Дружинник князя Ярослава в Новгороде Лерг отправляется с набегом на чужую северную территорию, на поле брани, битва с рыцарем. Русь, XI в. (8 сессий). 22 страница
Подлесок. Опять он, едет навстречу, я еду в город. Кто это, он еще жив? Но это поправимо. Дождь идет, довольно холодно. Кто-то из наших кричит. Мы большим отрядом. Он спокойно едет по касательной, выезжает на дорогу, поворачивается к нам, смотрит. Мне становится как-то не по себе, кажется, что он смотрит на меня. Наши замолкают. Такое впечатление, что у него в глазницах что-то блестит. Мой конь ушами дерга-ет, как-то беспокойно себя ведет. Зато у того как каменный. Мы стоим. У меня чувство недоумения по его поводу: во- ■
- Зато они спят, - молодой говорит, хлопает по мечу, - цщ Сильнее.
- Нас разобьют, - старший говорит. Ему лет 35-40. Сзади еще один подъезжает, довольно старый.
- Свен, надо вылазку сделать, - обращается к старшему.
- Нельзя.
- Мы его разобьем, - молодой говорит, смеясь, - нас почти полтыщи.
Старший говорит:
- Четыре сотни. Подъезжает еще один, говорит:
- Этого хватит.
Дождь еще сильнее льет, все закоченели.
- Нельзя в такую погоду, - старший говорит. Я ему отвечаю:
- Сейчас и надо.
- Нет, стоим в городе, нельзя. Я начинаю явно злиться.
- Мы должны сохранить рать, - это он говорит. Я:
- А землю?
- Будем ждать помощи, мы здесь засохнем.
- Скорее размякнем, - отвечает третий. Все немного посмеялись.
- Людей я не выведу, - старший.
|
|
|
- Тогда выведу я, - я говорю.
- Я старше.
- Я не в твоем подчинении.
- Не смей. Молодой говорит:
- Я тоже. Он берется за меч.
- Бунт!
- Войска все же надо вывести.
- Кто выйдет, будет казнен.
Я разворачиваюсь, быстро отъезжаю, подъезжаю к своим. Они в кучку собрались. Говорю: "По коням". Те трое тоже разъехались. Старший приказал закрыть ворота, но, правда, не закрыли. Две сотни вышли, я вывел третью. Построили квадратами. Объехали их, оказалось, что все сотни неполные, часть осталась внутри крепости. Единогласно выбрали начальником пожилого товарища. Обращались к нему "Сельд". Он нас разделил на две части. Я не в его части. Со мной этот молодой. Мы должны были обойти город справа, а они пошли слева. Потом мы подъехали к своим, когда мы подъехали, подняли стяг. Это
должно было быть сигналом, что готовы. В лесу увидели тоже стяг поднятым. Потом понеслось.
На их несчастье на лагерь налетели с двух сторон. Он был не укреплен. Они все выскочили из шатров. Подрубаем шатры, они запутываются под дождем. Вопли, крики, лязг... их было больше, чем мы ожидали. Думали быстро покончить, а пришлось возиться довольно долго. Самое неприятное, что к ним еще народ подъехал, перемешались. Отличались по одежде: у них доспехи и шлемы другие. Они были не при полном вооружении. Мечи у них больше, широкие, щиты круглые, деревянные, кожей обтянутые, пластинками укреплены в виде солнышка, топориками все пользуются. Четко определяем, свой или не свой. Своих в основном знаем по крикам. Крик слышно плохо: дождь, гроза, все звенит, звон оружия. Мой отряд оказался ближе к лесу. Спокойно громим лагерь, но спокойного разграбления не получилось. Сотню, которая была со мной, оттеснили к лесу. Мы галопом, они за нами, мы сильно оторвались. В лесу я своих успел построить. Они на нас налетели, а на копья неприятно налетать, мы их с двух сторон и взяли. Получилось избиение младенцев. Копья долго не выдерживали, но главное было сделано.
|
|
|
Пока мы с этим разбирались, другие громили лагерь. Это было уже почти ночью. Весь день был приличный ливень, все мокро до нитки. Пленных до какого-то времени не брали, пока было массовое сопротивление, но, когда разгром был явно виден, начали подбирать. Тяжелораненых собирали легкораненые. Постепенно возвращаемся в город. Мы заключительными идем. Осмотрели, прочесали лагерь. Их, пленных, впереди провели.
|
|
|
Когда я въезжаю в город, вижу следующую картину: как начальник дерется с молодым, который тоже сотейник, как я, на мечах. Народ вокруг молча смотрит. Дерутся, я подъезжаю, спешиваюсь. Смотрим на это все. Это считается нормально, но вообще между чиновниками не принято так выяснять отношения, особенно в момент несения полномочий. Но это логично, или он должен был нас всех пересажать, либо мы. Он сотейника ранил, мы разошлись по домам, которые нам любезно предоставили местные жители. Спали довольно долго, ведь перед этим четыре ночи не спали толком. Телоповреждений у меня не было, принял несколько касательных ударов, может быть, есть синяки. Это был какой-то сброд вооруженный, даже весело было их туда-сюда мотать.
Мы на мосту стоим, двое нас. Без коней, даже без щитов, один меч висит только, он в ножнах. У меня даже шлема нет.
Мостик небольшой, деревянный через речку в полшага: переброшены два бревна, сверху настил, на нем перильца из веток с одной стороны, и то не полностью. У въезда солидные загородки из бревен.
Мы стоим смотрим на воду. Рыбка плескается. День обыкновенный, не очень. Вдруг мой товарищ толкает меня довольно ощутимо в руку. Вижу, что на мостике с той стороны стоит наш старый знакомый. Между рожками перышки что ли. Что-то поднимает - меч обыкновенный, не тот, что был. Конь, на нем висит щит и двуручный меч. Щит интересный - металлический, шесть углов, очень красивый, выдавлен шар, борозда, резьба. Судя по тому, что не особенно помят, ясно, что мало использует. Меня дрожью немного пробило. Он вышел на мост, дошел почти до половины. Мы стоим смотрим. Я наха-лявку, с одним мечиком. Дурак, что не вооружен. Тот :."дни-мает меч, показывает на моего товарища и говорит: "Один". Акцента не заметно, глухой голос, но звучный и в то же время хриплый.
|
|
|
- Сейчас я этого бродягу проучу, - напарник.
- Аккуратнее.
Черный разворачивается, отходит к коню.
- Хей, - мой спутник.
Тот берет щит с коня, хлопает по коню, который разворачивается и уходит. Он стоит там, мой подходит, замахивается -и они начинают. Удар довольно сильный, а щит не гнется: очень сильная вещь. Они дерутся, черный подставляет щит под меч, плашмя им ударяет. Мой спутник с обрывчика сваливается, начинает выкарабкиваться, я подбегаю помочь. Тут выходит конь, этот спокойно кладет на него меч, щит и достает двуручный меч, хлопает коня. Мой товарищ успел вылезти, удивленно посмотрел на смену вооружения. Я начинаю волноваться, но подумал, что с двуручным управляться труднее, не так мане-вренно. Мой товарищ имеет шанс. Делает пару ударов черный, мой напарник уходит к мосту, потом ударяет того слева по голове, тот отбивает, потом протыкает в грудь - и напарник падает. Я подбегаю, а тот успевает отойти. Смотрю этого, устанавливаю, что он мертв, подбегаю к тому. Тот уж возле коня, садится на него. Я замахиваюсь, он отбивает, отскакивает и показывает по направлению севернее и ускакивает. Возвращаюсь к своему. Он был сильным воином. Что меня повергло в недоумение, так то, что, когда он отходил, я думал: он играется, но, когда его с первого удара свергли, мне стало страшно. В некоторой панике бегу к селу, возвращаюсь с народом, уносим.
Мы здесь, чтобы народ набрать. У меня уверенность, что я еГ0 должен уничтожить. Я его уничтожу, желание этого есть.
6-й год, июнь, первое, XI век.
Где же он? Схожу с коня, хлопаю по загривку. Вхожу на поляну, поляна довольно круглая. Березки встречаются, но в основном лес хвойный, густой. Трава зеленая. Солнца еще нет, но уже достаточно светло. Ветерок слабенький, влажность большая. На мне кольчуга моя любимая - кольца, пластины четыре на четыре, пластинки кое-где украшены. Шлем тоже украшен. Штаны полосатые, бело-зеленые. Сапоги красненькие, очень удобные на ногах. Ткань белой рубахи достаточно мягкая, не думаю, что она льняная была. Мой конь рядом гуляет. Свежий - имя коня.
Тот появляется спешенным в черном плаще пепельного оттенка. Плащ закреплен серебряной застежкой с гравировкой. Меч двуручный, простой, не украшен, в отличие от моего. Рукоятка же моего обтянута бархатом, набалдашник украшен резьбой и камнями. Это трофей, сам добыл. У того под плащом рубашка кольчужная ниже колен плюс панцирь металлический до тазобедренного сустава. На суставах рук типа шарниров пластины, на ногах тоже. Сапоги железом отделаны на икрах, тоже очень аккуратно. Он крупнее меня. На голове шлем -пластины полукруглые снизу и сверху, встречаются углом, согнуты рельефно, матового железа. Два рожка, небольшие, из места над и за ушами. Из-под шлема выходит кольчужка, как будто вязаная. Лица не видно, но смотрит через дырки в глаза, сверкают белки, я его знаю. Щита и другого оружия у него нет.
Идет, опустив меч. Подходит. Стоим. Ритуал у него какой-то есть, я не понимаю: между нами палка, которая обозначает, что мы по разные стороны этого мира. Страх, возмущение. Солнце от меня где-то справа, небо чистое, несколько облачков беленьких. Все мое внимание сосредоточено на его движениях. Я первым начинаю, на него нападаю, удар в область шеи, но удар до цели не доходит, он укрылся, вывернулся. Слева бьет, двумя руками держа меч. Я отбиваю удар, удар очень сильный. Такие вещи неприятны, радуюсь, что не на солнце смотрю, оно где-то сзади, иначе все. У меня меч длиннее стандартного, а у него вообще длиннющий. Бьет еще раз, но выше, я частично уклоняюсь, отбиваю. Я бью, хочу по боку ударить, он отбивает. Потом он бьет справа, я подставляю щит, удар пришелся по щиту. Больно левой руке и в затылке, я отлетаю. Голова начинает кружиться, двоится все, мутно, расплывчато, невнятно его вижу. Потом ударяет еще раз, я отбиваю его удар, но он начинает крутить мечом. Я в основном отпрыгиваю. Чуть лучше вижу, но все равно не очень. Он меня достает сверху. Я отпрыгиваю, но он снова замахивается, я подставляю щит. Руке очень больно. Я его ударяю в область груди. Он рявкнул. Меч в правой руке у него. Левой рукой он бьет по моей правой руке, у него ж в железе, толкает в грудь по незащищенному месту. Я спотыкаюсь, падаю, боком ударяюсь. Я достаточно огорчен, что он задел, знает, куда толкать. Мне все время кажется, что в его глазницах что-то горит белое, кажется, что за ним даже небо темнее. Подходит, замахивается, держит надо мной меч, я пытаюсь подставить свой.
- Забудь, - говорит голосом шипящим, не тем, и опускает меч.
Я успеваю сказать: "Нет". И все, темно. Боль в левом боку. Я подумал, что он убил меня. Я все еще за меч держусь. Звон в несчастной черепушке. Обездвижена левая рука, спина болит, правая рука висит, ноет за грудиной. Наплывает другой образ -согбенная фигура в темном плаще с большой палицей (булава без шипов).
Открываю глаза: этот товарищ стоит. Утро прохладное, приятно пахнет, солнце светит, небо синее-синее, одно облачко между его рожками, он на этом фоне довольно красиво выглядит. Думал, что у него на шлеме рифление, а оказалось при ближайшем рассмотрении - дырки, пипочка наверху красная, отделанная позолотой, вставлено много камешков, смахивает на миниатюрную корону. Вижу этого рыцаря, поднимает меч, опускает на голову, удар пришелся по шлему. И я отрубаюсь. Это был уже дополнительный удар, ведь я лежал. Легче было ударить чуть пониже, а не плашмя. Все, на этом все.
Долго не прихожу в себя. Бой произошел утром, сейчас день. Солнце печет. Левому боку холодно, правому жарко, потом только жарко, даже ухо жжет. Верхушки деревьев вижу -хвойные. Небо белесое. Стону. Лежу. На поляне птичка какая-то поет. Какое-то насекомое по шее ползает- гадость.
- Ой, тяжко. Почему он ушел и не стал добивать?
Лежу на левом боку, голова отброшена, левая рука подмята. Неприятно, чувствую раны, полный физический упад. Под левой лопаткой мешает камень. Правая рука вроде цела, пытаюсь шевелить левой рукой, сомневаюсь, есть она или нет. Подозреваю, что она на месте, но в онемелом состоянии. Нет, пальцы чуть-чуть чувствуются. Голова звенит, значит, на месте. В груди боль, дышать трудно. Я всем пытаюсь двигать, но ничего не движется. Пытаюсь найти хотя бы одно место, которое осталось целым, поиски не увенчались успехом. Полное отсутствие
всякого присутствия. Состояние ужасающее, полный кошмар, даже хуже.
Прошло какое-то время, земля стала прохладней, солнца уже нет. Холодно стало. Вздохнуть не могу, сильно жжет в груди. Помираю, но жить еще нужно. Надежда есть, но маленькая-маленькая.
Рука начала оживать, а ноги онемевшие, голова болит, дышать трудно.
Смогу ли выкарабкаться или нет? Голоса: "Что это? Кто это? Помоги мне. Подведи сюда, если сможешь". По-моему, меня куда-то тащат, несут двое за ноги и за руки. Голова болит, спина болит, все подпрыгивает. Остановились. Я в одной рубашке. Кладут, видимо, на коня, головой ударился.
- Живой?
- Живой.
Открыл глаза, смотрю на небо чистое, звезды. Спина болит. Почему именно спина? Взяли ли они его? Провалился.
Внесли в избу. Закопченный потолок, стены бревенчатые, серая печь.
- Кто это? - женский голос. I
- Принеси воды.
- Сейчас.
Темно, огонек справа.
- Жить будет?
- Будет.
"Будет" - отдается в голове. Подносят к печке, на ней что-то навалено. Потолок с перекрытиями, с трещинками и пауком. Отключаюсь. Рассвет. Женщина молодая - волосы черные, не очень длинные, что-то делает с плечом. Смотрим друг на дружку. Немного удивлен. Пытаюсь что-то сказать, посто-нал. Испугалась. В руках мокрая тряпка в крови.
- Ну как ты, больно?
Мотаю головой: "Нет". Голова гудит. На мне нет ни коль-тужки, ни сапог.
- Он очнулся, дедушка.
Вижу паучка, отключаюсь. Я здесь провалялся достаточно. Резкая боль в плече. Просыпаюсь. Сумеречный свет. Смотрю в потолок. Рука работает нормально, ноги тоже чувствуются, спина нормально. На третьи сутки понимаю, что не ел давно. Пытаюсь сесть. Тяжесть, усталость, боль в плече. Слез с печки, она не высокая (показывает до высоты подмышки). Стою свободно, но плохо чувствую ноги. Сделал несколько шагов, пошатывает, нога волочится. Левая рука плохо функционирует. Вижу два окошка, посередине стол с табуретками. На столе
3- Зак. 2210.
миска металлическая, в ней вода. Свеча тонкая, грязно-белая, в подсвечнике черного металла, с ручкой, у меня такого нет. Несколько лавок у стен. Удивление: книга толстая, обложка металлическая, бронзового оттенка, крест по центру выгравирован, корешок затерт - Библия. В углу висят иконки - большая и несколько маленьких. На большой - Иисус. На мне крест серебряный, большой, на цепи. Снова полез на печку, на нее не очень залезешь, подпрыгнул.
Дверь скрипит. Старик входит. "Гей", - говорит. Я спрашиваю: "Где я?" Усмехнулся: "Где он". Кто он? Солидный, большой, чуть сутулый. Рубашка и штаны грязно-белого цвета. Крестик висит достаточно простой. "Да ты ляг", - говорит. Почему он ушел?
Едет на меня. Кто же? Ударяет меня, перерубает меч. Открываю глаза. Передо мной опять женское лицо. Протирает плечо. Весь мокрый. Еще не пришел в себя. Жарко и слабость. Поднимаю левую руку, все нормально. Пытаюсь поднять правую. Улыбаюсь. Тяжесть. Она начинает смеяться, я тоже улыбаюсь. Стемнело.
- Ну что у вас там? - не старик.
- Наш хворый очнулся! - кричит женщина.
- Ну да, - появляется еще кто-то.
- Ну здравствуй.
Смеется. Становится интересно.
- Кто ты?
- Лерг, - отвечаю.
- Как ты попал к нам?
Мне становится плохо: голова, плечо. У девушки испуганное лицо.
- Мы должны были здесь встретиться, я и он.
- Кто он?
- Я не знаю, кто он.
Смотрю в потолок. Кладут что-то под голову - холодную тряпку. Отключаюсь. Жарко очень, душно. Просыпаюсь, открываю глаза, утро. Смотрю наверх, любимого паучка нет. Я опять сажусь, везде слабость. Осматриваю избу: в углу ведро с водой. Девушка за столом, спит, по-моему. Хочу встать, пытаюсь слезть с печи. Сижу, не чувствую,-как встаю, меня мотает. Смотрю на себя: белые штаны на мне не мои, мои были бы в полоску. Без рубашки, чем-то затянут. Смотрю на руку, страшно, она вся синяя, кровоточит в двух местах, плечо тоже синее. Удручающее состояние.
- Ты чего? - она испуганно.
- Со мной все в порядке.
- Ляг.
Я улыбаюсь. У нее вид становится сердитый, она снова говорит: "Ляг". Улыбаюсь. Смешно видеть ее испуг, как она сердится: "Ляг же ты". Я начинаю смеяться, она тоже начинает улыбаться. Мы стоим так.
- Ладно, - вскарабкался на печку, ног не чувствую.
- То-то, - говорит она и выходит.
Проснулся от вкусного запаха борща. Я ем сам, правая рука двигается. Тарелка деревянная и ложка тоже. Наелся. Грудь болит, достаточно сильная боль. Удовлетворенный, валяюсь. В окошке изгородь, кроны деревьев. Какая-то птица вскарабкалась, большая, темная, на петуха смахивает.
Просыпаюсь. Утро. Пятый день. Я ее вижу, а она меня не видит. Около двадцати лет. Стоит рядом миска и чашка, тряпка. Оборачивается. Я притворяюсь, что еще сплю. Она рассматривает мои дырки, протирает на груди. Я подглядываю. Берет другую тряпку, бережно промывает раны настоями, периодически посматривает. Раны не очень глубокие, до кости не добрались, а вот на ключице достал.
- Ты спишь?
Я улыбаюсь. У нее возмущенный вид. Когда она сердится, то становится очень смешной. Я начинаю смеяться, она улыбается.
- Как тебя зовут?
- Альта, - отвечает.
Пытаюсь поднять правую руку, не получается. Она начинает смеяться. Я делаю удивленный вид, она еще сильнее смеется. Я сажусь, сажаю ее рядом. Кидается мокрой тряпкой, я успеваю поймать. Я хочу слезть, но она делает серьезный вид, говорит: "Нельзя". Я возвращаюсь в тяжелое погружение. Я опять вспоминаю рыцаря зимой на коне, избушку и два трупа.
Вбегает Альта, говорит: "Сядь ". Я сел на печи, она рядом села, начинает бинтовать, перевязывает тряпочками.
- Подними руки. Поднимаю руки.
- Слишком сильно.
- Не умрешь. Остолбеваю.
- Где же мои вещи?
- Там, в углу за печкой.
- Кто вы?
На меня смотрит, прищурив один глаз.
- Я же не знаю.
Страшно интересно. Она смотрит, улыбается. Я начинаю опускать руки. Она: "Подними обратно". Входит старик. Она-"Здравствуй". Он: "Здравствуй-здравствуй". Садится на табурет-' ку.
- Как наш гость?
Я: "На перевязке". Она дальше забинтовывает, быстро кончила, выходит.
- Я сейчас.
Я встал, подошел к столу, сел. Старик:
- Ты чей?
- Княжеский.
- Мы тоже. Помолчали.
- Далеко ли до города? Старик призадумался.
- Верст двадцать.
- А вы коня не видели? Он усмехается: -Гнедого?
-Да.
- На морде полоса белая.
- Да, тот самый.
- Да, рядом с тобой и нашли. Ты ходить можешь?
- Плохо, ноги немеют.
- Слава Богу, вообще ходишь.
Мы опять молчим. Второй входит: "Встал?" Старик кивает.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 287; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!