Гениальность в науке и гениальность в жизни
Похоже, что в последнее время научная амбициозность представителей экономического знания постепенно затухает. Многие талантливые экономисты не хотят проводить научные исследования, основываясь на простом энтузиазме. Если же они и провели таковые, то отнюдь не стремятся опубликовать полученные результаты, а стараются их подороже продать.
Большинство способных экономистов совершенно не желает занимать высокие государственные посты, если это не сулит им серьезных барышей. Красивый диплом, громкое научное имя, публикации в солидных научных изданиях, членство в больших академиях и чтение лекций в известных университетах сейчас не имеют самоценности. Все это хорошо, но в дополнение к и без того хорошей жизни.
Стремление выпячивать свои таланты сменяется стремлением к получению от них максимальных дивидендов. Можно сказать, что человечество все больше осознает и воплощает в жизнь мудрый афоризм Рене Декарта: "Тот прожил счастливо, кто хорошо укрылся". Таким образом, высокое служение науке сменяется простым стремлением хорошо жить, а остатки общественно-научных амбиций экономистов уже не могут предотвратить наметившейся тенденции.
В контексте сказанного особый интерес представляет Россия, где к настоящему моменту сложилась и вовсе уникальная система: экономические изыскания все больше превращаются в хобби. Нынешние соискатели, пишущие кандидатские и докторские диссертации, активно зарабатывают деньги и решают свои бытовые проблемы. Наукой они занимаются на досуге, когда еще остаются силы. Совершенно очевидно, что при таком подходе ни о каких серьезных исследованиях не может идти речь. Кроме того, большинство людей желает прожить интересную, богатую событиями жизнь, а научные исследования предполагают монотонное обдумывание различных проблем в тиши кабинета. Все это служит лишним аргументом в пользу приложения сил экономиста в бурном коммерческом секторе. Развитие подобной тенденции в будущем должно привести к тому, что многие талантливые экономисты будут все больше уходить в тень и все меньше ориентироваться на глобальные запросы человечества.
Фактически нынешняя жизненная парадигма многих экономистов предполагает следующее. Есть гениальность в науке и гениальность в жизни. Научная гениальность чрезвычайно редкое явление, и к тому же в настоящее время не слишком высоко ценимое. Зато можно прожить гениальную жизнь в том смысле, что в ней будет всего хорошего по максимуму. Это сделать, как ни странно, легче, чем засыпать человечество "ненужными" открытиями. История знает немало таких примеров: Тур Хейердал, АйвенСандерсон, Жак-Ив Кусто, Джералд Даррелл, БернгардГржимек, Джордж Адамсон и др. Строго говоря, все они, будучи очень талантливыми исследователями, все же не являются научными гениями. Зато каждый из них прожил поистине гениальную жизнь, жизнь, о которой можно только мечтать. Применительно к экономистам такая парадигма формулируется еще жестче, а реализуется гораздо проще. Действительно, быть простым частным лицом, владеющим уникальными экономическими знаниями, значительно выгодней, чем быть признанным крупным ученым или высокопоставленным чиновником.
Разумеется, нельзя во всем противопоставлять научную гениальность и гениальность в жизни. Однако если последняя начнет повсеместно побеждать, то фундаментальная экономическая наука может сильно затормозить свое поступательное движение.
|
|
|
|
|
|
Проблемы методологии, структуры современной экономической науки и теория переходной экономики
В числе различных исследовательских подходов, существующих в современной экономической науке, можно с помощью группировки выделить два основных «потока»: основное течение (mainstream) 1/и альтернативы. Главное различие между этими состоит в различной степени абстракции при анализе экономических процессов. В основном течении приняты сильные упрощающие предпосылки относительно человека (экономическая рациональность или максимизация целевой функции при данных ограничениях) и окружающей его среды (модель совершенной конкуренции). Эти предпосылки позволяют экономистам работать с оптимальными (равновесными) состояниями и формализовать экономическую теорию в степени, недоступной другим общественным наукам. Неоклассическая теория как бы дает экономистам всех направлений общий язык: даже сторонники альтернатив опровергают не саму неоклассическую теорию, ибо опровергнуть набор выводов, логически дедуцированных из априорных предпосылок невозможно, а возможность ее применения в различных конкретных ситуациях. В этом смысле, ничего похожего на мэйнстрим в других общественных науках нет - область консенсуса там значительно уже. Однако повышенная абстрактность основного течения порождает и свои проблемы. Во всех науках есть проблема соотношения теории и фактов, но только в экономической теории она принимает форму противоречия (или выбора) между «реалистичностью» и «точностью» (truthversuiprecision). Для естественных наук за очень редкими и временными исключениями реалистичность и точность совпадают. Общественные науки вовсе не претендуют на точность. Промежуточный статус экономической теории порождает серьезную методологическую проблему. Многие великие экономисты и знатоки экономической теории (Леонтьев, Алле, Эрроу, Блауг, Хан и др.) признают значение этой проблемы и связывают перспективы экономической науки с ее разрешением.
|
|
|
|
|
|
Правда, следует отметить, что степень абстрактности основного течения тоже неоднородна. На уровне глубокой абстракции сформулированы наиболее общие закономерности экономической неоклассической теории (например, теория общего равновесия). Крупнейшими представителями этого формалистического направления среди современных экономистов можно считать Ж. Дебре и Р. Лукаса. Однако помимо этого формального направления в рамках основного течения существует и «эмпирическое», нацеленное не на дедукцию из абстрактных аксиом, а на объяснение и предсказание фактов и эмпирическую проверку полученных выводов 2/. Главные гипотезы основного течения (такие как максимизация прибыли или полезности) сохраняются, но другие абстрактные предпосылки, касающиеся среды, в которой оперируют экономические агенты, ослабляются; главной чертой данного подхода является именно принципиальная нацеленность на факты. Виднейшими представителями этого крыла мейнстрима можно считать М. Фридмена, Ф. Модильяни, Дж. Тобина. К нему относятся (что важно для проблем переходной экономики) и экономисты МВФ. Между двумя направлениями мейнстрима нет четкого «разделения труда». Конечно, теория общего равновесия, большая часть теории благосостояния полностью относится к ведению формалистов. Но применительно к большинству других областей анализа такой ясной картины нет. То, что экономисты формального направления не ориентированы на факты, не означает, что они не снисходят до более практических и злободневных вопросов. Конечно, для анализа большинства интересных экономических проблем требуется более конкретный уровень анализа, более «реалистические» предпосылки, чем при «чистом» формальном анализе, например, неполная информация, несовершенная конкуренция и т. д. Но для экономиста формального направления меняется лишь набор исходных ограничений, а оптимизационно-равновесный инструментарий остается в неприкосновенности 3/.
Но и для «эмпирического» крыла мэйнстрима характерна дилемма точности и реалистичности. Анализ не поднимается до того уровня конкретности (или поверхностности), когда наряду с экономической рациональностью поведение экономического агента начинают определять традиции, правовые и моральные нормы, политические и другие факторы.
Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 356; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!