Германия в эпоху абсолютизма (1648-1789 гг.)
205
Скорыми шагами вышел я из города; но вышедши, почти на каждом шагу останавливался и любовался прекрасною Натурою и плодами трудолюбия. Дорога идет вдоль по берегу Эльбы. На левой стороне за рекою видны горы, покрытые частым зеленым березняком и ольхами: а направо плодоносная равнина с полями и деревеньками, которую в отдалении ограничивают виноградные сады.
Как ясно было небо, так ясна была моя душа. Я видел везде благоденствие, щастие и мир [...]. Каждый поселянин, идущий по лугу, казался мне благополучным смертным, имеющим с избытком все то, что потребно человеку [...].
Дорога до самого Мейсена очень приятна. Земля везде наилучшим образом обработана. Виноградные сады, которые сперва видны были в отдалении, подходят ближе к Эльбе, и наконец только одна дорога отделяет их от реки. Тут стоят перпендикулярно огромные гранитные скалы! Некоторые из них — чего не делает трудолюбие! — покрыты землею и превращены в сады, в которых родится лучший саксонский виноград. — На другой стороне Эльбы представляются развалины разбойничьих замков. Там гнездятся ныне летучие мыши и воют ветры.
(...) Мейсен лежит частию на горе, частию в долине. Окрестности прекрасны; только город сам по себе очень не красив. Улицы не ровны и не прямы; дома все готические и показывают странный вкус прошедших веков. Главная церковь есть большое здание, почтенное своею древностию. Старый дворец возвышается на горе. Некогда воспитывались там герои от племени Виттекиндова (сего славного Саксонского Князя, который столь храбро защищал свободу своего отечества, и которого Карл Великий победил не оружием, а великодушием своим). Ныне в сем дворце делают славный саксонский фарфор. Чтобы видеть фабрику, надобно выпросить билет у главного Надзирателя.
|
|
|
Лейпциг, июля 14
[...] Здесь-то, милые друзья мои, желал я провести свою юность; сюда стремились мысли мои за несколько лет перед сим; здесь хотел я собрать нужное для искания той истины, о которой с самых младенческих лет тоскует мое сердце! — Но судьба не хотела исполнить моего желания.
(...) Собственно так называемый город очень не велик, но с предместиями, где много садов, занимает уже довольное пространство. Местоположение Лейпцига не так живописно, как Дрездена: он ле-
206
Германия в эпоху абсолютизма (1648-1789 гг.)
жит среди равнин — но как сии равнины хорошо обработаны и, так сказать, убраны полями, садами, рощицами и деревеньками, то взор находит тут довольно разнообразия, и не скоро утомляется. Окрестности Дрездена прекрасны, а Лейпцигские милы [...]. Дома здесь также высоки, как и в Дрездене, т.е. по большей части в четыре этажа; что принадлежит до улиц, то они очень не широки. Хорошо, что здесь по городу не ездят в каретах, и пешие не боятся быть раздавлены.
|
|
|
Я не видел еще в Германии такого многолюдного города, как Лейпциг. Торговля и Университет привлекают сюда множество иностранцев.
[...] Никто из лейпцигских ученых так не славен, как Доктор Платнер [Эрнест Ппатнер, 1744-1818гг., антрополог и философ, противник Канта]. Эклектический философ, который ищет истины во всех системах, не привязываясь особенно ни к одной из них: который в ином согласен с Кантом, в ином с Лейбницем, или противоречит обоим. Он умеет писать ясно, и кто хотя несколько знаком с Логикою и Метафизикою, то легко понимает его. Афоризмы Платнеровы [«Философские афоризмы» (1776-1782)] весьма уважаются, и человеку, хотящему пуститься в лабиринт философских систем, могут оне служить Ариадниною нитью [...]. Господин Доктор (...) — высокий, сухощавый человек лет за сорок, с острыми глазами, с ученою миною и с величавою осанкою [...].
Ныне поутру слышал я Эстетическую лекцию Доктора Платнера.
Эстетика есть наука вкуса. Она трактует о чувственном познании вообще. Баумгартен [Александр Готтлиб Баумгартен (1714-1762), немецкий философ и эстетик] первый предложил ее как особливую, отделенную от других науку, которая — оставляя Логике образование высших способностей души нашей, т. е разума и рассудка — занимается исправлением чувств и всего чувственного, т.е. воображения с его действиями. Одним словом, Эстетика учит наслаждаться изящным.
|
|
|
Превеликая зала была наполнена слушателями, так что негде было упасть яблоку. Я должен был остановиться в дверях. Платнер говорил уже на кафедре. Все молчало и слушало. Никакой шорох не мешал голосу Г. Доктора распространяться по зале. Я был далеко от него, однако же не проронил ни слова. Он говорил о великом духе или о Гении. Гений, сказал он, не может заниматься ничем, кроме важного и великого — кроме Натуры и человека в целом. И так Философия, в высочайшем смысле сего слова, есть его наука [...]. Платнер говорил так свободно, как бы в своем кабинете, и очень приятно. Все, сколько я мог видеть, слушали с великим вниманием. Сказывают, что лейп-
Германия в эпоху абсолютизма (1648-1789гг.)
207
цигские студенты никого из профессоров так не любят и не почитают, как его. — Когда он сошел с кафедры, то ему, как Царю, дали просторную дорогу до самых дверей [...].
Июля 16, в 2 часа пополудни
Говорят, что в Лейпциге жить весело, — и я верю. Некоторые из здешних богатых купцов часто дают обеды, ужины, балы. Молодые щеголи из студентов являются с блеском в сих собраниях: играют в карты, танцуют, куртизируют. Сверх того здесь есть особливые ученые общества или Клубы; там говорят об ученых или политических новостях, судят книги и пр. — Здесь есть и театр; только комедианты уезжают на целое лето в другие города, и возвращаются уже осенью к так называемой Михайловой ярманке. — Для того, кто любит гулять, много вокруг Лейпцига приятных мест; а для того, кто любит услаждать вкус, есть здесь отменно вкусные жаворонки, славные пироги, славная спаржа и множество плодов, а особливо вишня, которая очень хороша и теперь так дешева, что за целое блюдо надобно заплатить не более 10 копеек. В Саксонии вообще жить не дорого. За стол без вина плачу здесь 30 копеек, за комнату также 30 копеек; то же платил я и в Дрездене.
|
|
|
Почти на всякой улице найдете вы несколько книжных лавок, и все лейпцигские книгопродавцы богатеют, — что для меня удивительно. Правда, что здесь много ученых, имеющих нужду в книгах; но сии люди почти все или авторы или переводчики, и собирая библиотеки, платят они книгопродавцам не деньгами, а сочинениями или переводами. К тому же во всяком немецком городе есть публичные библиотеки, из которых можно брать для чтения всякие книги, платя за то безделку. — Книгопродавцы изо всей Германии съезжаются в Лейпциг на ярманки (которых бывает здесь три в год: одна начинается с первого января, другая с Пасхи, а третья с Михайлова дня) и меняются между собою новыми книгами. Бесчестными почитаются из них те, которые перепечатывают в своих типографиях чужие книги, и делают через то подрыв тем, которые купили манускрипты у авторов. Германия, где книжная торговля есть едва ли не самая важнейшая, имеет нужду в особливом и строгом для сего законе. — Вы пожелаете может быть знать, как дорого платят книгопродавцы авторам за их сочинения? Смотря по сочинителю. Если он еще не известен публике с хорошей стороны, то едва ли дадут ему за лист и 5 талеров; но когда он прославится, то книгопродавец предлагает ему десять, двадцать и более талеров за лист [...).
208
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 432; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!