Дружинник князя Ярослава в Новгороде Лерг отправляется с набегом на чужую северную территорию, на поле брани, битва с рыцарем. Русь, XI в. (8 сессий). 35 страница
Воскресенье. За мной пришел старший приятель Ник Ни-кольсон, живущий по соседству.
- Я тебе не разрешаю.
- Мамочка, мы не надолго, только немного порыбачим у мыса.
Раньше меня отпускали, дело знакомое.
- Сегодня погода не очень удачная для этого: накрапывает дождь, как бы море не разыгралось. Ну хорошо, оденься потеплее. Вы на катере?
-Да.
- А кто из старших?
- С нами будет Арчи.
- Ну хорошо. Последи за Томми. И не надолго, чтобы к обеду успели.
Осень, 24 октября 1943 г. Серый холодный день, ветер. Тащим весла на катер с мотором на всякий случай, мотор может заглохнуть. Я тащу большое неудобное весло, удочку, банку-Трудно, все рассыпается. Как-то неуютно, холодно, день се-
й нехороший. Думаю: "Не нужна мне эта рыба". Иду как бы а поводу. Пришли на причал. Причал семьи моего приятеля, где стоит их небольшой катер, беленький, с синей полосой. В катере за рулем их темнокожий слуга Арчи в кепи морского типа. Залезаем в катер, его бьет о сваи.
- Осторожно, масса Том, - говорит Арчи (ассоциация с Томом Сойером).
Он встает, подает руку, второй рукой подтягивает за канат, чтобы лодку меньше било. Все, что притащил, положил на пирсе, Ник мне подает. Складываю сзади. Арчи тоже принимает. Ник спрыгивает.
- Садитесь, нельзя стоять. Волна, опасно. День не очень удачно выбран.
Арчи всю дорогу ворчит, что хозяин, Ник, настоял на поездке.
|
|
|
- День не для рыбалки.
- Арчибальд, перестань, - это уже Ник.
Строит из себя хозяина. Ему 16,5 лет, скоро 17. Я дорожу дружбой с ним, он взрослый, уже школу окончил, старше моего брата, а берет меня на рыбалку.
- Пойдем к мысу, там потише, встанем с подветренной стороны.
Мыс, на котором маяк, высокий, скалистый. Остановились.
- Бросай якорь... Не выдумывай, Арчи, все нормально. Кто тебе сказал?
- Если бы отец ваш был дома, он бы не разрешил.
Мотор заглох. Они берут веревку, чтобы его запустить. Возятся с мотором. Скалистые нехорошие камни, барашки волн, забрызгивает. Стало совсем холодно.
- Пора возвращаться, улова все равно не будет.
- Не торопись, весла в уключины. На весла поднажали.
Сначала Ник сел на весла один, потом Арчи его подвинул, сел рядом. Дождь, небо свинцовое. Замерзаю. Плывем. Ужасно продрог, зуб на зуб не попадает.
" Не ёжься, вовсе не холодно.
Я весь мокрый, на мне плащ-накидка вся промокла. Ведер-Ко, в нем пара рыбок.
- Томми, что с тобой? Ты промок, срочно растереть.
- Пневмония - двустороннее воспаление легких. Хрипы. Одышка, тяжело дышать.
|
|
|
- Он недавно перенес корь, а тут еще это. Доктор, это опасно?
- Да, состояние тяжелое, организм ослаблен.
- Сделайте что-нибудь, доктор. Не может быть, чтобы це было, чем помочь.
- Александер Флеминг... пенициллин. Надо доставать пенициллин.
Как тяжело дышать, воздуха нет, голова тяжелая.
- Томми, мальчик мой дорогой, как ты?
- Дышать нечем.
- Кислородную подушку. Срочно в клинику. Круглосуточный необходим надзор. Боюсь кризиса. Состояние крайне тяжелое, в любой момент может наступить отек легких.
В клинике. Задыхаюсь. Капельница, трубочка с кислородом к носу.
- Состояние крайней тяжести.
- Он умер.
- Не может быть.
- Мы делали все, что могли, большие дозы антибиотика. Сердце не выдержало. Отек легких. Сердечно-сосудистая недостаточность. Термический шок.
Лежу на постели. Голоса раздаются усиленно. Я их слышу из тела, но это как бы не про меня. Я провожу ревизию тела: пустое, тетан его покинул.
- А этот трус, слабак сбежал, покинул... Он не боролся. Палата интенсивной терапии. Лежит голенький, худющий,
ребрышки торчат, обметанные губы, слипшиеся волосы на подушке. Рядом электростимулятор. След на теле в области сердца. Рядом врачи - заведующий отделением, анестезиолог, палатный врач, сестра со шприцем.
|
|
|
- Адреналин в сердце.
- Уже поздно, семь минут после остановки сердца. Накрывают простыней.
Вскрытие. Эмоций никаких по этому поводу, так и должно быть. В морге чисто, квалифицированно готовят к похоронам.
- Кремация.
По этому поводу испытываю радостное оживление: "Красота, эффективность, качество". Везут в зал на каталке. Мама в черной вуали. Папа очень красивый, мужественный, солидный, молодцеватый. Старший брат. Бабушка старенькая в гипюре -это мамина мама, мы у нее гостили в детстве в Филадельфии-Народу немного. Дети держатся стайкой.
. Попрощаемся.
Папа подводит маму. Она целует в лоб, прижалась щекой. Папа ее поддерживает. . Маргарет, держись.
Почему так несправедливо, мой любимый мальчик. Пому он? Столько надежд. Почему так рано ушел? Сколько горя, страдания.
- Попрощайтесь.
Католический священник в черном костюме и поверх в бе-Й накидке. Все опустили головы, у мамы сложены руки на
груди.
- Господи, прими его. Безгрешная душа... по воле господа...
|
|
|
да пребудет в царствии твоем.
Я злюсь на эту безгрешную душу. Что там еще священник?
- Сегодня предается... Томми почил... Сейчас, дети, подойдите.
Но я высоко, они не дотягиваются. Гроб красного дерева, с металлическими ручками. В черном костюмчике. Цветы кладут. Уютно лежать, приятненько, не испытываю страха, радуюсь, что кремация. Эмоции приглушены.
Речи. Мама плачет, рядом испуганный брат.
Ногами вперед. Огонь охватывает. Очень приятно, не как когда на костер ведут. Не испытываю неприятных ощущений. Плавится, как восковая свеча, тельце, волосы сначала, костюм. Все нормально, культурно. Хорошее дело кремация, не зря хотел именно ее.
Азия
18. Лейтенант армии США Джонни Смит, 24 лет, сбит в полете. Вьетнам, 1968 г. (2 сессии).
Военно-воздушная база. Небольшой кабинет. Стены серо-зеленого цвета. Небольшой письменный стол. Бедная походная обстановка. Чувствуется, что надолго обосновались. Он в кителе темного цвета, полковник.
На мне походная форма обычного серо-зеленого цвета, ботинки, рубашка с засученными рукавами. На голове фуражка армейская. Тело такое же, как сейчас, но более спортивное чувствуется армейская подготовка. Шатен. Чувствую волнение! Я говорю:
- Мы должны помочь им выбраться из того дерьма, в которое сами же их и посадили. Они не смогут выбраться оттуда без нашей помощи. Я предлагаю их немедленно вывезти оттуда. А лучше всего сделать это сегодня, потому что завтра там может никого не остаться в живых. Пока ничего не случилось, мы должны вытащить их оттуда.
- Что Вы предлагаете, лейтенант?
- Я прошу разрешения вывезти четвертый взвод. И лучше всего сделать это до вечера, иначе потом вывозить будет уже некого.
- Хорошо, действуйте, лейтенант. Но чтобы к вечеру все машины вернулись на базу. Я предупрежу кого надо о вашем вылете, вас прикроют. Все, Вы свободны, выполняйте приказ.
- Есть, сэр, - отдаю честь правой рукой открытой ладонью ко лбу. Развернулся на каблуках и вышел. Поворачиваю сразу налево. Иду по коридору. Коридор неширокий, типа балкона, с видом на поле. Мне идут навстречу двое в штабной форме, более нарядной, чем моя, женщина и мужчина.
Стою на балкончике. Внутренний монолог: "Это невозможно выполнить. Я боюсь, что все потеряю. Я опять откусил больше, чем могу проглотить. Ну ничего не поделаешь, придется выполнять".
В себя прихожу. Хлопнул по перилам и пошел. Балкончик заканчивается лестницей, спускаюсь.
Площадь. Большие двухвинтовые американские вертолеты камуфляжного цвета.
- Лейтенант, все готово.
- Ну всё, по машинам, у нас мало времени, пора в путь-Эти ребята заждались нас. Через час двадцать там будем.
Я подхожу к вертолету, ко мне подходит второй пилот.
- Кто будет вести машину?
- Вы, сержант.
Обхожу вертолет с носа и сажусь с другой стороны, справа, кресло второго пилота. Двигатель уже работает. Предстарто-3 подготовка. Рассматриваю карту. Сержант включает тумблеры-
- Этот чертов шлем всегда мне мешает. Санитары сели, все
на месте? - спрашиваю. Нас двое, и еще санитары и стрелок обязательно.
Беру микрофон и сообщаю в эфир, объявляю предвзлетную готовность для вертолетов. Запрашиваю у базы разрешение на
взлет.
- Звено, готовность номер один. Подтвердить готовность.
- Первый готов.
- Второй готов.
- Третий готов.
- Четвертый готов.
- Башня, я Кондор-один, прошу разрешение на взлет.
- Кондор-один, я Башня, взлет разрешаю.
- Всё, ребята, поехали.
Нарастает гул двигателя. Взлет, вертолет оторвался от земли, вперед и вверх, набирая высоту и скорость. Я первым в клине, два по бокам, сзади замыкающий. Компактно уходим с базы.
- Давай быстрей, у нас два часа до захода солнца. Мы вытащим этих парней, иначе на утро от них ничего не останется.
Вычисляю время, когда можно будет связаться с пехотинцами, чтобы сообщить, что мы подлетаем.
- Сколько времени нам лететь до них?
- Около часа. К семи будем на месте.
- Эти ребятки, поди, заждались нас. Четверо суток в джунглях в окружении вьетконговцев. Интересно, большие у них потери? Как бы нам не пришлось везти больше мертвых, чем живых.
- Ладно, лейтенант, все будет в порядке. Не первый раз мы копаемся в таком дерьме, - отвечает стрелок. - К вечеру уже Дома будем пить пиво.
Он сидит, прислонившись спиной к переборке со стороны салона, говорит через дверь.
- Опять, небось, пойдешь к своей подруге? - я ему.
- Да, таких титек я ни у кого здесь не видел. Эти вьетнамки в°е какие-то плоские, даже на баб-то не похожи. Что мужик, тгго женщина, все одинаковы. Вот вернусь домой, заведу себе кРалю вот с таким бюстом, - показывает, широко разводя руками, - буду зарываться в нем, как в подушке.
Связываюсь с базой.
- Башня, Кондор-один слушает.
- Кондор-один, говорит Башня, вы на подлете к цели. Высылаем прикрытие. Будете на месте через 20 минут.
- Башня, я вас понял. Конец связи. Сообщаю для звена:
- Боевая готовность, мы подлетаем.
Прошу радиста, чтобы он связался с пехотинцами.
Звук пуль, которые прошивают обшивку, по нам стреляют.
- Лейтенант, нас обстреливают.
- Вижу.
Смотрю со стороны кабины в очень большой открытый проем. Стоит пулемет. Джунгли внизу. Говорю в микрофон:
- Звено, разойтись в стороны. Подавить огневую точку противника. Загоните этих косоглазых засранцев обратно в лес.
- Все происходит как в кино. Со мной никогда такого не было.
- Кондор вызывает Шарик. Шарик, Я Кондор-один. Вызываю Шарик (Шарик - это летающая ретрансляционная станция).
- Кондор, я Шарик.
- Шарик, нас обстреливают. Я не вижу прикрытия. Где же ваше чертово прикрытие? Они уже давно должны быть здесь. Нас собьют, пока они прилетят.
- Успокойтесь, лейтенант, истребители на подходе. Они будут через минуту, они уже на подлете к вам. Уточните ваши координаты.
- Да, хорошо, мои координаты составляют... градусов... минут северной широты и... градусов... минут восточной долготы.
- Кондор, Вас понял. Ждите поддержку. Конец связи.
- Скорпион, Кондор вызывает Скорпионов.
- Скорпион на связи.
- Скорпион, я Кондор, мы подлетаем. Нас обстреляли. У вас все в порядке?
- Относительно. Нас поджимают со всех сторон. Долго мы так не продержимся. Спасибо, ребята, что не забыли нас.
- Нет проблем. Сейчас мы вытащим вас оттуда. Много у вас раненых? Эти косоглазые уже наделали дырок в моей машине. Обеспечьте нам прикрытие с земли.
- Хорошо, я позабочусь об этом.
Поляна небольшая, мы кружимся вокруг нее. Поворот делаем, чтобы зайти на посадку.
- Скорпионы, я Кондор. Приготовьтесь, иду на посадку-Очистить место.
- Кондор, я Скорпион, Вас понял. У нас все готово, место очищено. Поторопитесь, у нас есть раненые.
- Звено, заходим на посадку по очереди. Я первый. Подтвердить готовность.
- Первый готов.
- Второй готов.
- Третий готов.
- Четвертый готов.
- О'кей, ребята, поехали (не поехали, а пошли - Ье1'§ ео). Мы садимся.
На обратном пути. Мы уже взяли раненых.
Я в кабине пилота справа. Звук двигателя очень громкий. Джунгли проплывают, зеленая пена джунглей. Деревья такие красивые. Оборачиваюсь назад к стрелку. У него мужественное лицо. Он говорит: "Не верится мне, что нас здесь могут сбить. Эти косоглазые и воевать-то толком не умеют".
- Эй, ребята, закурить у кого-нибудь найдется?
Один из них протягивает мне пачку сигарет. Взрыв. Ощущение падения. Что-то случилось с пилотом... Второй пилот убит, я взял на себя управление. Я занят тем, что рулю. Голоса из салона:
- Этим косоглазым засранцам все-таки удалось нас сбить.
- Ебаные косоглазые, все, это конец, нас сбили.
- Дьявол, мы падаем.
- Нет, я не хочу умирать! - кричит кто-то сзади. Матерятся.
- О, черт... твою мать...
- Нет-нет, ну сделайте же что-нибудь.
- Я делаю, делаю.
Про себя думаю: "Я ее не вытяну. Это конец, нас сбили". Мы теряем управление, мы практически падаем. Я дотянул до верхушек деревьев. Сделал, что мог, но машина среди деревьев летать не может. Деревья на уровне глаз. Мы сваливаемся в деревья. Скрежет, грохот, крики, осколки. "Мясорубка". Винт ломает ветки. Машина заваливается на левый бок кабиной вниз.
Протяжный крик в салоне:
- А... а...
Я про себя: "Попался как мальчишка".
Я вцепился, растопырился, как мог. Второй пилот уткнулся в приборную доску, просто висит. Удар очень мощный. Вертолет врезался с противоположного от меня борта, буквально сминает весь его корпус. Обламывается хвост. Ломается лобовое стекло. Меня срывает влево и вниз. Стекла летят, они пластмассовые, не задевают. Левое стекло разбилось, а правое нет. Замедленно чувствую, как вминается тело в кресло, шея
набок. Я оказался в высшей точке. Пристегнут. Удар был настолько сильным, что я сломал себе позвоночник.
Тишина, слышно только, как падают ветки - тюнь-тюнь... Затихающий звук мотора, роторы еще работали. Слышно, как барражируют вертолеты. Свалка там получилась. Человек 15 в вертолете, все друг на друга повалились. Те, кто был с краю, завалил тех, кто оказался в самом низу. Шевеление какое-то, кто-то пришел в себя. Это стрелок.
- О черт, есть живой кто-нибудь? Не может быть, чтобы я один выжил. Кто может, выбирайтесь наружу, можем взорваться в любой момент.
Это Майк. Он был на этой стороне за пулеметом, поэтому оказался выше всех. Через какое-то время:
- Джонни, Джонни, ты жив? - трясет меня.
- Он не слышит, он без сознания, - кто-то ему отвечает. Подошли ко второму пилоту.
- Он мертв.
- Помогите мне вытащить его отсюда. Вытягивайте его оттуда, тащите его на себя. Перережьте ремни. Тащи. Аккуратно. Ноги, ноги осторожнее. Поднимайте.
Меня вытаскивают, перетаскивают через крайч Вертолет дымится, но не взорвался. Один человек уже снаружи.
- Принимайте там.
Берут подмышки, между кабиной и пулеметом протаскивают.
- Так, хорошо. Несите его сюда. Два парня несут
- Кладите здесь.
- Эй, Джонни, Джонни, сынок, ты слышишь меня? Это я, Майк.
- Он не слышит тебя. Пойдем, там есть еще, пойдем, поможем другим.
Говорит один из них, который тащил.
- Оттащите их от вертолета.
- Санитар, здесь раненый. Ему оторвало ногу, быстрей сюда. Он умирает.
Звук вертолетов. Звено кружит над нами, они прикрывают нас. Это случилось там же, где нас обстреляли в первый раз.
Я над этим. Лежит человек на земле, на нем летный шлем. Несколько человек над ним. Вижу в полуметре самого себя. Потом вижу склоненное над собой лицо в шлеме. Прихожу в себя потихонечку.
Солдат с короткой стрижкой зовет меня:
- Джонни, Джонни, ты меня слышишь? Это я, Майк. Джонни, как ты? Ты в порядке, как ты себя чувствуешь?
- Спина болит, я не чувствую ничего ниже пояса. Замораживающий эффект ниже пояса, ноги, они как бы
мерзнут.
- Держись, сынок, мы тебя вытащим отсюда.
- Мне долго не протянуть.
Присел на колено, в одной руке автомат. Он меня похлопал по плечу. Пытаюсь удержать его руку, зову: "Майк, не уходи, не оставляй меня. Мне страшно, я боюсь, я умираю". Но он не слышит, побежал. Все ушли. Там что-то происходит. Где-то на подходе вьетнамцы. Они бегут добить нас. Вертолеты не смогут к нам опуститься, так как густой лес. Они не могут вытащить нас, только барражируют вокруг.
Вьетнамцы появились, кричат. Голоса.
- Вьетконг, занять оборону.
- Майк, иди сюда.
Автоматные очереди. Сухой треск Калашникова и тяжелый звук крупнокалиберного вертолетного пулемета "М-16" - ду...
ду... ду...
Вижу себя лежащим и ухожу вверх, медленно кружась. Спокойствие, легкость, никаких ощущений. Вертолеты летают. Изменилось зрение, все необычным стало. Появилось чувство обиды, друг ушел, побежал отстреливаться, а мне нужна была всего минута проститься.
- Я ничего не вижу. Темно. Я падаю, я провалился. Л. Рон Хаббард описывает, как скольжение по ледяной горке, так же... только... умиротворенность, легкость. Чувство незавершенности. Хочется вернуться и поучаствовать, помочь друзьям. Остался Майк, он мне как брат был. Он был стрелком на моем вертолете.
- Я не могу добраться до него, он слишком глубоко лежит.
- Давайте все-таки попробуем его вытащить оттуда, пока он не провонял здесь все кругом. Смотрите, он уже начал разлагаться. Мерзкое зрелище. Должно быть, он пролежал здесь Уже несколько дней. Наденьте маски, а то мы все задохнемся здесь. Подтягивай потихонечку. Смотри, чтобы рука не отвалилась.
- Не отвалится, он еще относительно свеженький. Вот в прошлый раз нам действительно пришлось собирать по частям, а с этим хлопот не будет. Кладите на носилки.
Слышится треск молнии - пшик...
- Ну все, можно выносить. Пошли отсюда, здесь больше нечего делать. Пойдем поищем в других местах, может быть там чего найдем.
-
Высказывания пациента в сессии и после, моменты осознания:
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 254; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!