ПЕРВАЯ КАТЕГОРИЯ – ПИОНЕРЫ ИГРЫ 21 страница
После ухода Джордана в лиге не было более свирепого игрока, чем Айверсон. На протяжении почти десятка лет ему не было равных в этой звериной дикости. У него была темная сторона, и он одномоментно мог как по щелчку пальцами превратится в персонажа из «Прослушки». Помню момент из игры «Селтикс» и «Сиксерс». Я был на трибунах. Айверсон получил техническое замечание и поначалу слегка поругался на судью, а потом пытался доказать тому что-то, стоя у судейского столика. В конце концов, он решил, что гиблое это дело и в негодовании во всеуслышание крикнул в адрес судьи «Иди на***!». Судья обернулся и поднес свисток ко рту, чтобы дать Айверсону второй технарь и выгнать того из игры. Они оба стояли футах в 25 от меня, так что я все хорошо разглядел. Клянусь здоровьем дочери, дальше произошло нечто невероятное. Рефери уже собирался дунуть в свисток, как у Айверсона округлились глаза и в зрачках зажегся огонь, он сделал шаг в сторону судьи, как если бы ему выписали штраф за неправильную парковку, и он решил, что легче просто вырубить надоедливую женщину-контролера. На долю секунды в воздухе запахло настоящим насилием. Судья опустил свисток и так и не дал Аллену второй технический. Айверсон собственноручно, чисто за счет мощи личности остался в игре.
И я не одобряю произошедшее. Это был страшный момент. Я четко помню, как у меня проскользнула мысль: «Мне страшно». Но ни до, ни после того я не видел, чтобы баскетболист так запугивал судью. Это было все равно что наблюдать, как самый здоровенный линейный нападения из футбольной команды колледжа вдруг решил поиграть в баскетбол и наехал на миниатюрного судью-новичка.
|
|
|
Айверсона надо видеть вживую. На пике своей карьеры он играл с невыразимыми словами буйной энергией и жаждой крови. Он был непреклонным воином, альфа-самцом, ураганом. У меня не хватает эпитетов, чтобы описать насколько он был быстрым и координированным. И в нем было нечто настолько безумное, что даже судьи его побаивались.
Если вы не видели его вживую, то для вас это просто поток слов. Можно ли выиграть титул с Айверсоном в статусе лидера и без добротного «большого»? Конечно, нет. Можно ли выиграть титул с Айверсоном в качестве второго лучшего игрока и специалиста по игре в концовках? Возможно.
Стоило бы заплатить, чтобы увидеть игру Айверсона на пике карьеры вживую? Как говорил Мистер Биг: «Непре-мать-его-менно!»[677].
Я всегда буду помнить Аллена Айверсона.
ДЭВИД РОБИНСОН
Резюме: 14 лет в лиге, 10 из них – на высоком уровне, 10-кратный участник Матча всех звезд … Самый ценный игрок лиги (1995)… второе место в голосовании на награду MVP (1994, 96)… Новичок года (1990)… топ-5 игроков НБА (1991, 92, 95, 96), топ-10 игроков НБА (1994, 98)… член сборной лучших игроков обороны (8 раз)… Лучший игрок года в обороне (1992)… лидер сезона по очкам (один раз), подборам (один раз), блок-шотам (один раз)… трехлетний пик: 28+11+3… двухлетний пик в плей-офф: 24+11+3 (25 игр)… второй лучший игрок в составе команды-чемпиона («Сперс»-1999), игрок стартового состава для команды-чемпиона («Сперс»-2003)… набрал в одной игре 71 очко… собрал квадрупл-дабл (34+10+10+10)… игрок «Команды мечты» на Олимпиаде-1992… член клуба 20К+10К
|
|
|
Я как-то уже упоминал, что видел каждого мало-мальски значимого игрока НБА, выходящего из туннеля имени Нэнси Пэриш в «Бостон Гардене» в период с 1976-го по 1995-й. Лишь четверо из этих игроков действительно выделялись.
Первым был Манут Бол. Думаю, тут объяснять ничего не требуется.
Вторым был, конечно же, Берд. Почти каждый из нас видел Легенду выходящим мимо нас из туннеля как минимум дюжину раз, но это не могло заставить нас перестать пялиться на него. Лэрри был самым знаменитым человеком, который на постоянной основе продолжал появляться в наших жизнях. Если вы жили в Бостоне в то время, то вы делали все, что делают обычные люди – работали, спали, учились, встречались, занимались спортом, – а затем приходили посмотреть баскетбол в «Бостон Гардене» и натыкались на одного из величайших игроков в истории баскетбола. Этот странный факт никогда не перестанет быть абсолютно сюрреалистичным[678].
|
|
|
Третьим подобным игроком был Джордан. К середине 90-х он был, возможно, самым знаменитым человеком на планете, и каждый его выход из туннеля сопровождался криками «Маааааааайкл!» и беспричинными истерическими визгами, словно мы находились в спортивном зале частной школы для девочек, куда только что вошли “Jonas Brothers”. Что меня действительно поражало – это то, как Майкл вел себя при выходе на арену. Он просто двигался вперед, глядя в пол, слегка улыбаясь своим мыслям, при этом люди постоянно прикасались к нему или нервически повизгивали в метре от его бедных ушей. Когда же он наконец выходил на паркет и начинал разминаться, по его ухмылке было ясно – он понимает, что каждая пара глаз под сводами зала пристально смотрит на него, впитывая каждое его движение, будь то попытка поковырять в носу или почесать… В общем, было что-то божественное в самом факте его существования.
Кто был четвертым из моего списка? Дэвид Робинсон. В его первый год в лиге в 1990-м я сбежал с занятий в колледже, дабы попасть на его первую игру в «Гардене». Тогда это казалось мне стоящей поездкой – уже на протяжении двух лет все ожидали его прихода в НБА, и ярлык «Расселл 2.0» тогда еще не казался неуместным. Все присутствовавшие на том матча уже знали, как он выглядит внешне. Поэтому, когда Робинсон появился из туннеля, мы должны были лишь подумать: «Отлично, он здесь». Вместо этого мы все хором издали звук, похожий на «Вау!».
|
|
|
Было что-то завораживающее в том, как он двигался. До нынешнего дня я еще не видел человека, настолько похожего на идеального баскетболиста: парень был выше и мощнее, чем мы ожидали, и настолько ухожен, что выглядел как модель с обложки журнала. Грудь колесом, голова высоко поднята, дружелюбная уверенная улыбка не сходила с его губ. Он был настолько притягателен, что даже самые гетеросексуальные мужчины, присутствовавшие на арене в тот день, признали бы это. Это единственные слова, которые я могу подобрать для описания Дэвида Робинсона. Мой отец через много лет признался, что в тот день впервые за многие десятилетия услышал «Вау!», сидя у туннеля имени Нэнси Пэриш. Некоторые парни просто рождены для игры в баскетбол[679].
В тот момент я был готов спорить на все что угодно, что Робинсон станет одним из десяти величайших игроков в истории. Этого так и не произошло. У него не получилось доминировать в НБА, несмотря на наличие всего, что требуется от центрового мечты: защитные инстинкты Расселла, атлетизм и силу Уилта, рост Гилмора, умение бежать в быстрый отрыв как у Пэриша, работу ног и координацию Хакима, и если вам этого недостаточно, то Робинсон был левшой. Если у нас когда-нибудь будет возможность клонировать баскетболистов, первыми будут Джордан, Леброн и Робинсон[680].
На бумаге он был лучшим центровым, о котором можно было мечтать. Кэмерон Стаут в своей книге «Golden Boys» признавался, что при отборе в «Dream Team» двадцатипятилетний на тот момент Робинсон был четвертым после Майкла, Лэрри и Мэджика. Поговаривали, что Джерри Краузе всерьез задумывал обменять Джордана на Робинсона перед сезоном-92. Вот каким многообещающим игроком его считали – у парня было все[681].
Однако те же самые качества, которые делали его особенным человеком, ограничили его как баскетболиста. Робинсон, возможно, был самым умным игроком своего поколения – человеком, получившим 1310 баллов на выпускном школьном экзамене SAT[682], игравшим на пианино и в свободное время занимавшимся морской биологией. Но имеют ли значения ум и интеллигентность на баскетбольном паркете? Увы, не совсем.
Возможно, те дополнительные клетки мозга нанесли ущерб карьере Робинсона. Все игравшие с ним помнят, как он перегорал еще до матча и слишком концентрировался на еще не произошедших моментах. Он не умел играть в «клатче», возможно, потому что задумывался в такие моменты о глобальных вещах типа «Если у меня сейчас не выйдет, это плохо скажется на моем баскетбольном наследии».
Мирный христианин, пытавшийся найти хорошее в каждом, он не смог найти в себе лидерские качества, которые позволили бы ему остановить вышедшего в 1995-м из-под контроля Денниса Родмана, нарушившего внутрикомандный баланс «Сан-Антонио» в тот год (в отличие от Майкла, который мог запросто втащить нерадивого партнера в раздевалку, запереть дверь и выколотить из негодника все дерьмо). Робинсон так и не сумел развить в себе хищнические инстинкты Хакима, это просто было ему несвойственно. Когда Майкл ушел в бейсбол, в лиге осталось вакантным место главного альфа-самца, которое могло достаться Робинсону. Однако Хаким на пути к своим двум титулам прошелся по нему, словно бульдозер.
Всю карьеру Робинсона символизирует плей-офф-95, MVP-шный год Адмирала, когда Хаким в финале Западной конференции показал такой вынос тела, что на YouTube появился клип, довольно уместно названный «Оладжувон доминирует над Робинсоном».
Хаким выдал в той серии 35 очков, 13 подборов, 5 передач и 4 блока в среднем за игру, отдал передачу, приведшую к победному броску в первой встрече, в двух решающих матчах набрал 81 очко (Дэвид набрал лишь 41) и уничтожил Робинсона во втором матче невероятным «дрим шейком», который стал символичным моментом всей серии. Какой красочный конец дебатам о преимуществе Робинсона над Хакимом![683]
Когда Робинсон, наконец, стал чемпионом в 1999-м, произошло это лишь потому, что Данкан взял на себя обязанности альфа-самца, позволив Дэвиду взять на себя долгожданную роль элитного ролевого игрока. Хотя тот титул не считается, ибо сезона-1998/99 никогда и не было. И хотя характер Дэвида не позволил ему реализовать свой невероятный потенциал (при этом 29-е место в Пирамиде – это очень даже неплохо!), те же самые щедрость, отсутствие эгоизма и доброта сделали его лучшим человеком среди всех звезд его поколения. Вы когда-нибудь читали о каком-либо филантропе и чувствовали себя ничтожеством за то, что не сумели так же изменить судьбы других людей? Именно так люди чувствовали себя по сравнению с Робинсоном – мы говорим о парне, который потратил девять миллионов из своих сбережений на строительство школы в Сан-Антонио.
Моим любимым воспоминанием о Робинсоне является его поведение во время игры имени Стива Керра, когда Керр стряхнул с себя паутину и поймал кураж в шестом матче серии между «Далласом» и «Сан-Антонио» в 2003-м. Керр был очень любим партнерами, и его неожиданный взрыв оказался абсолютно неожиданным, ибо в тот год он был двенадцатым (!) игроком в ростере «Сперс». И когда он обрушил каскад трехочковых на головы «Мэвс», скамейка «шпор» вела себя, словно посеянная под пятнадцатым номером команда, обыгрывающая «Кентукки» во время «Мартовского безумия». И в центре всего этого сумасшествия мелькал Робинсон, который, казалось, еще никогда не был так счастлив. Думаю, что он даже прыгал как маленький ребенок. Гарантирую, что он помнит ту игру, как один из лучших моментов своей карьеры.
И знаете, что? Это действительно что-то да значит. Никто не был лучшим партнером в моей Пирамиде, чем Дэвид Робинсон, однако это не лучший знак для его наследия: моим самым ярким воспоминанием о его карьере является момент, когда он радуется за партнера, сидя на скамейке «Сперс».
Робинсону довелось провести лишь четырнадцать сезонов, в двух последних из которых он страдал от травм спины и коленей – никто тогда не задумывался, насколько постарел Дэвид, ибо он по-прежнему выглядел так же, как и в свой первый год в НБА[684], – прежде чем он выдал последнюю вспышку в финале-03 и завоевал для себя второй титул. Его карьеру слегка подкосил поздний старт (четыре года в колледже и два года службы во флоте), постоянная чехарда с тренерами (его тренировали пять человек в первые шесть лет в лиге) и плохой набор партнеров (до прихода Данкана единственным партнером Робинсона, попавшим на Матч всех звезд, был Шон Эллиот). Он пришел в лигу в возрасте двадцати четырех лет не потому, что был наркоманом, провел время в тюрьме или оставался дважды на второй год в школе. Нет, этот парень служил своей стране и выполнял долг, чем безусловно заслужил некую фору в историческом плане.
Возможно, большую роль сыграло глупое решение менеджмента «Сан-Антонио», потратившего третий пик на драфте-89 на Эллиота вместо Глена Райса, который с годами превратился в убийственного стрелка и лучшего игрока в «клатче» в составе «Шарлотт» и «Майами»[685]. Если бы в 90-х важные броски в составе «Сперс» совершал бы Райс, возможно «Сан-Антонио» прошли бы в финал на пике возможностей Дэвида Робинсона, что изменило бы ход его карьеры. Вместо этого мы будем помнить его за тот самый звук «Вау!», раздавший под сводами «Гардена» перед его первой игрой в Бостоне[686].
БИЛЛ УОЛТОН
Резюме: 10 лет в лиге, 4 из них – на высоком уровне, 2-кратный участник Матча всех звезд … Самый ценный игрок финала (1977)… MVP сезона (1978)… второе место в голосовании на MVP сезона (1977)… топ-5 игроков НБА (1978), топ-10 игроков НБА (1977)… член сборной лучших игроков обороны (дважды)… лидер сезона по подборам (один раз), блок-шотам (один раз)… лучший игрок во составе команды-чемпиона («Блэйзерс»-1977), шестой игрок в составе команды-чемпиона («Селтикс»-1986)… в плей-офф-1977 набирал 18,2 очка, 15,5 подбора, 5,5 рез. передачи, 3,4 блок-шота
Представьте, что вы были назначены генеральным менеджером вашей любимой команды, и вам дали возможность использовать машину времени, дабы заполучить любого центрового в истории. Но при одном условии – его карьера развернется таким же образом, как и в действительности. При подобном раскладе предпочтете ли вы четырнадцать лет качественной игры Дэвида Робинсона или два с половиной года превосходной игры Билла Уолтона (полтора года в качестве лидера команды и год в качестве шестого игрока)?
Я предпочту Уолтона, потому что за один год его доминирования нам гарантирован титул, если дать ему в партнеры хорошего подбирающего, адекватного бросающего и пару быстрых гардов. Сколько еще игроков гарантировали вам титул? Джордан, Берд, Мэджик, Расселл, Карим, Хаким, Данкан, Шак, Мозес, Уилт (если он брался за дело всерьез), Майкан (если вы жили в начале 50-х). И все.
Уолтон пробился в эту группу, одержав победу при поддержке наихудших партнеров среди всех суперзвезд, добившихся титула после слияния лиг – Мо Лукас, Лайонел Холлинс, Бобби Гросс, Джонни Дэвис, Дэйв Туордзик и Ллойд Нил. За одиннадцать месяцев с 29 марта 1977-го по 1 марта 1978 (включая плей-офф-1977) «Портленд» выдал 70 побед и лишь 15 поражений[687] в очень конкурентоспособной лиге. И вся командная игра строилась через Уолтона. Возможно, некоторые центровые были лучше в каком-то определенном навыке, но никто не был одновременно лучшим пасующим, подбирающим, блокирующим, защищающимся, забивающим игроком своей команды, а также ее духовным лидером так, как в случае с Уолтоном. Если у вас есть список качеств, которые вы хотели бы видеть в своем центровом, то Билл получит галочку по каждому пункту[688]. Вы даже не могли особо улучшить его игру. Хорошо, дайте ему скай-хук Карима или пару движений Макхэйла в «посте», но тут мы с вами уже просто с жиру бесимся.
Большой Рыжий вышел на пик в самый важный момент – он набирал 19 очков, 19 подборов, 5 передач и 4 блока в среднем в финале-1977; выдал 20 очков, 23 подбора, 8 передач и 7 блоков в решающей игре серии, а затем сорвал с себя майку и ринулся на трибуны праздновать титул с болельщиками «Портленда». Можете смело включать это в список самых доминирующих представлений в самый ответственный момент, наряду с игрой Расселла в седьмом матче финала-1962, игрой Уилта против «Бостона» в пятом матче серии 1967-го, игрой Петтита в шестом матче финала-1957, шестой игрой финала-1998 в исполнении Джордана, представлением Фрейзера в седьмом матче финала-1970, пятым матчем финала-1980 в исполнении Карима и шестым матчем той же серии в исполнении Мэджика, доминированием Данкана в шестом матче финала-2003, представлением Хакима в пятой игре серии против «Сперс» в 1995-м и игрой Берда в шестом матче финала-1986.
К счастью, NBATV и ESPNClassic показывают достаточное количество матчей с участием «Портленда»-1977. Одно дело читать о талантах Уолтона, другое – видеть, как он своими пасами начинает быстрый отрыв в стиле Ансельда, как он пасует в позиционном нападении в стиле Берда, как забивает от щита в стиле Данкана, а также то, как он делает своих партнеров лучше. Мой любимый момент в игре Уолтона? То, как он берет подбор и моментально разворачивается, держа мяч над головой и высматривая партнеров. Он всегда был готов начать новую комбинацию. Записи его игр должны показывать в баскетбольных лагерях как учебное пособие. Билл Уолтон контролировал ситуацию на обоих концах площадки, вот и все, что вам следует знать. Нам больше не довелось увидеть игрока подобного таланта[689].
Однако ноги Уолтона вдруг развалились на части по ходу сезона-1977/78, когда «Портленд» разрывал всех вокруг. За пару месяцев до этого они приехали в Бостон в декабре 1977-го. Мне только-только исполнилось восемь лет. То, что восьмилетний парнишка помнит рядовую игру регулярного чемпионата, означает, что она оставила в нем глубокий след. Я четко помню, как «Портленд» приехал в Бостон и выбил из нас все дерьмо. Хавличек только что завязал с баскетболом, Хайнсона уволили, и мы просто перестали быть теми самыми «кельтами», чем «Блэйзерс» и воспользовались.
Мне еще не приходилось видеть командные взаимодействия подобного уровня. На протяжении четырех четвертей они просто забивали лэй-ап за лэй-апом. Всякий раз, как наши парни промахивались, Уолтон брал подбор и начинал быстрый отрыв. Было просто невозможно бороться с этим. Мы промахивались, они забивали, мы промахивались, они забивали с постоянством машины. Я отчетливо помню, как мы с отцом покидали трибуны «Гардена» с ощущением, будто нас только что избили. К тому времени как мне исполнилось двадцать пять, мне стало казаться, что нас разнесли со счетом 151:72 в тот вечер; на самом же деле тот матч завершился со счетом 113:81. Но я думаю, вы поняли, к чему я клоню. «Портленд»-1977, наряду с «Бостоном»-1986 и «Буллс»-1996, является наилучшей командой, которую мне доводилось наблюдать лично. И все благодаря Уолтону.
Нельзя описать, сколько всего потерял баскетбольный мир с травмой Уолтона. Представьте, как Эдди Мерфи выпускает «48 часов» и «Поменяться местами», пропадает на восемь лет, затем возвращается для создания «Полицейского из Беверли-Хиллз» и затем исчезает со сцены навсегда. Представьте, как Курт Кобейн убивает себя сразу после выхода альбома «Nevermind». Но наилучшей параллелью из массовой культуры, наверное, будет сравнение Уолтона и Тупака Шакура.
Их карьеры начались со штормового предупреждения (мелкие повреждения Уолтона и его политический активизм, тюремное заключение Тупака и его чересчур жесткие песни); нас постоянно преследовало ощущение, что все это скоро и неожиданно закончится (благодаря подверженности Уолтона травмам и стремлению Тупака к смерти); затем они оба вышли на пик и снесли все со своего пути (70 побед и всего 15 поражений в исполнении команды Уолтона, альбом «All Eyez on Me» в исполнении Тупака[690]), пока, наконец, мы их не потеряли. Они вращались где-то на периферии нашего сознания на протяжении еще десятилетия – Уолтон все пытался вернуться на паркет[691], студия «Death Row Records» продолжала выпускать потерянные песни и черновики Тупака, которые не были так хороши, как его прижизненные творения. Единственная разница состоит в том, что Уолтон сумел возродиться в составе «Селтикс»-1986; Тупаку, к сожалению, подобное не дано.
Я всерьез раздумываю над тем, не помогла ли кратковременность карьер их наследию в историческом плане. Спустя годы мы продолжаем строить догадки о том, как сложились бы их судьбы, не питай Тупак слишком большую любовь к жизни бандита и не будь ноги Уолтона предрасположены к самоуничтожению. У них у обоих был недостаток, ставший смертельным. Но знаете, что имеет значение? Они оба были оригинальными прототипами. Предпочитаю два с половиной года в исполнении Уолтона вместо четырнадцати лет карьеры Робинсона и четыре года пика Тупака вместо целой карьеры любого другого исполнителя.
Дата добавления: 2018-05-01; просмотров: 217; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!