Глава IV. Гностическая теология манихеев

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 5Следующая ⇒

На данный момент никто не отрицает значительного влияния христианства на формирование манихейского гностицизма. Однако, не смотря на то, что значительная часть письменных памятников (кёльнский кодекс и кефалайа) указывают на христианский гносис, как на основной источник формирования манихейского гносиса, следует отметить, что большинство этих свидетельств были написаны на территории Римской Империи. Из-за этого, а так же их временной удалённости от периода жизни Мани, невозможно с полной уверенностью утверждать, что именно христианство имело в формировании манихейства решающие значение. Следовательно, не смотря на фундаментальную важность этих текстов для формирования представления о манихействе, нельзя не отметить, что в большей степени они отражают развитие манихейского гносиса на территориях, где незадолго до этого своё влияние распространило христианство. [15. c.192]

Большой ошибкой является рассмотрение манихейства как синкретизм исключительно зороастриских и христианских идей. Одно из важнейших отличий от зороастрийского богословия состоит в отношении к материи. Если в зороастризме Ахура-Мазда божество-творец, создающее материальный мир, в то время как его противник Ангра-Майнйу враждебен к творению, то в манихействе Отец Величия[5] и свет полностью духовен и нематериален, в то время как активным началом и персонификацией его противоположного начала – тьмы является материя. [11. с. 126]

Сама манихейская история мира начинается с попытки материи из зависти захватить свет. В этом она использует вышедших из пяти миров плоти пять стихий мрака: дым, огонь, ветер, воду и тьму. Она же начинает выращивать из стихий, на почве сухого и влажного миров пять видов деревьев – своих воплощений. Отец Величия узнаёт об этом, и в ответ вызывает (Мани в отношении Отца всегда удерживается от глагола «создаёт») первые эманации: Великого Духа (он же Мать Жизни) и Первочеловека. Тот отделяет от себя пять эманаций (светлые стихии): воздух, огонь, ветер, свет и вода. Они должны были служить ему бронёй в битве с материей. Последняя, однако, успевает вырастить из деревьев пять видов плодов, после чего отправляет их на землю (сухую и влажную), порождая стихийных архонтов. У каждого из миров мрака появляется свой верховный архонт. Сильнейший из пяти – архонт дыма, ведёт остальных на бой со светом. [11. с. 128]

Материя, демоны и архонты вторгаются выше области мрака и захватывают часть зоны света, где смешиваются с ним. Первочеловек отправляется на бой с ними, но постепенно теряет свою стихийную броню, используя стихии света для связывания стихий тьмы. Он побеждает мрак, в то время как Отец Величия производит ещё одну эманацию – Дух Живой (Отец Жизни). Тот взывает к Первочеловеку. Зов и его Ответ Духу живому персонализируются и превращаются в божеств. За тем Дух Живой спасает Первочеловека и уносит его в страну света, где он хотя и благословляется божествами, не может полностью слиться с ними, поскольку познал соприкосновение с мраком. [11. с. 128]

На периферии остаётся область смешения, в которой оставленные стихии, раздробленные и смешанные с мраком пребывали в печали. Тогда по сути и начинается творение мира, поскольку Отец и Мать спускаются вниз и начинают переделывать область смешения так, что бы было удобнее возносить частицы света ввысь. В первую очередь творцы создают архонтов и демонов, из которых и творят материальный мир – «Мир пояса». Над ним Дух Живой ставит пять своих эманаций: Светодержца, Царя Чести, Адаманта, Царя Славы и Омофора. У каждого из них в подчинении оказываются ангелы. За тем Отец Величия посылает свою эманацию – Третьего Посланца, что бы свет восходил к нему. Материя и её духи очаровываются, только увидев его. Они загораются идеей создать такое же существо, которое стало бы им божеством. Материя погналась за посланцем, но пала. Из её, упавшей на влагу части возникает новая сущность, которую вскоре укрощает Адамант света. Другая часть материи вырастает в дерево, давшее плоды – мужских и женских архонтов. Пытаясь породить что то похожее на Посланца, те совокупляются. Однако порождают они живых выкидышей, вместе с которыми отправляются в область Адаманта света и остановили восхождение в царство света стихий огня, воды и ветра. Сильнейший из выкидышей по имени Сакл, собирает у других выкидышей сохранившееся в них светоносное семя, и вместе с другим выкидышем женской природы творит Адама и Еву. В первых людей Сакл вкладывает весь имевшийся у него свет. Однако, первые люди дики, а Сакл в сколе совокупляется с Евой, после чего рождаются Каин и Авель. [11. с. 128]

Отец Величия создаёт Деву Света и Иисуса Сияние. Последний входит в стражу Адиманта света, смиряет мятеж выкидышей и восстанавливает восхождение стихий. За тем он воплощается в Еву и просвещает Адама. Людям передается знание о божественном происхождении их души и пути спасения. Иисус Сияние возноситься с земли, и в скорее создаются два «корабля света» - Солнце (где селится Дух Живой) и Луна (где селятся Иисус Сияние и Дева Света), предназначенные для вознесения человеческих душ. [11. с. 128] Из этого вытекает описанная Львом Великим молитва манихеев в сторону светил. [17. т. 54. с. 533]

Как можно увидеть из манихейской картины мироздания, в ней присутствуют схожие с зороастрийской элементы: сакрализация стихий, последующие проникновение на территорию света условного антагониста, очищение через светила, смешение в материальном мире тёмного и светлого начал. Однако, значительно отличает манихейскую и зороастийскую картину космогонии целый ряд серьёзных несходств:

1. Побуждение к творению высшего божества (Ахура-Мазда \ Отца Величия). Если первый начинает творить добровольно, то второй делает это из-за угрозы со стороны тьмы.

2. Характер творения. Если Ахура-Мазда творит сначала духовный, а за тем сам же материальный мир, то в манихействе материя, будучи с самого начала представлена как олицетворение зла, не твориться. Материальный мир светлые силы только преобразуют, имея целью возвращение стихий обратно в нематериальный мир света.

3. Положение нематериального мира. Главный антагонист в зороастрийском мироздании – Ангра-Майнйу выступает как враг самого бытия, в то время как между духовным и материальным мирами сохраняется равновесие. В манихействе же Отец Величия, так же как и всё царство света нематериально, а всякая связь духов света с материей равносильна их падению и осквернению.

4. Творение и положение человека. Зороастрийский человек творится изначально в виде душ в духовном мире, от куда (по собственному согласию) отправляется в материальный мир, где оказывает активное сопротивление миру мрака. Манихейский человек с самого начала творится Саклом, одним из выкидышей архонтов, и обращается к свету только по воле царства Отца Величия.

Большинство персонажей космогонии Мани имеют свои аналоги в других гностических системах. Космология и антропология манихеев восходит как к некоторым античным доктринам, так и к литературе откровений, свойственной для иудаизма межзаветной эпохи. Демонология и астрология Мани так же основывается на позднеантичных представлениях. Даже дуализм в манихейской вариации больше похож на переработку христианских воззрений, возможно под влиянием греческой философии. Его характер рознится от иранского: если в последнем Ангра-Майнйу и Ахура-Мазда относительно равные божества-близнецы, то в манихейском гносисе светлый Отец Величия не в коем случае не тождественен своей силой и величием материи. Следует заменить, что вариация дуализма предложенная Мани наиболее последовательна, в сравнении с теми же дуалистическими концепциями Маркионитов и Вардесанитов. [11. с. 131]

Явно гностическими тонами окрашен Отец Величия. Так, среди поголовного большинства приведённых Иринеем Лионским гностических систем, в имени высшего божества-абсолюта фигурирует имя «Отец»: Первоотец – Валентина, Нерождённый Отец – Карпократа и василидиан, Отец всех рождённых – Юлиана и т.д.. Оно же в ряде гностических апокрифов («Апокриф Иоанна», «Евангелие Египтян») Такие определения восходят к гностическому пониманию Троицы, толкуемой как троичная монада эманации. В таких системах Отец оказывается на вершине пирамиды эманаций, на нижних ярусах которой обитают творцы. Другое наименование Отца Величия – Бог Истинны, ещё больше роднит его с «Отцами» гностических систем, поскольку (исходя из «Апокрифа Иоанна» и «Откровения Адама») данное наименование имеет самоцелью различие истинного трансцендентного Бога от Демиурга. [11. с. 135]

Четырёхликость, целая тирада ангелов и божеств, сопровождающих его, могут свидетельствовать с одной стороны о доле иранского влияния, так и христианско-гностическом следе. В частности тирада ангелов - распространённый образ апокрифической литературы (например, книга Еноха). Ещё больше приближает к христианскому гносизу термин «величие». Употребление этого термина в отношении к верховному божеству характерно для апокрифов межзаветного иудаизма и гностического христианства («Жизнь Адама и Евы», где величие одно из божественных свойств). Этот же термин в учении Мани может распространяться не только на свойство Отца. Величие может восприниматься: 1) Как обитающие в стране света группы светлых сил; 2) «Зоны величия» как области неосквернённого света; 3) Как нераздельное единство всех божеств света, объединённых единой волей (в некотором роде совпадает с понятием «плерома»); 4) Как отдельное божество, порождающее группу эманаций; 5) Как божественная истинна, открытая пророкам; Таким образом, словосочетание «Отец Величия» обозначает верховное божество, прародителя всего «величия», а следовательно всех небесных сил. [11.с. 139] В полной мере, однако назвать Отца Величия «Прародителем» невозможно, поскольку Отец в манихействе не творит, а в текстах используется глагол «звать», из чего следует, что более правильно было бы назвать его «Призывателем». [4.с. 79]

Христология манихеев так же имела свои особенности, роднящие её с христианской гностической христологией. Иисус-Сияние в ней божество (согласно Кефалайе) – эманация Третьего Посланца. Сам же Иисус в себе имеет три эманации: Разума-Света, Младенца и Судьи. Он посылает Разум-Света к очередному апостолу для создания истинной Церкви. В Иисусе-Сиянии выделяют следующие ипостаси: 1)Иисус Сияние (в роли просветителя Адама и апостолов); 2) Иисус Страдающий (распятый в смешении); 3) Иисус исторический (один из апостолов); 4) Эсхатологический Иисус (проводник души при её вознесении); Можно выделить из них три основные ипостаси: Иисус Сияние, Иисус Страдающий и Иисус Исторический. Особое различие делается между Иисусом Сиянием и Иисусом Историческим. Хотя они и связанны с собой через небесную Церковь и последовательность эманаций, всё же должны рассматриваться отдельно. Этот аспект Манихейства роднит его с другими гностическими системами, где проводится параллель вышнего и земного Иисуса (гностики Марк и Валентин). Иисус Сияющий был внесён в манихейский канон как божество и отделён от своего исторического прототипа. Иисус Исторический – предпоследний апостол, предшественник самого Мани. [24. c. 30]

Возможным элементом манихейской христологии являлся докетизм Иисуса Исторического. Наиболее ярко это выразил Августин Иппонийский, сообщая, что манихеи не признают смерти, погребения и воскресения Христа, поскольку тот не обладал смертным телом. [14.c. 228] Источником для докетизма Мани могла стать сирийская гностическая традиция. Однако, если обратиться к собственно манихейской литературе, то докетизм манихеев несколько подвергнется сомнению. Так в кефалайе говорится что «Христос пришёл в духовном теле. Он пришёл без тела. Его апостолы проповедовали о нём, что он принял образ раба, и вид как у людей». [6.c.13] «Приход без тела», по идее должен свидетельствовать о докитизме, также может быть интерпретирован как схождение на землю определённой силы – время от времени воплощающаяся душа апостола, уже после прихода на землю облекшаяся в плоть Иисуса. Далее в кефалайе следует утверждение о распятии и воскресении Иисуса [6. c. 14], что предполагает так же предполагает материальную оболочку. Следует так же заметить, что страданием и смертью сопровождались жизненные пути всех апостолов истинной веры. Из-за противоречия друг другу ряда текстов (в том числе и ранних) можно предположить, что христологический вопрос в манихействе изначально не имел чёткого ответа на вопрос о подлинности материального явления Иисуса. [11. c. 308]

В пользу манихейского докетизма свидетельствует письмо Августина Иппонийского епископу Девтерию. В нём Августин утверждает, что манихеи отвергают реальность воплощения, страданий и воскресения Христа. Там же он даёт информацию о современной ему структуре манихейской церкви. На первый взгляд она совпадает с другими гностическими иерархиями: гилики и психики отчасти соответствуют «слушателям», а пневматики - «избранным». Однако, там же можно проследить существенное различие. Если в безусловном большинстве гностических систем разделение душ происходит ещё при их сотворении, и переход из категории в категорию невозможен, то манихейство в перспективе допускает переходы из одной категории в другую и спасение всех обратившихся душ. Однако, если избранные спасаются сразу и выходят из цепи перерождений, то слушатели получают такую возможность только после метемпсихоза (после которого они получат возможность переродится и войти в категорию избранных). Избранные внутри себя имели иерархию (учитель, епископ, пресвитер и дьякон), которая, однако, явно свидетельствует о христанском влиянии. Принятие в церковь сопровождалось елеопомазанием, а переход в категорию избранных – рукоположением. [13. c. 126]

Из указаний Августина Иппонийского, Льва Римского и Тимофея Константинопольского можно увидеть, что манихейская христология была близка к раннехристианской гностической христологии. Действительно серьёзным шагом вперёд в ней можно считать окончательное размежевание Иисуса космического и Иисуса земного, поскольку большинство других гностических сект всё же сохраняли между ними непосредственную связь. Докетические же воззрения, присущие в большей степени к западной ветви манихейства, так же имеют свои корни в движениях других гностиков II века н.э.

Заключение

Рассмотрев исторический контекст формирования манихейского гностицизма, гностических предшественников Мани, гностические элементы теологии и христологии манихейского гностицизма можно увидеть, в каких условиях и под влиянием каких факторов возникали основные теологические воззрения манихеев. Религия Мани проявила свой синкретический характер даже в восприятии гностических идей, смешав в себе самые разные системы. Однако, не смотря это, Мани (или его последователям, формировавшим манихейскую теологию) удалось соединить системы таким образом, что те не только не противоречили друг другу, но и в полной мере дополняли. В течении всего времени мы прослеживали, как самые различные гностические секты, развиваясь независимо (или слабо связанно с друг другом) в разной мере и с разной стороны оказывали своё влияние на манихейство. Совмещение на первый взгляд несовместимых гностических доктрин делает учение Мани Хайа уникальным религиозным движением своей эпохи.

Уже при жизни Мани его церковь начинает, возможно, самую мощную миссионерскую работу в истории. Появляющиеся книги канона активно переводят на другие языки, из Сасанидского Ирана миссионеры направляются во все стороны света. Так религия распространяется на территорию Римской Империи, где в некоторых провинциях (Египет и Латинская Африка) даже бросает вызов христианам. На востоке манихейство распространяется ещё дальше, пройдя среднюю Азию с Южной Сибирью и дойдя до Западного Китая. Приблизительно в это же время в среде последователей Мани происходит негласный раскол между более христианизированными западными и подверженными влиянию зороастризма азиатскими манихеями. В связи с тем, что большая часть свидетельств о манихеях относится к западной ветви движения, точная интерпретация религиозного учения Мани в период его жизни и деятельности до сих пор затруднительна. Среда в которой жил и воспитывался гностический учитель, а так же первоначальная направленность его проповеди на единоверцев даёт основание полагать, что всё же изначальным элементом в его учении был баптистский гносис.

Не смотря на согласованность и непротиворечивость манихейской теологической системы, ошибочно утверждать, что манихейство монолитная религия. В законченном виде она продолжает сохранять свою синкретическую направленность и синтезирует с теми учениями, с которыми сталкивается на той или иной местности. На первых парах это было только на руку манихейским миссионерам, однако в последствии вылилось в непризнание манихейства как отдельной религии (а как ереси) у христиан и зороастрийцев на западе, и ассимиляцию манихейства буддизмом и индуизмом на востоке.

Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 252; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!