Избегание определенности отношений в семье пациента.

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 5Следующая ⇒

Имплицитность, нечеткость поступающей от родителей информации, частое прерывание сообщения прежде чем основное смыслообразующее значение оказалось переданным (так называемая фрагментированная коммуникация), отсутствие обратной связи и пресечение попыток уточнения — все это приводило к тому, что ребенок, пытаясь распознать смысл информации, от которой может зависеть его выживание в широком смысле слова, развивает неадекватные стратегии угадывания. Они характеризуются, как правило, хаотическим перемещением фокуса внимания от одного параметра коммуникации к другому с целью компенсировать недостаточность получаемой информации и приводят к характерному для больных дефициту интенции внимания, который в свою очередь дополнительно затрудняет общение. Мы обнаружили, что в семьях основной группы практически не говорили о самих отношениях, т.е. в таких семьях отсутствовала мета-коммуникация (т.е. коммуникация по поводу коммуникации), не было попыток «выяснения отношений». Характерно снятие с себя ответственности до той степени, которая позволяет говорить о «вакууме власти» в семье [Haley, 1987].

Основно установленные [McFarlane, 1983] особенности коммуникации родителей больных шизофренией, являющиеся социальным стрессором для больных, обозначают в литературе термином «коммуникативная девиация». Ее характерные признаки — неполное соответствие истинного смысла сообщения его внешней форме, алогичность, нечеткость формулирования, наличие противоречивой, разнонаправленной информации в сообщении («двойные связки»), отсутствие интереса к ответу собеседника, отсутствие способности совместно удерживать фокус беседы (тенденции перебивать собеседниА, не вслушиваться). Характерно, что словарь, используемый в общении, беднее индивидуального запаса слов каждого из участников. Коммуникативная девиация — устойчивый феномен, характеризующий общение в семьях с больным шизофренией на большом протяжении во времени [Liem, 1980].

Избегание прямого согласия, а также несогласия, избегание взятия ответственности за свои слова, перескакивание с темы на тему, противоречащие сами себе сообщения – вот такая запутывающая, хаотическая коммуникация исследовалась шкалой «Избегание определенности отношений» из Структурированного интервью Watzlawick. Эта шкала базировалась на классификации способов избегания определенности отношений, предложенной Haley [Haley J., 1959].

Haley разбил формальные характеристики любого сообщения от одного человека другому на четыре элемента:

1) я;

2) говорю что-то;

3) тебе;

4) в этой ситуации.

Человек может избежать определенности отношений, отрицая все эти элементы или один из них. Он может

1) отрицать, чтоонсообщает что-то;

2) отрицать, что какое-то сообщение передается;

3) отрицать, что оно обращено к другому человеку;

4) отрицать контекст, в котором оно передается.

Все эти виды отрицания (или отсутствие определенности отношений) мы наблюдали в семьях той и другой группы.

Пример 1. Больная Х.А., 18 лет, впервые госпитализирована в ТОКПБ. Диагноз: Шизофрения, параноидная форма. Шифр: F 20.0 (МКБ 10).

Анамнез: пациентка родилась 2 из 4 детей. Наследственность психопатологически не отягощена. В школе училась с 7 лет, учеба давалась легко, особенно гуманитарные дисциплины (история, литература). Сейчас учится на 2 курсе исторического факультета. Воспитание Х.А. в семье по типу ребенка-родителя (parental child[1]). На консультации на многие вопросы врача к родителям отвечала Х.А., и родители не останавливали ее. В семье обо всех детях, даже о старшем заботилась Х.А., родители мирились с таким ее положением в семье. Ухудшение состояния наступило после разрыва с близким человеком.

При поступлении: говорила об отсутствие желаний, чувстве пустоты, тоски, нарушении сна, ощущении того, что тело, движения кажутся «не своими». Была напряжена, беспокойна, прислушивалась к чему-то, говорила, что «она была беременна, но доктора отобрали у нее эмбрионов, где-то заперли и не отдают».

Лечение: нейролептики, корректоры.

Во время интервью родители отрицали то, что было сказано буквально пять минут назад: «Я просто так сказала», или «Ой, я уже забыл, про что это там шла речь». Родители спрашивали что-то у больной и друг у друга, но не слушали ответа, переключаясь на другие темы. При выписке родители решали около получаса, забирать ли Х.А. домой сразу или поместить ее в режим платного дневного стационара. Пациентка их спрашивала о том, чего они хотят, а они повторяли «Мы хотим, чтобы лучше было тебе!». Затем они спрашивали, как она хочет, а она им – «Я хочу, чтобы лучше было вам!». Решение приняли врачи, наблюдавшие за происходящим.

Очевидно избегание определенности отношений со стороны всех членов семьи пациентки.

Пример 2. Больной Р.И. 31 год. Диагноз: Шизотипическое расстройство. Шифр: F 21 (МКБ 10).

Анамнез: дважды был госпитализирован (1995, 1998 гг.) с диагнозом: приступообразно-прогредиентная шизофрения, F 21.

В настоящее время находится на инвалидности, не работает около 5 лет. Хочет реабилитироваться, снять инвалидность, работать по специальности.

Наследственность психопатологически не отягощена. Родился вторым ребенком в семье. Рос и развивался нормально. Болел дизентерией, бронхитами. В детстве был активным, веселым, учеба в школе давалась легко. Имел много друзей. Закончил медицинское училище, работал медбратом в хирургическом отделении.

При поступлении: растерян, говорит о трудности сосредоточения, низкой работоспособности, страха ошибок.

Лечение: пролонги, общеукрепляющая терапия.

Мать пациента выглядела тихой, молчаливой, но время от времени делала резкие замечания «запрещающего» типа («перестань мямлить», «не ходи вокруг, да около» и т.п.) властным голосом. Вела себя непоследовательно: то командовала сыном, то подчинялась ему. В собеседовании мать говорила: «Да, хотелось бы, чтобы он работал врачом…», «Я бы с радостью…», «мне уж и так пора умирать», «какие у меня могут быть дела, – свое отжила».Или, «О, он знаете, как мною командует…» и через 5 минут: «И знаете, никакой инициативы, пока не заставишь, сам ничего делать не будет». Ее высказывания характеризовались туманностью и противоречивостью: «Это я сама с собой!», «Что-то я не поняла». На вопрос о том, как они с отцом будут помогать врачам реабилитировать их сына – начала говорить о своей работе. Когда вопрос повторили, отец затеял разговор о значении слова «реабилитация».

Очевидно избегание определенности отношений со стороны всех членов семьи пациента.

Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!