Чем являются языковые средства, с помощью которых знания в науке приобретают общезначимый, объективный и истинностный характер?
Таковыми языковыми средствами и являются дискурсивные практики(?) Или те дискурсивные приемы, которые составляют эти практики/
Почему для исследования научного знания не подходят традиции: контекстуальная, феноменологическая, герменевтическая?
Феноменология не подходит для этого вследствие: 1) обращенность к сознанию субъекта, тогда как Ф. стремиться избавиться от всякого субъекта, как познающего, так и познаваемого, утверждая необходимость изучения дискурсивных практик как таковых; 2) феноменология изучает феномены, т.е. отражение явлений повседневной жизни в сознании, в то время как Ф. стремиться изучать не отражения явлений в сознании, а непосредственно практику дискурса, которая определяет характер высказываний, идущих от сознания субъекта; 3) предметом феноменологии является чистое сознание, т.е. сознательное как таковое, а по Ф. дискурс обретает свои точки влияния именно в бессознательном.
Герменевтика не подходит поскольку: 1) «Бытие, которое может быть понятно, есть язык», у Ф. – язык средство выражения и закрепления дискурса, с помощью которого (дискурса) мир описывается именно таким образом, но он не является бытием; 2) Г. раскрывает герменевтический опыт под углом заключенного в нем человеческого отношения к миру, что противоречит устранению субъекта у Ф., а также вытекающему отсюда отказу от изучения истории идей, потому как опыт, мироотношения, идеи – носят на себя печать субъективности. 3) Герменевтика тесна связана с интерпретацией и пониманием, что также противоречит отказу Ф. от субъекта в качестве объекта познания, поскольку понимание связано с раскрытием отдельных высказываний, но не почему именно такие высказывания возможны именно в такую эпоху, и почему эти высказывания исключают другие высказывания.
|
|
|
Контекстуальная традиция – контекст не определяет дискурсивные практики, контекст определяется дискурсивными практиками (?)
Что дискурс? Как взаимосвязаны дискурс и язык? Идентичны ли данные понятия?
Сначала необходимо раскрыть понятие «высказывание» – разновидность существования данной совокупности знаков; модальность, позволяющая вступать дискурсу в отношения с областью объектов, предписывать определенное положение любому возможному объекту. Высказывание включает в себя объект высказывания, который может меняться в зависимости от того, к какой формации принадлежит высказывание, позицию субъекта, и оно может быть текстом. В. – это сбытия, имеющие условия и область появления. Условия, задаваемые правилами формации, могут быть рассмотрены только в контексте дискурсивных практик, понимаемых как совокупность анонимных исторических правил, всегда определенных во времени и пространстве, которые установили в данной эпохе и для данного социального, экономического, географического или лингвистического пространства условия выполнения функции высказывания. Возможность говорить о чем-либо определяется сложной системой связей, устанавливаемых между институтами, экономическими и социальными процессами, формами поведения, технологиями, типами классификаций, способами определений. Эти отношения предлагают дискурсу объекты, определяеют стратегии, которым дискурс должен следовать.
|
|
|
Дискурс – система высказываний, принадлежащих одной и той же системе формаций. Это принцип рассеивания и распределения высказываний; это совокупность высказываний, образующих таковой постольку, поскольку они принадлежат к одной и той же дискурсивной формации. Дискурсивные отношения характеризуют «не язык, который использует дискурс, не обстоятельства, в которых он разворачивается, а самый дискурс, понятый как читая практика»; «Безусловно, дискурс события знака, но то, что он делает, есть нечто большее, нежели просто использование знаков для обозначения вещей. Именно это нечто большее позволяет ему быть несводимым к языку и речи».
|
|
|
Т.е. язык – это знаковая система, с помощью которой составляются высказывания, и т.о. являющейся (опосредованно) средством и формой закрепления дискурса, в то время как дискурс – это те условия, которые определяют сами высказывания.
Деконструкция дискурса – разложение дискурса на составляющие его компоненты, резульаттом чего является определение правил образования конкретного дискурса в определенное время. Осуществить деконструкцию дискурса значит анализировать в дискурсе: формирования объектов (как объекты номинируются и располагаются относительно друг друга т.о., что создают определенное поле высказываний); форирование модальностей высказываний (выявление устойчивых связей между различными формами высказываний в дискурсе); формирование понятий (реконструкция исторического процесса создания некоторой связной совокупности понятий в рамках того или иного дискурсивного поля); формирование тематический стратегий (влиятельные и устойчивые темы или теории, формирующиеся в д.).
Индукция – движение от конкретных дискурсов к обобщенной эпистеме, под которой понимается общая, характерная для конкретного исторического периода система мышления, научного теоретизирования.
|
|
|
Дискурс определенной эпохи есть самостоятельная, специфическая система высказываний, привязанная к собственной проблематике (медицинский, юридический, математический и пр. дискурсы). Совокупность таких систем высказываний называется архивом.
Архив – система, обусловливающая появление высказываний как единичных событий; он определяет род высказывания; архив является системой функционирования высказывания. Архив различает один дискурс от другого и определяет его длительность.
Фуко предлагает исследовать не историю идей, кто какое мнение высказывал о реальности, а механизм формирования таких высказываний. Причем для достижения такого эффекта необходимо избавиться от какого-либо субъекта. Фуко предлагает исследовать дискурсивные практики, которые дают возможность существования определенным высказываниям об определенных объектах, а эта система высказываний составляет определенный дискурс. Причем эти дискурсивные практики носят принципиально прерывный характер, т.е. их конкретность зависит от некоего исторического априори, которое составляет некоторый фон определенной эпохи и влияет на характер этих дискрсивных практик. Т.е. в каждой эпохе формируются собственные правила формирования высказываний, и окончание этой эпохи знаменуются сменой правил конструирования высказываний. Это означает, к примеру, что одно и то же понятие в разные эпохи носит различные смысловые нагрузки, под ними понимаются различные системы объектов и их характеристики, и главное, различные высказывания.
Для науки это означает, что она лишена коммулятивности. В различные эпохи правила формирования дискурса диктуют набо определенных объектов, которые могут стать центром научных высказываний. В этом отношении политическая экономия 18 века и экономика в нынешнюю эпоху – совершенно различные области, хотя и отдаленно напоминающие друг друга, но логике прерывности между ними нет никаких преемственных связей.
В конце концов, важными с точки зрения функционирования дискурсивных систем являются гуманитарные науки, которые имеют дело с тканью социальной реальности. Дискурс в социальных науках позволяет не просто иметь дело с определенными объектами и конструировать об этих объектах определенные высказывания; дискурсивная практика также может воздействовать на людей, а это означает, что производство дискурсивных практик устанавливает определенную власть над людьми. Например, юридический дискурс имеет возможность выстраивать о человеке высказывания, которые могут приписать ему дееспособность или недееспособность, медицинский дискурс приписывает, при соблюденных условиях построения высказываний разумеется, человеку является ли он больным или нет. В определенных случаях такая приписывающая сила дискурса ограничивает человека правах, в чем и проявляется эта власть. Производство дискурса становится инструментом легитимации власти. Это тема – связь знания и власти – дальнейший горизонт разработок Фуко. Следует также отметить, что в этой работе Ф. интересует вопрос правил организации дискурса, а не вопросы его происхождения.
17. М.К. ПЕТРОВ «САМОСОЗНАНИЕ И НАУЧНОЕ ТВОРЧЕСТВО»
Михаил Константинович Петров (1923 Благовещенск — 1987 Ростов-на-Дону) — советский ф-ф, теоретик науки, культуролог, историк. Занимался проблемами «науки о науке», в частности наукометрией, а также историей науки и социологией (по) знания. Базовыми для его ф-го синтеза являются идеи семиотики (наука о знаковых системах)., истолкованные сквозь призму концепции деятельности, что привело к созданию Петровым семиотическо-деятельностной концепции культуры, в основание которой им были положены идеи социокода, а также идея именного начала самой культуры. «Самосознание и научное творчество» (1967). Идет по схеме язык-знак-культура.
ПОНЯТИЕ СОЦИОКОДА. Социокод – институционализированный способ общения.
Реализуясь в единичных актах репродукционной д-ти, социокод сохраняет себя в знаково оформляемом общении. Знак безличен и вневременен, способен фиксировать и неопределенно долго хранить значение, универсализируется в структурах языка и порождаемых текстов. В то же время, оформляя речевые практики, знак включается во всевозможные игры смыслов, становится средством приращения содержаний, обеспечивая принципиально творческую природу общения как познавательной практики, в отличие от деятельности, которая лишь реализует результаты познания. П. выделяет три минимально необходимых для нормального функционирования социокода режима общения - коммуникацию, трансляцию и трансмутацию. Коммуникация обесп-т оперативное и одновременное непосредственное взаимодействие индивидов, обеспечивая оптимизацию совместной деятельности. Предполагает совместимость и примерно одинаковый культурно-знаниевый потенциал вступающих в нее индивидов. Трансляция обесп-т передачу знания от одного ее участника к другому или от поколения к поколению.
Совместно коммуникация и трансляция обеспечивают разворачивание унаследованных по социокоду культурно-знаниевых программ. Трансмутация ответственна собственно за познание (прежде всего объяснение), появление инноваций и их социализацию. Именно изменения трансмутационного характера и ведут к возможности смены самого социокода. Трансмутация - срыв или сдвиг культурной традиции, прерыв преемственности.
ТИПЫ КОДИРОВАНИЯ. П. выделяет три наследующих друг другу по "принципу раньше-позже", но не вытекающие друг из друга по "закону необходимости" социокода. Исходным выступает личностно-именной тип. Он х-н для "архаических" человеческих обществ. Его репрезентантом является родовое охотничье сообщество, сорганизованное вокруг выполнения относительно стационарных (типичных, но ситуационных) коллективно осуществляемых практик, требующих функционального разделения усилий индивидов в рамках единого коллективного целого. На знаковом уровне закрепление этого разделения обеспечивается присвоением каждому включенному в коллективное действие индивиду взрослого имени как программы его частичной функции. При этом вся номенклатура взрослых имен постоянно должна быть заполнена (иначе невозможно само действование сообщества), а "еще не" и "уже не" участвующие в этом действовании индивиды являются носителями детских и стариковских имен соответственно. Последний тип вып-т функцию "резерва" коллективной памяти в условиях отсутствия письменности и возможности поместить во взрослое имя только то, что актуально необходимо. Т. о., культура исходно носит именной характер, т. е. она адресно распределяет свои фрагменты-знания внутри ограниченной целостности согласованных между собой имен. Именной принцип есть одновременно и принцип "парадигматизма" - "образцового" действования согласно с "именной сущностью" (делания по образцу имени). Сами имена при этом есть "имена по природе", в которых неразличимы означающее и означаемое. Основной трансляционный механизм здесь - ритуалы посвящения (инициации). Трансформация же здесь возможна либо за счет умножения имен (что проблематично и быстро исчерпывает свои возможности), либо за счет изменения текста имени.
Именной характер носит и второй социокод - профессионально-именной. Он характерен для "традиционных" обществ. Он связан с возникновением специализированного разделения труда между семьями, внутри которых и осуществляется наследование определенных профессионализированных программ деятельности. В этом типе социумов происходит массовое кодирование индивидов в общие имена профессий, соотнесенных в общей технологической матрице. Тем самым связи на основе генетического кровнородственного принципа первого типа социокода дополнены здесь технологическими связями по профессиям. Этот тип кодирования предполагает наличие письменности. Основной трансляционный механизм здесь задается возможностями непосредственной и родовой памяти, социализируемой в профессию семьи. На общесоциальном уровне тексты профессий собираются по кровнородственному принципу в семейство вечных имен богов-покровителей профессий. Возможности же трансмутации остаются здесь по-прежнему весьма ограниченными.
Третий тип социокода предполагает преодоление именного принципа организации культуры. Это универсально-понятийное кодирование культур антично-европейского типа, возникновение которого П. склонен считать скорее своего рода "ошибкой" в развитии традиционной социальности ("отклонением от нормы естественно-исторического развития цивилизации вообще", мутация нормальной к-ры), полным разрывом с ней, так как она не наращивает и не трансформационно сдвигает принцип именного устройства культуры, а преодолевает его как таковой. В связи с этим П. предпринял ряд специальных анализов, имевших целью показать принципиальную несовместимость социальностей и институций, задаваемых этими двумя типами социокодов, что и вызвало неудачу всех попыток внедрения европейского опыта посредством реализации теорий модернизации (единственное исключение - современная Япония).
Именно становление и суть универсально-понятийного кодирования П. и делает одним из основных предметов своего анализа. Становление этого типа кодирования во времени растянуто от зарождения в условиях античности через утверждение благодаря установлению доминирования христианства в средние века до окончательного оформления в институциях опытной науки Нового времени.
Возможность сбоя и разрыва с ритуализированным воспроизводством матрицы профессий П. связывает с прибрежно-морским характером формирования здесь социальности, ее вынужденной акцентированности на военных проблемах, вопросах обороны-защиты в силу наличия перманентной угрозы нападения извне. Перманентность военной угрозы в бассейне Эгейского моря требовала мобилизации всех наличных людских ресурсов, вела к необходимости универсализации функций индивида, вынужденного (чтобы выжить) совмещать разные профессии, что было противоестественным для имен по природе. Слом механизма неизменного ритуала и начал движение к замене "имен по природе" "именами по установлению", к обнажению формально-логических связей и переизобретению ритуалов в нестандартных ситуациях действования (по слову-установлению-творению).
В итоге была разорвана связь между означаемым и означающим, установлен приоритет слова над делом, логоса (слова-разума) и номоса (закона) над конкретикой и многообразием феноменологических ситуаций. Начал этот переход пират (он же воин и земледелец), место перехода - палуба пиратского корабля (по модели "корабля Одиссея" организуется и социальность "дома Одиссея"). Пиратство выступает на тот момент едиственным не поддающимся ритуализации ремеслом, более того, оно скорее ломает ритуал. Стабилизировавшись, новая социальность заменила пирата гражданином полиса (усилившего свою универсальность и автономность через обладание "умением жить сообща" по номосу, окончательно отделившего слова от переданного рабам-исполнителям дела).
Однако античность, согласно П., предельно акцентировав режим трансляции, не смогла найти соответствующих ей институционализированных каналов трансмутации, более того, на долгие века через некоторые концепты своей философии блокировала возможности поиска в этом направлении. В частности, речь в этом отношении может идти об обосновывающей трансляцию, но блокирующей путь к трансмутации схеме познания как воспоминания Платона (неоплатоники усилили эту линию учением об эманации) и о построениях Аристотеля (хотя сам П. долгое время считал себя поклонником его философии). Трансмутация же всегда следует за трансляцией, получая от нее форму. Поэтому для разблокирования пути к каналам трансмутации возникла необходимость перестройки и сложившихся в античности способов трансляции знания. Эту часть работы по простраиванию универсально-понятийного кода проделало христианство.
П. выдвигает и обосновывает гипотезу, согласно которой все необходимое для возникновения опытной науки как трансмутационного канала становящегося социокода оформилось внутри средневекового религиозно-ориентированного мышления. ("Теология - первая европейская дисциплина, к-я изобрела, внедрила, отработала подавляющую часть действующих и ныне моделей, форм, процедур, способов организации дисциплинарной жизни и ее воспроизводства в смене поколений". Иначе: "Возникновение опытной науки лишь частное следствие дисциплинарной революции в теологии...".) Теологом невозможно было быть не являясь новатором (он - смертный творец, который лишь опосредует свои результаты текстом Бога (Библии), сообщая им божественное свойство истинности, а тем самым верифицируя их и встраивая в сеть цитирования).
Если универсально-понятийному кодированию удалось преодолеть пределы знания-действования с учетом констант окружения и сделать доминантным мир знания-знака, то "только появление опытной науки, в которой человек отказался от принципа фрагментации знания по вместимости индивида и перешел на фрагментацию знания по константам внешнего мира, решило проблему социализации нового в европейском очаге культуры". Отсюда невозможность полного разворачивания универсально-понятийного кодирования вне и без институций науки, отсюда же и интенция к абсолютизации роли научного знания в европейской культуре.
Здесь уже в механизмы трансляции принципиально встроена трансмутация. Каналы же трансмутации в универсально-понятийном кодировании формируются параллельно с дисциплинарным оформлением теоретического знания (греческой философии, христианской теологии и новоевропейской науки). Объяснить (в трансмутации) и внедрить (в трансляцию) новый результат здесь означает вписать его в массив дисциплинарного знания, наследуемый индивидом как не им созданная данность, которая должна быть принята и освоена на правах постулата и интериоризована в этом качестве. Результат, оформляясь как текст (акт речи), дабы попасть в дисциплинарное знание, подвергается принципиально иному типу сжатия, чем в традиционных социокодах. В последних сжатие предопределяется освоением в деятельности и "забыванием" ненужного в ней. Здесь же оно обеспечивается наличием фигур историка и теоретика, сжимающих текст до пределов вместимости индивида.
КОНЦЕПЦИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ НАУКИ. Каждая семья, являющаяся группой связанных кровным родством людей, — носитель определенной профессии. Большинство профессий наследственные. Семья является транслятором освоенных профессиональных навыков из поколения в поколение. Семьи обмениваются продуктами своей профессиональной деятельности. Соотношение между численностью профессиональных групп жестко регламентируется и зависит это от того, сколько продуктов земледелия можно выделить на нужды других профессий: гончаров, плотников, воинов и т. д. Как правило, на земле должно работать не менее 80% населения.
Общество такого типа может развиваться либо через совершенствование приемов и орудий труда, повышения качества продукта, либо за счет увеличения профессий путем их отпочкования. В этом случае объем - и качество знаний, передаваемых из поколения в поколение, увеличивается благодаря специализации. Но при таком развитии наука появиться не могла, ей не на что было бы опереться, уж ли не на знания и навыки, передаваемые от отца сыну? Кроме того, в таком обществе невозможно совмещение разнородных профессий без снижения качества продукции. Что же тогда послужило причиной разрушения традиционного общества, положило конец развитию через специализацию?
По мнению М. К. Петрова, такой причиной стал пиратский корабль. Для людей, живущих на берегу, всегда существует угроза с моря, поэтому гончар, плотник обязательно должен быть еще и воином. Но и пираты на корабле — это тоже бывшие гончары и плотники. Следовательно, возникает настоятельная необходимость совмещения профессий. А защищаться и нападать можно только сообща, значит, необходима интеграция, которая гибельна для профессионально дифференцированного традиционного общества. Это означает и возрастание роли слова, подчиненность ему (одни решают, другие исполняют), что впоследствии приводит к осознанию роли закона в жизни общества, равенства всех перед ним. Закон выступает и как знание для всех.
18. БАХТИН «ФОРМЫ ВРЕМЕНИ И ХРОНОТОПА В РОМАНЕ»
Бахтин Михаил Михайлович - (1895-1975) — русский ф-ф, культуролог, теоретик европ. культуры и искусства. Исследователь языка, эпических форм повествования и жанра европейского романа. Создатель новой теории европейского романа. В работе «Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике» (издана в 1975) исследовал эволюцию повествовательных форм. Работа состоит из 9 глав и заключительных замечаний.
«Процесс освоения в литературе реального исторического времени и пространства и реального исторического человека, раскрывающегося в них, протекал осложненно и прерывисто. Осваивались отдельные стороны времени и пространства, доступные на данной исторической стадии развития человечества, вырабатывались и соответствующие жанровые методы отражения и художественной обработки освоенных сторон реальности». Чтобы более полно исследовать связь художественного воображения и реальности, Б. вводит понятие хронотопа (от др.-греч. χρόνος, «время» и τόπος, «место») — «закономерная связь пространственно-временных координат» (или существенная связь пространственно-временных отношений). Существуют три универсалии каждого прозаического произведения: человек, время, пространство. Изучение сюжета и композиции литературного произведения и выделение основных тем и идей непременно связано с элементами анализа хронотопа. Хронотоп - это то ядро, которое держит в целостности все произведение и дает возможность исследовать взаимосвязь художественного литературного произведения с фактами реальной жизни. Взяв термин «хронотоп» из естественно - научных текстов Б. не ограничился натуралистическим представлением о нем как физическом единстве, целостности времени и пространства, но наполнил его также гуманистическими, культурно-историческими и ценностными смыслами.
Художественное время и пространство – важнейшие характеристики художественного образа, с их помощью организуется сюжет и композиция произведения, обеспечивается его восприятие как целостной и самобытной художественной действительности, то есть художественное время и пространство являются основными категориями художественной картины мира автора. Ведущим началом в хронотопе является время (социальное время – ткань художественных смыслов, оно утрачивает однолинейную направленность).
В чем значение хронотопов? Сюжетное значение: они являются организационными центрами основных сюжетных событий романа. В хронотопе завязываются и развязываются сюжетные узлы. Он служит преимущественной точкой для развертывания «сцен» в романе, в то время как другие «связующие» события, находящиеся вдали от хронотопа, даются в форме сухого осведомления и сообщения. Каждый хронотоп может включать в себя неограниченное количество других хронотопов: ведь каждый мотив может иметь свой особый хронотоп.
Ключевые хронотопы: 1) ГРЕЧЕСКИЙ РОМАН. А) «АВАНТЮРНЫЙ РОМАН ИСПЫТАНИЯ». Сюда мы относим весь так называемый «греческий» или «софистический» роман, сложившийся во II–VI веках нашей эры. «Эфиопика» Гелиодора, «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия, «Эфесская повесть» Ксенофонта Эфесского.
Исходная точка сюжетного движения — первая встреча героя и героини и внезапная вспышка их страсти друг к другу; заключающая сюжетное движение точка — их благополучное соединение в браке. Между этими двумя точками и развертывается все действие романа. Это именно вневременное зияние между двумя моментами биографического времени. Авантюрное время гр. романов лишено всякой природной и бытовой цикличности. Во всем мире гр. романа со всеми его странами, городами, сооружениями, произведениями искусства полностью отсутствуют всякие приметы исторического времени, всякие следы эпохи.
Внутри себя авантюрное время слагается из ряда коротких отрезков, соответствующих отдельным авантюрам; внутри каждой такой авантюры время организовано внешне — технически: важно успеть убежать, успеть догнать, опередить. Эти временные отрезки вводятся и пересекаются специфическими « вдруг » и « как раз» (чистой случайности с ее специфической логикой). Моменты авантюрного времени лежат в точках разрыва нормального хода событий, в точках, где этот ряд прерывается и дает место для вторжения нечеловеческих сил — судьбы, богов, злодеев. Именно этим силам, а не героям принадлежит вся инициатива.
Связь между пространством и временем в нем носит чисто технический (и механический) характер. Случайная одновременность и случайная разновременность явлений неразрывно связаны с пространством, измеряемым прежде всего далью и близостью. Поэтому все авантюры гр. романа обладают переместимостью: то, что происходит в Вавилоне, могло бы происходить в Египте или Византии и обратно. Хронотопы: первая встреча, внезапная любовь, любовная тоска, первый поцелуй и др.
Б) Авантюрно-бытийный роман.«Сатирикон» Петрония и «Золотой осел» Апулея. Метаморфоза (превращение) наряду с тождеством. В метаморфозе содержится идея развития, притом не прямолинейного, а скачкообразного, с узлами, следовательно, определенная форма временного ряда. На основе метаморфозы создается тип изображения целого человеческой жизни в ее основных переломных, кризисных моментах: как человек становится другим. Здесь нет становления в точном смысле, но есть кризис и перерождение. Роман дает два или три различных образа одного и того же человека, разъединенных и соединенных кризисами и перерождениями его.
Из сказанного ясно, что роман этого типа не развертывается в биографическом времени в строгом смысле. Он изображает только исключительные моменты человеческой жизни, очень кратковременные по сравнению с долгим жизненным целым. Но эти моменты определяют как окончательный образ самого человека, так и характер всей его последующей жизни. Этим определяются особенности авантюрного времени второго типа. Это не бесследное время гр. романа. Напротив, оно оставляет глубокий и неизгладимый след в самом человеке и во всей жизни его. Но вместе с тем время это авантюрное: это время исключительных, необычных событий, и события эти определяются случаем.
Пространство становится конкретным, наполняется реальным жизненным смыслом и получает существенное отношение к герою и его судьбе.
Быт — это низшая сфера бытия, из которой герой стремится освободиться и с которой он внутренне никогда не сливается. У него необычный, внебытовой жизненный путь, лишь один из этапов которого проходит через бытовую сферу.
В). АНТИЧНАЯ БИОГРАФИЯ И АВТОБИОГРАФИЯ. Античность создала ряд существенных автобиографических и биографических форм, которые оказали громадное влияние на биографию и автобиографию, а также на европейский роман. а) Платоновский тип («Апология Сократа» и «Федон»). Хронотоп в виде «жизненного пути ищущего истинного познания». Путь проходит через самоуверенное невежество, через самокритический скепсис и через познание самого себя к истинному познанию.
б) Риторическая биография и автобиография. В основе этого типа лежит «энкомион» — гражданская надгробная и поминальная речь. Форма энкомиона определила и первую античную автобиографию — защитительную речь Сократа. Реальный хронотоп - площадь («агора»). В этом хронотопе совершались раскрытие и пересмотр всей жизни гражданина, производилась публично-гражданственная проверка ее. Человек здесь открыт во все стороны, он весь вовне. Здесь все сплошь и до конца было публично. Эта сплошная овнешненность — очень важная особенность образа человека в классическом искусстве и литературе. Всякое бытие для грека классической эпохи было и зримым и звучащим.
Б. указывает на одну особенность ощущения времени, которое оказало громадное определяющее влияние на развитие литературных форм и образов. Речь идет об исторической инверсии. Ее сущность в том, что мифологическое и художественное мышление локализует в прошлом такие категории, как цель, идеал, справедливость, совершенство, гармоническое состояние человека и общества и т. п. Различные способы опустошения будущего, н-р, эсхатологизм (будущее как конец бытия, как катастрофа).
Г) ФОЛЬКЛОРНЫЙ ХРОНОТОП. Человек в нем велик сам, а не за чужой счет, он сам высок и силен. Это прямой и честный рост человека за свой счет в здешнем реальном мире, без всякой фальшивой приниженности, без всяких идеальных компенсаций слабости и нужды. Фантастику фольклора Б. наз-т реалистической фантастикой. Она опирается на действительные возможности человеческого развития, в смысле никогда не устранимых вечных требований реальной человеческой природы. Поэтому фольклорный реализм является неиссякаемым источником реализма и для всей книжной литературы, в том числе и для романа.
Д) РЫЦАРСКИЙ РОМАН. В рыцарском романе имеет место и авантюрное время греческого типа, и авантюрное-бытовое время. Время распадается на ряд отрезков-авантюр, внутри которых оно организовано абстрактно-технически, связь его с пространством также технична. Но в рыцарском романе весь мир подводится под категорию «вдруг», под категорию чудесной и неожиданной случайности, когда нет стремления, как в греч. романах, восстановить закономерность. Герой рыцарского романа устремляется в приключения как в родную стихию, мир для него существует только под знаком чудесного «вдруг», это — нормальное состояние мира. В большинстве случаев герой переживает вовсе не «бедствия», интересные только для читателя, а «чудесные приключения», интересные (и привлекательные) и для него самого. Авантюра получает новый тон в связи со всем этим чудесным миром, где она происходит. В связи с этим слагается и самое авантюрное время рыцарского романа. В рыцарском романе и самое время становится до некоторой степени чудесным. Появляется сказочный гиперболизм времени, растягиваются часы, и сжимаются дни до мгновения, и самое время можно заколдовать; появляется здесь и влияние снов на время, то есть здесь появляется характерное для сновидений специфическое искажение временных перспектив. Вообще в рыцарском романе появляется субъективная игра временем, эмоционально-лирические растяжения и сжимания его.
ФУНКЦИИ ПЛУТА, ШУТА, ДУРАКА В РОМАНЕ. Этой субъективной игре со временем соответствует в хронотопе чудесного мира и такая же субъективная игра с пространством. В данном случае Б. ведет речь о возникновении в средневековье мелких фольклорных и полуфольклорных форм сатирического и пародийного характера. Примеры: в «Дон-Кихоте».
Он пишет: «Романист нуждается в какой-то существенной формально-жанровой маске, которая определила бы как его позицию для видения жизни, так и позицию для опубликования этой жизни. И вот здесь-то маски шута и дурака, конечно различным образом трансформированные, и приходят романисту на помощь. Основной задачей романа становится задача разоблачения всяческой дурной, ложной условности во всех человеческих отношениях. Эта дурная условность, пропитавшая человеческую жизнь, есть прежде всего феодальный строй и феодальная идеология с ее обесцениванием всего пространственно-временного.
Е) РАБЛЕЗИАНСКИЙ ХРОНОТОП. Задача Рабле — очищение пространственно-временного мира от разлагающих его моментов потустороннего мировоззрения, от символических и иерархических осмысливании этого мира по вертикали. Эта полемическая задача сочетается с положительной — воссоздание адекватного пространственно-временного мира как нового хронотопа для нового гармонического, цельного человека и новых форм человеческого общения.
Между прекрасными вещами этого здешнего мира установлены и закреплены традицией, освящены религией и официальной идеологией ложные и искажающие подлинную природу вещей связи. Схоластическое мышление, ложная богословская и юридическая казуистика, наконец, и самый язык, проникнутый вековой и тысячелетней ложью, закрепляют эти фальшивые связи. Необходимо разрушить и перестроить всю эту ложную картину мира, порвать все ложные иерархические связи между вещами и идеями, уничтожить все разъединяющие идеальные прослойки между ними. Этим определяются особенности художественного метода Рабле. Сущность этого метода сводится к разрушению всех привычных связей, обычных соседств вещей и идей и к созданию неожиданных соседств, неожиданных связей, в том числе и самых неожиданных логических («алогизмы») и языковых связей (специфическая раблезианская этимология, морфология, синтаксис).
Попытка построить всю картину мира вокруг телесного человека, Человеческое тело становится здесь конкретным измерителем мира.
Ж) ИДИЛЛИЧЕСКИЙ ХРОНОТОП В РОМАНЕ. Особое отношение времени к пространству: органическая прикрепленность к родной стране. Идиллическая жизнь и ее события неотделимы от этого конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Другая особенность идиллии — строгая ограниченность ее только основными немногочисленными реальностями жизни. Любовь, рождение, смерть, брак, труд, еда и питье, возрасты — вот эти основные реальности идиллической жизни. Идиллия не знает быта. Сочетание человеческой жизни с жизнью природы.
Почему важно исследовать хронотопы? В 19 в России оппозиция была возможна только в литературной форме. «Общественное мнение» по силе репрессивного воздействия может превзойти и гос-во, оно навязывает картину мира (принуждение реальности соответствовать картине мира). Лит-ра (художественное воображение) имеет сильное деформ действие, воспринимаясь как «истинная реальность». За этим скрыта «письменная технология», которая с одинаковым успехом используется и в бюрократии, и в лит-ре. Кто придумывает и использует хронотоп, тот и формирует реальность.
Бахтин актуализирует онтологический слой.
Выводы: Природа научного текста происходит из художественного текста, но должен был произойти переход от устного нарратива к письменному сознанию.
Литературократия = все многообразие знания передается в виде текстуальных сред =>наукообразные формы знания. Ученые – тоже писатели.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 244; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!