Дружинник князя Ярослава в Новгороде Лерг отправляется с набегом на чужую северную территорию, на поле брани, битва с рыцарем. Русь, XI в. (8 сессий). 33 страница
- Зачем ему?
- Для его экспериментов.
- Кто ему разрешит?
- Разрешили.
- Таких больных много, отбери ему несколько по истории. Пускай пробует.
- Может, этого?
- Посмотрим. Этот мне самому нужен. Этого сейчас сами попробуем. Он мне для работы пригодится.
- Он просил чистых, без гипноза.
- Что он там ерундой занимается.
- Ты же знаешь, как он работает.
- Я не верю, что у него что-нибудь получится. Все это ерунда. Из шока можно вывести только направленным шоком. Нужен обратный шок. Клин клином. За моей методикой будущее. Я докажу, и этот случай мне поможет.
- Рон просил встретиться.
- Мне нужны доказательства. Сажай.
- Но Рон хотел с тобой поговорить.
- Мне нужен здесь положительный результат, чтобы было о чем говорить.
- Смотри, чтобы не получилось как вчера...
- Ладно, сейчас работаем. Эй, приятель, ты как?
Пристегивают. Ноги закрепляют в щиколотке и под коленом, руки в двух местах. На голову надевают кожаный обруч с металлической блямбой на лбу, за ушами. Кожей пахнет. Прижата голова, на всей голове датчики. Со спины прикладывают к чему-то холодному. Блямбы какие-то на позвоночнике и загривке. По поясу тоже пристегивают. По коленке стукнули, по груди провели.
Лампа направлена в глаза. Мне безразлично, что свет бьет в глаза.
- Никакой реакции, и здоровое тело. Посмотри, ни одной царапинки, то, что мне надо. Ладно, попробую. Рон обойдется, он мне самому нужен. Таких крепких еще поискать надо.
|
|
|
- Смотри, чтобы, как вчерашний, не загнулся.
- Тот хлюпик был.
Странное состояние, никакое...
- Придет в себя.
- Или придет, или совсем уйдет. Что у него сейчас в голо-
ве
- А ничего, в кубики, небось, играет. Прокручивается какое-то сражение - автоматы, самолеты.
- Постарайся вспомнить все. Сейчас будешь вспоминать. Мы тебе немножко поможем. Будет капельку больно, но ты ведь потерпишь?
Освободи ему руку. Ну ладно, вводи. Введи три кубика.
- Ты что, это очень много, опасно.
- Я знаю, что делаю. Ничего, он крепкий, попробуем. Тело крепкое, хотя столько месяцев без движения. Часы на
руке, но они их снимают. Руки не очень волосатые, грудь тоже. Волосы отросшие, светлые, лоб высокий, глаза ввалились. Обросший Немножко, щетина. Обыкновенный. Белые рубашка с коротким рукавом и штаны. Разрез в рубашке на груди. Укол делают в вену.
- Вены как надулись. Одно удовольствие в такие вены вводить.
Рука левая онемела. Расслабление мышц, ком в горле. Дышать напряженнее, не проглатывается. Проверяют по мышцам, что расслаблены.
|
|
|
- Ты не много ввел?
- Все будет нормально.
- Так, давай попробуем, готовься, маленький заряд. Ну по первому разу немножко, на три ампера. Дашь ровно на оба полушария, а потом резкий толчок на гипофиз.
- Понял, как всегда.
- Подожди, все проверил, все готово? Посмотри, ровно установил на обоих полушариях? Первый раз делаем ровно по всему.
- Все-все, чего ты тянешь?
- Готов, поехали. Включай!
Звездочки поплыли, включаются, на темном фоне то здесь, то там. Маленькие уколы по голове, маленькие гвоздики забиваются. Не по себе. На затылке, по позвоночнику ощущение неприятного ожидания. Томление до копчика доходит. Дыхание учащается.
- Смотри на меня. К тебе вернется сознание, ты сейчас все вспомнишь. Смотри мне в глаза. Все будет нормально. Ты вспомнишь себя, родных, девушку свою. Забыл? Давай-давай вспоминай, мы тебе поможем. Давай потихонечку так же, еще немножко.
6.3а
. 2210.
- Смотри сюда, смотри на меня. Смотри, вспоминай. Смотри мне в глаза.
Смотрит мне в глаза. Я его не вижу совсем, голова клонится, вижу только низ фигур.
- Откинь ему немножко кресло. Откидывают спинку.
|
|
|
- Ну что еще у тебя? Внимание, запускай. Давай! Опять пошли заряды.
Вспышка в глазах, удар в затылок, под затылок, резонанс от головы по всему позвоночнику до копчика. Тряхнуло, все тело передернуло под ремнями. Глаза полезли из орбит. Поползла тошнота со стоном, звериный крик. Сердцебиение участилось, грудь сжимает, все тело сжимается. Затылок заболел сжимается. Голова вниз склонена. Сверху навалилось.
- Стоп, хорошо, зрачки расширились. Хватит. Ну вот, не все потеряно.
Я стону, тошнота подкатывается, дрожь по всему телу, спазмы желудка. Учащенное дыхание, потуги к рвоте. Передергивает тело, пытаюсь пошевелить головой, руками, но все зафиксировано. Пытаюсь сказать:
- Пустите, уходите, пок сьют (ругательство по-английски). Пытаюсь вырваться, обмяк, силы нету.
- Ничего, приятель, ничего. Что там с пульсом?
- Около 200.
- Введи ему камфору, а то еще загнется, сердце не выдержит.
- Напрямую?
- Давай напрямую. Он мне нужен живым, его нельзя потерять. Аккуратнее.
Вкалывают прямо в сердце. Теплая струйка, пустота в области груди, сердца. Онемела левая сторона тела. Расслабление немножко. Тепло. Пустота.
|
|
|
- Убирайтесь! Где я? Пустите!
- Успокаивайся. Все-все, ты в безопасности. Ничего, приятель, все будет хорошо. Посмотри на меня, посмотри мне в глаза.
На лица их смотрю: молодые. Один в очках, светлый, другой темный. Обычные. В белых халатах.
- Вспоминай! Имя? Давай!
От последнего удара тряхануло только. Обмяк.
- Уходите, выматывайтесь... Тошнота, рвота.
- Я тебе приказываю! Ты все будешь вспоминать, все будешь называть. Ты все вспомнишь.
Лампа посередине яркая горит.
Смотри на свет, смотри. Ты будешь вспоминать. Все помнишь» все сможешь. Что ты еще хочешь вспомнить? Как 3 первый раз девчонку трахал? Что тебе еще надо? Внимание. Лица надо мной.
- Так, все хорошо. Что на приборах?
- Нормально. Синусоида в пределах нормы.
- Отлично, проход есть. Так, еще разочек. Смотри на меля в глаза... Так, поехали, давай включай потихонечку. Посильнее. Давай!
Снова включил. Удар. Все тело задергалось. Удар, еще раз-раз Тело дергается, стягивает, сжало все и голову. В висках заболело.
- Давай, давай, давай!
Заряд в голову. По всей голове искры, как салютинки, и вниз по телу пробежали. Все, как в кулак, собрало. Подбросило, посадило обратно. Опять тошнота пошла. Рвота. Хочется плюнуть ему в лицо с его вопросами. Больно, пытаюсь вырваться. Ругаюсь, кричу на него.
- Вашу мать, пустите. Убирайся, иди к черту, к черту. Трясет, рвота выворачивает, озноб, стянутая голова.
- Имя, имя, быстро говори.
- Энрико Вуткаст.
- Возраст?
- 37.
- Где ты родился?
- В Кейптауне. Пустите.
- Часть, где служил?
- 11-й специальный полк. Не могу больше, пустите.
- Возвращайся в случай. Смотри, ощущай. Ты там? Я приказываю! Ты там? Ты видишь? Ты спишь и видишь. Я знаю, что делать. Смотри, я тебя поведу. Не смей отходить в сторону. Сон глубокий, ты не можешь пошевелиться. Он тебя охватил всего. Сон со всех сторон. Это все шарлатанство. Только я могу тебя туда увести. Хаббард, дианетика - это все ерунда. Ты в моей власти. Уходи туда, в огонь, я буду с тобой. Ты меня видишь?
- Да. Иди к черту. Идите к черту, пустите меня.
- Хорошо, приятель, сейчас отдохнешь, все нормально. Ты молодец, хорошо поработал. Освобождай его.
Отстегнули, руки падают на кресло. Лечь хочется. Простукивают голову, ноги. Под обе руки взяли, переложили на каталку,
■ Все, хватит, достаточно, отлично. Давление?
ложнения - переломы грудных позвонков... Целость зубов нарушается при недостаточно тщательной санации полости рта или несвоевременном введении шпателя. Это осложнение чревато аспирацией обломков зубов с последующей аспирацион-ной пневмонией или абсцессом легких..."
Простите, мой дорогой читатель, Вы устали читать, Вам не нравится, а каково это переживать ослабленному болезнью человеку. Теперь понимаете, почему врачи считают, что больной "забывает", знаете, куда идет запись, и видите, что эта запись хранится в инграммном банке не только на протяжении одной жизни, а может воздействовать на человека в следующем теле, приводя к тяжелым заболеваниям.
Как Вам кажется, это описание медицинской процедуры или напоминает нечто другое, что-то средневеково-дикое? Эта выписка из справочника для представителей самой гуманной профессии, как нас, врачей, привыкли называть в обществе, или инструкция "заплечных дел мастеров"? Врачи должны осознать и отказаться от использования электрических шоков на тело человека с любыми целями, ни при каких обстоятельствах это не может считаться гуманным. Это очень опасно и не проходит без следа для человека. За электрошоком всегда следует ухудшение здоровья, и это никогда не приводит ни к чему иному, кроме ускорения смерти человека. Так хочется верить, что наша книга дойдет до тех, кто сможет нечто переосмыслить, оценить и пересмотреть в подходах к лечению людей с психическими заболеваниями, и что в учебниках для врачей указание на этот метод останется лишь в исторических справках.
И еще вопрос для размышлений. Врачи, проводящие процедуру в случае, возможно, еще живы. Как Вам кажется, понравилось бы им, чтобы подобные свидетельства становились достоянием публики? Самое интересное, что и в следующей жизни они "подсознательно" этого не захотят. Вам известно, как психиатры США относились к создателю метода, в котором все тайное становится явным? Вам известны люди, которые активно сопротивляются пропаганде дианетики и саентологии? Вопросы, вопросы... Задавайте себе эти вопросы, когда читаете очередную статью про Л.Рона Хаббарда.
Относительно результатов работы с данной пациенткой должна Вас обрадовать. Недавно я ей позвонила, и она сообщила, что диагноз гипертонии у нее снят, она снята с учета как хронический больной.
17. Томми Хофмав (Хартман?), сын исследователя-биолога Маргарет, проходит одитинг в одиннадцатилетнем возрасте; заболевает коревой краснухой 7 марта 1943 г., долго болеет; простудившись на рыбалке, заболевает двусторонним воспалением легких и умирает в двенадцатилетнем возрасте, 24 октября 1943 г. Лос-Анджелес, США (2 сессии).
- Какой бутуз хороший. Маргарет, какая ты молодец, второй сын, поздравляю. Мы с тобой не виделись...
Мне месяцев семь. Головку держу. Полосатые короткие шароварчики с нагрудником, перекрестно сзади бретельки. Ножки голенькие. Тепло. Пустили ползти по дивану. Ползу к нему на колени, переползаю через них.
- Родился 4200. Молока хватает, сама кормлю. Скоро выходить на работу, кормилицу подобрали, хочу минимум до года на естественном вскармливании подержать.
- Нам тебя не хватает.
- Трудно дома сидеть, хочется вырваться. Генри меня не пускает, он не разделяет моих намерений, считает, что я должна только детьми и домом заниматься. Я с этим не согласна, для чего мы получали образование. С домом справится и прислуга. Ты с этим согласен?
- Да, твое право выбора. Хотя я тоже не рекомендовал бы тебе спешить, несмотря на то, что тебя нам не хватает.
- А как твой?
- Тоже подрастает.
- Зачем ты это затеял, это ни в какие ворота.
- Я хотел с тобой посоветоваться, что ты по этому поводу
думаешь.
- Давай в следующий раз, я подумаю. Мне пора кормить.
- Я уеду ненадолго. В редакции дали добро. Я думаю, справлюсь. Главное, найти средства, все упирается в это.
- Кто бы мог подумать... Нужны средства.
- Это вопрос будущего. Я вижу тебя соратницей.
- Нет, я пока ничего положительного сказать не могу. У меня другая тема, другое направление интереса. Не соблазняй, я не верю, не может этого быть. Я как биолог считаю: не может этого быть. И не уверяй меня, это все мистика. Это для меня не авторитет.
- Но ты этого просто не видела.
- И видеть не хочу. И не уговаривай, не может этого быть. Это фантастика. Это твоя фантазия, твое больное воображение, распаленное Востоком. Мало ли что у них, мы - цивилизованные люди. Чем ты докажешь?
- Ты только сама попробуешь, увидишь. Сама попробуй Мегги, .как хочешь, я тебя не уговариваю. Занимайся Томми занимайся домом. Да, конечно.
- Фантастика, не может быть. Не может быть потому, что не может быть никогда. Фантазер. Не хочу знать.
Мама молодая совсем, волосы заколоты в пучок. Ей 27 лет. Ползаю по дивану, по ковру, все хорошо, приятно. Зимний день, неяркое освещение. Для этого возраста тут нет ничего интересного. Сижу стучу погремушкой. Скукотища тут в детстве.
- А как тетушка?
- Я у нее давно не был. Некогда родственные контакты поддерживать, некогда. Передавай от меня привет, когда увидишь. Целую ручки, я побежал.
- Ну забегай. Ты забыл перчатки. До скорого.
- Ты что думаешь, это впервые. Все законы давно определены, ты их как бы открываешь заново.
Светлая комната, стена с большим окном, за которым океан. Я - одиннаддатилетний мальчик, сижу за партой, ручки аккуратно сложены. Мы одни в комнате - я и он.
- Ты еще очень мал для осознания.
- Но я же это помню.
- Ну и умница, что это понимаешь, но тебе еще многому вдо научиться. То, что ты проходишь одитинг, это еще не все. Это малая толика всего, что тебе предстоит узнать и услышать. Гы знаешь, что с детьми мы только начали работать, мы еще к знаем их возможностей. С Бобби мы начали в восемь лет, ю технология работы с детьми должна быть иной.
- Но почему, если я это все понимаю.
- Не все дети так развиты, как ты. Тебе повезло с родите-ими, что они работают в нашей исследовательской группе.
- Я тоже хочу там работать.
- Подожди, и ты там будешь работать.
- Нет, я хочу сейчас. Мне скучно учить в школе то, что не [ужно.
- Ты 'не можешь знать всего, что происходит в жизни. В жоле ты получишь все, что нужно, только надо правильно об-чаться. Ты же учишься по новой технологии. Все, что ты уз-гаешь, будет всегда с тобой. Не капризничай, ты же теперь поймаешь, что это проявления реактивного ума. Это стоит от-ледить на одитинге, попроси маму поработать с этим материа-ом. Можешь сказать, что я рекомендую.
Большая комната, узкий диван. Низко завалена голова. Рядом мама - молодая светловолосая женщина с пышной прической.
- Томми, не шали.
- А мне можно, это проявление моего реактивного ума. Это
не я, это он.
- Это кто же он?
- А это дьявольские структуры. Она хохочет.
- Все хорошее у тебя от Бога, а все плохое от дьявола. Все,
Томми, пора работать.
- А когда ты мне разрешишь самому работать?
- Це спеши, всему свое время.
- Нет, я очень хочу. А ты мне разрешишь одитировать Роксану, когда она подрастет?
Сестричке пять лет, она очень похожа на маму. Брату Роберту четырнадцать лет.
- Да, конечно, ты будешь ее одитором.
- Как здорово.
- Закрой глаза. Вернись в этот случай.
- Все хорошо, открывай глаза.
Я потягиваюсь, зеваю, скатываюсь на край дивана, голова и рука свешиваются. Изображаю побитенького. Мама все пишет.
- Как ты себя чувствуешь?
- Я устал.
- Взбодрись.
- Я хочу чаю.
- Сейчас пойдешь выпьешь, но осторожнее, смотри, чтоб
голова не закружилась, выпей сладкого чая.
Джем в баночке, сахарница синего стекла с металлической ручкой-скобочкой. Прислуга возится на кухне. В сад дверь закрыта, холодно, хотя все зеленое. Ветер с океана. Уроки сделаны, скучно, а одитинг - развлечение. Дети в гости не ходят, не принято. Книги, игры с сестрой. Отец занят в администрации штата, часто по командировкам. Он часть исследований финансировал.
Я вожусь с сестренкой.
- Томми, не таскай, она уже тяжелая. Мы прыгаем. Я - лошадка.
- Иго-го, поехали.
Она смеется.
Лос-Анджелес, 1943 г., мне двенадцать лет. Утро. Мама заглядывает в комнату.
- Томми, Томми, пора вставать. Детка, в школу опоздаешь.
- Я еще хочу поспать, не выспался. Я сейчас, мамочка, еще немножко.
В моей комнате прибрано, убраны игрушки. День яркий, приятный.
- Мне нехорошо.
- Вставай, вставай, не задерживайся. Уже пора, завтрак на столе.
Я встаю, босыми ногами иду в туалет, ванную комнату, они рядом с моей комнатой. Ванная с окном. Чищу зубы. Холодновато босыми ногами на кафельном полу. Слабость, опираюсь рукой о раковину. Надеваю чулки в резиночку. К завтраку иду без галстука и пиджака. Тупо соображаю, какие сегодня уроки.
- Томми, что ты копаешься, давно пора идти в школу. Поторопись, иначе ты опоздаешь. Уже пора выходить. Что-то ты мне сегодня не нравишься. (У преклира в это время разламы; вающая боль в голове, головокружение, затрудненное дыхание, еле говорит.)
- Когда папа вернется из Вашингтона?
- Через три дня. Я уже тоже соскучилась.
Разговор с мамой в большой столовой, в которой мы одни. Это большое с низким потолком помещение, одна часть которого кухня, а вторая - столовая. Застекленная стена, выход в сад. Дорожка к океану. Шикарное место. Завтракаем. Брат Роберт уже позавтракал, на столе после него грязная посуда. Вижу, что он ел яйцо. Тарелка с синей каемочкой, вилки большие, тяжелые. Сестра еще не вставала. Сменные горничные, но сейчас с утра никого из них еще нет. У Роксаны - бонна. Они встают позже.
Мама очень занята работой. Она исследователь-биолог, преподает в университете, сейчас должна бежать на занятия. Она в темной ниже колен юбке, кремовой тонкой кофточке с ажурным воротничком. Волосы сзади заколоты, с пышным коком впереди. Мама на высоких каблуках суетливо носится по 'кухне, ей некогда посмотреть на меня. На ходу допивает чашку кофе.
- Будешь? - предлагает яйцо.
- Не хочу.
- Стакан джуса, оранжада? Выпей оранжад. Ну съешь хотя бы бутерброд. Сыр.
- Не хочу.
. Что с тобой? Ну тогда я тебе заверну с собой, съешь в школе. Поторапливайся, уже пора. Сьюзи придет, уберет. Ноги ватные, голова кружится. Мама вскакивает.
- Ну я побежала. Не задерживайся.
Мне тяжело дышать. По лестнице наверх иду тяжело. Надеваю пиджак, беру сумку. На улицу выход с этажа моей комнаты. Дорожка выстлана природными камнями. В школу плетусь. В кепочке и костюме мне жарко. Расстегнулся нараспашку, снимаю пиджак. Становится холодно, снова его надеваю. Коленкоровый коричневый портфель, ручки к нему и длинная, и короткая. У башмаков тупые носы, "как морда бульдога". Улица из небольших частных домов. Ярко синее небо, жарко, хотя летом будет намного жарче. Песчаная разбитая дорога. Проехала машина, допотопная. Колея от машины. На улице никого нет. Из переулка выходят двое из старшеклассников. Навстречу господин с собакой типа колли.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 251; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!