В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 52 страница
379
Решающим образом сказалась на судьбах А. А. Жданова и его выдвиженцев их готовность в большей мере, чем допускал Сталин, разыгрывать карту русского патриотизма, вплоть до организационного укрепления позиций РСФСР. Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попков предлагал создать по образцу других союзных республик компартию России со штаб-квартирой в Ленинграде и перевести туда правительство России. Это сразу же было расценено, как стремление обособить Ленинград и его парторганизацию по примеру Г. Е. Зиновьева.
Проигрыш «ленинградцев» явственно обозначился I июля 1948 г. в связи с возвращением из опалы Г. М. Маленкова и назначением его на пост секретаря ЦК. Внезапная смерть А. А. Жданова 31 августа 1948 г. ускорила разгром «ленинградцев». В январе 1949 г. от обязанностей секретаря ЦК был освобожден А. А. Кузнецов, 7 марта из Политбюро вывели Н. А. Вознесенского. Падение «ленинградцев» еще больше ослабило позиции «старой гвардии» — Молотова, Микояна, Андреева, которые ориентировались на эту группу, выступая союзниками по многим вопросам. 4 марта 1949 г. Молотов утрачивает пост министра иностранных дел (на этот пост был назначен А. Я. Вышинский). Микоян (связанный родственными отношениями с Кузнецовым) был освобожден от обязанностей министра внешней торговли. Смещение Молотова, остававшегося в сознании народных масс вторым лицом в государстве, фактически означало лишение его возможности наследовать высшую власть в стране в случае ухода от дел Сталина.
|
|
Период с марта 1949 г. по июнь 1951 г. характеризуется резким усилением в руководстве позиций Маленкова и Берии (шансы последнего подкреплялись успешным испытанием атомной бомбы), приближением к властному Олимпу Н. С. Хрущева (в декабре 1949 г. стараниями Маленкова он избран первым секретарем Московского комитета и секретарем ЦК партии). Параллельно происходило укрепление позиций заместителя Председателя Совмина СССР Н. А. Булганина. 18 февраля 1948 г. он был переведен из кандидатов в члены Политбюро, а в феврале 1951-го утвержден председателем бюро Совмина по военно-промышленным и военным вопросам. Фактически это означало новое ущемление позиций Берии.
В 1949 г. по сфабрикованному при активном участии Маленкова «ленинградскому делу» началось уголовное преследование большой группы руководителей, взращенных ленинградской партийной организацией. Первые аресты произведены в августе. А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков обвинялись в проведении в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарки без специальной санкции правительства СССР. Н. А. Вознесенский обвинен в умышленном занижении государственных планов, фальсификации статистической отчетности и утере секретных документов. Очевидно, что в связи с арестами «пре-
|
|
380
ступников», «прокравшихся» на столь высокие руководящие посты, в январе 1950 г. восстановлена смертная казнь, отмененная 26 мая 1947 г.
В конце сентября 1950 г. обвиняемые «ленинградцы» предстали перед закрытым судом, который состоялся в присутствии 600 человек из партийного актива Ленинграда. Средства массовой информации об этом суде ничего не сообщали, чтобы не давать повода для слухов о расколе в руководстве страны. После расстрелов главных обвиняемых (1 октября 1950) последовала «чистка», закончившаяся увольнением с работы и осуждением 69 руководителей, обязанных своим выдвижением ленинградской партийной организации, и 145 их близких и дальних родственников. Кроме того, два человека умерли в тюрьме до суда. Из 214 осужденных 36 работали в Ленинградском обкоме и горкоме партии, а также в областном и городском исполкомах, 11 занимали руководящие посты в других обкомах партии и облисполкомах, 9 — в райкомах и райисполкомах Ленинградской области.
Проигрыш «ленинградцев» обусловлен отнюдь не тем, что их противники оказались более искусными в интригах и аппаратных комбинациях. В более широком плане он означал поражение направления в руководстве страной, ориентированного на первоочередное решение внутренних политических, экономических и гражданских проблем — смещение приоритетов хозяйственного развития в сторону группы «Б», решение проблем политического образования и культуры, подготовку новых Конституции, Программы партии. Одновременно это было победой направления, связанного с руководством военно-промышленным комплексом и делавшего ставку на его всемерное развитие как главного инструмента в сражениях на фронтах «холодной войны» и, в конечном счете, на достижение мирового господства под флагами социализма и коммунизма.
|
|
С арестом министра государственной безопасности В. С. Абакумова (12 июня 1951) начался этап подготовки более радикальных изменений в руководстве страной. Министр МГБ, бывший главным исполнителем расправы над «авиаторами», Г. К. Жуковым, «ленинградцами», видимо, не вполне устраивал Сталина как организатор расследования «преступлений» Еврейского антифашистского комитета.
Преследования комитета перешли в активную фазу со времени гибели руководителя ЕАК С. М. Михоэлса (13 января 1948). Народный артист СССР, руководитель Московского государственного еврейского театра подозревался в том, что пытался использовать дочь Сталина Светлану и ее мужа Г. И. Морозова в корыстных интересах советского и мирового еврейства. Особое негодование Сталина вызвало то, что по каналам еврейского комитета в США транслировались слухи о его виновности в гибели (1932) жены Надежды Сергеевны, других родственников. В этой связи арестованы в конце 1947 г. сотрудники академических институтов И. И. Гольдштейн и 3. Г. Гринберг, «изобличившие» родственников Сталина по линии жены — А. С. Аллилуеву,
|
|
381
Е. А. Аллилуеву, ее второго мужа Н. В. Молочникова и дочь от первого брака К. П. Аллилуеву как источник «клеветнических измышлений по адресу членов правительства». Михоэлс был «изобличен» как «еврейский националист» и распространитель этих измышлений.
С деятельностью Еврейского антифашистского комитета было решено покончить после приезда в Москву в сентябре 1948 г. израильского посланника Голды Меерсон. (В 1956 г. она приняла фамилию Меир, означающую на иврите «озаряющая».) Произошло это после ряда восторженных встреч, устроенных советскими евреями (скорее всего, не без участия ЕАК) посланнице недавно возникшего государства Израиль (провозглашено 14 мая 1948 на основе решения Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947). Израиль сразу же установил самые тесные отношения с враждебными СССР Соединенными Штатами Америки, остававшимися в сознании многих евреев «а гол-дене медине» — золотой страной. Например, И. С. Фефер, секретарь ЕАК, в связи с предстоящей в 1943 г. поездкой в США, говорил, что «наконец-то ему причитается немного блаженства — побывать в Америке». Особую настороженность вызывала готовность многих советских евреев переселиться на историческую родину или отправиться добровольцами на войну израильтян с арабами. Все это расценено как измена социалистической Родине. Не нравились Сталину и дружеские отношения, завязавшиеся у Меерсон с женой Молотова Полиной Жемчужиной, которая заявила о себе во время дипломатического приема: «Их бин а идише тохтер» («Я — дочь еврейского народа»),
Советское руководство пыталось удержать Израиль в орбите своего влияния, помогая оружием, а также беспрецедентным предложением переселить палестинских арабов-беженцев (свыше 500 тыс.) в советскую Среднюю Азию и создать там арабскую союзную республику или автономную область. Его сделал осенью 1948 г. в Совете Безопасности ООН советский представитель Д. 3. Мануильский. Однако это не вызвало ожидаемой реакции.
Еврейский «национализм», как и в случае с другими наказанными народами, было решено покарать. 28 ноября 1948 г. Политбюро ЦК постановило «немедля распустить» Еврейский антифашистский комитет. По «делу ЕАК» арестованы 14 членов его президиума и активистов. В их число входили поэты Д. Р. Бергельсон, Л. М. Квитко и П. Д. Маркиш; С. Л. Брегман, заместитель министра Госконтроля РСФСР; В. Л. Зускин, занявший пост Михоэлса в еврейском театре; И. С. Фефер, секретарь ЕАК; Б. А. Шимелиович, главный врач Центральной клинической больницы им. Боткина; академик Л. С. Штерн, руководительница Института физиологии Академии медицинских наук; И. С. Юзефович, младший научный сотрудник Института истории АН СССР. Аресту подверглись также бывший заместитель министра иностранных дел и начальник Совинформбюро С. А. Лозовский, отве-
382
чавший за работу комитета по линии государственных структур, и П. М. Жемчужина, оказывавшая протекцию комитету.
В. С. Абакумов проявил медлительность в организации расследования «дела ЕАК». (Оно завершено уже без его участия летом 1952 г.) Появились подозрения, что делает он это намеренно. Такое предположение высказано 2 июля 1951 г. в письме следователя по особо важным делам МГБ СССР М. Д. Рюмина на имя Сталина, которое готовилось с помощью аппарата Маленкова. В нем утверждалось, что Абакумов сознательно тормозил расследование дела «еврейского националиста», врача Я. Г. Этингера, что позволяло якобы получить сведения о масштабной вредительской деятельности врачей.
Немедленно созданная постановлением Политбюро комиссия в составе Г. М. Маленкова, Л. П. Берии, заместителя председателя Комиссии партийного контроля при ЦК партии М. Ф. Шкирятова, нового министра госбезопасности С. Д. Игнатьева должна была проверить изложенные Рюминым факты. Так зародилось «дело врачей-отравителей», будто бы погубивших членов Политбюро А. С. Щербакова, А. А. Жданова и намеревавшихся извести других высших руководителей страны, привести к власти В. С- Абакумова с заговорщиками из руководимого им министерства.
Правдоподобность существования заговора обосновывалась показаниями арестованного заместителя начальника следственной части по особо важным делам МГБ полковника Л. Л. Шварцмана, оговорившего многих своих коллег по репрессивному ведомству и признавшегося в самых невероятных собственных преступлениях, включая ярый еврейский национализм, организацию убийства Кирова, гомосексуализм, инцест, в явном расчете на то, что его сочтут сумасшедшим. Однако судебно-психиатрическая экспертиза признала Шварцмана вменяемым. Часть его показаний признана настолько существенной, что дело Абакумова впредь именовалось делом Абакумова—Шварцмана. «Донос» Л. Ф. Тимашук, по недавним еще представлениям давший толчок «делу врачей», в свете нынешних знаний о событиях 1952 — начала 1953 г. никакого существенного значения не имел. Ее письма в МГБ и ЦК, в которых она отстаивала свой диагноз смертельного заболевания А. А. Жданова, как оказалось — правильный, использованы для дискредитации Н. С. Власика и А. Н. Поскребышева.
Для Сталина версия о заговоре в МГБ стала большой находкой. Используя жупел еврейского национализма и сионизма, можно было окончательно устранить от власти В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, А. И. Микояна, Л. М. Кагановича, А. А. Андреева и многих других деятелей, имевших родственные связи в еврейской среде.
Кадровые перестановки, оформленные после XIX съезда партии на пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 г., положили начало этому процессу. Если по решению предшествующего съезда в Политбюро было девять членов и два кандидата, а в Секретариате четыре члена,
383
то новый состав Президиума ЦК КПСС (новое название высшему органу партийной власти дал XIX съезд) включал 25 членов и 11 кандидатов, Секретариат — 10.
Новый ареопаг становился своего рода резервом для выдвижения на первый план новых реальных властителей взамен оттесняемых в задние ряды. На пленуме Сталин обрушился с резкой критикой на В. М. Молотова и А. И. Микояна, обвиняя их в нестойкости, трусости и капитулянтстве перед американским империализмом. Как грубая политическая ошибка было расценено предложение Молотова «передать Крым евреям», его стремление быть «адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым». Принародно выражено политическое недоверие К. Е. Ворошилову. В образованном на пленуме, но не предусмотренном Уставом КПСС бюро Президиума ЦК помимо Сталина значились только Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Сабуров и Хрущев. Представительство «старой партийной гвардии» в ближайшем окружении Сталина сводилось к минимуму.
В ноябре 1951 г. начало раскручиваться еще одно «дело», чреватое важными политическими последствиями. ЦК ВКП(б) принял постановление «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе Барамия», в котором утверждалось, что в этой республике вскрыта мингрельская националистическая организация, которую возглавлял секретарь ЦК КП Грузии М. И. Барамия. Новое постановление ЦК (от
27 марта 1952) о положении дел в Компартии Грузии «уточняло», что
«нелегальная ме грело- национал и стическая группа Барамии ставила
своей целью отторжение Грузии от Советского Союза». По этому «делу»
арестованы как «буржуазные националисты» 7 из 11 членов бюро ЦК
КП Грузии, 427 секретарей обкомов, горкомов и райкомов партии.
Арестован весь партийный актив Мингрелии. В одном из докладов
Сталину по этому «делу» Рюмин и Игнатьев изложили подозрения
министра государственной безопасности Грузии Н. М. Рухадзе в адрес
Берии, который якобы скрывал свое еврейское происхождение и тайно
готовил заговор против Сталина.
Таким образом, «мингрельское дело» в один прекрасный день могло обернуться и против «самого большого мингрела». Л. П. Берия это прекрасно сознавал и, будучи арестованным, отмечал в письме от
28 июня 1953 г. благодетельную роль Маленкова в своей судьбе, «осо
бенно когда хотели меня связать с событиями в Грузии». Скорее всего,
он не оставался безучастным к надвигавшейся опасности. Незадолго
до смерти Сталина оказались арестованными его ближайшие помощ
ники — А. Н. Поскребышев, член ЦК и с августа 1935 г. бессменный
заведующий канцелярией руководителя партии; генерал-лейтенан]
Н. С. Власик, возглавлявший почти четверть века личную охрану Стали
на и с явной неприязнью относившийся к Берии. 15 февраля 1953 г.
скончался полный сил комендант Кремля генерал-майор П. Е. Косын-
кин, назначенный Сталиным на эту должность из своей охраны. Остава-
384
ясь на своих постах, они вряд ли позволили бы проявить преступную медлительность в оказании медицинской помощи сраженному инсультом Сталину, какую продемонстрировали Берия, Маленков и Хрущев. По их распоряжению врачи были вызваны к постели больного только через 10 часов после обнаружения его охраной лежащим на полу в одной из комнат подмосковной Ближней дачи в полупарализованном состоянии.
«Дело врачей» приобрело зримые очертания в ноябре 1952 г., когда на Лубянке оказались начальник Лечебно-санитарного управления Кремля П. И. Егоров, известные профессора медицины В. Н. Виноградов, В. X. Василенко, М. С. Вовси, Б. Б. Коган. Сталин был недоволен нерешительностью министра Игнатьева, приказал отстранить от дела одного из главных его авторов — Рюмина. Последний, видимо, опа-сась участи Ягоды, Ежова, Абакумова, явно умерил свой пыл. 15 ноября вместо Рюмина был назначен новый следователь по «делу врачей» — заместитель министра госбезопасности С. А. Гоглидзе. Вскоре врачи «дали» нужные показания.
Вопросы о вредительстве в лечебном деле и положении в МГБ СССР были вынесены на обсуждение Президиума ЦК КПСС. Заседание состоялось 1 декабря 1952 г. По дневниковым записям члена Президиума ЦК наркома В. А. Малышева, Сталин говорил: «Чем больше у нас успехов, тем больше враги будут стараться нам вредить. Об этом паши люди забыли под влиянием наших больших успехов, появилось благодушие, ротозейство, зазнайство. Любой еврей-националист — по агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США {там можно стать богачом, буржуа и т.д.). Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов. Неблагополучно в ГПУ (Сталин использует одно из старых названий органов МВД и МГБ. — Авт.). Притупилась бдительность. Они сами признаются, что сидят в навозе, в провале. Надо лечить ГПУ». Лечить принялись безотлагательно.
Уже 4 декабря принято постановление ЦК партии, в котором вина а деятельность «врач ей-отравителей» возлагалась на В. С. Абакумова и Н. С. Власика. Снят с поста министра здравоохранения СССР Г.. И. Смирнов, друг Власика, якобы «сросшийся» с ним на почве пьянства. Принято также постановление «О положении в МГБ», в котором отмечалось, что «партия слишком доверяла и плохо контролировала работу Министерства госбезопасности и его органов», укапывалось на необходимость «решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов».
9 января 1953 г. бюро Президиума ЦК обсудило проект сообщения IАСС об аресте группы «врачей-вредителей». Сталин уклонился от участия в этом заседании. Он, видимо, оставлял за собой возможность переложить ответственность на присутствовавших. 13 января в пгзетах опубликована «хроника ТАСС» о раскрытии органами госбе-
i:j~5578
385
зопасности «террористической группы врачей, ставящих своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». В числе ее участников были названы девять человек. Шестеро из них были евреями по национальности, трое — русскими.
22 февраля 1953 г. по всем областным управлениям МГБ разослан приказ, предписывавший немедленно уволить из МГБ всех сотрудников еврейской национальности, вне зависимости от чина, возраста и заслуг. Уже 23 февраля все они уволены «по сокращению штатов» и должны были сдать свои дела в течение лишь одного дня. Однако до суда над «врача ми-отравителя мм» дело не дошло. Развязки событий по сценарию, известному только его подлинным авторам, не последовало из-за скоропостижной смерти Сталина.
Смерть Сталина. Передел власти. В ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 г. И. В. Сталина сразил удар. Диагноз прибывших на дачу 2 марта главного терапевта Минздрава СССР профессора П. Е. Лукомского, академиков АМН А. Л. Мясникова, Е. М. Тареева и других был быстрым: инсульт с кровоизлиянием в мозг. 3 марта врачам стало ясно, что смерть неизбежна. По радио передали правительственное сообщение о болезни Председателя Совета Министров СССР и секретаря Центрального Комитета КПСС. 5 марта в 21 час 50 минут Сталин умер. Миллионы советских людей были искренне опечалены утратой, но многие связывали с ней и надежды на лучшую жизнь.
С этой смертью заканчивалась одна из наиболее противоречивых эпох отечественной истории. Эпоха, вобравшая в себя героизм, энтузиазм, социальное творчество масс, форсированную модернизацию страны, победу в Отечественной войне и утверждение крайне жестких командных методов их достижения; лрорывы к демократии и насаждение культа личности вождя, безжалостно уничтожавшего не только политическую оппозицию, но зачастую и ростки здравого инакомыслия.
Гигантское разнообразие мнений и оценок исторической роли И. В. Сталина до сих пор не позволяет прийти к какому-то единому мнению. Очевидно, однако, что посмертный суд над Сталиным, начатый по инициативе Л. П. Берии, а затем Н. С. Хрущева, и попытки оценить его роль только негативно и даже полностью вычеркнуть это имя из истории не удаются.
Пожалуй, наибольшей сбалансированностью отличается характе- ; ристика Сталина, данная выдающимся государственным деятелем Англии, ярким противником коммунистических идей У. Черчиллем, который по случаю 80-летия Сталина (21 декабря 1959) говорил: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний ее возглавлял гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин. Он был выдающейся личностью, импонирующей жестокому времени, в котором протекала его жизнь... В его произведениях всегда звучала испо-
386
линская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов... Он был непревзойденным мастером находить в трудную минуту путь выхода из самого безвыходного положения... Сталин был величайшим, не имеющим себе равных диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием. Нет! Что бы ни говорили о нем, таких история и народы не забывают». После распада СССР, когда появилась возможность сравнивать различные периоды в истории страны, стали говорить, что сталинская эпоха была «подобна взрыву сверхновой звезды, на затухающем импульсе которого мы двигались почти сорок лет».
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 259; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!