Вопрос 20. «Новая журналистика» США 60 – 70-х гг. ХХ в. Её основные черты, представители (Т.Вулф, Х.Томпсон, Т.Капоте, Н.Мейлер).
http://exlibris.ng.ru/kafedra/2008-04-24/5_wolf.html
Заметным явлением в журналистике данного периода - 60 – 70-х гг. ХХ в. - стал так называемый «новый журнализм».
Новая журналистика (НЖ) появилась на свет в США в так называемое «критическое десятилетие» (1960–1973). Это было время всех и всяческих революций (сексуальной, студенческой, расовой, психоделической), время хиппи, новых левых, «Черных пантер», время протестов против войны во Вьетнаме – одним словом, контркультура, дионисийское буйство, яркость красок.
Гуру, адепт и куратор НЖ – Том Вулф (род.1931), один из оригинальных персонажей американской культурной сцены.
«Новый журнализм» взял на себя непростую эстетическую задачу осмыслить и документально зафиксировать изменения, которые привнесла в общество контркультура. «Новый журнализм» не был языком контркультуры; скорее, он пытался его расшифровать и выяснить степень важности происходящих изменений.
Именно из-за насыщенности общественной жизни в 60-е годы так активно развивается документальная литература. Исследователи литературного процесса этого времени отмечают, что для 1960-х характерно смешение литературы и журналистики, расширение и видоизменение сложившихся форм, выход за традиционные жанровые границы. В связи с этим выделяют новые жанры: роман-репортаж, небеллетристический роман, повествование, сочетающее бытописание с мифологическим комментарием, различные виды стилизации (роман-пастораль, «актуализированный» исторический роман и др.).
|
|
|
Шестидесятые требовали художественно-публицистического осмысления, и работы «новых журналистов», так хорошо чувствовавших свое время, можно назвать одним большим романом. Как пишет Т. Ротенберг, «бум документализма, стремление “коллекционировать” историю, чтобы с ее помощью понять настоящее, выдвинули журналистику на авансцену литературы, и она своеобразно отразила тенденции, господствовавшие тогда в американской культуре».
В связи с коренными переменами в обществе особенно бурно развивается документалистика. Писатели и журналисты словно бы жаждут захватить каждую деталь новой реальности, чтобы написать картину-документ, которая бы представила вершащуюся на их глазах эпоху во всей полноте. Каждая мелочь быта имеет свою ценность для документалистов.
«Возникший на стыке журналистики и литературы, «новый журнализм» поставил своей важнейшей целью обогатить арсенал выразительных и изобразительных средств журналистики богатством приемов художественной литературы и тем самым повысить ее общественную роль». Так же как и рассмотренные выше общественные движения «новый журнализм» появился род влиянием Вьетнамской войны, нападками на журналистику администрацией президента Никсона и т.д.
|
|
|
Новыми журналистами» стали Томас Вулф, Джимми Брейслин, Гай Тализ. А так же известные писатели Трумен Капоте и Норман Мейлер.
Прежде всего «новый журнализм» должен был изменить современную журналистику путем обогащения ее художественной литературой в области формы. А так же применять стили приемы литературы к журналистским текстам. «Новые журналисты» утверждали, что наиболее достоверное, истинное изображение своего времени может быть достигнуто только с помощью художественного вымысла. При этом они отвергали упреки в искажении действительности. Они подчеркивали, что залогом истинности в «беллетризованных» репортажах является предшествующее процессу их написания самое скрупулезное изучение фактов реальной жизни.
Термин впервые упомянут был Томасом Вулфом в 1973 году и относился к его собственным работам и публикациям его коллег: Трумана Капоте, Хантера Томпсона, Нормана Мейлера, Джоан Дидион и прочих публицистов, известных в то время в США. Автор достаточно категорично утверждал:
«Журналистика — это искусство, а современная литература — старорежимная пошлятина».
|
|
|
В 1973 году (когда у "нового журнализма" была уже почти десятилетняя история) выходит подготовленная Вулфом и его соратником Джонсоном "Антология новой журналистики". В предисловии Вулф излагает его принципы и выделяет четыре основополагающих момента, лучше всего движение характеризующих.
1) Журналист должен наблюдать события лично, не полагаясь на источники, и предельно полно, "посценно", излагать их.
2) Максимально содержится передача диалогов создает эффект достоверности и способствует более основательному созданию характеров.
3) Для того, чтобы дать читателю полное представление о происходящем, можно рассказывать от третьего лица, превращая, таким образом, персонаж как бы в героя романа и "обращаясь" с ним соответствующим образом.
4) Для глубины анализа (Вулф называет это "социальным вскрытием") необходимо подробное наблюдение обстановки.
Производя "новый журнализм" от литературы, Вулф не думал ограничивать его журналистикой; недовольный положением дел в современной отечественной словесности, Вулф взывал к Золя и Диккенсу и заявлял, что "новый журнализм" в известном смысле заместит собою роман и даст читателю то ощущение присутствия. "Новый журнализм" обращался к широкому диапазону актуальных тем - и Вулф не замыкался на сугубо социальной проблематике; его книга "Крашеное слово" (1975) посвящена современному искусству, а "От Баухауса к нашему дому" (1981) - современной архитектуре. "Новый журнализм" становится важным и влиятельным обстоятельством американской культурной и социальной действительности, повлияв как на культурную, так и на социальную журналистику.
|
|
|
Именно из течения «нового журнализма» и возникла гонзо-журналистика Хантера Томпсона. Гонзо-журналистика (англ. Gonzo — рехнувшийся, чокнутый, поехавший) — направление в журналистике, представляющее собой глубоко субъективный стиль повествования, ведущегося от первого лица, в котором репортёр выступает в качестве непосредственного участника описываемых событий и использует свой личный опыт и эмоции для того, чтобы подчеркнуть основной смысл этих событий. Использование цитат, сарказма, юмора, преувеличения и даже ненормативной лексики также являются неотъемлемой чертой этого стиля.
Впервые термин гонзо был использован редактором американского журнала The Boston Globe, Биллом Кардозо после того, как он прочитал опубликованную в журнале Scanlan’s Monthly в 1970 г. статью «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» (англ. The Kentucky Derby Is Decadent and Depraved), написанную журналистом Хантером Томпсоном, позже популяризовавшим стиль гонзо, и проиллюстрированную английским художником Ральфом Стедманом. Томпсон был отправлен редактором в Кентукки для освещения известных лошадиных скачек (дерби). Присутствуя на скачках, Томпсон был впечатлён поведением зрителей, являвших собой жалкое сборище пьяниц и матершинников, о чём он подробно написал в дневнике. Когда срок сдачи статьи подошёл к концу, она ещё не была готова. И Томпсон отправил редактору страницы, вырванные из своей записной книжки, наброски в которых были крайне жёсткими и имели глубоко субъективную окраску. Опубликованная статья вызвала большой общественный резонанс.
Кардозо утверждал, что словом Gonzo в ирландских кругах Южного Бостона называют человека, который последним из всей компании сможет стоять на ногах после ночного алкогольного марафона. Согласно другой версии, этот термин может происходить от испанского gonzagas, что означает «я тебя одурачил», «нелепости».
С научной точки зрения гонзо-журналистика не может быть полезна. Субъективность описания событий не позволяет трезво взглянуть на объект журналистского исследования. Однако с культурной точки зрения гонзо-журналистика - это бриллиант публицистики. Ведь в данном случае наибольшую ценность представляет возможность самому окунуться в происходящее, вместе с автором прочувствовать окружающую атмосферу, взглянуть на события с неожиданного ракурса.
В целом, гонзо-журналистика, а точнее ее расцвет в 70-х годах 20 века стал одним из проявлений той знаменитой американской свободы. Тот самый дух свободы, возможностей и приключения с легкостью можно прочувствовать в произведениях прежде всего Томпсона и Вульфа. Иными словами, для гонзо-стилистики важно не столько что происходит, а как это чувствуется, какие эмоции провоцирует. Революционность этого подхода для обычно суховатой журналистики, где цель - донести факты до читателя, переоценить невозможно.
Гонзо – это очень честно. Крайне субъективно, но по своей сути выражает общее мнение. Гонзо – это дерзкий репортаж без всяких правил. Репортаж, который противоречит Системе. Репортаж, который ведётся там, где даже нет событий для репортажа!
Четкую характеристику этому направлению дать крайне трудно. Чётких границ жанра просто не существует.
Хантер С.Томпсон (1937–2005) – доктор Томпсон, как он себя называл, – взялся писать (по заданию The Nation) о банде мотоциклистов «Странную и страшную сагу: Ангелы ада». Для этого он целый год провел в тесном контакте с этими безбашенными байкерами, опасными хулиганами и насильниками. «Ангелы» знали, что он журналист, но до поры до времени терпели это. Томпсон участвовал в их устрашающих акциях (в качестве наблюдателя), записывал на пленку долгие задушевные разговоры с ними, «ангелы» были его первыми читателями – проверяли текст на достоверность. Но кончилось все тем, что «ангелы», заподозрив, что Томпсон на статьях о них делает большие деньги и не делится, избили его до полусмерти. Зато книга, изданная в 1966 году престижным издательством Random House, сделала Томпсона знаменитым. «Его проза грохочет, как мотоцикл», – восторгались рецензенты. Другой текст Томпсона, включенный в антологию – «Дерби в Кентукки упадочно и порочно», – исполнен в духе «Гонзо-журналистики» (Gonzo-journalism), отцом-основателем которого он считается. В Гонзо предпочтение отдается не столько точности фактов, сколько стилю письма – ироничному, импрессионистичному, субъективному, эмоционально насыщенному, включающему поток сознания и алкогольные/наркотические глюки.
Объяснить рождение и активное развитие «нового журнализма» именно в 1960-е годы можно и тем, что это время в США – период расцвета телевидения. Журналистам печатных СМИ было просто необходимо что-то противопоставить своим ТВ-конкурентам. «XX век (особенно в его второй половине) ознаменовался серьезными сдвигами в соотношениях между видами искусства. Возникли, упрочились и обрели влиятельность художественные формы, опирающиеся на новые средства массовой коммуникации, с письменным и печатным словом стали успешно сотрудничать устная речь, звучащая по радио, и, главное, визуальная образность кинематографа и телеэкрана»2.
Об особой образности текстов «новых журналистов» пишет американский исследователь «нового журнализма» Д. Калберт. «“Новый журнализм” является в первую очередь попыткой применения визуального медиума к печатной странице». Калберт обращает внимание на то, что «новый журнализм» появился как раз вовремя – «когда телевидение уже практически заменило американцам газету и иллюстрированный журнал как главные источники новостей и основные средства развлечения»3.
Тексты «новых журналистов», с их богатой образной системой, кинематографическими приемами склейки и монтажа, звукоподражаниями и живостью изложения могли сравниться и соревноваться за аудиторию с теле- и киносюжетами.
1. Тру́мен Гарси́я Капо́те американский писатель-прозаик. Капоте писал в жанре «невымышленного» романа и рассказа, или так называемой «новой журналистики». Первые произведения были опубликованы в 1940-е годы. Тогда внимание публики привлек рассказ «Мириам». После успеха в жанре короткой прозы Капоте начал писать свой первый роман «Другие голоса, другие комнаты». « Завтрак у Тиффани ».
2. Норман Кингсли Мейлер американский писатель, журналист, драматург, сценарист, кинорежиссёр. Широкую известность приобрели документальные репортажи Мейлера «Армия ночи» о марше мира на Вашингтон (1968, удостоен Пулитцеровской премии), «Майами и осада Чикаго» (1968) о национальных конвентах республиканской и демократических партий, «Огонь на Луне» (1969) о высадке человека на Луну. Норман Мейлер справился с «Армиями ночи» быстрее – где-то за год. Но для этого надо было в октябре 1967 года участвовать в марше протеста против войны во Вьетнаме, кошмарить полицейских, отсидеть в тюрьме (недолго, но все-таки). В тюрьму его везли в одном автозаке с юным нацистом, который называл писателя «еврейским выблядком», а тот его в ответ – «фрицем-свиньей». («Они оба были абсолютно правы. У них было совершенное ощущение друг друга», – пишет Мейлер в «Армиях ночи».)
Как бы полемизируя с повествовательной манерой Капоте, Мейлер свое присутствие в тексте обозначал и артикулировал, причем особым образом: он вывел себя как многоликого персонажа – Нормана Мейлера, Писателя, Репортера, Историка.
«Журналистика куда легче труда романиста, – утверждал Мейлер. – ...Дайте интересную историю, которую для меня написала История... – и мне останется только воспроизвести ее...» Подзаголовок «Армий ночи» – «История как роман/ Роман как история» – тоже был отчасти полемичным по отношению к non-fiction novel Капоте.
«Бурное (критическое) десятилетие» ушло с исторической арены. Наиболее яркие эксцессы контркультуры поглотил культурный мейнстрим. Вместо хиппи в моду входили яппи. И другие журналистские темы – инфляция, безработица, дефицит газа...
Жизнь стала более спокойной, но менее красочной. НЖ постепенно исчезала из поля зрения.
Сыграл свою роль и синдром знаменитостей, которым страдали журналисты, работавшие на территории НЖ. Они утрачивали чувство реальной жизни, поскольку самыми интересными людьми для них были они сами. Однако писать о себе так, чтобы это было интересно, дано немногим; для этого нужна масштабная личность. И тех, кто решил, что, усвоив правила Вулфа, они будут как Мейлер или Капоте, на худой конец – как Томсон или Тализе, ждал провал.
Кроме того, авторитет НЖ подорвал ряд скандалов. Так, Джейл Шихай призналась, что образ проститутки (в ее статье для New York Magazine) составлен из портретов нескольких женщин. Из Washington Post была уволена Жанет Кук, лауреат Пулитцеровской премии, полученной за историю о восьмилетнем наркомане; оказалось, что мальчика не было. Пришлось расстаться с работой и Майклу Дали: рассказывая о том, как британский солдат ранил подростка во время уличных боев в Северной Ирландии, он назвал не реальное имя источника информации, а псевдоним.
К началу 1980-х классических «новых журналистов» осталось трое: Вулф, Тализе и Томпсон. Только они работали в прежней манере, используя в журналистике литературные приемы. Новое поколение журналистов, писавших для Esquire Magazine, Rolling Stone и т.д., этой техникой письма совсем не интересовались. Их привлекал более умеренный, нейтральный стиль.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 3211; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!