Экономический детерминизм представляет собой ложный императив.
Нет ни одного экономического понятия, которое не содержало бы в себе юридической категории: так, например, «капитал» предполагает право собственности, «товар» предполагает куплю-продажу, «зарплата» предполагает рабочий договор, «прибавочная ценность» предполагает договор и собственность, и, наконец, вся структура правовых и хозяйственных отношений предполагает право властвования и обязанность подчинения. Таким образом, можно сказать, что право проницает, формирует и обосновывает всю экономическую жизнь[36].
Сегодня экономический детерминизм продолжает оказывать деструктивное воздействие на экономику России, право как универсальный регулятор общественной жизни попирается и принижается. Небывалый рост правового нигилизма[37], экономической преступности, коррупции лишний раз доказывают, что необходимых изменений государственного строя можно достичь не революциями, не регулярными перестройками, не «новыми курсами», не «перезагрузками», а с помощью адекватного правового регулирования. Но это регулирование должно быть направлено не на отдельные интересы кланов и олигархов, а на интересы всего народа.
Приведем лишь два примера, которые доказывают нам несостоятельность экономического детерминизма.
С осени 1914 года В.И. Ленин утверждал, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс меньшим злом было бы поражение царской монархии; война должна быть превращена в гражданскую войну пролетариата против собственного правительства, и если победа будет за пролетариатом, то их обязанностью будет вести революционную войну за освобождение масс по всей Европе. Эти идеи опирались не на объективную реальность, не на экономический, а на как раз на идеологический фундамент, заложенный радикалами, теоретикам марксизма и профессиональными революционерами, которые нисколько не считались с законами экономического развития[38]. (Сравни: государственный переворот на Украине осуществлен все за те же доллары[39]). Не идеи подчинялись экономической действительности и отражали ее, напротив, экономика была полностью перестроена под коммунистическую доктрину. Одной из сторон социального эксперимента стала фантастическая гиперинфляция: к 1923 году рубль обесценился по сравнению с 1914 годом в сотни миллионов раз. Новая власть не только никак не боролась с раздутой денежной эмиссией и гиперинфляцией, а, наоборот, даже считали гиперинфляцию позитивным явлением.
|
|
|
Хотя золотой запас страны считался накануне октябрьских событий самым крупным в Европе, 1337 тонн, но уже к 1922 году золотохранилища страны практически опустели.
Профессор Сироткин, эксперт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Председатель экспертного совета по материальным и культурным ценностям «Эрмитаж», на основании целого ряда документов утверждает, что за границу «уплыли» ценности на сумму более 300 миллиардов долларов (по нынешнему курсу). Российское золото «расползлось» по всему миру ценности через Норвегию, Швецию, Финляндию и Прибалтику переправлялись в Голландию и Германию, откуда вывозились в банки США[40].
|
|
|
Спустя десятилетие новая «перестройка»: и опять иностранные консультанты явились идеологами ускоренной приватизации: продавать как можно быстрее и больше государственной собственности, и продавать в первую очередь лучшие предприятия. В рамках приватизации частным структурам была продана государственная собственность в сотни раз занижена искусственно. Именно иностранные консультанты и явились идеологами ускоренной приватизации: продавать, как можно быстрее и больше госсобственности, и продавать, в первую очередь, лучшие предприятия.
В 90-e гг. над гражданами России осуществляли очередной социальный эксперимент, навязывая им идею приватизации, ваучеризации, акционирования, при этом, затрачивая на телевизионную рекламу десятки миллионов долларов[41].
|
|
|
Впоследствии, такая форма государственного управления экономикой, как приватизация государственного и муниципального имущества того времени, была признана неудачной. Известный ученый правовед С.С. Алексеев говорит о данном эксперименте следующее: «Решающими в этом деле оказались политические мотивы, в ряде случаев механическое заимствование зарубежного опыта (далеко не всегда лучшего, оправданного), стремление в обстановке жесткой борьбы за власть достигнуть скорого успеха – в кратчайшие сроки, прямо-таки по-большевистски, добиться всеобщей приватизации и перехода общества в состояние процветающей социальной системы»[42].
Как отмечают некоторые авторы, «глобальный процесс приватизации девяностых соизмерим только с послереволюционной национализацией двадцатых годов прошлого века. Соответственно и последствия для страны примерно аналогичные – развал экономики одного из сильнейших государств в мире»[43].
Наоборот, основатели США разворачивали политический проект идей эпохи Просвещения по созданию нового миропорядка. Политическая, социальная и культурная новизна американской «неформальной империи» стали факторами, определившими ее претензии и амбиции на исключительное положение среди других политико-территориальных сообществ[44].
|
|
|
Развитие экономики было прямо противоположным: отсутствие революционных партий в стране концентрированного капитализма с многочисленным рабочим классом. Каждый американец больше интересовался тем, как бы ему самому стать крупным собственником, нежели, как свергнуть капитализм.
Имперские амбиции США находили выражение в официальных заявлениях: «доктрина Монро»[45], «длинная телеграмма» Дж. Кеннана[46], исторические исследования Мэхена.
Экономическая политика, осуществляемая под влиянием идей, содержащихся в этих сочинениях, последовательно привела к обретению США господства сначала на американском континенте, а сегодня и в Западной Европе, и Латинской Америки.
На основе этих документов политическим руководством США формировались доктринальные основы политики, известные как «доктрина Трумэна», «доктрина Эйзенхауэра», «доктрина Кеннеди» и т.д. до современности. Положения доктрин, адаптируя политический курс в соответствии с актуальными задачами, оставались неизменными в следовании рассмотренным принципиальным идеям. Основное их содержание было направлено на необходимость сохранения лидерства США, курса на достижение мировой гегемонии, укрепления курса национальной валюты, подчинения мира своей воле, то есть сохранение американского имперского превосходства.
Мы можем сравнивать результаты либеральных реформ, проведенных Людвигом Эрхардтом, Дэн Сяопином, Маргарет Тэтчер, Лешеком Бальцеровичем, с результатами реформ 90-х гг. приведших к одной из крупнейших в истории нашей страны экономических катастроф, исключительную роль в организации и проведении которой сыграл Е. Гайдар.
Перестройка разрушила не только систему права, но основу государственности. Академик Академии наук СССР (впоследствии РАН) писал: гайдаровские экономисты, коррумпированное чиновничество, криминалитет разного рода и клептоманы разных сортов стремились сделать всё как можно быстрее. Наворовать, обогатиться и разрушать, разрушать…[47]
Национальная культура (матрица), которая определяет облик государства и общества, позволяет воспроизводить его основные параметры в случае крушения государственности, развала экономики или социальных проблем. Человечество смогло изобрести пока только два вида такой матрицы – это религия и идеология.
Так, Конфуцианство позволяет Китаю динамично развиваться и с уверенностью смотреть в будущее, более того конфуцианская империя просуществовала более двух тысячелетий, что является уникальным случаем в истории, когда мощная цивилизация существуя в рамках традиционного общества имела в качестве идейного стержня не религию, а идеологию и национальную правовую систему.
История убедительно доказывает, что различные идеи: имперские, коммунистические, фашистские, национал-социалистические изменяют структуру общества и, следовательно, структуру хозяйства.
Настоящая техническая революция произошла в истории несколько раз и это связано с изобретение паровой машины в XVIII веке, научно-технологические достижения в области электричества и химии в XIX веке, создание компьютеров и средств мобильной связи в XX веке. И опять становится очевидно, что ни техника сама по себе, ни промышленное производство не может определять право, религию, культуру нации.
Материальное производство, экономика - совокупность средств, а не система целей, так как один и тот же способ производства в различных государствах может служить прямо противоположным целям и задачам по преобразованию той же экономической составляющей.
Существует индустрия комфорта и улучшения жизни, но существует также военная индустрия, опирающаяся на ту же самую технологию. Можно утверждать, что экономический детерминизм и марксистский техницизм представляет собой демагогию о ценностях, ложный императив, навязываемый отдельным нациям и народам.
Дата добавления: 2015-12-18; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!