараний, либо активизирует все более дальние от поставленной проблемы слои опыта, по мере того как применение ближних смысловых понятий не приводит к желанному эффекту. Так что подсознательный результат, так же, как и рациональный, обширно применяет попадающую извне информацию или вынимает ее из памяти, хотя и не понимает источника этой информации.
В-третьих, по соображению отдельных ученых, регулярные познания и навыки, большой опыт решения стандартных задач, существующие у человека, препятствуют, а не поддерживают в отыскивании решения, так как не дают вероятности посмотреть на вопрос новым, объективным взглядом. Все же это достоверно только для очень ограниченной области обстоятельств, когда, например, внешняя схожесть проблем только маскирует их различие. В таком случае самую большую лепту в науку обязаны вносить ученые, не являющиеся экспертами в предоставленной сфере знания. Не секрет, что человеку, не обладающему подробного предметно-специфического познания, намерившемуся сразу разрешить одну из вопросов нынешней физики, не удастся это сделать. В наилучшем случае он догадается до тех идей, которые уже давно имеются в данном предмете, в наихудшем - до тех, которые имелись давно отклонены ею как неподходящие. Понадобятся годы работы и изучения начал физического знания, прежде чем такой биолог обернется в эксперта.
Относительно поиска решения задачи, то совершенно естественно, что человек приступает к нему с опорой на уже имеющийся опыт: большинстве случаев он добивается удачи и экономит время.
Творческому мышлению препятствует не предыдущий опыт, а малое число выдвигаемых стратегий решения, сосредоточивание на неперспективных стратегиях, строгость стереотипов, зажатость в пределах привычных схем и способов мышления, неспособность или нежелание выйти за их границы. Для того чтобы испытуемый немедленно отрекся от выдвижения самых явных предположений и принялся к более смелым и продуктивным, порой хватает элементарного инструкции на то, что задача «творческая» или что она «с подвохом».
В-четвертых, верно наблюдается, что в настоящей деятельности ученого продвижение и выражение проблемы является существенным элементом творческого процесса. Хорошо выраженный, корректно заданный вопрос в самом себе заключает помощь для нахождения решения. Между тем мыслительные механизмы, отвечающие за этот процесс, практически не изучались, и до недавней поры ступень постановки проблемы даже не разбирался в качестве одной из фаз творческого процесса.
Наконец, конечное, но основное суждение заключается в том, что, разъясняя один феномен – творческое мышление – через другой, настолько же недостаточно освоенный – интуицию, и вдобавок объявляя его неосознанный характер, исследователи не сильно продвигаются в их осмыслении.
На сегодняшний день никто не начнёт спорить с тем фактом, что в ряде происшествий постановление проблемы может прибывать к человеку как мгновенное «схватывание» ситуации без понимания путей его приобретения. Тем не менее, заявления образа «в научном мышлении основная роль относится интуиции» на самом деле являются квазиобъяснениями, так как ничего не говорят по сути, а только меняют одно расплывчатое суждение другим. Можно употреблять какие угодно новейшие термины - инстинкт, просветление и др., но до тех пор, пока не будет выявлено, что за ними прячется, какие психологические процессы находятся в их основании, все они так и будут описательными, а не пояснительными категориями.
Одно из трактовок устройства интуиции сводится к тому, что операции, с помощью которых реализовывается интуитивное решение, тождественны операциям осмысленного мышления. Другими словами, и просветление, и разумное мышление – сущность умозаключения. Тогда нужно узнать ответ на вопрос: почему утаенные от разума процессы являются более продуктивными и что делает их таковыми?
Существует и другое мнение, что в интуитивном решении учувствуют иные устройства, нежели те, на которых основывается формально-логический отыскивание решения. Уже имеются стремления опытного исследования и научного разъяснения природы творческого мышления, которые обязаны узнать ответ на вопросы, что случается в психике человека, решающего творческую задачу, откуда заимствуется материал для ее решения, почему оно не постигается.
Один из самых продуктивных подходов к исследованию творчества и интуиции разрабатывается отечественным психологом Я. А. Пономаревым. В его основании находятся следующие положения.
Не секрет, у взрослого человека неодинаковые уровни мышления, подобающие этапам развития в онтогенезе, сосуществуют, однако доминирующим образом мышления является словесно-логическое. Его характерной чертой является смена влияний с настоящими предметами влияниями с моделями, знаками, символами, суждениями. На этом уровне мышления человек отчетливо понимает личные поступки и изолирует их от объекта, т. е. превращает в намеренно контролируемые операции. Применение знаков, символов, суждений приносит человеку огромные преимущества, в изучении последними формами поведения.
Психологическим приспособлением творческого мышления, по мысли Пономарева, является переход от деяний с моделями, знаками к поступкам с образами объектов, т. е. опускание на более низкие ступени мышления, где постигается результат, но не средства его достижения. «Этап инстинктивного решения настает в происшествии, если на предыдущей фазе выявляется неадекватность готовых логических программ, недостаточность произвольно привлекаемых в качестве средств и способов решения любого рода знаний, умений, навыков, организовывающих неправильный начальный замысел. Когда кончаются все случайно доступные знания, но проблема еще не разрешена, «подсказать» ее решение может только «объективная логика», в простейшем случае сами вещи».
Всякий индивидуум обладает в своем багаже большие резервы бессознательного опыта. Его еще именуют латентным, т. е. неявным, утаенным опытом. Из внешней среды всегда поступает поток впечатлений, одни из них четко постигаются, другие воспринимаются менее отчетливо, прочие вообще не доходят до разума, хотя и концентрируются на каких-то уровнях психики и хранятся в памяти. Человек, впитанный каким-нибудь делом, часто позднее не может припомнить, что случалось вокруг него в это время. Что же, он ничего не видел и не слышал? И видел, и слышал, и одновременно не воспринимал доносившиеся до его органов чувств сигналы, так как не обращал на них фокус собственного разума.
В отдельных случаях эта «слепота» и «глухота» бывает еще более глубокой, так что требуются особые приемы, чтобы выявить, что отпечатки события на самом деле сохраняются где-то в глубинах памяти. Вот из этих-то глубин и берет ученый те знания, которые, актуализируясь в некоторых обстоятельствах, помогают ему найти решение задачи.
Из этого вытекает вывод: тот, кто намеревается воспитывать в себе интуицию, творческие способности, не должен бояться выходить за границы своей сферы деятельности; ему подобает увеличивать свой жизненный опыт в разнообразных областях жизни, поглощать различные впечатления, отыскивать новые формы взаимоотношений с миром и поведения в нем.
Порой нужный эффект может принести и переключить с одной деятельности или с одной проблемы на другую. Собственно, делая что-то мало привычное, человек имеет больше шансов наткнуться на инстинктивное решение.
Интуитивное – то, что на настоящий момент недоступно разуму, но может быть постигнуто при определенных ситуациях.
Большая часть исследований научного творчества осваивает творческое мышление в условиях лабораторного эксперимента. Экспериментальные исследования творческого мышления объединены с исследованием феномена интуиции, т. е. неожиданного предположения, предвосхищения итога, средства и способы достижения которого остаются закрытыми для самонаблюдения.
Понятием «интуиция», обширно употребляющимся для изображения и разъяснения процесса творческого мышления, обозначается цельный ряд по виду похожих феноменов, которые могут обладать совсем различную природу и механизмы реализации.
Можно с твердостью утверждать, что наравне с разумом в творческом мышлении принимает участие неосознаваемые слои.
Несмотря на то, что приспособления творческого мышления пока не освоены целиком, уже скопленные знания о воздействующих на него факторах разрешают разрабатывать особые методы его стимулирования.
Интуитивное просветление появляется только после долговременной стадии вполне осознанных, разумных рассуждений. Сила человеческой психики как раз заключена в том, что все формы отображения человеком реальности – воображение, память, разнообразные уровни мышления и т. п. – уживаются в близком единстве.
Анализ научного творчества только со стороны его продукта или только со стороны процесса не может дать объемной, истинной картины появления научных идей и открытий. Научный результат и процесс, повергший к его приобретению, неразрывно соединены, и дальнейшее продвижение в постижении творчества может случаться только при условии объединения всех этих аспектов его анализа.
Мозговой штурм».
Знакомый любому хотя бы понаслышке метод «мозгового штурма» разработан А. Осборном в 1938 г. Мозговой штурм немедленно начал обширно использоваться в промышленных предприятиях для решения сложных технических изобретательских задач.
Идеей данного метода является принцип разведения во времени двух этапов творческого процесса: генерирования идей и их критической оценки. В мыслительном процессе они до такой степени слиты, что значительная доля появляющихся идей отбрасывается индивидуумом немедленно, еще до того, как он успевает выявить заложенный в нем потенциал.
В мозговом штурме участвует группа экспертов, которая разбивается на две команды. Первая команда должна выдать максимальное количество идей по решению поставленной проблемы. Идеи могут различными, какими бы безумными, невыполнимыми или глупыми они ни были. На данной фазе мозгового штурма нельзя оценивать или давать критику выдвигаемым гипотезам, которые внимательно фиксируются. На втором этапе мозгового штурма вторая группа должна развивать, обсуждать и критически оценивать все предложения по решению проблемы. Так же группа экспертов должна проанализировать возможность реализации подхода. В конечном итоге вторая группа должна предложить конкретное решение для решения поставленной проблемы.
Участники «мозгового штурма» обязаны соблюдать следующие указания:
1) Соблюдать двухфазность мозгового штурма;
2) выдвигать максимальное количество идей;
3) генерировать самые неординарные предложения;
4) не рассчитывать на «авторство» какого-нибудь решения, полагать все сказанные гипотезы собственностью команды.
Данными указаниями, за соблюдением которых следит ведущий, достигаются следующие эффекты:
1. Упор переносится с отыскивания одного-единственного верного решения на сам процесс выдвижения гипотез, на их количество;
2. Невозможность критики дает шанс оценить плодотворность идеи в сопоставлении с другими, установить самые перспективные направления поиска, связать принципы, изложенные в разных суждениях, в одном итоговом решении. Это правило наравне с запрещением на указание конкретного обладателя идеи существенно уменьшает боязнь оказаться несостоятельным, произнести «не то», услышать от компаньонов неодобрение, т. е. снимает душевные психологические барьеры.
3. Поощрение неординарности выставляемых идей мотивирует команду на отречение от шаблонных, тривиальных, лежащих на поверхности решений, вынуждая их немедленно мыслить нестандартно, активизируя существующий у них опыт.
Жаркие споры появились вокруг вопроса об эффективности «мозгового штурма». Обретенные в экспериментах данные то свидетельствуют о большой эффективности метода сравнительно с индивидуальным решением задачи. Ученые правильно считают, что «мозговой штурм» не является универсальным методом. Он имеет определенную область применения, использование в которой дает более высокие результаты по сравнению с индивидуальным методом.
Обнаружено, что эффективность "мозгового штурма" обусловливается:
1) критериями решаемой задачи;
2) особенностями команды, в которой проводится мозговой штурм.
Наиболее эффективен метод мозгового штурма при решении изобретательских задач, а так при решении задач, которые имеют одно верное решение.
Королевой Г.Н. и Карцевым В.П. были проведены исследования, в результате которых выяснилось, что этот метод лучше применять в научных коллективах, имеющих в своём составе эрудитов, критиков и генераторов идей. Эффективность метода низкая, когда состав группы однороден. Эффективность мозгового штурма велика в командах, состоящих из специалистов смежных областей.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 760; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!