V. Постмодерн и немного в сторону. 8 страница
Выпивают. Барсуков внимательно смотрит на Степана Ивановича.
Барсуков. Так что хорошо, что она ничего не видит.
Степан Иванович. Моя тоже - ничего не видит.
Барсуков. Женщины - существа неизлечимые.
Степан Иванович. Но вы-то, вы-то видите?!
Барсуков. Я, к сожалению, вижу, но...
Степан Иванович. Я, конечно, тоже вижу не очень хорошо, но я хотя бы каждый день слушаю радио!
Барсуков. Вот видите!
Степан Иванович. А вы слышали - коммуни...
Заходит Сестра, заглядывает Аня.
Аня. Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц
Сестра. Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч
Барсуков. Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш
Сестра. Ты с ума сошел!
Аня. Мама услышит!
Елизавета Сергеевна (заходит). Вы не видели мои очки?
Аня. Мы ничего не видели.
Сестра. Может быть они в той комнате?
Елизавета Сергеевна. Может быть, но их там нет.
Барсуков. Может быть вам мои подойдут?
Елизавета Сергеевна (надевает очки). Может быть, только я в них ничего не вижу.
Степан Иванович. Ну а что ты хочешь увидеть? На, лучше послушай радио!
Елизавета Сергеевна. Уберите от меня эту гадость! Это невозможно!
Сестра. Папа!
Аня. Ты что, с утра выпил?
Степан Иванович. Да!
Барсуков. Начинается.
Степан Иванович. Ну а как же иначе? Как я могу жить трезвым? Разве вы не знаете, что происходит?!
Елизавета Сергеевна. Ничего не хочу слышать!
Степан Иванович. Нет, ты послушай, послушай!
Елизавета Сергеевна уходит, Степан Иванович за ней.
Елизавета Сергеевна. Тихо, дети услышат!
Степан Иванович. Так они ничего не видят!
|
|
|
Из дальней комнаты слышится смех Елизаветы Сергеевны и Степана Ивановича.
Барсуков (грустно). Слышали?
Аня (встает на цыпочки). Только ничего не видно.
Сестра. Вот и в пятницу тоже самое было.
Барсуков. В пятницу? Я пятницы не помню.
Сестра (смеется). Вы никогда ничего не помните!
Барсуков. Да. Я даже, знаете, молодого лица матери своей не помню. Как вот рыбачить в семь лет ходил - помню. Поймаю налима килограмма на два, несу домой. Налима помню, каждую его прожилку, запах, а вот молодого лица матери моей в памяти не сохранилось. Стерся у меня ее молодой облик.
Аня. А я знаете, что помню - как Андрей мне косы заплетал. Стоял на коленях, держал ленты в зубах, заплетал мне косы своими огромными руками. Смотрел в глаза.
Сестра. Ты такая маленькая была все время.
Аня. Была, да сплыла.
Барсуков. А вы знаете, что он...
Аня. Конечно знаю. Но разве дело в возрасте? Я люблю его лицо с морщинами, его сильные руки. С ним - мне ничего не страшно.
Сестра. А я с такой бы радостью обо всем забыла! Обо всем, что было раньше! (Смеется.) Как "любительница абсента", любительница коньяка, молодых мальчиков, их растрепанных голов, так и останусь. У них другие глаза, другое тело, им ничего не жалко, им нечего вспоминать, у них все для тебя. У мужчин другая жизнь!
|
|
|
Заходит Пирогова.
Пирогова. Ну что, вы про меня совсем забыли? Я вас жду, жду!
Барсуков. Боже мой, Наташа - виноват!
Пирогова. Теперь отвечайте за все. Вы мне исковеркали все утро!
Барсуков. А давайте с вами вечером куда-нибудь сходим?
Пирогова. Нет, вечером не могу.
Барсуков. С другой стороны - и правильно. И не могите.
Пирогова. Почему?
Барсуков. А то влюблюсь, женюсь - и начнется.
Пирогова. Ну причем здесь это? (Смеются.) Если вы хотите мне о чем-нибудь сказать, так скажите прямо. Вот я - вообще не скрываю ни одной мысли!
Заходят Сева и Андрей.
Сева. А вот и мы!
Пирогова. Андрей, как вы себя чувствуете?
Барсуков. А чего ты с чемоданом?
Андрей. А я сегодня уезжаю. Зашел попрощаться.
Сестра. Вы нас бросаете?
Аня. А куда вы уезжаете?
Андрей. Домой.
Пирогова. Это далеко?
Андрей. Очень.
Аня. А давайте пить чай или кофе?
Барсуков. По такому поводу можно и покрепче. Все не триметил бутан.
Аня. Триметил что?
Сева. Этим, кажется, мышей травят.
Пирогова. Я должна вам обязательно подарить чего-нибудь на память. Вы нам будете писать? Пишите обязательно. А у вас рубашка в чем-то испачкана, вот - на рукаве - какие-то чернила. А там, куда вы уезжаете, о вас есть кому заботиться?
Андрей. У меня там бабушка и сестра.
Барсуков. Вот они обрадуются!
Сева. Ну идемте, идемте!
Сестра. Давайте в той комнате стол накроем! (Уходят.)
|
|
|
Картина третья
В комнату заходят две старушки.
Первая. А я беременна.
Вторая. И давно?
Вторая. Один день.
Вторая. Значит будет ребенок.
Первая. Если мальчик, то живот будет круглый.
Вторая. А если девочка, то квадратный.
Первая. Ой, что же я буду делать!
Вторая. Ой, майн либер!
Первая. И гости все идут и идут!
Заходит Дмитрий.
Дмитрий. Здравствуйте.
Вторая. Ой люли-люли
Первая. О, майн гот!
Смеются, уходят. Дмитрий садится на стул. Из комнаты слышится смех, музыка. Заходит Николай.
Николай. Будьте другом - одолжите денег. Спасибо, вы действительно похожи на героя, не зря так говорят. А вы не видели Аню?
Дмитрий. Нет, я только что пришел.
Николай. Это не девушка, а русалка. Если упустить ее из виду, она может уплыть из рук. Если бы я мог, я ходил бы за ней по потолку!
Уходит в другую комнату. Дмитрий сидит на стуле. Через некоторое время из комнаты выходит Елизавета Сергеевна
Елизавета Сергеевна. Дмитрий, а что вы здесь сидите? Там все чай пьют. У нас сегодня в чае мята, котовник и цветы шиповника! (Уходит.)
Из комнаты все так же продолжает доноситься смех и музыка. Через некоторое время оттуда выходит Степан Иванович.
|
|
|
Степан Иванович. Видели? С самого утра танцуют! Вы не слушали сегодня радио?
Дмитрий. Нет.
Степан Иванович. Зря-зря. С виду вы похожи на серьезного человека, не то, что эти. Полная аполитичность, полная! (Наливает себе и Дмитрию, выпивают.)
Дмитрий. Спасибо.
Степан Иванович. Вы радио-то послушайте. А то ведь так живете и ничего не знаете. (Уходит вслед за Елизаветой Сергеевной.)
Из комнаты продолжает доноситься смех. Появляется Сева.
Сева. Здравствуйте, Дмитрий. Это хорошо, что вы к нам зашли. Я как раз хотел подарить вам одну вещь. Погодите минуточку. (Приносит большой географический атлас, дает Дмитрию.)
Дмитрий. Спасибо, Сева.
Сева. Вот. Взгляните на карту нашей Родины. (Листают атлас.) Самая северная ее точка - мыс Флигели на земле Франца-Иосифа, лежит в тысяче километров от Северного полюса. А самая южная точка - намного южнее Туниса, Гибралтара или Азорских островов в Атлантическом океане. Когда солнце всходит над островком Ратманова, то в Москве еще длятся вчерашние сутки, а когда кремлевские куранты отбивают полдень, то на Камчатке уже вечер.
Дмитрий. Велика наша Родина.
Сева. А вот смотрите - город Амурск! Это даже звучит несколько по-французски. Ведь и там, где-то далеко, тоже живут люди.
Молчат.
Ну - скажите что-нибудь. Хотя что вы можете мне сказать, что я еще могу от вас услышать, кроме глупых слов - ЛЮБОВЬ ЛЮБОВЬ ЛЮБОВЬ (Смеется.) К чему вам Москва? Она - не центр географии.
Дмитрий. Я люблю ее.
Сева. Вот - опять! ЛЮБОВЬ. Хорошо, я подожду, когда это слово потеряет смысл, когда от него устанут ваши губы, когда вы не сможете его выговаривать, когда вам станет только смешно! ЛЮБОВЬ ЛЮБОВЬ ЛЮБОВЬ - ха ха ха - не слушайте ее слов, не смотрите ей в глаза, иначе вы поверите ей, она такая! Слушайте меня. Я вам скажу правду. Вы здесь долго не протяните.
Дмитрий. Я - протяну. А вот вы смотрите, не умрите со смеху. (Уходит.)
Сева (кричит). Когда мне было двадцать лет, я лупил таких героев направо и налево!
Заглядывают Елизавета Сергеевна и Степан Иванович.
Степан Иванович. Ну?
Сева. Он ушел.
Елизавета Сергеевна (радостно). Ты его избил?
Сева. Ну - так. Врезал я ему пару раз.
Елизавета Сергеевна (восторженно). Какой кошмар!
Степан Иванович. Правильно. Дело житейское.
Елизавета Сергеевна и Сева уходят.
Эх, как разбиваются сердца. Без воздействия винца. (Наливает, выпивает.)
Заходит Аня.
Аня. Папа, милый, объясни мне. Почему всегда чего-то нужно ждать? Когда пройдет сколько-нибудь часов, лет? Когда все наконец кончится? Придет к концу? Почему он уезжает? Почему она все время лучше? Всегда, что бы я ни делала! Почему?
Степан Иванович. Раз хочет, так пусть едет. Не плачь.
Аня. Я всегда плачу, когда кто-то уезжает.
Степан Иванович. Зря.
Аня. А что же делать?
Заходит Андрей.
Степан Иванович. Что, уже уходите? Давайте на посошок.
Наливают, выпивают.
Аня. А я вчера гуляла, купила новые туфли.
Молчат, смотрят на туфли.
А потом сидела в кафе, вон там, напротив, рассматривала людей. И так странно - ни одного знакомого лица.
Андрей. Это вы рано пришли. Там начинают играть джаз в десять, вот все и приходят выпить и послушать джаз к десяти.
Аня. Я была там в семь.
Андрей. Вот видите.
Аня. Там официант с бабочкой. У него усы. Вы его знаете?
Андрей. Знаю.
Молчат.
Ну - пора.
Обнимаются со Степаном Ивановичем.
Аня. Я вас провожу. (Уходят.)
Степан Иванович. Всю жизнь я был плохим отцом. Когда мои дети плачут, я готов для них сделать все, что угодно. Только до сих пор так и не знаю, что.
ПРЫГАЮ, КАК ЗАЙЧИК
ВСЕ В ТОСКЕ-КРУЧИНЕ
НЕ ВЫПИТЬ ЛИ МНЕ ВОДОЧКИ
ПО ТАКОЙ ПРИЧИНЕ?
Выпивает.
Анечка - прости меня, дурака.
С улицы доносятся взрывы и шум. Все возвращаются из комнаты.
Сева. Слышите?
Николай. Опять.
Елизавета Сергеевна. Какой-то звон.
Пирогова. Где, где звон?
Степан Иванович. Это что, опять чего-то взрывают?
Пирогова. Может быть салют?
Елизавета Сергеевна. Ну какой салют, о чем вы говорите!
Сестра. Может быть случилось что?
Барсуков. Хорошо! Нравится мне все это. (Выходят на улицу.)
Сестра. Какая красота!
Николай. Семь ветров дуют нам в лицо!
Сева. Черт возьми!
Пирогова. Может быть сегодня какой-то праздник?
Елизавета Сергеевна. Ну какой праздник, о чем вы говорите!
Николай. Степан Иванович, по радио ничего не передавали?
Степан Иванович. Пойду, послушаю. (Уходит.)
Сестра. Смотрите, какая красная звезда!
Сева. Наверное, это Марс.
На улицу выходят старушки.
Первая. Ой люли-люли
Пирогова. А моя кошка спит с открытыми глазами!
Вторая. Может быть она болеет?
Пирогова. Может быть, ей вчера как раз хвост прищемили.
Елизавета Сергеевна. Ничего не понимаю - что происходит?
Первая. Рука руку моет.
Вторая. Заря зарю встречает.
Так все и стоят, смотрят на происходящее.
Картина четвертая
Аня, Андрей.
Аня. И что вы в ней нашли?
Андрей. Не знаю.
Аня. Вы находите ее красивой?
Андрей. Да.
Аня. Не понимаю. Определенно не понимаю.
Андрей. Мне и самому иногда кажется, что я все придумал.
Аня. Может быть я как-то неправильно на нее смотрю?
Андрей. Дело не в этом.
Аня. Так в чем же, объясните мне.
Андрей. Видите бульвар? Если уронить здесь яблоко, его больше не поймать! Покатится вниз, обогнет вокруг земного шара!
Аня. Ну и что?
Андрей. Только я не могу дотронуться до нее, не могу у ней прикоснуться! Словно римский поджигатель - я хочу, чтобы она запомнила мое имя навсегда, знала, кто я такой, что готов на все!
Аня. Разве это так важно?
Андрей. Теперь нет. В этом городе даже звезды ко мне охладели.
Аня (смеется). Возьмите меня с собой! И бежимте отсюда, бежимте вместе, скорее, скорее! Мы воспарим с вами над красной брусчаткой, не задев крылом ни башни, ни одного тополя, будем далеко! Там вам будет лучше, там вы не уроните ни слезы!
СМОТРИТЕ! СМОТРИТЕ!
Андрей. Все мои мечты пролетают мимо! (Смеется.) Вот она - та жизнь, которую я так и не смог попробовать, сломал зубы!
СМОТРИТЕ! СМОТРИТЕ!
Аня. Там, где кончаются московские бульвары - нас с вами ждет счастье!
Их уносит ветер, больше ничего не видно, только крыши домов и верхушки качелей проглядывают сквозь деревья. Старушки, задрав головы, смотрят им вслед. Николай сидит на балконе, наблюдает за происходящим свысока.
Первая. Вот - равняйтесь на этих ангелов!
Вторая. Хватит быть себе на уме!
Первая. Который сегодня день?
Вторая. Сегодня - вторник.
Первая. Какое сегодня число?
Вторая. Сегодня седьмое.
Первая. Который час?
Николай (смотрит на часы). Девять.
Вторая. Вздор!
Первая (вздыхает). О, майн либер. (Уходят.)
Появляется Сева.
Сева. Ну, а вы чего здесь кисните?
Николай. Любовь.
Сева. Ерунда. Позвоните своему знакомому и ее убьют.
Николай. Вы что?!
Сева. У вас есть другие мысли по этому поводу?
Николай. Да. Я на фронт пойду.
Сева. Тогда вас убьют.
Николай. Пусть лучше я за Родину погибну, чем здесь и вот так.
Сева. Зря. От любви вы можете умереть где угодно. Хотя военная форма вам пойдет. И стрелять научитесь.
Николай. Я умею. (Достает пистолет, стреляет.)
Сева (рассматривает пистолет). У солдата и песня - оружие.
Николай. Ну а вам не стыдно в Москве отсиживаться?
Сева. Я свое отвоевал. Хотите выпить?
Николай. Нет.
Сева. Тогда я допью. Учитесь - я все до конца делаю. И сигареты докуриваю, и фильмы досматриваю, даже если они грустные и мне не нравятся.
Николай. А я не курю.
Сева. Так закуривайте и поедем. Я покажу вам настоящих женщин. Хотите?
Николай. Да - хочу.
Сева. Замечательно - мы едем к Люсе!
Николай. А это кто?
Сева. ЛЮСЯ?
По улице идет Барсуков в обнимку со старушками.
Барсуков. Как, неужели ты еще не знаешь?
Старушки заливисто смеются.
Сева. Она живет на вишневой ветке, на солнечной стороне.
Барсуков. Укромная, 8.
Сева. У нее золотое сердце.
Барсуков. Золотые руки!
Сева. И золотой зуб.
Барсуков. Она готовит чудесный кофе!
Сева. Она не замужем.
Барсуков. У нее развратное прошлое!
Сева. Но она хорошо выглядит.
Барсуков. Она раньше пела в опере!
Сева. Она знает толк в музыке.
Барсуков. Она вся в шелках, вся!
Николай. Так едемте.
Барсуков. Ура! Она она она (Смеются.)
Николай. Люся - она кажется мне богиней! Хохоча, она варит арабский кофе, а на пальцах ее горят бриллианты!
Сева. У нее на руках можно все забыть!
Николай. Едемте стучаться в ее дверь!
Барсуков. Едемте скорее!
Николай. Едемте обжигаться!
Сева и Николай уходят, Барсукова не отпускают Старушки
.
Первая. Не уходите!
Вторая. Вы же обещали!
Из дома выходит Елизавета Сергеевна.
Барсуков. Лиза, Лиза!
Елизавета Сергеевна. Что?
Первая. Вы не подумайте плохого
Вторая. Он выпивает всегда культурно
Первая. Не то чтобы без праздника
Вторая. А только в праздник
Первая. А праздников-то сколько!
Вторая. Всего там два или три
Первая. Все по-культурному
Вторая. И стихи читает
Первая. Вы себе не представляете!
Елизавета Сергеевна. Вы опять пьяный.
Барсуков. Я могу быть пьяным для хождения по улице, я могу быть пьяным для занятия любовью, но я не могу быть пьяным для занятия искусством!
Первая. Фет!
Вторая. Просто Фет! (Хлопают в ладоши.)
Елизавета Сергеевна. Идемте домой, вам спать нужно лечь.
Барсуков. Зачем? Чтобы еще один день был вычеркнут из жизни? Нет! Ни за что!
Первая. Идемте!
Вторая. Идемте!
Первая. Вы же обещали!
Барсуков. Лиза, Лиза!
Елизавета Сергеевна. О, майн гот! (Уводят Барсукова.)
Картина пятая
Комната Дмитрия.
Дмитрий, Сестра.
Дмитрий. Вот ты и я - мчимся навстречу катастрофе, забыв о правилах, тормозах, сигналах, дорожных знаках и прочих красных кругах и треугольниках, которые бегут по твоему телу. В центре скоростных дорог провода путаются в простынях, троллейбусы едут по потолку, гремят в тоннелях, поезда метро раскачивают нашу комнату.
Сестра. В это темное время суток вывески магазинов делают лицо РАЗНОЦВЕТНЫМ
Дмитрий. Меняют мир
Сестра. Шутят над моими глазами
Дмитрий. Превращают лицо в третье
Сестра. Расслаивают реальность
Дмитрий. Связывают нас в один узел
Сестра. Крепко-накрепко
Дмитрий. На всю жизнь!
Открывается дверь, слышны чьи-то шаги.
Сестра. Слышишь?
Дмитрий. Твое сердце бьется под моей лопаткой.
Заходит Сева.
Сева. Спите? Нет? А я вот шел мимо, дай, думаю, загляну на огонек. Да вы спите, спите. (Садится на стул.) Я сегодня как осенний зверь - все брожу по лесу, заглядываю под еловые ветки, хочу съесть кого-нибудь, выпить крови, разорвать его на куски. Или нет. (Сестре.) Затащить тебя в берлогу, обнять и уснуть на всю зиму, чтобы занесло снегом, замело сугробами, чтобы так прошел декабрь, январь и февраль, пока снег не растает, пока не выстрелит какой-нибудь влюбленный летчик.
Дмитрий. Может быть ты выпьешь что-нибудь?
Сева. Спокойно. Ты думаешь, я пришел драться?
Дмитрий. Не думаю.
Сева. Правильно. Я пришел тебя убивать.
Молчат.
Вот купил у Коли кольт. Нравится? (Кладет пистолет на стол.)
Дмитрий. Нет.
Молчат, смотрят на пистолет.
Сева. А мне нравится. Ну, почему ты не задаешь мне вопросов, почему?
Дмитрий. Я задал.
Сева. Он оказался некстати.
Дмитрий. Почему?
Сева. Ты спроси - я отвечу.
Дмитрий. Я спросил.
Сева. Почему ты не задаешь мне вопросов? Ты спроси меня о чем-нибудь! Ты ведь ничего обо мне не знаешь! Я же бешеный. Я безумец.
Сестра. Значит так...
Сева. И алиби придумал. В данный момент нахожусь не здесь, а на улице Укромной, 8. И свидетели есть. Каково?
Дмитрий. Ты умный.
Сева. Это очень плохо. Очень плохо.
Сестра. Так. Ты был у этой... этой... этой... женщины?!
Сева (смеется). Да!
Сестра. Ты же обещал! (Сева смеется.) Я тебя задушу!
Сева. Задуши!
Сестра. Ты... (Кидает в Севу что попало, он уворачивается, смеется.)
Сева. Лучше бы задушила!
Сестра хватает пистолет, Дмитрий и Сева бросаются к Сестре, борются, кричат, ломают друг другу руки, бьют друг друга и душат.
Сева. Что за день такой - все меня хотят задушить!
Бегают по комнате, сшибают мебель.
ТЫ ТЫ ТЫ ТЫ ТЫ ТЫ ТЫ ТЫ
ТЫ - ДЫ - ДЫ - ДЫ - ДЫ - ДЫ
Сева стреляет в Дмитрия, Дмитрий стреляет в Севу.
Сестра. Это вам не игрушки!
Сева. Мимо! Мимо!
Сестра. Ты его ранил.
Дмитрий. Я попал?
Сева. Попал.
Сестра достает аптечку, перевязывает Севу.
Сестра. Ты...
Сева. Ты...
Дмитрий. Ты...
Сестра. Ты дурак дурак дурак
Дмитрий. Прости.
Сестра. Только живи, только живи. (Плачет.)
Сева (вытирает ей слезы). Горе луковое.
Сестра. Шут гороховый.
Рыдают, обнявшись. Дмитрий смеется.
Сестра. Ты прекрати мне тут все это. Истерики устраивать.
Дмитрий. Ах вот так?!
Сестра. Да!
Дмитрий. Что же это происходит?
Сестра. Кошмар какой-то.
Сева. Странная жизнь.
Дмитрий. Мне ее не понять.
Сестра. Помолчи.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 260; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!