Проблема конечной цели в похищении, правила квалификации по совокупности других составов с похищением человека.

⇐ ПредыдущаяСтр 30 из 96Следующая ⇒

Такое укладывается в рамки понимания о похищении человека, но иногда похищение человека, также, как и незаконное лишение свободы может быть нацелено на совершение каких-либо других преступлений в отношении этого же лица. Схватили, связали, положили в багажник, привезли в лес, там убили. Конечная цель – именно лишить жизни этого самого потерпевшего, но поскольку стрелять в него в толпе на улице, там, где все видят, знают и куча свидетелей не очень хочется, а при этом еще хочется помучить, убить с особой жестокостью, а это вообще не сильно удобно при народе, есть желание вывезти его куда-нибудь в лес, там еще и труп скрыть гораздо проще, поэтому выбирают такую форму реализации умысла на убийство.

Еще одна из наиболее распространенных ситуаций, сопряженная с изнасилованием: схватил, посадил в машину, привез в другое место, совершил насильственные действия, изнасилование – это насильственные действия сексуального характера. Вроде как есть и похищение человека и совершение другого преступления, которое является конечным результатом в отношении этого потерпевшего. Возникает вопрос: требуется ли нам квалификация по совокупности или мы должны обходиться квалификацией по одной статье, пот той, что являлась конечной целью совершения данного рода деяния? Практика идет по пути того, что ст. 126 и 127 не вменяются в случаях, когда конечной целью не является удержание. Опять же, возвращаясь к тому конкретному делу, по которому Президиум высказался в 2001 году: захват и перемещение с целью последующего удержания в другом месте, буквально трактуя вот это разъяснение ВС, практика исходит из того, что если конечной целью лишение жизни является, то зачем мы еще про похищение человека будем говорить? Умысел должен быть прямой на похищение человека, а здесь ограничение свободы выступает в качестве элемента насилия, которое применяется в том или ином случае: и при убийстве насилие – структурная составляющая объективной стороны, и при изнасиловании насилия – часть объективной стороны, которая обязательно должна присутствовать. Если с ситуацией изнасилования эта логика более или менее применима, с учетом того, что насилие может быть различного характера и не всегда может выражаться в причинении физического вреда, а может быть как раз связана с ограничением свободы исключительно, то применительно к убийству эта логика в некоторой степени порочная, потому как при изнасиловании применение этого насилия, захвата уже укладывается в рамки объективной стороны, нацелено на реализацию объективной стороны преступления, является частью этой объективной стороны. А при убийстве объективная сторона выражается в лишении жизни. Ограничением или лишением свободы лица невозможно лишить его жизни, если речь не идет о том, что это связано с длительным лишением пищи, воды и прочего, если такой способ избрания лишения жизни выступает способом реализации убийства, то тогда, наверное, можно сказать, что ограничение свободы или похищение человека связано с тем, что его потом поместят в то место, где он будет без пищи, воды и естественной возможности удовлетворить естественные потребности и медленно умирать, то тогда это убийство с особой жестокостью. Но если речь идет о том, что убивать его будут совершенно другим способом, путем применения физического насилия, использования оружия или каким-то другим способом, а похищение является частью действий по сокрытию планируемого убийства, то в данной ситуации наличие двух самостоятельных объектов посягательства оно совершенно очевидно. Если от этих действий непосредственно не может наступить смерть, значит, они не могут укладываться в рамки объективной стороны убийства. А раз они выходят за рамки объективной стороны убийства, значит, они должны требовать самостоятельной квалификации, если они образуют самостоятельный состав. А они образуют самостоятельный состав, потому что есть объект посягательства – личная свобода человека, они образуют действия конкретные, которые укладываются в похищение человека, захват, перемещение и удержание, они при этом не происходят в рамках другого преступления.

Когда у нас по общим правилам квалификации одно преступное деяние, имеющее самостоятельную характеристику, может быть способом совершения другого преступного деяния и не требует дополнительной квалификации. Тогда, когда не совпадают по времени, т.е. применительно к незаконному лишению свободы, там конечно все гораздо проще и решается в пользу того, что незаконное лишение свободы мы не вменяем, потому что невозможно не лишить свободы человека, которого ты лишаешь жизни. Если ты не лишил его свободы, то лишить его жизни не получится, точно также, как совершить изнасилование, насильственные действия сексуального характера, поэтому совпадение во времени дает основание говорить, что это способ совершения преступления.

Если при убийстве похищение человека является способом совершения: ограничил свободу, лишает пищи, воды и тем самым убивает, то тогда можно говорить о том, что это отсутствие свободы, во всех же остальных случаях, на мой взгляд, требуется дополнительная квалификация, несмотря на то, что практику поддерживают и многие теоретики, особенно применительно к убийству, исходя из следующей логики: если конечным объектом посягательства выступает жизнь, то более опасного посягательства быть не может, если в конечном итоге его лишили жизни, говорить о том, что он до этого лишен свободы уже несколько излишне, его самой главной ценности лишили. Мне кажется, что так подходить не стоит, с учетом того, что объекты посягательства у нас охраняются самостоятельно и если в отношении лица осуществляется посягательство на несколько объектов, на несколько его благ и ценностей, то мы должны учитывать это при характеристике преступления и поэтому аналогия подобной квалификации исключительно по 105 с квалификацией при причинении различной степени тяжести вреда здоровью в процессе убийства она, на мой взгляд, здесь не работает.

Еще один аргумент, который приводится в научной литературе связан с тем, что если в процессе убийства причиняется легкий вред здоровью, средней тяжести, тяжкий, мы уже неоднократно с вами об этом говорили, квалификации по 115, 111, 112 нам не нужно, если в конечном итоге убит.

Но здесь речь идет о том, что этот вред здоровью причиняется в рамках убийства, в рамках тех действий, которые направлены в конечном итоге на причинение смерти. Похищение человека само по себе напрямую к смерти привести не может, поэтому говорить, что это часть объективной стороны, которая укладывается в рамки убийства и не требует дополнительной квалификации, не правильно. Хотя, позиция вполне понятная, с учетом сравнения санкций, в любом случае 105 ч.2 предполагает пожизненное лишение свободы, соответственно максимальный вариант наказания из тех, которые могут быть применены. Поэтому, куда уж строже вне зависимости оттого, будет там совокупность или нет.

Еще один момент, связанный с тем, что в п. «в» ч.2 ст. 105 есть признак сопряженности с похищением человека. И суды, не квалифицируя самостоятельно по ст.126 УК, говорят о том, что это позволяет исключить и данный признак, иначе всегда, когда убийство было бы сопряжено с таким перемещением потерпевшего, мы всегда бы применяли этот квалифицирующий признак, несмотря на то, что виновный не желал напрямую лишать свободы и не рассматривал лишение свободы как конечную, как самоцель при совершении им деяния.

Если речь идет о попытке захватить лицо, схватили, попытались затолкать в машину, не удалось, потерпевший вырвался, убежал, то речь идет о похищении неоконченном, т.е. о квалификации как покушение на похищение человека, то есть со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом, мотивы и цели могут быть абсолютно различными, для квалификации имеют значение даже в том случае, когда они предусмотрены в ч.2 ст. 126 УК. В данном случае речь идет о корыстном побуждении в п. «з» ч. 2 ст. 126 УК. Если мотивы и цели имеют самостоятельное уголовно-правовое значение и каким-то образом реализуются, например, с целью последующего вовлечения в занятия проституцией, с целью использования для изготовления порнографических материалов, с целью эксплуатации данного лица, изъятия органов и тканей для трансплантации и т.д., то фактическая реализация этих целей требует дополнительной квалификации по соответствующим статьям УК. Это может быть квалификация по совокупности ст.126 УК и ст.127.1 УК (купля-продажа и похищение человека), ст.126 и ст.127.2 УК (использование рабского труда и похищение человека), ну и с теми нормами, которые предусматривают ответственность за вовлечение в занятие проституцией, за действия, связанные с изготовлением порнографических материалов ст.241 УК, ст.242 УК и прочие нормы.

Субъект. Субъектом преступления выступает лицо, достигшее 14-летнего возраста, субъект общий. Момент, который характеризует субъекта тоже имеет определенный нюанс, связанный с определением того, кто может исключаться из числа лиц, являющимися субъектом данного преступления. Напрямую из УК никаких исключений не следует. Долгое время практика шла по пути того, что из числа субъектов исключались родители в отношении детей, причем любые родители, как биологические, лишенные родительских прав, так и в юридическом смысле тоже являющиеся родителями. Причем практика шла по пути расширения этого толкования, есть решение по конкретному делу советского периода, если не ошибаюсь, в 1964 или 1965 году было конкретное дело, когда мама, лишенная родительских прав, после отбытия наказания в исправительном учреждении, в связи с чем она была лишена родительских прав, приехала в детский дом, ребенок был достаточно взрослый, в детском доме ему жилось не очень хорошо и мама предложила этому ребенку, девочка там была, поехать с мамой и жить дальше с мамой, девочка согласилась, мама ее забрала, через какое-то время это обнаружилось, мама была привлечена к уголовной ответственности в отношении действий к этому ребенку. ВС сказал, что в данном случае мы не можем рассматривать эти действия как похищение ребенка, не можем рассматривать как похищение человека, с учетом того, что даже не смотря на то, что мама лишена родительских прав и юридической матерью не является, тем не менее, биологически она мама, действует в интересах ребенка, ребенок был не против и в этой ситуации привлечение к ответственности мамы невозможно.

В дальнейшем практика пошла дальше, расширив в отношении бабушек и дедушек рассматривалась такая ситуация: родители пьющие и не занимающиеся детьми. Бабушка раз пришла, посмотрела, два пришла посмотрела, а третий раз пришла, забрала внуков и увела к себе. Родители – в правоохранительные органы, когда обнаруживают то, что дети отсутствуют, а зачастую это происходит не сразу далеко и даже не на следующий день, практика знает случаи, когда месяца полтора детей не было дома и через полтора месяца спохватились родители, пошли выяснять, куда делись их дети. Попытки привлечь к ответственности такого рода родственников, которые действовали в интересах ребенка или считают, что действуют в интересах ребенка, не причиняя ему какого-либо физического вреда, и при этом есть объективные основания полагать, что ребенку будет лучше с этими родственниками, исключали возможность квалификации по норме о похищении человека.

С учетом того, что появилась тенденция браков между лицами, являющимися гражданами различных государств и перемещением детей через границу: мама из Финляндии тайком вывезла ребенка в РФ, папа приехал в РФ (это относительно недавняя практика). По финскому законодательству определили право проживания с папой, по российскому законодательству определили право проживания с мамой. Мама забрала ребенка с учетом того, что она гражданка РФ, из Финляндии привезла в Россию. Папа приехал в Россию, с помощью представителей финского консульства вывез ребенка обратно в Финляндию. Ребенок страдает. Вопрос о том, кого и как можно привлекать к ответственности остается повисшим в воздухе. На международном уровне есть конвенция 19.10.1996 года «О юрисдикции применимого права, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мер по защите детей». В ч.2 ст. 7 этой конвенции дается определение того, что такое незаконное перемещение или удержание ребенка. Перемещение или удержание рассматриваются как незаконные, если они либо осуществляются с нарушением прав опеки, которыми были наделены лицо, учреждение или организация совместно или индивидуально в соответствии с законодательством, в котором ребенок постоянно проживал до перемещения или удержания. И если во время перемещения или удержания эти права эффективно осуществлялись совместно или индивидуально или осуществлялись бы, если бы не произошло такое перемещение. У лица есть определенное право на проживание с ребенком и определение его судьбы, это право активно реализовывалось этим лицом и могло бы быть реализовано, если бы не перемещение и удержание, но оно не смогло реализоваться и не смогло реализоваться в полной мере, продолжить реализацию этого права, за счет того, что ребенка переместили. С учетом того, что российский законодатель ратифицировал эту конвенцию, тенденция к изменению подхода наблюдается, несмотря на то, что все достаточно громкие дела, связанные с разделом детей, как бы это ни кощунственно звучало, решаются мировым соглашением, тем не менее, никто вопрос о возбуждении уголовного дела на данный момент не ставит, потенциально можем сказать о том, что такие действия вполне вписываются в концепцию похищения человека в понимании ст. 126 УК и при определенных условиях могут быть квалифицированы по ст.126 УК.

Практика выработала еще один подход, связанный с тем, что зачастую речь идет не просто о детях, у которых родители, разъехавшись по разным местам проживания, таскаются из одного помещения в другое, но и тогда, когда родители развелись, определили порядок общения с ребенком в судебном акте и этот судебный акт нарушается. Нарушение такого судебного акта наша судебная практика расценивает как самоуправство по ст. 330 УК. Тоже определенные сомнения вызывает такого рода подход, если речь идет о нарушении тех предписаний судебных, которые четко регламентированы, суд при решении о проживании ребенка, как правило, ограничивается именно этим, будет жить с мамой или будет жить с папой. Папа или мама, которые лишены права проживания с ребенком, не лишены родительских прав при этом, а это значит, что в соответствии с семейным кодексом они имеют право на общение с ребенком. Если это общение никаким образом не прописано, не регламентировано в судебном акте, в принципе, родители могут определять самостоятельно право общения с ребенком.

Представим себе ситуацию: живет ребенок с мамой по судебному акту, папа по-хорошему приглашается в любое время для общения с ребенком. Папа пришел, реализовал свое право на общение с ребенком, забрал его и увез к себе и неделю водит его в школу или детский сад, делает с ним уроки, занимается с ребенком. Вроде судебный акт в какой-то степени нарушен, но мы же не можем констатировать, что это место пребывания ребенка на какой-то период времени определено. Если у папы нет четкой регламентации, когда и в каком порядке он общается с ребенком, значит, это все происходит в рамках реализации его права на общение с ребенком и в этой ситуации рассматривать ст.330 УК достаточно сложно, потому что вопрос об оспаривании этого права не стоял при судебном разбирательстве. Вопрос может решаться и таким образом, теоретически оснований, исходя из того, что написано в ст. 126 УК, там мало написано, кроме этих двух слов, что в названии, что в содержании, исключить каких-то субъектов на основании именно законодательной трактовки мы не можем.

Квалифицирующие признаки, которые предусмотрены в ст. 126 УК во многом повторяют те признаки, которые характерны для посягательств на жизнь и здоровье, мы обратим внимание на те, которые имеют специфику:

П. «а» ч. 2 ст. 126 УК - группы лиц по предварительному сговору – здесь специфика может выражаться в том, что объективная сторона состоит из нескольких действий и эти действия могут последовательно совершаться разными лицами: один захватил, второй перемещает, третий будет удерживать. В любом случае, одно или несколько действий осуществляется лицом, каждым из участников группы, все ли они осуществляют эти действия совместно или каждый выполняет свой участок, в любом случае, мы всех будем признавать соисполнителями и квалификацию давать по группе лиц по предварительному сговору, при условии, если они определили роли: один захватывает, второй удерживает, третий перемещает.

П. «в» ч. 2 ст. 126 УК – с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. В УК квалифицирующий признак, который сформулирован таким образом – насилием, опасным для жизни или здоровья, предполагает, что в процесс совершения преступления применяется насилие, которое может выразиться в причинении легкого вреда, средней тяжести вреда и тяжкого вреда здоровью. Насилие, опасное для жизни и здоровья или угроза применения соответствующего насилия. Насилие может быть применено на любой стадии, как на стадии захвата, так и на стадии удержания, для того, чтобы воспрепятствовать возможности потерпевшего оставить место его нахождения в настоящий момент. Насилие, которое способно повлечь тяжкий, средней тяжести и легкий вред здоровью – это значит, что если было применено насилие, которое не способно повлечь эти виды вреда или повлекло вред меньший по степени опасности, тот, который укладывается в рамки побоев, например, причинение физической боли, синяки, ссадины, кровоподтеки т.д., то это квалификация по ч. 1 ст. 126 УК.

П. «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ – с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В прошлый раз мы уже рассматривали этот признак, использование огнестрельного, холодного или любого другого вида оружия или предметов, специально изготовленных, подобранных на месте, приспособленных для нанесения телесных повреждений, предметов хозяйственно-бытового назначения, любых других, которые используются для захвата, перемещения или удержания.

П. «д» ч.2 ст. 126 УК – в отношении заведомо несовершеннолетнего. Следующий признак характеризует похищение лица, не достигшего возраста 18 лет. Тут все достаточно понятно. Признак заведомости в п. «д» сформулирован, это означает, что при похищении виновное лицо должно знать, понимать, что похищаемое лицо не достигло 18-летнего возраста.

П. «е» ч.2. ст.126 УК – в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Заведомая осведомленность о том, что похищается беременная женщина. Характеристика потерпевшей – женщина, находящаяся в состоянии беременности. Признак заведомости также присутствует и по-прежнему означает, что в момент похищения лицо должно достоверно знать и понимать, что похищает женщину, находящуюся в состоянии беременности. Все те же самые правила, что при п. «г» ч. 2 ст. 105 УК, либо по внешним признакам, либо по каким-то другим характеристикам: она говорит о том, что находится в состоянии беременности, по ней видно, что она находится в состоянии беременности, похищающие знают эту информацию из медицинских документов, из каких-то других источников о том, что похищаемая потерпевшая находится в состоянии беременности.

П. «ж» ч.2 ст.126 УК – в отношении двух и более лиц. С учетом того, что нам ВС всё-таки тенденцию демонстрирует к единому пониманию всех этих признаков в отношении двух и более лиц, может быть в конечном итоге мы придем к тому, что и здесь будет аналогичная ситуация, как с п. «а» ч. 2 ст. 105, но пока, применительно к похищению человека, более стабильна практика, исходя из того, что похищается несколько человек одновременно, то это объединено общим умыслом, квалификация по п. «ж» осуществляется. Если это похищение разных лиц, в разное время, с разными умыслами и совершенно по-разному реализованное, то практика дает квалификацию по совокупности.

П. «з» ч.2 ст. 126 УК – из корыстных побуждений. Вопрос об этом пункте тоже носит характер дискуссионный. Что такое корыстные побуждения, сначала определимся, применительно к похищению человека? Это стремление получить незаконную материальную выгоду или избавиться от материальных затрат – все то же самое, что и применительно к убийству, но в данной ситуации специфика немножечко другая. За счет чего можно получить имущественную выгоду. В первую очередь и самый распространенный вариант – потребовать либо от самого потерпевшего, либо с других лиц денежные средства в виде выкупа за освобождение похищенного. Здесь возникает вопрос: нуждается ли это требование выкупа в дополнительной квалификации, с учетом того, что корыстная составляющая через вменение п. «з» уже отражается? В научной литературе есть точка зрения, в соответствии с которой не требуется дополнительная квалификация по каким-то другим статьям, но эта точка зрения, во–первых, не поддерживается практикой, ВС дает квалификацию по совокупности, вменяет вымогательство и это абсолютно правильная позиция ВС, с учетом того, что мы знаем из общей части, если какие-то другие действия, которые образуют самостоятельный состав преступления являются способом совершения, т.е. характеристика объективной стороны, структура включается в объективную сторону, то тогда дополнительной квалификации не требуется, то в данном случае речь идет о том, что признак п. «з» сформулирован как признак субъективный, корыстные побуждения, то, что движет лицом при похищении человека. Субъективная составляющая в объективную преобразоваться никак не может. Это значит, что фактические действия, которые нацелены на получение денежных средств, т.е. требования под угрозой, например, что потерпевшего будут держать дальше, что потерпевшему будет причинен вред здоровью, что потерпевшему будет причинена смерть, требует обязательной дополнительной квалификации по ст. 163, поэтому, в случае, когда похищение человека совершается с требованием выкупа в отношении самого потерпевшего или его близких, квалификация должна осуществляться по совокупности: похищение человека и вымогательство. Посягательство на разные объекты, объективная сторона совершенно различная, поэтому квалификация по совокупности.

Часть 3 ст. 126 УК предусматривает особо квалифицирующие обстоятельства: если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия.

Совершены организованной группой. Что касается организованной группы, я думаю, что общую часть прослушали, поэтому особого упора делать не будем, а вот иные тяжкие последствия или смерть по неосторожности требуют пояснения.

Причинение смерти по неосторожности. В чем может выразиться эта характеристика – причинение смерти по неосторожности? В данном случае мы имеем дело с преступлением двойной формы вины: умышленное отношение к деянию в виде похищения человека и неосторожное с последствием в виде причинения смерти. Причинение смерти может произойти в результате того, что связали чрезвычайно сильно, кляп в рот затолкали, скотчем заклеили, в результате этого потерпевший задохнулся – это самые простые очевидные вещи, при которых практика не сталкивается с особыми трудностями.

Практика сталкивается с трудностями тогда, когда не непосредственно от действий, связанных напрямую с ограничением свободы потерпевшего, наступают некоторые негативные последствия.

Например, когда похищенного пытаются освободить и это освобождение приводит к тому, что в отношении похищенного осуществляются действия, приведшие к смерти. Не всегда эти действия осуществляются самими лицами, которые совершают похищение. В практике есть совершенно конкретный случай, достаточно старый, относительно, из 1998 года в обзоре судебной практики за 1 квартал 1998 года это дело было опубликовано. Ситуация была связана с тем, что лицо, которое похитило потерпевшего, перемещало его в другое место и сотрудники милиции обнаружили это похищение и организовали погоню, пытались освободить похищенного. В процессе этой погони, с учетом того, что остановить транспортное средство, в котором перемещали похищенного, иным способом не удалось, сотрудники милиции открыли огонь. В результате этого выстрелом одного из сотрудников милиции потерпевший был убит.

Суд первой инстанции квалифицировал как раз по признаку с причинением смерти по неосторожности похищение человека, ВС сказал, что в этой ситуации причинная связь между действиями виновного лица и наступлением смерти отсутствует, поскольку смерть была причинена действиями по освобождению.

С другой стороны в практике того же самого ВС ситуация была, когда в процессе ограничения свободы потерпевшего, потерпевший пытался сбежать, за ним гнались по крышам и потерпевший с крыши сорвался и упал. В этой ситуации суд пошел по другому пути, считал, что здесь есть прямая причинная связь между действиями виновных лиц, которые пытались ограничить его свободу и смертью потерпевшего. На самом деле особой разницы в механизме развития причинной связи я не вижу, и в той, и в другой ситуации, если бы не было действий виновных по похищению, то последствие в виде смерти не наступило бы. Единственное, чем можно обосновать в этой ситуации решение ВС 1998 года по поводу этих сотрудников милиции тем, что здесь в развитие причинной связи вклинились умышленные самостоятельные действия третьих лиц и при этом обязанности закрыть своим телом потерпевшего у похитителей не было, каким-то другим способом предотвратить наступление последствий они не могли. Поэтому, практика идет по пути того, что в подобных ситуациях не вменяют этот признак.

Иные тяжкие последствия. Что касается иных тяжких последствий, то к ним может быть отнесено и причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, и самоубийство потерпевшего и наступление психических заболеваний, причинение материального ущерба лицу в результате того, что сорвалась у него крупная сделка, поскольку его похитили и держали определенный период времени. Это как раз те корыстные побуждения, возвращаясь к п. «з», которые могут быть вменены через признак п. «з», не только тогда, когда мы говорим о том, что потребовали выкуп, это исключительно корыстные побуждения. Корыстные побуждения могут быть и более широко трактованы, только если это требование выкупа, это дополнительная квалификация. Если это какие-то другие варианты получения материальной выгоды или избавление от материальных затрат: похитил контрагента, сам сделку заключил; похитил наследника, сам выступил в виде единственного наследника; похитил лицо, которое хотело выгодно приобрести квартиру. Два потенциальных покупателя квартиры пришли смотреть одну и ту же квартиру с риелтором. Риелтор показывает одним, показывает другим и другие хотят купить, потому что квартира замечательная, условия отличные приобретения, но есть одна маленькая проблема – второй покупатель и этот второй покупатель вроде уже даже договорился и предпочтения ему отдают продавцы. Похищают покупателя, через пару дней риелтор звонит, чё-то е объявляется покупатель, давайте тогда Вам будем продавать. Здесь есть определенная материальная выгода, есть корыстные побуждения, п. «з» в данной ситуации вменить можно. К примечаниям мы будем переходить с вами уже после перерыва? Тогда сделаем перерыв.

Мы с вами остановились на тяжких последствиях. Что еще необходимо отметить по поводу тяжких последствий. Раз у нас смерть и иные тяжкие последствия в ч. 3 ст. 126 предусмотрены как квалифицирующие признаки при неосторожном отношении к этим последствиям, это означает, что последствия в виде умышленного причинения смерти или последствия в виде умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть, когда двойные последствия есть, не укладываются в квалификацию. Если мы говорим о п. «в» ч.2 с применением насилия, то там только до уровня тяжкого вреда, причинение смерти по неосторожности – это ч.3, умышленное причинение смерти требует дополнительной квалификации по ст.105, а поскольку это в процессе похищения человека, значит, это п. «в» ч.2 ст. 105 и ст. 126. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть, как последствия при похищении человека требуют дополнительной квалификации по 111 ч. 4.

Примечание к ст. 126 УК предполагает освобождение от уголовной ответственности. Освобождение от уголовной ответственности предусматривается, возможность освобождения, при сочетании двух условий: добровольное освобождение похищенного и отсутствие в действиях иного состава преступления. Как и все примечания подобного плана сконструировано оно так, что позволяет допускать некую двусмысленность в толковании. Давайте сначала со вторым моментом определимся: отсутствие в действиях иного состава преступления. Когда эти примечания появились и в практике применения этих примечаний еще не было, то в научной литературе неоднократно высказывались позиции по поводу того, что отсутствие в действиях иного состава преступления означает, что в принципе никаких других уголовно наказуемых деяний в процессе похищения человека, никаких последствий, которые повлекли бы уголовную ответственность не предусматривается. Лицо не должно причинить вред какой-либо похищенному, лицо не должно использовать оружие, которое приобретено преступным путем и т.д. Помимо похищения человека, как такового основного состава, никаких других деяний, которые могли бы повлечь уголовную ответственность лицом совершено не было. С течением времени практика все-таки выработала подход к пониманию этой части примечаний и исходит из того, что отсутствие в действиях иного состава преступления означает, что в этой ситуации освобождение от уголовной ответственности при наличии других составов преступления не исключается, исключается привлечение к ответственности по ст. 126, если лицо добровольно освободило похищенного, а все остальные действия, которые являются уголовно наказуемыми, которые фактически были лицом совершены просто требуют самостоятельной уголовно-правовой оценки, т.е. если в процессе похищения человека был причинен вред здоровью, то от ответственности за похищение человека освободить можем, а фактически причиненный вред здоровью мы должны оценить самостоятельно и привлечь к ответственности по 111, 112 и т.д. Если в процессе похищения человека использовалось похищенное или незаконно приобретенное оружие, то за хищение, незаконное приобретение оружия мы должны привлекать к ответственности, но это не мешает освободить от ответственности за похищение человека, при условии, если соблюдается первая составляющая. Еще один момент, который касается отсутствия иного состава преступления, применительно к похищению человека, связан с тем, что незаконное лишение свободы по ст. 127 – это по сути своей деяние, перекликающееся по объективной стороне с похищением человека. Здесь речь идет о захвате, перемещении и удержании, там речь идет исключительно об удержании лица без перемещения. В любом похищении человека есть элементы незаконного лишения свободы, но освободить лицо от ответственности по 126 и привлечь по 127 невозможно, потому что структурно это действие, которое входит в объективную сторону основного состава преступления похищения человека, это значит, что незаконное лишение свободы как часть похищения самостоятельного состава не образует, поэтому если мы освобождаем лицо от ответственности в соответствии с примечанием по ст. 126, значит, мы освобождаем его от ответственности и за незаконное лишение свободы.

Что касается добровольности освобождения похищенного. Примечание подобного рода содержится и в ст. 206, захват заложника. Сейчас мы закончим с примечаниями и перейдем к разграничениям составов, посмотрим, что они пересекаются в определенном смысле, но примечание к ст. 126 предполагает только добровольное освобождение, при этом, примечание к ст. 206 предусматривает освобождение и в случае, если это произошло добровольно, и в случае, если это произошло по требованию властей. Подход законодательства определяется тем, что в случае захвата заложника характер посягательства, как правило, более масштабный, объект посягательства – общественная опасность и степень самого посягательства настолько высока, что стимулирование (а норма примечание носит стимулирующий характер), для недопущения более тяжких последствий не только в виде добровольного отказа, но и когда лицо по требованию властей соглашается освободить заложника. Здесь речь идет исключительно о добровольном освобождении. Что понимается под добровольностью? Добровольное освобождение предполагает, что лицо, которое совершает похищение человека, оконченное похищение человека имеет место, т.е., захватил, переместил и удерживает имеет реальную возможность продолжить совершение этого преступления, продолжить удерживать похищенного, но при этом освобождает его. Мотивы добровольного освобождения могут быть различными. Может быть раскаяние, может быть жалость к потерпевшему, боязнь мести со стороны родственников, боязнь уголовной ответственности и т.д. но мотивом освобождения не может выступать достижение цели, ради которой похищенный был изначально захвачен. Это исключает стимулирующий характер примечания, сводит его на «нет». Для чего нам такое примечание нужно? Для того, чтобы захвативший заложника или похитивший человека имел возможность, поскольку преступление длящееся, на каком-то этапе прервать и не допустить более опасных последствий в отношении этого похищенного. Два дня его продержали в тяжелых условиях, может наступить легкий вред здоровью, а если он два месяца в этих условиях продержится, то может быть и смерть наступит, а может быть психическое заболевание разовьется у человека, который в комнате 3м² без окон будет сидеть. Поэтому, чтобы не допустить этих более опасных последствий, связанных с длительным удержанием лица в качестве похищенного, законодатель предлагает эту стимулирующую норму, но она, естественно, не должна работать при условии, если цель уже достигнута, тогда стимулировать не к чему и не зачем человек уже реализовал все то, ради чего он совершал преступное деяние. Оснований для удержания заложника или похищенного лица у него дальше в принципе нет, поэтому освобождение будет носить уже не характер некой добровольности, а в связи с тем, что у него преступление завершено, поэтому он его и отпускает, если отпускает. Освобождение лица похищенного после того, как цель достигнута, похитил, потребовал выкуп, выкуп получил, лицо освободил, в этой ситуации конечно добровольность отсутствует и примечание работать не будет. На практике возникает очень много всяких случаев, связанных с тем, что такое добровольность, где эту добровольность можно установить и где нельзя установить? Мне показалось очень интересным дело, которое было рассмотрено в ВС на уровне апелляционного определения в прошлом году в мае. Вопрос в апелляционной жалобе ставился как раз об использовании этого примечания, в связи с тем, что лица, которые похитили лицо в качестве потерпевшего на каком-то этапе, перевозя его из одного места в другое, случилось так, что ему удалось бежать, они не стали его преследовать и на основании этого посчитали возможным поставить вопрос о том, что они добровольно его освободили, имея фактическую возможность вернуть обратно свое господство, но тем не менее они не стали этого делать. ВС посчитал, что в данной ситуации мы не можем говорить о добровольном освобождении похищенного, с учетом того, что действия по добровольному освобождению, инициатива должна исходить от самих похищающих, от самих виновных лиц, а поскольку здесь это вне действия этих лиц волевыми действиями произошло, то логика правоприменителя исходит из того, что если человек не стал продолжать посягательство, повторно совершать неудавшееся посягательство на стадии совершения преступления, то мы его не освобождаем от ответственности на покушение. Здесь уже оконченное преступление, юридический состав совершен, поэтому говорить о том, что в ситуации, которая помимо их воли позволила заложнику или похищенному лицу освободиться невозможно использовать примечание.

Разграничения составов. Похищение человека и смежные составы. По поводу ст. 163 мы уже сказали, что тут вопрос о разграничении не стоит, необходима дополнительная квалификация в любом случае, когда мы имеем состав вымогательство, когда предъявляются требования под определенными угрозами, требования, которые укладываются в рамки состава по 163, имущества, действия имущественного характера или получения прав на имущество. Что касается разграничения со ст. 127 и 206 то здесь необходимо остановиться чуть подробнее. По поводу 127 разграничения достаточно понятны и очевидны, разница в объективной составляющей. Если здесь у нас, как бы мы не расценивали момент окончания, как бы мы не определяли последовательность и сочетаемость этих трех действий, тем не менее они должны наличествовать: захват, перемещение, удержание. Сочленяется ли перемещение с удержанием или являются самостоятельными действиями – это уже другой вопрос, который в практике не всегда однозначно решается. Практика выработала еще один очень интересный термин, который достаточно обширно сейчас используется – изъятие из естественной микро-социальной среды, когда имеется ввиду похищение человека, т.е. тогда, когда человек находится в определенных условиях, которые он выбирает самостоятельно, его из этих условий изымают и перемещают в какие-то другие условия. Так вот этого изъятия из естественной микро-социальной среды не происходит при незаконном лишении свободы. Лицо ограничивается в свободе передвижения, но при этом оно никуда не перемещается, ему препятствуют покинуть то место, где он находится в момент, когда осуществляется начало посягательства.

Что касается разграничения с захватом заложника. Здесь по объективной стороне разграничение произвести достаточно сложно, потому что ст. 206 предусматривает ответственность за захват и удержание лица в качестве заложника, фактически имеют ввиду похищение человека или незаконное лишение свободы, при условии, если этот человек становится заложником. Что означает «заложником»? Это означает, что потерпевший используется как рычаг давления на гражданина, организацию или государство для того, чтобы вынудить граждан, государство или организацию совершить или воздержаться от определенного рода действий, как условие освобождение заложника. Лица захватываются и условие освобождения этих лиц – это совершение или не совершение каких-либо действий. Преступление, предусмотренное ст. 206, является посягательством на общественную безопасность и эта разница в объектах посягательства предопределяет содержательную разницу между похищением и захватом заложника. Возвращаемся к тому моменту, который я в самом начале отметила – к характеристике потерпевшего. Сказали, что характеристика потерпевшего никоим образом не прописана в ст. 126 и существенного значения не имеет, половая, расовая и прочая принадлежность, но отношение к личностным характеристикам потерпевшего имеет существенное значение при разграничении захвата заложника и незаконного лишения свободы. Если речь идет о захвате заложника, то личность потерпевшего значения не имеет для виновного. Могут интересовать его отдельные характеристики, возрастные, например, если захватить в качестве заложников детей, то давление на государство можно оказывать в большей степени, нежели это будут взрослые дяденьки, которым еще очень нужно постараться причинить вред, если это будут беременные женщины или престарелые, то та же самая ситуация, если это будут лица, которые занимают определенные должности, то скорее их ценность более высокой для общества и более охотно пойдут на исполнение требований, но личность этих заложников значения не имеет, Иванов, Петров, Сидоров, папа чей-то, сын чей-то, особого значения не имеет и выбираются лица в качестве заложников абсолютно не по этому критерию.

Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 1154; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 293031 32 33 34 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!