ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ или ОСНОВА ОСНОВ 32 страница
"... Хочу ответить на твои справедливые упреки. При подготовке к поездке, когда в Москве с Вовчиком Свистуновым, Молоковым, Мишкой, Желудем и Галайденком обсуждали план работ, оборудование и тактику штурма, мы услышали о пермской "тактике" прохождения "дыр" без страховки. Вот как они это обосновали:
1) Излишним весом веревок, предназначенных для страховки (это, конечно, не серьезно).
2) Тем, что при навеске страховочных веревок увеличивается время пребывания в пещере и возможность переохлаждения.
(Как я потом понял, у них все строилось на расчете количества возможных подземных выходов в зависимости от запаса света шахтерских аккумуляторов типа "Украина". Они считали, что при работе без страховки рабочие выходы будут не дольше 10-12 часов, а с навеской страховки придется работать по 18-20 часов: почти предельное время работы аккумуляторов. Ну, и возможность переохлаждения. Но ведь и без страховки получалось 18-20 часов).
3) Наверно, мы не так сильно возмущались и выступали против этой "тактики" без страховки, как следовало бы. Когда в Москве при обсуждении дела я сказал, что без страховки не только Игоря Галайду боюсь пускать (тогда еще не имевшего большого вертикального опыта, п.м. К.Б.С.), но и сам не пойду, Колька пообещал мне, что сам лично будет нас с Игорем страховать специальным концом веревки. И дальше как-то все затихло. Вовчик и я (глядя на него) "тихо" пообсуждали их тактику и как-то успокоились..."
|
|
|
Молоков написал коротко:
"... Короче говоря, за прогулку на Кавказе мы заплатили очень большую цену. Мишку похоронили в Белой Церкви (это километрах в 150 от Киева).
Ну вот, пожалуй, и все по этой поездке".
* * *
Проходят годы, и события тех дней воспринимаются теперь через призму последующего опыта. Тогда нам казалось, что все зло именно в отсутствии этой злополучной палочки-выручалочки - второй веревки для подстраховки. Бесспорно, наличие на колодцах второй веревки могло значительно облегчить последствия обрыва рапели, хотя мы знаем случаи, когда и самостраховка не могла предотвратить падения. Но как-то ускользали из внимания и уходили на второй план маленькие (да маленькие ли?) детали, без которых не сделать правильных выводов. Вот они.
В каком состоянии были веревки? Крайне изношенные, да еще предельно тонкие - 8 миллиметров в диаметре. А как эти веревки из арсенала самоубийц навешивались на колодцы? Сколько раз терлись они о неподатливые скалы, истончаясь, пока не пришел конец их слабым веревочным силам? Недаром Влад, вися вниз головой в колодце "Со щелью" отказывался от помощи Кота - не верил в надежность веревки! Но так и не прозрел никто...
|
|
|
Грех думать, что ходить по таким веревкам доставляло удовольствие. Могу дать голову на отсечение, что выбирались самые хорошие веревки. Не было других! В СССР невозможно было пойти в магазин и купить веревку - чаще всего их добывали, вступая в противоречие с законом. Известно: "Нет хороших веревок - не ходи". Мед бы пить устами того, кто проповедует эту "бесспорную" заповедь. И ведь прав, не поспоришь. Но... ходили.
Потому что зов пещеры был сильнее прописного благоразумия. Потому что верили - не порвется. Никогда же не рвалось! Не знали, но верили, нарушая беспощадные законы неведомой тогда одноверевочной техники.
Нарушали и вот - платили смертью и увечьем. Но прозревали ли?
* * *
Так и вижу отчаянные глаза очередного невежи: "Бросьте, не запугивайте! Ходили".
В этом и заключается основная опасность: возникает ощущение, что законы эти срабатывают как бы не всегда. Ведь и наши парни почти уже прошли Заблудших - осталось только выбрать веревки с последних 200 метров. И все! И все обошлось бы и утвердило уверенность, что можно работать вот так: вешая как попало тертые-перетертые веревки.
|
|
|
Невежество? Дилетантизм? Нет. Когда по тропе, никем еще нехоженой, идут, на ощупь пробираются Первые, - нельзя говорить о невежестве. Невежество - это когда вот лежит, наклонись и возьми - да лень! Когда идут Первые - говори о Незнании.
Не в силах объять правду, докопаться до истины в условиях жесткой информационной блокады того времени - мы вынесли из Заблудших еще большую уверенность в безгрешности двухопорной техники и пагубности одноверевочных начинаний.
* * *
И все же к мысли об одинарной веревке мы возвращались все чаще. Уж больно соблазнительно было вдвое сэкономить на весе и объеме веревок. И экономили. Беда была в том, что делали это по страшному образцу февраля 79 года - в ошибочных представлениях о том, что же на самом деле происходит с одинарной веревкой и как надо с ней обращаться.
Мы все чаще навешивали одинарную веревку. Но где? Прежде всего, конечно, на самых маленьких "нестрашных" отвесиках, на наклонных каскадах, где казалось, что веревка нужна только для удобства передвижения. Над такими "нестрашными" - до 5-6 метров - колодцами в порядке вещей считалось прицепить одинарную веревку просто на один единственный крюк. Зато большие колодцы оборудовались со всей тщательностью. Сдваивали и страивали крючья, вешали исключительно две линейные опоры - серьезно относились.
|
|
|
Если говорить об износе, то наши предосторожности были весьма оправданы: на больших отвесах веревки испытывают большее число циклов нагрузки при спуске или подъеме по ним, большее число раз трутся о скалы и изнашиваются быстрее пропорционально глубине отвеса. Относительно же нагрузок, возникающих в навесках при движении по отвесам, мы проявляли замечательное невежество. Как-то не укладывалось в голове, что величина сил, расшатывающих крючья, не зависит от глубины - при неумело-грубых действиях крюк можно вырвать одинаково успешно, что на 5, что на 105-метровом колодце.
Не особенно вникая в динамику движения по веревке, разные колебания, инерции, резонансы и прочие неочевидные явления подобного порядка, мы понимали, конечно, что и с двух метров можно шею сломать, но чувствовалось - шансы не те!
Как бы там ни было, но психологическое давление больших отвесов искажало представления об истинных закономерностях надежности и безопасности - порождая устойчивый страх перед одинарной веревкой на глубоких отвесах, отступая и притупляясь на небольших.
В начале 80-х об одинарной веревке заговорили снова. На этот раз с подачи нового председателя Центральной комиссии спелеотуризма Александра Игоревича Морозова.
* * *
Мы улетаем из Каунаса. Наш рейс 2044 ровно в 7.05 отрывается от земли. Бывает, значит, что и Аэрофлот придерживается расписаний! Мы поднимаемся в воздух в предрассветных сумерках и встречаем рассвет где-то на высоте 7200.
Внизу серо-голубая, в синих щербинах, равнина облаков. Будто снег. Над нами - плотная, не пробьешь - дымно фиолетовая небесная твердь: у горизонта она сгущается полосами. И вот оттуда, по фиолетовому, все яснее проступает сиренево-розовое тепло. Между этими: серо-голубой и дымно-фиолетовой, плоскостями ширится полоса потрясающе чистых цветов - от дымно-оранжевого через ярко-желтое в аквамарин... Встает солнце.
Солнца еще нет, его свет где-то там, внизу. Но оно ощутимо движется нам навстречу. И, послушные его воле, неудержимо плывут, оплавляются оттенки фантастического праздника утра. И вдруг! Огромный огненный диск выползает из-за горизонта. Алый, нет - уже оранжевый, пылающий его край все больше! На него больно смотреть. Диск теряет свои очертания, уменьшается - это уже лохматый ослепительный шар...
Миг, и все контрасты гаснут. Сияющая желто-аквамариновая полоса разом затягивается заклубившейся дымкой - будто пыль, поднятая ветром. Сквозь ее фиолетовый туман жарко смотрит Солнце.
Прощай, Каунас! Самое время обдумать теперь твои итоги.
В ноябре 83 года межрегиональная спелеологическая группа "Дельта", созданная по инициативе адлерца Владимира Дмитриевича Резвана и лидера литовских спелеотуристов Эрика Э.Лайцонаса, собрала в Каунасе представителей ведущих спелеоколлективов СССР на совещание по актуальным проблемам. С целью получить хоть какой-то финансирование живущим далеко, совещание было замаскировано под какое-то туристическое мероприятие. По системе советов были разосланы приглашения и, конечно, в половине случаев места достались не тем, кого ждали. Но, в основном, собрались.
Наплевав на субординацию системы советов по туризму и экскурсиям, прилетаем с Любой в Каунас на правах личных друзей устроителей совещания. Только что мы с Эриком и Резваном провели на Алеке очередной Всесоюзный семинар по подготовке инструкторов спелеотуризма, во время коего получили интереснейшую "указивку" Москвы.
Ссылаясь на анализ несчастных случаев, происшедших со спелеологами страны за последние годы, в целях повышения безопасности спелеопутешествий, Центр вводил запрет на самостраховку по стальному тросу зажимами типа "гиббс" (*142).
Действительно, к этому времени уже накопилось.
В 1976 году на спуске в Заблудших падает представитель московской группы "Кристалл" Кабанов: разрушился крюк, на котором была навешена веревка. Кабанов спускается, самострахуясь за трос, но в момент срыва зажимает в кулаке самостраховочный "гиббс" - в результате перелом ноги.
Летом 1977-го киевлянин Сомулин падает 18 метров, парашютируя на рогатке с зажатым в кулаке самостраховочным зажимом, благо, без серьезных последствий.
В 1980 году в пещере Осенняя на Алеке москвичка Оля Суслова во время спуска по второму 40-метровому колодцу встает на уступчик в нижней трети колодца и, зажав самостраховочный "гиббс", по непонятной причине падает с высоты 10 метров.
В этом же году падаю я в 35-метровом колодце Вейса пропасти Кутук-Сумган на Южном Урале, когда по небрежности слетаю с недостающей до дна колодца рапели без узла на конце. И делаю это, как мои предшественники, забыв о зажатом в кулаке самостраховочном "гиббсе". Он скользит вдоль веревки точно так же, как вдоль троса. К счастью, без последствий. Спас узел на конце второй веревки.
Мы страховались при спуске за трос, падали и все пока обходилось. Но вот в 1983 году катастрофа настигает свердловчан. В Средней Азии в пещере Зинданат на спуске в 80-метровый, по слухам, колодец соскользнул и покатился по склону свердловчанин Зеньков. И снова - самостраховка есть, но крепко зажатый в руке падающего "гиббс" скользит вдоль 3,5 миллиметрового троса. Зеньков отпускает зажим, только когда склон обрывается в вертикаль, зажим срабатывает и... перекусывает трос. Трос оказался тонковат.
Вот о чем говорил Фердинанд Петцль: трос не выдерживает динамических нагрузок такой силы - это не веревка!
Смерть в Средней Азии наотмашь ударила по сторонникам трос-веревочной техники. А тут еще - тем же летом на Алеке, усть-каменогорец Александр Ван пытается увеличить число жертв тросовой самостраховки: на спуске по 80-метровому колодцу ТЕПа теряет контроль над рапелью и падает вдоль троса с зажатым в кулаке "гиббсом". Когда же он - наконец! - разжимает руку, зажим срабатывает и... обрыв 8-миллиметрового самостраховочного "уса". Трос в ТЕПе был 4-миллиметровый, гораздо прочнее азиатского. Зато порвался "ус" - слабейшее звено той страховочной цепи.
Все эти случаи - только верхушка айсберга. Множество аналогичных падений - на тренировках и в экспедициях, заканчивались благополучно и потому оставались практически неизвестными.
И вот пришла директива Москвы. Отныне за трос зажимом типа "гиббс" страховаться запрещалось. Но позвольте! А как же прикажете спускаться?
Это был запрет с двойным, а то и тройным дном. По сути дела, кроме зажимов системы "гиббс", страховаться за трос было не чем. Получалось, хочешь страховаться на спуске - вешай дополнительно к тросу еще одну веревку - по веревке страховаться можно зажимами других систем. Две веревки плюс трос?! Маразм.
Сторонников двухверевочной техники в Союзе к тому времени почти не осталось - только Крым, пожалуй, отверг трос, вернувшись к двум веревкам. Так веревок в Крыму было завались... И потом, чем же страховаться за ту же веревку, если "гиббсом" нельзя, а другие типы зажимов в СССР были совершенно не распространены? Попробовали в самом начале "жумары", но потом напрочь забросили и позабыли - в прочности они значительно уступали "гиббсам" и для способа "стопа-колено" не слишком годились.
Странная получалась ситуация. Что же теперь без самостраховки спускаться, что ли? По одинарной веревке?..
* * *
Было в этом указании Москвы, за подписью Морозова, что-то недоговоренное, какие-то скрытые течения чувствовались за его строчками, нечто такое, о чем Саша хотел, но, казалось, не решался сказать открытым текстом. Так вот, в Каунас ожидался приезд Морозова - и всем было интересно получить разъяснения, что называется, из первых уст.
Надо сказать, что, несмотря на совместную борьбу против илюхинщины, у нас с Морозовым никогда не было особо близких отношений. Общались мы дружелюбно, но не более. Да тут еще произошел конфликт между участниками нашей апрельской 83-го года экспедиции в Снежную, где мы и приближенные Морозова - в частности, небезызвестный Андрей Пильский, оказались по разные стороны барьера.
Отпечаток на мое ко всему отношение наложила и незарубцевавшаяся рана Мишаниной гибели в Заблудших. И уж конечно, сильные воспоминания оставила наша вынужденно одноверевочная работа в Большом колодце Снежной двумя годами ранее(*143).
Так или иначе, но из Каунаса я уезжал достаточно убежденным противником морозовских идей. А идеи были интереснейшие! И сквозь собственное сопротивление я ощущал их всепроникающий зуд.
На Каунасском совещании Морозов прочел короткую, но массированную лекцию. Замечу, что Саша был переводчиком высочайшего класса, и это в какой-то степени помогало ему проводить столь продолжительные экспедиции в Снежную. Рассказывали, что он за пару месяцев переводил полугодовую норму своей работы, а если я не прав, то, как говорится, "пусть старшие товарищи меня поправят" - суть дела от этого не изменится.
Безусловно, свободное чтение зарубежной спелеологической информации, которая текла через Сашины руки, давала ему возможность далеко опережающего видения перспектив развития техники кейвинга. Думаю, что Морозов одним из первых познакомился с основами техники одинарной веревки, к тому времени уже подробно изложенными в зарубежных спелеопубликациях.
И вот в Каунасе он впрямую приступил к агитации "за одну веревку". Преимущества одноверевочного хождения были достаточно очевидны, кроме одного, сводившего в наших непросвещенных глазах все прочие к нулю: мы не представляли, как избежать угрозы аварии из-за обрыва единственной на отвесе веревки. Страх перед возможным падением сковывал нашу мысль, а исчерпывающей зарубежной информацией мы, в отличие от Морозова, не обладали.
Второй и, думается, главной причиной, вероятно, подтолкнувшей Морозова к изменению взглядов на вертикальную технику и приходу к идее одинарной веревки, была - Снежная, вынуждавшая "многомешочные" морозовские экспедиции вести яростную борьбу за снижение веса снаряжения.
Притчей во языцех стали морозовские тросовые лестницы. В Каунасе присутствовал замечательный представитель ленинградской школы кейвинга Андрей Шульц - замечательный не только своими человеческими и спелеологическими качествами, но и тем, что, как уже было сказано, Шульц соединял в себе редчайший гибрид спелеотуриста и офицера Советской Армии! Так вот, во время одной из экспедиций, могучий, тогда еще майор, Шульц трижды рвал лестницы на своем пути по Снежной. Шутили, конечно, что это от привычки ходить строевым шагом, но факт остается фактом: морозовские тросовые лестницы отличались изысканной "утонченностью".
Следующим шагом Морозова на пути снижения веса вертикального снаряжения был его переход на работу с 8-миллиметровой веревкой, что большинство из нас и вовсе восприняли настороженно. По-моему, так использовать одинарную "восьмерку" граничило с полным безрассудством - Мишаня в Заблудших оборвался именно на 8-миллиметровой веревке.
Вот таковы были постулаты, высыпанные Морозовым на наши головы. Странно, но Морозов (до сей поры не знаю, чем это объяснить) не утруждал себя в Каунасе строгой аргументацией своей позиции. Возможно, ему все было столь очевидно, что просто не приходило в голову, как это может быть сомнительным для других?
С другой стороны (и этот факт мне тоже до сих пор не понятен), провозглашая и осуществляя на практике одноверевочную технику, Морозов не придерживался наиболее существенных ее правил, которые к тому времени были уже внятно сформулированы в странах, принявших SRT на вооружение. Например, в Каунасе Морозов ни словом не обмолвился о необходимости антифрикционной (от трения) и динамической (от возможного жесткого рывка) защиты одинарной веревки, без которых SRT просто не может существовать. Именно с помощью этих мер удается отвести от одинарной веревки Дамоклов меч неизбежного обрыва.
Так что же? Неужто Морозов не знал о необходимости защиты веревки? Едва ли. Более вероятно, что Морозов просто не считал нужным защищать свою 8-миллиметровую веревку. Потому что верил в себя, своих соратников, в безупречность технической подготовленности своей группы и применяемой его экспедициями тактики неспешного массированного движения группы по пещере посреди "стада" из многочисленных мешков (*144). При этом каждый участник (а их обычно было немного) мог всего пару раз пройти каждый из отвесов пещеры - так что износ веревок (если не использовать заведомо старых и потертых) был невелик.
В пользу этой версии говорит такое высказывание Морозова в моем каунасском дневнике:
"Наша группа ходит по одинарной "восьмерке" и не имеет аварий. Моему сыну Севе - 14 лет, а он спокойно ходит по одинарной веревке".
Последнее было, конечно, слабым аргументом. Молодежь, а тем более школьники, работают, ничтоже сумнящися, так, как их тому научили. С возрастом и опытом это становится труднее. Перефразируя: во многой мудрости, больше и страха!
Морозовская одноверевочная техника, по сути, была возвратом к канонам классической, в истинном значении этого понятия, двухопорной - лестнично-веревочной, техники. Отвергая трос в качестве линейной опоры для самостраховки, Морозов практически уничтожал сам смысл вообще его использовать. Он как бы возвращался назад, к истокам вертикальной техники, предлагая начать все сначала и таким образом выйти из тросового тупика.
Вот некоторые аргументы той каунасской атаки, предпринятой Морозовым на редуты советской трос-веревочной техники, записанные мною в дневник во время его лекции:
"Правило обязательного наличия на отвесе двух независимых линейных опор возникло при хождении на лестницах. И это было обосновано. Но веревка при этом была одна".
"На Западе ходят по одинарной веревке".
Наверно, впервые из уст Морозова услышал я тогда, в Каунасе, термин "SRT", который даже записал тогда неправильно - "СРП"! Но послушаем еще:
"Многие считают, что западные веревки более качественные, по сравнению с советскими. Нет - они перетираются также. Другое дело, что у них "динамика" лучше. А в остальном разницы нет."
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 399; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!