Между «чернухой» и метафизикой. 2 страница
АНТОН. Не надо, не надо! Потом всю жизнь будешь вспоминать об этом и бить себя по пальцам. У тебя красивые пальцы ...
ИЛЬЯ. Ты почему ходишь голый?
АНТОН. Разве я голый? Я одет. Ты меня совсем не видишь ... Тебе нужно очки выписать. Не надо, не убивай кошку, не топи ее. Это старуха, человек, а не кошка ... Нельзя убивать человека.
ИЛЬЯ. Ты почему такой добрый, всех жалеешь? Таракана моего на кухне и того пожалел ...
АНТОН. Потому что меня никто не жалел.
ИЛЬЯ. Ай, кошка загорелась! Горит, горит, горит черный огонь! Черный! Ай! Огонь! ..
Звон разбитого стекла.
ВТОРАЯ КАРТИНА
Та же квартира. В комнатах наспех прибрано. Даже пол вымыт. На стол газета постелена. Чисто. Илья сидит у приоткрытой двери на коляске. Голова свесилась. Спит.
Раннее утро. В окнах ослепительное солнце. На лестничной площадке появился Антон. Заглянул в квартиру, увидел Илью. Долго смотрит на него. Молчит.
АНТОН. (кашлянул). Дверь нараскоряку. При коммунизме, гляжу, живешь, ага?
ИЛЬЯ (сразу проснулся, испуганно улыбается). Пришел ... Здорово ... Здорово ... А ятебя вчера ждал. Вечером. В девять. А ты не пришел. Думал, неправда. Так и уснул тут, у порога. Дверь открыл. Думал, неправда. Думал, спьяну привиделось, приснилось. Так ты приходил?
АНТОН. Вчера - нет. Не смог, старик.
ИЛЬЯ. Нет, позавчера? Позавчера приходил, ага? Ну, со мной вместе? Я тут что-то болтал, пьяный был ... Ты того ... Не обращай внимания. Ладно?
АНТОН. Ничего ты не болтал. Так, поговорили по душам. То-се, пятое-десятое ... Все нормально. Вот держи. Картинки. Ты их просил.
|
|
|
ИЛЬЯ. Брось, не надо. Я же пошутил, чего ты? Зачем мне? Не надо. Подумаешь еще, что я на этом самом деле звезданутый. Я все наврал тебе, наврал. Пьяный был. Шарики за ролики. У меня на самом деле все хоккей. Все в полном порядке, хоть и инвалид. Ты не подумай. И баб у меня целая куча была. Так что ты не думай. Наврал я. И сейчас ходит ко мне вот сюда одна, соседка моя ... Эта, как ее, Лариска ... Я тебе тут наговорил семь верст до небес, ты не думай ... У меня все в порядке, все выходит, так что ты ... зря ты ...
АНТОН. (помолчал). Ты как эти.
ИЛЬЯ. А?
АНТОН. Ты как эти стал.
ИЛЬЯ. Кто - эти?
АНТОН. Мужики-хвастуны. Ненавижу их. Врут, врут и не краснеют. Хотя - нет, ты покраснел немножко. Маленечко! А эти - ну, половые просто гиганты! И с той они, и с этой, и с теми тремя! А все вранье на самом деле. У тебя, гляжу, бзик на этом. Успокойся, успокойся. Чего ты такого сказал? Ничего страшного! Делов-то. Все спокойно, нормально ...
МОЛЧАНИЕ.
ИЛЬЯ. А чего, и стакан в тебя кидал, ага? Было такое? Извини, пьяный был ...
АНТОН. (улыбается). Ничего. Не попало. На, я тебе принес похавать. Из дома взял. Все свежее, мать делала. Не брезгуй. (Достал из пакета сверток, положил его на стол.)
|
|
|
ИЛЬЯ. (машет руками). Нет, нет, нет, убери, не надо! У меня там полно на кухне! Не надо, убери, не надо ...
АНТОН. Ладно, не выступай. (Достал из сумки яблоко, ест.) Ты, главное, не пей. Я понимаю, конечно, тоскливо, но все равно - не пей. Не надо. Делом займись каким-нибудь, что ли ... Ну, выжиганием там, не знаю ... Лобзиком, что ли ... Хочешь, принесу? У меня дома осталось, еще со школы. Ну, не смертельно ведь то, что ты ...
ИЛЬЯ. (тихо, злобно). А ну пошел вон отсюда, козел ... Вон, сказал. Будешь тут в голове масло ковырять. Еще одно общество “Милосердие” выискалось ... Уйди, говорю, скотобаза ... Как двину сейчас промеж глаз, так карачун тебе придет, ну?!
Пауза. Илья откатил коляску к окну, смотрит за занавеску. Закурил.
АНТОН. (весело). Съешь мороженое.
ИЛЬЯ. А?
АНТОН. (смеется). Съешь, говорю, мороженое, остудись. А то ваше благородие завсегда без дела лаяться изволите ... Ладно, брось. Прости, старик. Не хотел я. Из лучших побуждений ведь. Прости. Ну, ладно, пустое все. (Подходит к Илье, присаживается перед коляской, заглядывает ему в глаза.) Давай, не дуйся. Мир? Ну, мир? Расскажи лучше, что сегодня снилось. Ну? Мне твои сны нравятся. Они как настоящие. Какие-то странные, живые ... Давай, а?
|
|
|
ИЛЬЯ. (курит). Развлекалку себе нашел, да? Говорящую, ага? Говорящая игрушка, только без ног, на коляске ездит. Так, ага?
АНТОН. Ну, ладно, хватит. Как мышь на крупу надулся. Ну, что снилось сегодня, а?
ИЛЬЯ. (смотрит в окно). Черная кошка снилась.
АНТОН. Кошка? Черная? Это к неприятностям! Точно, Илья!
ИЛЬЯ. (смеется). Ты как бабка-гадалка. Еще надо? Держись. Снилось, что ты тут по квартире без трусов носишься. Съел?
АНТОН. (серьезно). Голый? Совсем? Эток стыду.
ИЛЬЯ. (улыбается). Еще что-то было. Не помню. Дай сюда картинки. Потом посмотрю. (Положил “картинки” на подоконник.) Слушай, может, выпьем, а? Давай, по маленькой? А то чего так сидеть?
АНТОН. Не надо больше ...
ИЛЬЯ. (весело). А мы больше и не будем! А меньше - меньше будем. Ага? Так, да?
АНТОН. (ест яблоко, смотрит на Илью). Хочешь?
ИЛЬЯ. Давай.
АНТОН. У меня больше нет. Одно. Я куснул. Не брезгуешь?
ИЛЬЯ. Давай, сказал ... (Взял яблоко в руку, осторожно куснул его. Смотрит на Антона. Закашлялся.) Пожалел, гад ...
Смеются.
АНТОН. Ага, жалко стало. Лопнешь от моих яблок, растолстеешь. (Пошел по комнате, сунул руки в карманы, штанов. Смотрит на стены.) Клопов давишь? Не так надо, старик! Надо послюнить пальчик - раз! - а потом клопика осторожненько отнести в унитаз и там его, подлеца, утопить!
|
|
|
ИЛЬЯ (смеется). Ас ты! У тебя дома клоповник поди, ага?
АНТОН. Нет, ты что! У меня дома чистота идеальная, стерильная. Как в опера-ционной. Мамаша учительница, папаша тоже. Воспитывают меня до отупизма. А клопы - клопы у одного моего товарища. Он так делает. В унитаз, в смысле.
ИЛЬЯ (помолчал). Много у тебя товарищей?
АНТОН. Пустое все. Скучно. Везде одно и то же. Пить пробовал - не нравится. Голова потом на утро болит. Музыка не в кайф. “Самоделка”, кружки эти все - ну их. (Потянулся.) Скука.
ИЛЬЯ. А подружки у тебя есть? Есть? Много.
АНТОН. Нету. Была одна. Обиделась. Я ее обидел. (Вдруг присел рядом, взял Илью за руку, смотрит ему в глаза). Хочешь, я тебе про нее расскажу? Ну, просто, что у нас с ней было. Никому не рассказывал, а тебе расскажу. Ты мне тогда про себя рассказал, я тебе поверил.
ИЛЬЯ (убрал руки). Я пьяный был, врал.
АНТОН. Сейчас врешь! Не ври! Опять как улитка в раковину ... Я тебе тоже хочу рассказать, ты меня поймешь ... Знаешь, у меня с женщинами ничего не выходит, не получается ...
ИЛЬЯ. Ну?
АНТОН. Только ты не подумай там чего такого ... Я тебе честно говорю, ты не расскажешь никому, я знаю. И смеяться не будешь. Мне страшно, понимаешь? От того, что так получается - страшно. Уже три раза с женщинами в постели лежал и не выходит, понимаешь? Первый раз так было: пришел в нашу общагу, к ребятам. Там какая-то пьянка, ну и одна девчонка ко мне привязалась. То есть их двое было в комнате, пили шампанское все вместе. Вторая потом ушла, а мы с этой легли на кровать, свет выключили. Она разделась, совсем темно, не видно. Я первый раз женские груди увидал рядом с собою, близко, она в одних только плавках осталась. А я - голый совсем ... Она не давалась сначала почему-то, а потом, когда совсем разделась, догола, у меня ничего не вышло. Она разрешила, а у меня ноль, ничего не вышло. Понимаешь? Ну, как это называется? Не возбудился, вот. Я ей говорю: сделай что-нибудь ... Ну, хотел, чтобы она сделала как вот на этих картинках, так же ... А самому стыдно-стыдно. А она вдруг - хр-р-р! - и усну-ла!
Оба хохочут.
ИЛЬЯ. Ну, ты бы ее сонную, что ли ...
АНТОН. Да какое там с сонной! У меня всякое желание с ней спать и подавно пропало, когда она захрапела. Она, правда, потом проснулась, терлась чего-то, хотела, вроде ... А я - ноль. Повернулся к ней задом - и спать. Ну, не спал, а так, лежал ...Утром так стыдно-стыдно было, до ужаса. А ведь ничего не было! А стыдно. Оттого и стыдно, понимаешь? А если б что-то получилось - совсем сгорел бы от стыда ... А потом у меня было два раза с другими, тоже по пьянке. И опять то же самое. Обнимаемся, целуемся, а у меня ноль, “полшестого”. Понимаешь? А от страха аж коленки трясутся ... Вообще-то у меня все в порядке, ну, по утрам когда, все - на месте ... А так не выходит. Почему, не знаешь? Может, к врачам сходить? Стыдно. Как рассказать? Почему это, а? От страха, да?
ИЛЬЯ. (откатил коляску в сторону). Мне-то зачем все это рассказываешь? Я-то откуда ... Ни бе, ни ме, ни кукареку ... Нашел спеца в таких делах ...
АНТОН. (помолчал, глядя в пол). Не знаю. Фу-у! Рассказал тебе, хоть и стыдно, а сразу, знаешь, как-то легче стало ... Ага? Мы с тобой похожи, скажи?
ИЛЬЯ. Скажу. Похожи. Два брата-дегенерата. Два придурка. Оба дураки - как штаны пожарного.
АНТОН. (помолчал). Скажи, а что ты делаешь целыми днями? Просто так сидишь? Или книжки читаешь?
ИЛЬЯ. Ага. Писателей Белого и Красного. Аж до Зеленого добираюсь. Какие книжки? Зачем они мне? Встану утром - еду к гастроному. Лифт у нас часто не работает, плохо. Ползу вниз сам, никого не прошу. И назад, если не работает лифт, то же самое, на восьмой этаж. Хотел обменять на первый - не выходит. Никому эта клетка не нравится. Да мне плевать. Приеду к гастроному. Посижу, пособираю. Мне дают много, жалеют. Думают, афганец. Пока молодой - дают. Соберу на фуфырь - на два. Выпью. Один, в парке. Там тихо. Или с кем-нибудь, кто скинется. Опять собираю потом. Летом хорошо, тепло ...У меня еще одна коляска есть, маленькая. Пристегнул ее - и погнали с ветерком. Только она натирает быстро. Потом раны, кровь текет ... течет ... На этой тоже езжу. Она, правда, большая, но ничего. Вообще, у меня все - замочись! Все - классно.
АНТОН. А протезы у тебя есть?
ИЛЬЯ. В ванной стоят, возле унитаза. Я их замачиваю, чтоб не рассыхались ... (Смеется.) Тяжелые. Их тащишь, да еще себя тащишь, да еще два костыля - пупок надорвать можно, ну их! Тяжело. Так - легче.
АНТОН. А где родственники у тебя? Есть они?
ИЛЬЯ. Мать со мной жила. Потом куда-то уехала. На Север. Ей со мной тяжело, трудно. Бросила квартиру, все кинула и улетела. К мужику какому-то. Не пишет даже. Отца нету у меня. Она нагуляла. Она гулевая, сука, мать моя ...
АНТОН. Не надо так про мать.
ИЛЬЯ. Заткнись. Тоже мне.
Пауза.
Я знаю, что говорю. Чистенький какой ...
АНТОН. А соседка? Ну, ты говорил?..
ИЛЬЯ. Лариска-то? А-а. Тоже такая. Весь квартал ее знает: “Лариса-добро-пожало-вать”. Кликуха у нее такая. Пристроилась ко мне. Да она такая, нехорошая, грязная. “Муж уехал на рыбалку, приходите все на палку”. Добрая, правда. Ходит, убирает тут. Я ее не прошу. Хочет меня захомутать, переспать со мной. Квартиру прибрать к рукам. Я ей на это говорю: “Купи ГЗМ!”
АНТОН. А что это такое?
ИЛЬЯ. ГЗМ-то? Губозакаточная машина! Ну, чего она губы-то раскатала на мою квартиру?
Оба смеются.
Она с соседями живет, тут, за стенкой. Снимает. За тридцатник в месяц. На заводе на каком-то работает, что ли. Нужна она мне, как козе баян. Ей квартиру надо, меня - не надо ...
АНТОН. Ясно ... А пенсия у тебя есть?
ИЛЬЯ. Есть. Приносит письмоноска. Пенсия хорошая. Все равно мало. Мне с работы ее дали. Они там нарушили что-то, и мне потому пенсия хорошая. Мне во Владике тросом ноги перебило. Я на плавбазе работал. Давно это было. Тринадцать лет назад, как я приехал к матери. Вернее, привезли. (Пауза. Сжимает и разжимает пальцы.) Видишь, все вроде тебе рассказал. Скучно, ага? Ничего особенного, так, ерунда ...
АНТОН (махнул рукой). А-а! У меня тоже - ничего особенного!
ИЛЬЯ. Ну да, не скажи. Это так в жизни заведено: кому бублик, а кому дырку от бублика. Ты ходишь. Тебе классно, замочись. Пошел, поехал, куда хочешь завалился, все хоккей. Чего еще надо? А у меня годы текут, текут, знаешь ... А все пусто ...
АНТОН. Ну да, наверное ...
ИЛЬЯ. Я пока бегал, не замечал, что ходить - кайф. Понимаешь? Ноженьки мои сгнили сейчас где-то давным-давно уже, в больнице, в помойной яме ... А я тут.
Пауза.
Слушай, Антон ...
АНТОН. (очнулся). А? Ты что-то сказать хотел, да?
ИЛЬЯ. Я говорю: тебя ведь Антоном звать, ага? Слушай, что сказать хочу тебе ... Я стесняюсь с тобой почему-то. Боюсь немножко. Давай, все ж таки я выпью, расслаблюсь и еще поговорим про что-нибудь ... А то не в кайф, стыдно как-то ... Давай? Ты торопишься куда, нет?
АНТОН. Нет. Не пей, Илюха. Не надо, не пей. Зачем?
ИЛЬЯ. Ладно, ничего, ничего. Ты погоди ... За знакомство вроде, а то - как? Сейчас, постой ... (Быстро толкает коляску по комнате. Нашел в шифоньере бутылку. Тороп-ливо открывает ее зубами. Налил в стакан, который стоял на подоконнике. Быстро выпил. Тяжело дышит.) Хочешь, я тебе смешное расскажу? (Вытирает вспотевшие руки о штаны.) Это я к тому, что помирать страшно, зря выступаю я. Слушай. Я тут на днях напился и упал. Ну, уснул и упал с коляски. Голова вон туда, под телевизорную тумбочку попала. Ага! Смешно! Просыпаюсь ночью: темно, головой - дрыг! Дрыг! Чувствую: доски сверху. Я и подумал: закапывают меня, хоронят, подумал ... Как давай орать, что есть силы, как давай орать: “Суки, суки, я живой, живой еще, не закапывайте! Не закапывайте, суки! ..” - ору ...
Смеются.
Лариска прибежала, она за стенкой тут. А я все ору и ору: “Я живой, живой, живой! ..” А еще я плачу часто.
АНТОН. Да брось ты ... Плачешь?
ИЛЬЯ. Да нет. Я не про то, про другое! Это тоже смешное. Выпью водки, читаю вон Конституцию или Программу партии - и реву, уливаюсь слезами, сопли аж до пола развешу ...
АНТОН. (улыбается). А почему?
ИЛЬЯ. Не знаю. Охота так.
Хохочут.
АНТОН. Не пей.
ИЛЬЯ. Ничего, немножко можно. (Наливает вино в стакан, пьет.) Хорошо, что ты пришел. Не обманул. Ты такой глаженый, нарядный, чистый ... У тебя, знаешь, глаза с проблядью ...
АНТОН. (смеется). Какие это?
ИЛЬЯ. Ну, такие. Бабник ты, ага? Ну, то есть не это, а другое. То есть нравишься ты всем бабам, ага? Счастливый ты. Я тебе завидую. Ходишь там где-то, разговариваете чего-то, какие-то дела у вас там ... Там - жизнь. Ага?
АНТОН. (помолчал). Нет. Там не жизнь. Там, где ты, - жизнь. Здесь, в этой комнате, - жизнь.
Большая пауза.
ИЛЬЯ. (тихо). Какая тут жизнь, в клоповнике этом ...
АНТОН. Ну ... Тебе сны снятся ...
ИЛЬЯ. Сны - не жизнь ...
АНТОН. Ты все равно какой-то особый. Непохожий на других.
ИЛЬЯ. Несчастливый, хочешь сказать? Несчастный?
АНТОН. Какой ты несчастливый? Хватит уж прибедняться! Нормальный ты, нор-мальный! На других непохожий, и слава богу, что непохожий! Мы с тобой сходимся. Во всем. Честное слово. Я с тобой как с самим собой разговариваю. Легко очень. Тебе вот сколько лет?
ИЛЬЯ. Тридцать три ...
АНТОН. А мне - девятнадцатый ... Ну, на тринадцать лет ты меня всего-то и старше!
ИЛЬЯ. (смеется). Ажно!
АНТОН. Ага, ажно! Не ажно, а - всего-то, всего на тринадцать! Вот потому, наверное, и схожи. Да всем, всем похожи ...
Пауза.
Ты знаешь, мне ведь тоже часто-часто хочется умереть ... (Сел на пол у стены, смотрит в потолок, мечтательно.) Я умру под машиной. Я даже знаю, как это будет. Представь себе, я перехожу улицу на красныйсвет. Вот грузовик едет прямо на меня, стотонный, огромный ... Я поворачиваю голову, вижу бампер грузовика этого, фары на меня двигаются ... В стекле замечаю перекошенное лицо водилы ... Стекло разлетается вдребезги - раз! Вот колеса давят, давят мой затылок, и я еще успеваю в последнюю секунду заметить, увидеть, как мой мозг, будто паста из тюбика, выдавливается из черепной коробки, из моих глаз на грязную землю ... И чернота! И темнота! И смерть! Красиво как? Ага? Классно!
ИЛЬЯ. Ты чего? Ты ... Ты умереть хочешь? Правда?
АНТОН. А что? Жить - хорошо? Да? Что хорошего? Незачем жить. Не-за-чем. Вот так.
Илья подъезжает к Антону, сидящему на полу и начинает хлестать его по щекам, бить кулаками.
ИЛЬЯ. Гнида, гнида! Вон, скотобаза! Вон! Скотобаза, падла, пошел вон отсюда, ублюдок! Носишься со своими ногами, как дурень с писаной торбой, пошел, скотобаза, пошел, вон, вон, вон, вон!..
Вытолкал Антона, захлопнул дверь. Тяжело дышит.
Толкает коляску к столу. Наливает вино в стакан, пьет. Молчит долго. Потом начинает орать что есть силы какую-то песню со странным мотивом. Орать визгливо, кривляясь.
“Жили-были две старушки! По прозванию Петрушки! И у них была собачка! По прозванью Кукарачка!..”
Звонок в дверь. Илья не двигается, бессмысленно смотрит в окно. Снова и снова поет эти нелепые четыре строчки.
Затемнение.
Второй сон
Звон разбитого стекла. Илья идет по комнате, осторожно ступая на пальцы. В форточку бьется голубь, черный голубь.
ИЛЬЯ. Видишь? Черный голубь бьется в форточку ... Он ко мне хочет залететь ... Эй! Чего тебе здесь надо?
АНТОН. Кому ты это говоришь?
ИЛЬЯ. Тебе. Тебе говорю. А ты как пришел сюда? Ведь я тебя убил? Я видел кровь твою ... Как ты живой остался?
АНТОН. Меня нельзя убить. Потому что я живой. Вот смотри, у меня в дипломате папка. Нет, это не просто листочки. Это мой роман. Я писал его всю жизнь. Ай, ветер! Ветер! Вихрь! Ветер! Он уносит, уносит страницы моего романа! Теперь уже не собрать, никогда, никогда! Никогда ...
ИЛЬЯ. Правда, красиво? Белые страницы летят по черной ночи ... Как в кино ...
АНТОН. Это кровь моя летит, разлетается, разливается, разбрызгивается, кровь моя, кровь, кровь ...
ТРЕТЬЯ КАРТИНА
Прошло три дня. Поздний вечер. В комнате полумрак. Илья сидит на кровати, упершись руками в одеяло. Лариса стоит перед ним на коленях, плачет. Она в ночной рубашке.
ЛАРИСА. Почему? Почему? Почему? Объясни мне толком, ну? Почему?
ИЛЬЯ. (глухо). Уйди, Лариса, уйди ... Уходи, прошу тебя ...
ЛАРИСА. Почему ты не хочешь, почему? Ты же мужик! Почему? Смотри, до чего я опустилась? Я на коленях перед тобой встала, разделась! Стыдобушка! Сама к тебе в постель лезу, сама! Где это видано такое! Чего тебе еще надо, чего еще? Что ты как пень бесчувственный?
ИЛЬЯ. Уйди, Лариска, я спать хочу, не мучай меня ... Уйди, прошу тебя ... Ты баба хорошая, но уйди, прошу тебя, не надо ...
ЛАРИСА. Да ведь я люблю тебя, люблю! Наверное, ты не знаешь, не знаешь, что такие, как я, самые лучшие жены! Да, да! Я вот перед тобой ничего не таю, ничего! Было, было, было, ну и что? Я тех мужиков забыла давно, прокляла их, плюю на них! Ты ведь добрый, Илюшенька, ты мне все простишь и будем с тобой жить, как люди! Уедем куда-нибудь, если хочешь, если боишься! Я за двоих бегать буду, чего тебе еще-то надо? Я люблю тебя, люблю, чего тебе еще надо, каких слов, каких?
ИЛЬЯ. Никто замуж не берет, что ли?
ЛАРИСА. Захочу - возьмут! Не такая уж я плохая, не думай! Да мне их даром не надо никого, не надо! Я с тобой хочу! Ну, возьми меня, возьми, возьми ... Я тебе все, что хочешь, сделаю, я все умею ...Тебе будет хорошо со мной, тебе понравится, мальчик мой, иди ко мне, иди ... Вся твоя буду, вся, вся, вся ...
ИЛЬЯ. Уйди, Лариска, ты пьяная ... Уходи. Не будет этого. Не хочу я с тобой ... Не выйдет ничего ...
ЛАРИСА. Почему не выйдет, иди ко мне, все выйдет, я все сделаю, иди ко мне, иди, иди, иди ...
ИЛЬЯ. (отталкивает Ларису). Уйди! Дура ... Привязалась ... Не будет ничего, сказал, тебе, не будет ...
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 251; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!