От автора и об авторе 6 страница
– Где мы? – проскрипел Дин. – Это женский дом, – ответила Шочи. – Тут мы будем в безопасности. – Женский дом? – выгнул бровь Сэм. – Бордель, что ли? – Ага. – Чудненько, – прокомментировал Сэм. – А зачем такая охрана? – поинтересовался Дин. – Браконьеры? – Конкуренция очень жестокая, – объяснила Шочи. – Другие дома угрожают смертью Тиа Люпэ. – Войны проституток? – Сэм оглянулся на брата озадаченно-весело. – Прямо-таки реалити-шоу. – Мы больше не в Канзасе, – отозвался Дин.
Женщина, которая, видно, и отзывалась на имя Тиа Люпэ, вышла поприветствовать их. Она носила розовое латексное платье, что было плохой идеей еще десять лет и двадцать килограммов назад, и слишком много колец на пухлых пальцах с французским маникюром. У нее были взбитые осветленные волосы и тонкие, подрисованные карандашом, изогнутые брови.
– Sup, flaca [63]? – проговорила она, когда Шочи опустила окно. – Познакомь меня со своими сексуальными друзьями. – Впереди Сэм, позади Дин. Мальчики, это Тиа Люпэ. – Мэм, – поприветствовал Сэм.
Она сказала Шочи что-то по-испански, наверняка пошлое, потом перешла на английский:
– Твоя abuelita [64] в номере двадцать один. Просто оставь машину в гараже. Вы, мальчики, если пожелаете обслуживание в номерах, только позвоните.
Вытащив скрутку мексиканских купюр, Шочи сунула несколько штук Люпэ в руку и сделала, как та сказала.
Дин с изумлением увидел, что к каждому номеру прилагается собственный гараж. Когда он упомянул это, Шочи рассмеялась:
|
|
|
– Это чтобы жены не заметили машины, если начнут искать мужей.
Сэм помог брату выбраться из автомобиля и зайти в комнату. Внутренняя отделка оказалась крайне аляповатой: повсюду розы, алый бархат и золотые блестки, но Дин был счастлив, не обнаружив ни единого кактуса. После душного тихуанского зноя кондиционированный воздух показался ледяным, как в холодильнике.
Бабка Шочи ждала их. Дин сам не понимал, кого ожидал увидеть, вероятно, какую-нибудь типичную индианку-знахарку или кого-нибудь в том духе, но не был готов к виду женщины, которую представила Шочи.
– Это моя бабушка Тоси. Она совсем не говорит по-английски.
Тоси была миниатюрная, как и предполагал Дин, но в остальном до образа, нарисованного его воображением, было далеко, как до небес. Ее прическа представляла собой гигантский багряно-красный купол, парик, скорее всего, и добавлял ее росту добрые сантиметров двадцать. Глаза за большими круглыми очками были подведены толстыми стрелками, а на костлявых запястьях и шее висело килограммов пять причудливой безвкусной бижутерии. Носила она тунику из черного бархата с изображением искристо-золотой головы ягуара впереди, блестящие леггинсы с золотыми нитями и золотистые ковбойские сапоги на высоком каблуке.
|
|
|
Тоси сказала что-то презрительно и явно не по-испански. В смущенном молчании Дин привалился к брату, а обе женщины принялись горячо о чем-то спорить. Сэм тряхнул головой и повел Дина к кровати:
– Так она собирается помочь или нет?
Дин благодарно осел на кровать: голова шла кругом, мышцы ослабли и дрожали. Тоси проговорила что-то и указала подбородком на Дина, выжидательно приподняв подрисованные брови.
– Она хочет, чтобы я предупредила тебя, что будет больно, – сказала Шочи. – Потерплю, – отозвался Дин.
Когда Шочи перевела ответ, Тоси оглядела Дина с ног до головы. Следующие слова, предназначенные Шочи и Сэму и подкрепленные жестом «Брысь!», в переводе не нуждались. Шочи задержалась в дверях и оглянулась через плечо. Она явно переживала, но пыталась этого не показывать. Сэм не оглянулся вообще.
Дин умел справляться с болью, но понятия не имел, что делать, когда Тоси принялась стаскивать с него одежду, словно пьяная девчонка на шоу «Чип&Дейл»[65]. Когда Дин попытался помешать ей снять с него рубашку, Тоси хлопнула его по здоровой руке и твердо что-то сказала. Дин рос без сильных авторитетных женщин в семье и не представлял, как себя вести, когда маленькая старушка крутит тобой, как хочет. Пришлось позволить Тоси завладеть рубашкой. Но потом она принялась расстегивать ремень.
|
|
|
ГЛАВА 20
– Эй! – возмутился он. – Леди, послушайте, у меня порез на руке! – в качестве подтверждения он поднял пострадавшую конечность. – Рука! Видите? Не нужно…
Тоси опрокинула Дина обратно на постель и стащила с него джинсы вместе с трусами до щиколоток.
– Ну ладно, – сдался Дин, созерцая свое пристыженное отражение в зеркальных плитках потолка.
Тоси расшнуровала его ботинки, сняла их, потом полностью стянула джинсы. Лежа на кровати голышом, если не считать помятых белых носков, Дин порадовался, что Сэма и Шочи нет в комнате. Он никогда не представлял, что докатится до жизни такой: голяком в тихуанском борделе, в компании восьмидесятилетней старушенции, одетой, как Жанин из «Спинномозговой пункции»[66], и оценивающе разглядывающей его хозяйство, причем без особых впечатлений. Даже жалко, что в номере так холодно. Сопротивляться смысла не было. Что бы Тоси не делала, чтобы исцелить его, пусть даже это будет включать какое-то таинственное древнеацтекское обследование простаты, придется расслабиться и получать удовольствие. Другого выбора, вроде как, не предвидится.
|
|
|
Когда Тоси приступила к делу, Дин мигом позабыл о застенчивости. Шочи не соврала, предупреждая, что будет больно. Всё, что он мог, это стараться лежать спокойно и удерживать прорывающиеся стоны от совсем уж девчачьих высот. То, что делала Тоси, слегка напоминало один из ангельских досмотров в исполнении Кастиэля, только она не совала руку ему в грудную клетку, а как-то вытаскивала поврежденную часть души через порез на ладони. Дин не очень-то ошибался, спрашивая Шочи про швы. К сожалению, не существовало такой вещи, как духовная анестезия.
Когда Тоси закончила, Дин длинно прерывисто выдохнул и сжал пальцы на раненой руке. Она все еще болела, но эту боль он был в состоянии выдержать. Тоси набросила на его дрожащее тело пушистое красное одеяло и подоткнула края неожиданно мягко, учитывая ее недавнее неприветливое отношение.
– Спасибо, – выдавил Дин. – Э… gracias [67]?
Старушка похлопала его по груди и сказала что-то, чего Дин не понял, но ответа, кажется, и не требовалось. Потом она позвала Шочи. Та явно ждала под дверью, потому что вошла в ту же секунду. Свой заляпанный кровью топ она сменила на дешевую футболку с изображением двух сексуальных женских силуэтов и надписью: «Мои друзья у Тиа Люпэ, а всё, что досталось мне, эта паршивая футболка». Волосы Шочи заплела в две длинные косы, как при первой встрече, и безо всяких цветов. После обмена короткими репликами, Тоси вышла, оставив Шочи и Дина наедине.
– Ну, какой прогноз? – поинтересовался Дин. – Жить буду? – Твоя душа всё еще очень больна, но на пути к выздоровлению, – тут Шочи заметила на ковре груду скомканной одежды и подняла глаза с легкой улыбкой. – Поверь, идея была не моя, – заметил Дин.
Шочи не ответила, в глазах теплилась всё та же лукавая усмешка.
– Что? Разве так не надо было для всего этого исцеляющего колдунства?
Шочи помотала головой:
– На самом деле раздеваться было не обязательно. Наверное, она просто хотела попялиться на твое тело. – Серьезно, что ли? – Нет, – Шочи заулыбалась по-настоящему. – Шучу. Одежда мешает току естественной энергии, необходимой для исцеления. – Уж и не знаю, верить ли тебе, – проговорил Дин. – По-моему, от всех вас, ацтекских цыпочек, добра не жди. Только и пытаетесь покуситься на честь больного беззащитного гринго. – Если я захочу покуситься на твою честь, – возразила она, – то вполне способна это сделать, когда ты здоров и в расцвете сил. Забыл уже?
Дин не забыл.
– Твоя бабушка еще вернется? – спросил он. – Просто вышла прихватить кое-какие ингредиенты. Скоро вернется: лечить еще много. – Не говори так, – ужаснулся Дин. – Я еле-еле первый раунд выдержал. – Мне жаль.
Дин видел, что ей и вправду жаль. Хоть и прикрываясь остротами, Шочи действительно переживала.
– Знаешь, – Дин махнул здоровой рукой. – Если б мы были в боевике, ты бы сейчас нежно перевязывала мне раны. А потом бы вступил протяжный аккорд электрогитары, и мы бы покатились по постели в замедленной съемке. – Если б мы были в «Кью, Летающий Змей», – парировала Шочи. – В следующей сцене я бы принесла тебя в жертву Кецалькоатлю. – Ты же, вроде, говорила, что не смотрела фильм.
Шочи вынула телефон, несколько раз стукнула пальцем по дисплею и развернула его к Дину:
– Решила полюбопытствовать.
На экране ацтекский жрец готовился вырезать сердце какому-то несчастному бедолаге на вершине Крайслер-билдинг[68].
– Сэм прав, – проговорила Шочи. – Кино кошмарное. Смотри, он держит нож совершенно неправильно.
Дин рассмеялся, но смех перешел в слабый кашель. В груди давила тяжесть, правая рука по-прежнему ощущалась чужой и налитой свинцом.
– Ну? Я так понимаю, перевязывать мои раны ты не собираешься? – Я великолепная охотница, – Шочи, скрестив руки, привалилась к стене. – Но сиделка из меня ужасная.
Дин не хотел оставаться в одиночестве.
– Тогда просто посиди со мной, – он похлопал по постели. – Поговорим. – О чём ты хочешь говорить?
Шочи осталась стоять со скрещенными руками, настороженно.
– Неважно. Пожалуйста?
Она присела на краешек кровати.
– Какой твой любимый фильм? – «Триумф справедливых чемпионов»[69]. В детстве Мил Маскарас был моим героем. – У Мила всегда был сногсшибательный гардероб. Нельзя не влюбиться в парня, который достаточно мужественный, чтобы сражаться с монстрами в спандексе под леопарда. – Может, и тебе бы пошло, – заметила Шочи. – Могу познакомить с лучшей портнихой в Мехико. Она шьет форму для самых крутых luchadores [70]. – Даже не знаю, – засомневался Дин. – Когда сталкиваешься один на один с каким-нибудь злобным замогильным чудиком, хочется, чтобы что-то понадежнее спандекса защищало твоих будущих детей. – А твой любимый фильм? – спросила Шочи. – Трудно выбрать один. – Не «Кью»? – Нет. Спроси меня завтра, я тебе совершенно другое отвечу, но сегодня подойдет «Взвод монстров»[71]. И я хочу, чтобы Шейн Блэк[72] написал все мои диалоги. Любимая группа? – «Caifanes»[73]. – Никогда о них не слышал, – заметил Дин. – А еще мне нравится британская группа «Led Zeppelin». – Правда? – улыбнулся Дин. – И какая песня больше нравится? – «Ramble on». Кажется, будто эта песня перекликается со мной, с моей жизнью. Понимаешь?
Дин поднял глаза:
– У тебя есть кто-нибудь? Парень?
Шочи покачала головой.
– Девушка? – Нет. Никого. В смысле, я пробовала, но… – она пожала плечами. – Жена из меня тоже никакая. – Что случилось? – Знаешь, не всё всегда получается.
Дин промолчал, чувствуя, что будет продолжение, и просто ждал.
– Я пыталась завязать… стать нормальным человеком, – Шочи рассматривала покрытые шрамами руки. – Но вся эта жизнь. Охота. Единственное, в чём я по-настоящему хороша.
Дин хотел сказать, что понимает, понимает до боли хорошо, но снова не смог подыскать слов. Шочи опять скрестила руки и отвернулась – закрылась, замкнулась в себе.
– Может, тебе просто нужно найти кого-то, больше похожего на тебя? – предложил он.
Шочи оглянулась:
– В смысле? – В смысле, того, кто в самом деле понимает тебя. Через что ты прошла. Кто был с тобой. Ну, чтобы ты могла доверить ему свою спину в бою. – Кого-нибудь вроде тебя, что ли? – улыбнулась Шочи. – Дин, ты хочешь быть моим бойфрендом? – Разумеется, нет, – заверил Дин. – Я просто… – Как прекрасный сон, – проговорила Шочи. – Воины-любовники, что сражаются бок о бок и погибают вместе в сиянии славы. Но мы с тобой так похожи, правда? И как бы ни был прекрасен этот сон, я знаю, что ты хочешь подобного не больше, чем я. – Тогда чего ты хочешь? – Того же, что и ты. Того, что мы отчаянно желали еще с детства. Того, в чем мы оба нуждаемся, и боимся, что его нам не позволят получить. – Да, и что это? – спросил Дин, хотя подозревал, что ответ и так знает. – Дом, – ответила Шочи таким тоном, будто только сумасшедший мог этого не знать.
Она слишком близко подобралась к тяжелым, болезненным истинам, которые Дин, казалось, похоронил надежно и глубоко – к чувствам к Лизе и Бену, к погибшей матери и Сэму, ко всем долгим бессонным ночам в дороге. Надо перевести всё в шутку, залатать броню, чтобы перехватить контроль над разговором и свернуть его на безопасную тему.
– Ладно, оставим мечты о сиянии славы, – решил Дин. – Как насчет ненапряжного, ни к чему не обязывающего секса?
В предложении этом была лишь доля шутки.
Шочи рассмеялась, но за весельем чувствовалось облегчение: она была так же рада сменить тему.
– Было бы прекрасно. Но ты, кажется, не понимаешь, как сильно ранен. Нужно сохранить энергию для выздоровления.
Дин положил здоровую ладонь ей на поясницу и кончиками пальцев проследил ложбинку позвоночника:
– Ты бы могла одолжить чуточку своей.
Шочи едва ощутимо выгнулась навстречу прикосновению и гортанно мурлыкнула настолько тихо, что Дину, вероятно, звук только почудился.
Именно этот момент выбрала Тоси, чтобы зайти с большой пластиковой плетеной сумкой. Шочи встала и обменялась с бабушкой несколькими словами. Старуха вытащила побитую двухлитровую бутылку из-под газировки без этикетки и вручила Шочи. В бутылке плескалась не газировка, а что-то молочно-белое и вязкое. Взяв бутылку, Шочи оглянулась на Дина – настороженно, но тот был почти наверняка уверен, что увидел в этом взгляде что-то еще. Какую-то связь, что ли. Но Шочи отвернулась и вышла из комнаты прежде, чем Дин успел разобраться.
Подойдя к кровати, Тоси вытащила из сумки вторую такую же бутылку и, открутив крышечку, поднесла горлышко к губам Дина, проговорив что-то непонятное. Пришлось пить, чтобы не облиться.
Питье оказалось алкогольным, на вкус напоминало гнилые груши, вымоченные в паленом виски, и имело неприятную скользкую консистенцию. Когда Тоси отвела бутылку, от нижней губы Дина к горлышку протянулась прозрачная слизистая ниточка, словно слюна Чужого. В желудке что-то медленно заворочалось, но знакомое теплое жжение алкоголя расслабило напряженные мышцы и приглушило боль в руке. Тоси отлила немного жидкости в пластмассовую чашу и добавила щепоть сушеных растений и порошков. Дин не мог не заметить много оранжевых лепестков бархатцев. Он пообещал себе, если дело выгорит, взять обратно все пренебрежительные слова про эти скромные цветочки.
Второй раунд оказался даже хуже, если таковое вообще возможно. Боль, казалось, тянулась часы напролет, и, в конце концов, Дин оказался близок к обмороку. Он только надеялся, что влага на лице – пот, а не слезы.
Травы мокли в странном белесом напитке, распространяя горький перечный запах. Дин думал, ему и это придется выпить, но Тоси влила в него еще один глоток из бутылки, а в смесь из чаши опустила его руку. Она зажгла несколько свечей в стеклянных колбах, украшенных разными зловещими узорами: горящие женщины, татуированные руки, замысловатые узоры. Вынув ладонь Дина из чаши, Тоси перебинтовала ее и ушла, оставив его одного в комнате.
Дин задремал. Ему снились сны о Лизе. О доме.
ГЛАВА 21
Шочи обнаружила Сэма во дворе около гаража, примыкающего к их комнате. Группка проституток отиралась около двери в офис, пожирая Сэма глазами, как если бы тот оказался сырым стейком в собачьей конуре. Но Сэм, погруженный в раздумья, не обращал на них никакого внимания. Шочи присела рядом, скрутила крышечку с бутылки, сделала большой глоток и передала бутылку Сэму. Тот кивнул и глотнул. Скривил забавную рожицу, будто ребенок, который впервые попробовал острый перец.
– Что это за дрянь? – он утерся кулаком. – Pulque, – отозвалась Шочи. – Помоги уговорить бутылку, и я тебе покажу, как выплюнуть последний глоток в форме скорпиона. – Пульке? – он глотнул еще. – Странная штуковина, но мне, вроде, нравится. – Его делают из ферментированного сока maguey [74], оно очень густое и тягучее, – объяснила Шочи. – Когда доберешься до дна бутылки, нужно выплюнуть последний глоток на землю, и если pulque хорошее, то плевок будет похож на скорпиона. – Я выпью до дна, – Сэм сделал еще один глоток и передал бутылку.
Шочи отпила и попыталась привести в порядок хаотичные мысли.
– Сэм, – начала она. – Я знаю, что могу сказать тебе это, и ты отреагируешь нормально, но просто нужно убедиться, что мы понимаем друг друга. – Ладно, – ответил Сэм. – Валяй. – То, что случилось с твоим братом, моя вина. Его зацепило, потому что он пытался защитить меня. За это я прошу прощения, – она замолкла и передала бутылку. – Он всё еще в опасности. По-прежнему есть возможность, что он не выживет. – Я знаю.
Сэм выпил. Никакой реакции.
– Он хороший охотник, – продолжала Шочи. – Мне нравится сражаться рядом с ним. Если он умрет сегодня ночью, вина останется со мной до конца дней.
Она всё еще чувствовала касание Дина на пояснице. Протянула руку за бутылкой. Сэм передал, и Шочи глотнула.
– Вот что я должна спросить… Сэм, ты останешься со мной в этом сражении, даже если что-то случится с твоим братом? Потому что я хочу, чтобы Дин справился… дрался вместе с нами… но ты мне нужен. Понимаешь? Если он умрет, мы с тобой всё-таки сможем победить. Но без тебя… – Да без проблем, – Сэм не колебался. – Я в деле. Несмотря ни на что. – Спасибо.
Несколько минут они пили молча, глядя, как проститутки стреляют сигаретки и цепляют клиентов. Одной из молоденьких повезло: она уволокла свою подвыпившую американскую жертву в одну из комнат, и, не успев даже дверь закрыть, бесстыдно выудила его бумажник.
– Каково это, – поинтересовалась Шочи, – не иметь души? – Никак, – ответил Сэм. – В смысле, я понимаю, что чего-то не хватает. То есть, я знаю, что должен огорчиться при мысли, что мой брат может умереть, но ничего подобного. Потому что я знаю, что мы с тобой можем справиться с этой охотой и без него, – он взглянул на Шочи и отвел глаза. – Проблема в том, что когда появляется что-то, что мне полагается чувствовать, что-то важное, у меня будто не получается выкинуть это из головы. Пусть я даже не уверен, что это, я продолжаю думать об этом. По кругу. Как будто… – он поболтал бледным содержимым бутылки, глядя в пространство, и глотнул. – Как будто зуб вырвали. Постоянно трогаешь лунку языком. Когда я только вернулся, было намного хуже. А сейчас… Кажется, я привык к этому пустому месту. Иногда мне кажется, что так даже лучше.
Сэм отдал pulque Шочи, и она взглянула ему в глаза – зеленые, как у Дина, но равнодушные и безжизненные – и внезапно почувствовала себя самым настоящим чудовищем.
То, через что проходит сейчас Сэм – ужасная, не имеющая себе равных, невиданная пытка, а она даже ни разу не подумала, каково это для него. Всё это время Шочи смотрела на большого гринго только лишь как на полезное орудие. Кусочек паззла, подсказанный видениями. Оружие, которое может оказаться решающим для победы. У Шочи имелась душа, какие бы потрепанные обрывки после всего пережитого от нее не остались, а рассуждала она точно как Сэм. Думала только о победе в битве, чего бы это ни стоило. Но чем больше дней этот парень проводит без души, тем меньше в нем остается человеческого. Ему нужно не на охоту время тратить, а отвоевывать обратно душу. Пока он чересчур не свыкнется с пустым местом.
– Нет, – Шочи вернула бутылку. – Тебе так не лучше. На этой охоте да, может быть, но не вообще. – Ты не знаешь всей истории, – возразил Сэм. – У меня есть собственные причины, – он отпил, вытер губы. – Слушай, я больше не хочу об этом разговаривать. Хватит тебе и того, что я собираюсь охотиться за этой тварью вместе с тобой. Можешь на меня рассчитывать.
Шочи кивнула. Спорить она не собиралась.
– Знаешь, – Сэм вернул бутылку. – Я хотел кое-что у тебя спросить. Кое-что, что меня уже довольно долго беспокоит.
Шочи пила и ждала, пока он сформулирует вопрос.
– Нож твоей сестры. Которым порезался Дин. Говоришь, им можно убить нашего Стража? – Да, – подтвердила Шочи. – Почему она не воспользовалась им? – В смысле? – В смысле, у нее был шанс. Почему она его прошляпила?
Шочи нахмурилась:
– Дин остановил ее. А потом Страж улепетнула прежде, чем она успела… – Нет, – перебил Сэм. – Дин вмешался, когда она стукнула тебя локтем в лицо, но времени до этого было полно. По-моему, она не хотела убивать тварь. – Почему нет? – А это ты мне скажи.
Шочи сделала очередной тягучий глоток, но уютное опьянение, которое только-только начало ощущаться, быстро схлынула под натиском сложных вопросов. Тео просто развлекалась со Стражем или за ее действиями стояло нечто более зловещее? Какое отношение она имеет ко всему этому?
Они молча пили еще несколько минут. Бутылка почти опустела.
– Знаешь что, – внезапно сказал Сэм. – Почему бы не плюнуть на всё и не взять комнату? – он наклонился ближе и положил огромную ладонь ей на бедро. – Я позволю тебе делать со мной всё, что захочешь. Что угодно. Преимущество отсутствия души, – он улыбнулся. – Никаких комплексов. – Знаешь, твой брат тоже предлагал мне заняться любовью. – Ну, что ж, – Сэм наклонил голову и вздернул брови. – Я больше.
Шочи рассмеялась и взяла бутылку:
– Нет, Сэм, спасибо. – Ладно, – он убрал ладонь и вскинул руки. – Ты втюрилась в него. Я понимаю. В любом случае, если честно, ему это нужно куда больше, чем мне. – Я не втюрилась. Я просто… У нас сейчас есть дела и поважнее. – Боже, – Сэм закатил глаза. – Вы просто два чертовых сапога пара.
Он поднялся, вытащил бумажник и, выбрав несколько купюр, отдал его Шочи:
– Пусть у тебя побудет, хорошо? Закажу обслуживание.
Сэм направился к стайке проституток. Шочи с интересом наблюдала, как он пытается договориться с ними с помощью начатков испанского. Он был прав: действительно мог объясниться, когда хотел. Он ушел с двумя самыми красивыми девушками – по одной на каждую руку.
Шочи опрокинула в рот остатки pulque и выплюнула густую жижу на бетон между ботинками. Плевок не особо напоминал скорпиона – скорее, колючую бабочку.
Она подумывала проведать Дина, но понимала, что нужды нет. С ним Тоси, и он либо выживет, либо нет. Если Шочи будет шататься рядом и разглядывать его голую грудь, быстрее он от этого не выздоровеет.
Шочи думала про Тео. Про то, что сказал Сэм. Про то, что сказал Уэуэкойотль. И снова принялась гадать, с чем же они на самом деле имеют дело.
ГЛАВА 22
Первое, что Дин увидел по пробуждении – затылок Шочи. Никаких татушек, только гладкая смуглая кожа и несколько маленьких завитков черных волос, выбившихся из кос. Дину перепало всего пару глотков странной бурды, но если окажется, что он умудрился добиться расположения Шочи и ни фига не запомнил, есть повод серьезно рассердиться.
Оценив ситуацию получше, Дин увидел, что Шочи полностью одета и спит, повернувшись спиной, поверх одеяла. Очень вряд ли, чтобы перед тем, как заснуть после горизонтального мамбо, она решила одеться. Дин провел кончиками пальцев по ее покрытой татуировкой руке, и Шочи среагировала со скоростью атакующей гремучей змеи: перехватила его запястье и повернулась, сжимая в свободной ладони пружинный нож.
– Доброе утро, – поприветствовал Дин. – Кофе?
Шочи отпустила его и смущенно сложила нож.
– Прости. Кажется, я слегка дергаюсь. Как самочувствие?
Дин помолчал, оценивая ощущения, сжал-разжал перебинтованную руку. Он чувствовал себя хорошо. Если честно, лучше, чем за последние месяцы.
– По-моему, я в норме. – Хорошо, – сказал Сэм.
Дин его даже не заметил поначалу. Брат молча сидел в плюшевом красном кресле в другом конце комнаты.
– Надо выбираться из этого захолустья и поймать Стража в Фуллертоне. – Я рада, что ты по-прежнему с нами, Дин, – Шочи откатилась и села, потягиваясь. – Тоси сказала, что твоя душа очень сильная. Почти как у женщины.
Дин рассмеялся:
– Что ж, приму как комплимент.
Шочи поднялась, разминая шею, и влезла в ботинки. Сэм тоже поднялся, закинув на плечо сумку: он уже упаковал ноутбук и был готов продолжить дорогу. Дин лежал, прижав к голой груди пушистое одеяло, и разглядывал россыпь вывернутой наизнанку одежды на ковре.
– Э… мне бы… – он махнул в сторону одежды. – Ну, вы поняли. – Что? – спросила Шочи. – Стесняешься? Только старушкам можно видеть тебя голым?
Она хохотнула и не стала ждать, пока Дин найдется с остроумным ответом.
– Мы подождем в машине.
***
Шочи высадила их около пешеходного перехода через границу и пообещала встретить в Фуллертоне. Когда Дин попытался уточнить конкретное место, она отказалась его называть, отговорилась тем, что найдет их.
Вернуться в страну оказалось куда сложнее, чем покинуть ее. По периметру ходили натасканные на наркотики собаки, парни с натянутыми ухмылками и в резиновых перчатках обыскивали сумку из-под ноутбука Сэма чуть ли не полчаса. Хоть Дин на этот раз и не сделал ничего предосудительного, он всё равно волновался, уверенный, что пограничники найдут причину задержать его. Можно только представить, насколько всё оказалось бы сложнее, если бы они с братом хоть чуточку напоминали выходцев из Латинской Америки.
Когда Дин наконец ступил на американскую почву, он был так счастлив увидеть свою машину, что чуть было не расцеловал багажник.
– Как думаешь, она в курсе, что ты разъезжал на другой «Импале»? – пошутил Сэм, когда брат уселся за руль. – Не слушай его, детка, – Дин похлопал по приборной доске. – Клянусь, она для меня – ничто. Я даже за рулем не был, честно.
Переезд в Фуллертон ничем особенным не ознаменовался. Они проехали еще несколько знаков с семьями иммигрантов и какую-то странную электростанцию, смахивающую на пару гигантских силиконовых грудей. Движение было слабое, его, считай, и не было. Даже остановившись выпить кофе и перекусить, Винчестеры добрались до места в рекордные сроки.
Фуллертон выглядел непримечательным пригородом. Поркайо жил в непримечательном доме на непримечательной улице. Такое место забывается в ту же секунду, когда его покидаешь.
– Ладно, – Дин припарковался в паре домов от цели. – Что мы имеем? – Хосе Ибарита Поркайо, – зачитал Сэм с экрана ноутбука. – Сорок девять лет. Днем работает во франчайзинговом магазине бытовой техники «ХэндиМарт», а по ночам сторожем в офисном здании. Двадцать один год был женат на Ирме Диаз Поркайо, учительнице начальной школы, вплоть до ее смерти полгода назад. Рак. Один ребенок – дочь Клаудиа, пятнадцать лет. Похоже, ее удочерили. – Ты сказал «пятнадцать»? – вскинув брови, Дин потянулся через сиденье, чтобы взглянуть на экран. – Точнее, пятнадцать лет и девять месяцев, – добавил Сэм. – Ты думаешь о том же, о чем и я? – Брошенный ребенок женского пола, – проговорил Дин. – Девять месяцев. Мать так и не нашли. – Думаешь, он действительно удочерил ребенка женщины, которую за компанию с приятелями изнасиловал и убил? – Именно так всё и выглядит, разве нет? – изумленно отозвался Дин. – Я погляжу, что можно нарыть в документах, – Сэм защелкал клавишами. – А ты пригляди за домом.
Дин даже представить себе не мог, каково Поркайо жить с этой девочкой. Растить ее, как собственную. Видит ли он при каждом взгляде на дочь ее мать?
А потом, будто в ответ на Диновы мысли, на улице появилась девочка-подросток. Она была невысокая и круглощекая, эдакая переборщившая с готикой малышка из «Хот-Топик»[75]: ярко-алая прядь в волосах, слишком много подводки для глаз, нанесенной неуклюжей неопытной рукой, стальное колечко в пухлой нижней губе, совершенно неподходящие черные джинсы в обтяжку, полосатая черно-красная футболка с симпатичным мультяшным черепом и рюкзак со Странной Эмили[76]. Она шла, напряженно сгорбившись и сложив на груди руки, будто пыталась не привлечь внимание хулиганов. Дин решил, что это и есть Клаудиа, и его подозрения подтвердились, когда девочка свернула к тому самому дому и открыла дверь ключом, висящим на цепочке, усеянной бренчащими летучими мышами, бусинами и большеглазыми аниме-фигурками.
– Еще только половина двенадцатого, – Сэм глянул на часы. – Разве она не должна быть в школе? – Может, прогуливает? – предположил Дин. – Наверное, надо с ней поговорить. – Ну да, нельзя же просто выбить дверь и сунуть ей пушку в лицо.
Дин оглядел улицу, недоумевая, где же Шочи и сколько ее придется ждать. Даже странно, насколько быстро он привык, что она рядом. А ведь какие-то два дня назад он сомневался, человек ли она вообще.
– Думаешь, она знает? – спросил Сэм. – Насчет убийства матери? – Дин помотал головой. – Да ни в жизни. И я не собираюсь ей об этом сообщать, – он оборвал брата прежде, чем тот успел открыть рот. – Ты тоже. Уж поверь мне. Мы не будем этого делать, пока совсем не припрет. – И еще одно. Помнишь, как Страж просто появилась в квартире Брюера? Едва ли мы увидим, как она идет по улице перед тем, как напасть. К тому времени, как мы сообразим, что в доме творится что-то не то, будет поздно. – И что? – спросил Дин. – Вломимся и устроим засаду в шкафу? – Думаю, надо съездить в «ХэндиМарт», – решил Сэм. – Поболтаем с папашей.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 24; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!