Ал. Панов - Школа сновидений 11 страница
в одном из кругов света
расходившихся неизменно
от сердцевины света
он почти просыпался
но почти не помнил где он хотел бы проснуться
и потом он проснулся
***
как это происходит? Нечто, погружаясь в поток,
становится жизнью — например, растеньем
или январским вечером кто-то идет в кино,
иногда не присутствуя здесь из-за силы течения.
безмолвны начала зрения — говоришь о любви,
где ты можешь и есть, и спать, и оглянуться, сказать «вернись»,
но однажды приходит ветер и ты слышишь «фр-р-р»
после которого как бы воздушный шар
отпустив канаты, сбросив баласт устремляется прочь,
я сказал бы «в ночь», но, по-правде, не видно куда.
Говорят это путь домой и в такой дали
нечто во мне на это отвечает «да»
***
летящий в сумерках или в тумане
на малой высоте, ты сохраняешь тень
и в этом шанс вопроса о природе
летающих. Сначала вертикально,
как помнится, ты выскользнул из дома,
на некой высоте возможен интерес
к тем мастерам, что извлекают сцены
подобные твоей из ткани бытия.
Ты можешь где-нибудь на землю опуститься
учись ходить, но обходя загадки
пропеллеров и прочих турбулентов,
что сохраняет целостность тех тел,
вообше-то невозможных, но так зримы
их наблюденья местностей пустынных.
Там можно встретить девушку с приятным,
чуть отрешенным голосом. По цвету
ее глаза — как черные маслины;
учи ее летать, если захочешь,
или спроси: «Не знаешь ли какую
имеют власть здесь крики петухов?»,
|
|
|
но не пытайся продлевать знакомство —
с предметом, человеком или птицей —
до появленья ветра. Пункт изгнанья
возможно так себя проявит, ты теряешь
при этом силы, приближая возвращенье.
Узнай о чем угодно — о себе,
о времени, о мире, о баранах
наших. Важнее как вообще
ты оказался здесь, такой красивый.
Потом все меркнет — можешь попытаться
вцепиться в ощущенье в даль скользящих
мгновений, что уже впадают
в другие реки, как и ты — летящий
обратно. Тайна вдоль пути,
в отличии от «там» и «тут», не расставляет
силков; тех птичек слышен «фр-р-р»,
что неизвестно где летают по ночам...
***
... там, где начинается невозможное,
где едва различимы
очертанья предметов и тел
откуда-то приходит
запах серебряных полей,
пронзительно ясных,
теряющихся во тьме,
ты движешься сквозь них,
благодаря им,
долго — как для всего настоящего,
нет времени,
которым можно было бы назвать этот срок -
и тот, кто тебя ждет
уже смотрит на твою жизнь
в твои глаза
и ты почти видишь его
когда невозможное
пребывает в золотое свечение
того, что действительно есть
...мы знали друг друга, но ночь была между нами
и кто-то еще
мы смотрели на парки и видели темноту.
тревога жила в ветвях,
|
|
|
в медленных дырах прогалин
открывалась тревога
и кто-то еще
я возвращался в то время когда я был молод.
Оно изменилось с тех пор, места для людей
занял кто-то другой
мир, который я вижу,
утратил прочность
ничто в нем не будет таким же как раньше
будто смерть отпустила живот мой и странный комок
в нем таял как зуммер в домах на окраине города,
как февральская ночь,
как запах,
как тот,
кого я давно ожидаю.
ПОЗИЦИИ СНА
Практика показывает, что вопреки расхожим мнениям о том, что лучше всего спать головой на Восток или на Север оптимальная ориентация тела во время засыпания — вещь очень индивидуальная и нерегулярная.
Практически это выглядит следующим образом:
— оптимальная позиция тела для отдыха и восстановления сил во сне далеко не всегда является подходящей и для практики намеренного сновидения. Прежде, чем лечь спать, лучше подумать, для чего мы это делаем в этот момент.
— наилучшее положение тела относительно сторон света зависит от места, где мы спим, от времени суток и времени года, от нашего состояния и от своеобразия нашей энергетической структуры в целом.
— для восстановления сил имеет смысл попробовать поспать головой на Юг или Юго-Восток; для глубоких и дальних сновидений — головой на Север или Северо-Восток; для облегчения контроля за снами — головой на Восток; для очищения и трансформаций во сне — головой на Запад и Северо-Запад.
|
|
|
— вопреки распространенному мнению, спать, дремать и сновидеть на закате можно, но для этого нужно иметь достаточно внутренних сил и хотя бы небольшой контроль за фазой засыпания. Оптимальное положения тела при этом — головой на Запад или Юго-Запад. При наличии указанных вещей сон на закате может дать много сил и глубоких знаний.
Засыпание на правом боку может способствовать исследованию скрытой стороны нашего повседневного мира и глубинных мотиваций наших обыденных отношений;
— на спине — исследованию тонких и дальних мотиваций нашей судьбы, ее происхождения, и человеческого мироздания в целом;
— на левом — столкновению со странными, неописуемыми, иногда угрожающими сторонами нашего мира и других миров, а так же с нашими нечеловеческими сторонами;
— на животе — исследованию глубин и первоисточников витальных сил; сны воли.
СВОИ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ, ЧУЖИЕ СРЕДИ ЧУЖИХ, СВОИ СРЕДИ СВОИХ
(ксенологическая классификация человеческих типов)
Ксенология* только начинает выделяться в самостоятельно оформленную науку, хотя совершенно очевидно, что все духовные и научные искания и самопознание человечества на протяжении всей его истории, в том числе и постантропоцентристской, основывались именно на ксенологических дихотомиях: известное-неизвестное, наше-чужое, человеческое-нечеловеческое, здешнее-Иное и т.д.
|
|
|
Более того, рациональная история** человечества является продуктом этих дихотомий. Другими словами, во все времена своего существования человечество и люди сущностно самоопределялись при помощи отождествления себя с «человеческим» и разотождествления (переходившим, зачастую, со временем в отождествление, как продолжение себя в неизвестное) с чужим, «нечеловеческим».***
Однако, в отличие от всех остальных наук, достаточным основанием для существования которых является неочевидное в силу своей вопиющей очевидности — единство мира, краеугольным камнем для существования ксенологии, помимо этого, является истинная мера отличия человека и человеческого от всего остального мира и остальных путей,— отличие, которое при глубоком и трезвом анализе не так очевидно, как представляется и трудноотделимо, потому что именно это отличие всегда есть самоопределение.
Основанием для нашей классификации служит различение в нашем восприятии определенных типов людей и их проявлений не-человеческих, чуждых компонентов.
Эта классификация, естественно, не соответствует описанию расовых, психологических, социальных, географических, анатомических,зодиакальных и пр. отличий людей, т.к. все перечисленные особенности являются человеческими. Нас же будет интересовать не-человеческое.
Не имея возможности (бытийной) сформулировать объективное определение человеческого (т.к. в любом случае это лишь само-определение), мы надеемся, что это определение, тем не менее, косвенно, не прямо присутствует в нашей классификации, возникая как рисунок веши возникает из карандашных штрихов, которые этой вещью не являются.
Другая трудность, подстерегающая неизбежно при изложении этой классификации, — объяснение причин возникновения нечеловеческого в людях,— будет в меру возможностей разрешаться по ходу повествования.
Т.е. речь в классификации пойдет о существах, имеющих физическую форму людей. Самая обобщенная ксенологическая структура человечества с этой точки зрения выглядит так:
а) те, кто еще не люди
б) те, кто уже не люди
в) те, кто, несмотря на свою физическую человеческую форму, людьми не были и не будут.
ТЕ, КТО ЕЩЕ НЕ ЛЮДИ.
ЛИСЫ в повседневной жизни, как правило, обаятельны, подвижны, живы. Однако при внимательном отношении к ним всплывает впечатление некоей их внутренней застылости и ощущение, что им чего-то не хватает в их душевном составе. Причем это отсутствие воспринимается не как пустота от чего-то изъятого, а как отсутствие места для чего-то весьма тонкого и естественно человеческого или как иной способ жизни в этом месте душевной жизни. Это «что-то» в общении с ними трудно уловимо: вначале обращает внимание на себя то, что их тончайшие эмоциональные переживания и соотношения являются больше имитацией (или мимикрией) и в этом могут отчасти напоминать некоторые психические особенности формирования личности в подростковый и юношеский период.
Однако имитация лисами тонкостей сердечных, и это существенно, не носит характер отражения или лжи: они бессознательно как бы вытягивают наружу из тех, с кем общаются, определенные эмоциональные диапазоны, вследствие чего происходит некое отчуждение восприятия и это экстереоризиро-ванное уплотнение эмоций воспринимается как присущее лисам. Тогда как при внимательном взгляде на вещи можно увидеть, что лисы совершенно отдельны от этого сгустка в процессе общения и впитывают в себя лишь свет интенсивности этих чувств, но не смысл и энергию их.
Характерным является впечатление (при подобном угле зрении), что лисам что-то нужно от тех, с кем они общаются, но эта нужда в сути своей не связана напрямую ни с жизненными, ни с социальными, ни с эмоциональными проблемами. Иногда создается впечатление, что лисы двурушничают, манипулируют, интригуют, преследуя скрытые цели, хотя на самом деле они большей частью бессознательны относительно того, что они хотят на самом деле. А когда двурушничают сознательно, их собственные внутренние мотивации и объяснения не основываются на осознании своих сущностных интересов, а имеют вид обычной корысти и выгоды или других общественных причин — от самозашиты до самоутверждения и соображений карьеры.
О причинах, порождающих этот тип, высказано множество предположений.* В нашем описании речь все же будет идти не о преобладании т.н. животного состава в душевной жизни и способах поведения,** (хотя некоторые подвиды этого класса и будут обозначены названиями животных), а о нечеловеческом, в сущностном смысле.
Что же на самом деле нужно лисам от людей? В понимании этого может отчасти помочь обзор версий, объясняющих причины жизни этих существ рядом с нами. Некоторые оккультные традиции, (в которых сущности, сходные с описываемыми здесь «лисами», называются «сандманы», «песчаные люди»), в качестве объяснения предлагают эволюционную идею. Со всеми модификациями эволюционная гипотеза выглядит так: в нашем мире есть сущности, которым в своем развитии лишь предстоит пройти человеческую стадию.***
Судя по типичной ситуации отношений лисов с людьми — а это ситуация неразделенной любви-страсти к лисам со стороны людей — способность любить и любовь — и есть то, что наличествует в сущности людей и отсутствует или неразвито в душевном составе лисов. Здесь своеобразны и причины неразделенности, невзаимности: лисы не могут ответить взаимностью по той простой причине, что не могут дать того, чем не обладают: им нечем резонировать в ответ человеческому, т.е. они не располагают свободой выбора. Это, однако вовсе не означает, что лисы неспособны на привязанность, — достаточно часто они по-своему очень преданны партнеру, ценят и уважают его. Более того, лисы переживают какие-то состояния, которые внешне очень сходны с психическими реакциями влюбленных и любящих людей, включая страдание и сострадание. Их отличие от таковых у незрелых и учащихся любить людей достаточно трудно уловить. Их даже не действия, а движения в сторону объекта любви слишком практичны (прагматичны), им мало — или недоступны стороны любви, связаные с безмерностью. Но прежде всего для них неуловима ясность смысла человеческой любви: формы их любви бессознательно обусловлены стереотипами — социальными, культурными штампами из житейских историй или фильмов, книг.
Сложно понять, что это опять-таки не ложь, а делание уроков при чужом фонаре. В одном можно быть уверенным: лис сумеет довести интенсивность света в фонаре до максимума. Почти неуловимое ощущение, которое специфично для ситуации лисы и любви: даже в моменты наивысшей яркости нет-нет да и виден очень внимательный ученик с немножко угловатым, но крепким телом, добросовестно и невовлеченно наблюдающий за всем происходящим.
Любовь лисов заканчивается на берегу, омываемом беспредельностью саморастворения любви, т.е. там, где заканчивается любовь к себе и начинается любовь как бесконечность.
У этого нескончаемого прибоя формируется что-то, недостающее им для шага в непостижимое. Они очарованы далью, но не могут войти в воду.
С другой стороны, если рассматривать лисов вне эволюционного аспекта, т.е. не имея в виду, что промежуточная цель их развития — полностью стать людьми, тогда смысл их рождения в человеческой форме затуманивается, хотя очевидно, что в любом случае речь идет об энергетических интересах. Но при внеэволюционном взгляде очевидней становится специфика знаний, получаемых людьми при контактах с лисами.*
Лисы обладают свойством способствовать развитию прежде всего нашей волевой сферы. Они порождают очень глубокую привязанность к себе, часто ослепляющую, и граничащую с одержимостью. Взаимодействие с ними при благоприятных обстоятельствах учат однозначности и определенности наших решений. Сфера влияния лис расширилась в последние времена, по всей видимости из-за того, что местом слабости человека стала именно сфера эмоционально-половая по сравнению с теми периодами развития человечества, когда таким местом слабости была зона физических страданий и витальных интересов.
Исследуя исчезающую на время взаимоотношений с лисами грань нашей целостности — а ею будет обратная сторона привязанности, несвободы, — освобожденность, можно сказать, что лисы напоминают нам, что любовь относится к свободе как дыхание к воздуху. Совпадение же нашей любви с нашими сущ-ностными интересами возможно лишь после пробуждения воли, как непреложности нашего движения к свободе.
Обладая свойством доводить накал нитей света нашей страсти до максимальной интенсивности, эти взаимоотношения рано или поздно побуждают нас совершать действия, разрушающие камерность, застойность и гнильцу наших чувств и действий, основой которых является самообман наша жалость к самим себе и страдания по поводу окружающего мира, который почему-то не желает разделить нашу пакостную любовь к самим себе.
Не следует понимать совершенно буквально эти сведения о лисах, тем более, что в повседневной жизни встречаются не только, так сказать, чистокровные лисы в человеческом обличье, но и лисы как бы наполовину, на четверть или просто люди, в силу тех или иных обстоятельств рождения* и судьбы помеченные особой лисьей силой или способами взаимодействия. В последних случаях, кстати, нередок великолепный в своей красоте процесс перерождения в людей,— предваряемая страданиями вспышка нового уровня настоящего.
СНЫ-ЛОВУШКИ
По мере того, как в процессе неявного посвящения происходит пробуждение дремлющих сил и резервов сновидящего, все чаще приходят сновидения, несущие иную, нежели более или менее обычные сны, функциональную нагрузку. Суть этих сновидений заключается в том, что и силы, заключенные внутри нас, и силы вовне, ведущие нас к освобождению, как бы ловят нас во сне на самых острых проблемах, препятствующих нашему развитию, и проигрывают экспериментальные ситуации. Мы, вовлекаясь благодаря интенсивности эмоции, и решаем эти проблемы, переживая, проживая их. Наиболее существенное отличие этого типа сновидений заключается в том, что насколько реальным бы ни казалось происходящее в них, они не имеют никакого отношения к реальному будущему, т.е. они не содержат предсказательного элемента.
Их обычная структура сводится к тому, что после более или менее длительной экспозиции, в течении которой сновидящего пытаются поймать на какой-либо сильной эмоции — страх, раздражение, отвращение, ярость, гнев, сладострастие—действо в которое он вовлекается таким образом, доходит до абсурдного апогея, после чего во сне или уже наяву происходит катарсис и интуитивнее озарение-понимание.
Как правило, только наяву некоторые сновидяшие могут оценить изобретательность и невообразимое чувство юмора сил, ведущих нас к освобождению, а также всю степень их же терпеливости, ласковости, хитрости и безжалостности.
Сновидяший в сновидении отмечает свой день рождения в ресторане с двумя близкими подругами: какая-то незначительная выпивка, легкие танцы. За одним из столиков сидят лица темных национальностей и темных профессий, производя некоторую напряженность в атмосфере. Но никаких инцидентов в ресторане не происходит, — сновидяший достаточно бдителен и безупречен чем — забегая вперед — затрудняет в этом случае работу сил, ведущих его к освобождению. Вечеринка заканчивается поздно ночью, сновидяший выходит с друзьями на улицу, оставляет подруг с кем-то из друзей и отходит в сторону, чтобы поймать такси. Внезапно атмосфера меняется, сновидяший понимает, что произошло что-то скверное, — и действительно: невдалеке на газоне в предутреннем тумане он видит двух своих подруг, лежащих в истерзанном виде. Внутри него что-то щелкает, в два прыжка он оказывается у подруг, зачем-то приподнимает одной из них юбку, хотя и так понятно, что они изнасилованы. Он озирается по сторонам, видит пустую винную бутылку, тут же вспоминает, что именно это вино пили сомнительные типы в ресторане, что-то в нем щелкает еще глубже и громче, он тут же замечает в траве длинный узкий нож без рукоятки, мгновенно хватает его, тут же в предутреннем тумане появляются те самые типы с щербатыми рожами, как будто не видевшими солнца с самого рождения; сновидяший с ножом в руке изо всех сил бросается к ним и...
Те же лица и он сам — в следственном изоляторе, белый кафель, тишина. Он один на один с насильниками и убийцами. Во всем действии нарастает что-то очень странное. Насильники объясняют ему, что было бы очень неплохо, если бы он расправился с ними. Они по очереди подходят к нему, он вспарывает им животы, они отходят. Одного из них, самого молодого, сновидяший просит повернуться спиной, потому что его удобней прикончить ударом в левую почку. Странность происходящего нарастает, никто из зарезанных не умирает. Тут сновидяший как бы начинает понимать, что типы вправе думать, что он сам боится за свою жизнь, что в нем есть какой-то страх — ведь он один, а их много. Чтобы рассеять их сомнения, сновидящий вспарывает живот и себе, как бы давая тем самым понять, что он не боится их и что им движут другие мотивы. Вот так, он вспарывает себе живот и — ничего. Ничего не происходит, течет какая-то незначительная кровь. А в атмосфере, как гудение, нарастает абсурд происходящего в виде вопроса: «Ну и что?», ну и что это изменило? Затем в камеру входит усатый полицеский в линялом мундире с еще одним криминалом, но как бы давно раскаявшимся и ставшим на путь истинный. Вновь вошедшие говорят сновидящему, что неплохо бы прикончить насильников, что он, сновидяший, имеет на это как бы полное моральное право. Жужжание странности нарастает. Сновидя-щий отвечает полицейскому, что он как бы уже вспорол животы насильникам, и себе вот тоже заодно вспорол, и —ничего. Жужжание доходит до белого света, сновидящий вдруг замечает, что полицеский и насильники с просветлевшими лицами уже давно сидят и о чем-то мирно и благожелательно разговаривают на равных — они уже неотличимы друг от друга — полицеский и преступники. Затем он замечает, что животы, которые он вспорол, почти совсем зажили, прямо на глазах начинают исчезать и шрамы. Он переводит взгляд на свой живот и видит, что там уже нет шрама, осталось только немного сухой запекшейся крови. Затем он смотрит на свои руки и видит тоже запекшуюся кровь, что-то в нем щелкает, как будто загорается белая лампа...
И он просыпается с невыносимым ощущением осыпающейся сухой запекшейся крови на своих руках — ощущение настолько реально, что он бежит к умывальнику и долго моет руки.
В этом примере сновидящий посредством сильных эмоций был втянут в очень интенсивное и глубокое переживание, связанное с проблемами его подсознательной агрессивности, которая по многим причинам препятствовала его дальнейшему росту. Такого рода проблемы рациональным способом не решаются, здесь эффективно лишь глубокое переживание, что и произошло.
Например, во время синхронизации эволюции планетарного цикла в период 1982-83гт. подобного рода сны видели и переживали все, кто обращал хоть какое-то внимание на свою сновиденческую жизнь.
Вот один из снов того времени:
Сновидящий во сне оказывается в неуютной местности: окраина, холодные пепельные сумерки. Его ждали здесь: совершенно недвусмысленного вида молодчики стоят у входа в какой-то барак или ангар. Опасная и вязкая сила, исходящая от них, имеет такую интенсивность, что сновидяший не предпринимает никакой попытки избежать встречи: безвыходность и паралич воли с такой силой наваливается на него, что он как бы добровольно и абсолютно покорно входит в двери барака, где его ждут. Внутри так же безропотно он ложится на что-то вроде конвейера — черная каучуковая лента, на которой, находятся и другие люди. Единственное, что остается в памяти, после бесконечного числа каких-то манипуляций и операций с применением хищного вида техники —это невыносимая чужеродная вибрация во всем теле и в душе — как от гигантской бормашины. Результатом этого становится то, что сновидящий как бы перестает быть человеком — его психика, эмоции, память стерты полностью и заменены чем-то совершенно чужеродным.
Затем следует весьма продолжительное перемещение-скольжение сквозь какие-то пространства все ниже, ниже, ниже, пока то, во что как бы превратился сновидящий, не оказывается в пространстве, начисто лишенном каких бы то ни было привычных человеку свойств и форм: желтовато-серое бесконечно длящееся время, полнейшая безнадежность в каждой частице пространства, беспамятство, смутное ощущение какого-то бесконечного сизифова труда, в котором он со всеми остальными принимает участие как бы под надзором хозяев. Проходят бесконечные века.
Сновидящий смутно ощущает свою нынешнюю форму каким-то подобием строительных козел и чувствует и мыслит соответственно этой форме. В нем дремлет лишь единственная уцелевшая частица его бывшего сознания. Когда хозяева, по прошествии множества веков, теряют бдительность, (полностью уверовав в безопасность обезвреженного и обезволенного сновидящего), несмотря на полную безвыходность и бесполезность любых действий, внезапно начинает бунт — все в этой же форме как бы строительных козел он начинает крушить и сметать на своем пути все находящееся в этом пространстве.
БОЛЕЗНИ РОСТА И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ СНОВИДЯЩИХ
Болезням роста сознания посвящена вся наша книга.
Что же касается профессиональных болезней сновидящих, пытающихся неудачно практиковать намеренное сновидене, то здесь мы сталкиваемся с целым рядом деструктивных состояний, специфичных для подобной практики, а также с недомоганиями, неизбежно сопровождающими бестолковые магические практики вообще.
1) К предпосылкам, создающим разрушительные последствия для практикующих, следует отнести прежде всего наличие интенсивных и болезненных блокировок в их сознании и подсознании как результат нескомпенсированных стрессовых ситуаций в прошлом, а так же глубоко подавленных и сильных нереализованных желаний, особенно если они в какой-то мере та-буированны социально.
В процессе практики эти предпосылки рано или поздно приводят к нарастанию разрушительных и саморазрушительных тенденций в психике сновидящего, а так же к уродованию истинных целей подобной практики. Это связано с тем, что, практикуя сновидение, мы открываемся реальному Неизвестному, т.к. наша сновидящая часть относится не к социальному повседневному миру, а к нашей неизмеримой стороне, сообщающейся с энергетическим Мирозданием. Указанные деформации в сознании в этом случае можно уподобить плотным склерози-рованным сгусткам в эластичных кровеносных сосудах, препятствующие нормальному току крови. Когда мы в сновидении открываемся Неизвестному, его энергетическое давление в зонах этих сгустков может привести к катастрофическим последствиям. В этом случае с большой долей вероятности могут произойти все неприятные вещи, описанные в «Краткой всемирной истории одержимости», в самых клинических проявлениях, требующих чаще всего квалифицированной помощи психиатров.
Для того, чтобы этого не произошло, необходимо любыми приемлимыми для сновидяшего методами избавиться от бомб замедленного действия в своем подсознании. Именно к этой проблеме относится и часто повторяющийся в этой книге призыв проснуться здесь наяву.
2) Другую группу патогенных предпосылок, безусловно связанную с предыдущей, составляют особенности состояния здоровья практикующих сновидения, которые при неправильной практике могут дать неприятные последствия.
Сюда следует отнести, прежде всего, повышенное черепно-мозговое давление, отдаленные последствия черепно-мозговых травм, судорожную готовность и другие проявления эпилептоидного синдрома. При наличии такого рода нарушений следует основательно пересмотреть техники, используемые для входа в сновидение, и тщательно проследить, не напрягаете ли вы физически какие-либо части вашего тела, а особенно область головы, шеи и спинных мышц, «помогая»» войти себе в сновидение.
Необходимо усвоить, что сновидение совершается не нашим физическим телом, и уж совершенно точно оно не совершается напряжением головы или глаз, —это нонсенс. Физическое тело, какими бы техниками сновидения вы ни пользовались, не должно быть напряжено при этом.
Очень распространенная ошибка, совершаемая при так называемых «концентрациях» чего бы то ни было на чем бы то ни было, заключается в непонимании того, что необходимо концентрировать волю, а не сознание.
Сознание при этом должно максимально расширяться, а не сужаться. И совершается это не напряжением, допустим, глазных мышц и безотчетным сжиманием кулаков, а пробуждением наших энергетических аспектов.
3) Третью группу составляют нарушения, обусловленные собственно неправильными приемами практики.
Сюда во-первых, следует отнести чрезмерное увлечение практикой сновидения в ущерб целостности нашего сознания. «Бегство в сон» вызывается, к сожалению, далеко не познавательными мотивами, а неудовлетворенностью своей повседневной жизнью, страхом перед этой жизнью и бессилием изменить что-либо в своей судьбе, — т.е. потаканием жалости к самому себе. Еще одной предпосылкой бегства от действительности может быть неверное понимание ценности сновидческой жизни и деятельности. В связи с этим необходимо постоянно помнить, что сновидения не имеют никакой ценности без второй половины нашего сознания, которая отвечает за трезвость и безупречность в повседневном мире. Ценна только целостность. Ни разум, взятый в отдельности, ни глубочайшая интуитивная сторона в отдельности не могут изменить ничего в нашей судьбе.
«Бегство в сон», в силу вызываемого им непропорционального развития интуитивной стороны, производит целый набор неприятнейших психических состояний и синдромов, названный одним из исследователей «вспучивание левой стороны и депрессивные танцы на грани расщепления». Этот синдром проявляется как нарастающая угрюмость, обесцвечивание радости от общения с повседневным миром и потеря интереса к нему, необъяснимые дискомфортные душевные состояния, странные чужеродные мысли и оттенки восприятия, общая вялость, переходящая в пассивное бессилие, навязчивая фиксация внимания на угрожающей и безжизненной стороне мира, собственно депрессия с клиническими ее проявлениями.
Чтобы предотвратить возникновение синдрома «вспучива-ния левой стороны и депрессивных танцев на грани расщепления», необходимо:
— тщательно и честно проанализировать мотивы болезненного перекоса в сторону сновидческой жизни.
Практика сновидений — это не средство для бегства от действительности. Не нужно обманывать себя: проблемы, возникающие в повседневной жизни, нужно решать наяву, и это единственный способ стать хоть немного свободней и наяву, и
во сне. При недостаточно честном взгляде на собственную жизнь и мотивы, сны являются не более чем полубессмысленным набором наших же вожделений, страхов и фантазий и ничем не отличаются от иллюзий.
— найти равновесие в своем отношении к снам и их интерпретации: избыточная мистификация в этом, пожалуй, даже опасней, чем избыточная рационализация.
— уделить особое внимание полноценному и ежедневному общению с неприятными для вас людьми и собеседниками, не забывая при этом и о тех, кто приятен вам.
— совершать как можно чаще длительные прогулки по городу или на природе.
— найти себе по вкусу хобби или дело, в котором необходим точный и сосредоточенный ручной труд, и попытаться достичь в нем какого-то мастерства.
Психические нарушения, которые возникают собственно от неправильных техник, во многом совпадают с синдромом судорожной готовности и синдромом вспучивания левой стороны.
Эти нарушения, во первых, вызываются неправильным вхождением в сновидение. Судорожная фиксация на фазе засыпания, т.е. на моменте перехода от бодрствования к сновидению, совершенно бесполезна и, более того, вредна. Не пытайтесь перехитрить тело: для того, чтобы проснуться во сне, вначале нужно уснуть. Натужное продлевание бодрствования в область границы восприятия оборачивается обрывочными потоками невнятных мыслей и бесполезных образов и вспышек интенсивных, но неживых цветов, которые на самом деле являются очень поверхностными эффектами насилуемого нами восприятия и не имеют абсолютно никакой ценности для нашего развития.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 70; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!