Фестиваль фестивалей.
Вот растаман за рулем «Роллс-ройса».
Увидишь такое – не беспокойся:
Это просто режиссер Хохолков
Снимает киношку про «писэндлов».
Из худшего.
Простой и вежливый текст в особенности приятно читать, когда он обращен прямо к тебе:
---------------------------------------------
«Уважаемый участник фестиваля!
Начало Вашего саундчека – 16:00.
Начало Вашего сета – 21:00.
С уважением,
Администрация фестиваля КГЫЫШФТ КУППФУ».
---------------------------------------------
Такие же странные слова были напечатаны и на больших красно-желто-зеленых афишах, расклеенных по всему городу. И на флаерах, и на баннерах в интернетах, и на баджиках участников. А всё дело в том, что из-за недосмотра верстальщика в дизайн-макете вместо ожидаемого «RUSSIAN REGGAE» проявился транслит. Поскольку работа, как обычно, делалась в последнюю ночь авральным методом, в типографию ушел искаженный вариант, он же проскользнул в печать. Увидев результат, организаторы ужаснулись. Брак! Тираж афиш и флаеров в несколько тысяч! Что же, все перепечатывать? Перерасход бюджета! Решили сделать вид, что так и надо. Быстро внесли необходимые изменения и на сайте. И так наш фестиваль фестивалей получил своё непроизносимое, но весьма оригинальное имя – в кириллическом секторе.
И вот настал долгожданный необычный день: все договорились встретиться в одном месте. Вечером на сцене клуба «БЕЛАЯ НЕФТЬ» выступят лучшие бойцы провалившегося сопротивления. Ряды наши нестройны. «Армия Джа» сражалась лишь в воображении. «Корневая Система» не вырастила ни деревца. Мы живем в Вавилоне. Что ж, это будет наше лучшее выступление!
|
|
|
- Мы сами себя уничтожали, сами себя мочили, сами себя попирали, а Вавилон по-прежнему стоит, – скажет Крокодил и добавит:
- И продлится так до скончания века, если только вдруг не грянет солнечный коллапс!
Сегодня нереальный день. Солнце палит. Спешат отовсюду неуязвимые герои на бесконечный великолепный праздничный концерт. Добро пожаловать в Отель Лето!
Молодчина Гектор выходит из дверей старого дома на Проспекте Честных Чекистов. Достает до пояса дрэд с легкой проседью, но седина лишь добавляет Гектору благородства. Вышел во двор и замер. Стоит, оглядывается. Черная майка с растафарианским львом, потертые штаны неизвестной фирмы, поношенные туфли. За плечами кофр с гитарой, как диковинной формы рюкзак. Гектор по традиции предпочитает играть на классической акустической гитаре, подзвученной пьезодатчиком. Ему не по нраву компьютерные технологии, хотя недавно он все же научился пользоваться электронной почтой. Гектор щурится навстречу летящему тополиному пуху. Достает из кармана темные очки, надевает и быстрым шагом уходит со двора. Шагает по улице, и прохожие оборачиваются: они не привыкли к облику вождя растаманов. Гектор спускается в метро, уличный шум, обволакивавший его как незримый паукообразный инопланетный паразит, начинает исчезать… расслаивается… удаляется… уступает место музыке... та приближается... усиливается... нарастает…
|
|
|
БАРАБАННЫЙ БРЕЙК!
Барабасс выходит из вагона скорого поезда Ветербург – Тосква, в левой руке клавиши, в правой руке бас. На нем камуфляжные брюки, застегнутый на все пуговицы френч, вызывающий ассоциации с леворадикальным авторитаризмом, на голове – картуз цвета хаки. Вместо кокарды – маленький серебряный контур Африки. Человек произошел из Африки, там наши всеобщенациональные корни! Барабасс решительно кивает и начинает движение к зданию вокзала. Его никто не встречает: он тысячу раз входил в этот отравленный город и умеет дышать, не надевая защитной маски. Секрет прост: задержи дыхание наподобие кита или дельфина, вдохни раз и ныряй на час, только не забывай выныривать! Барабасс твердо ступает по перрону, тяжелые инструменты оттягивают руки, он привык таскать тяжести – это не самая серьезная из всех вавилонских запар, обеспеченных любому реггей-музыканту. Барабасс отгоняет поганые мысли, впереди самый лучший концерт всех времен и народов, и он уже слышит музыку, которая приближается… нарастает… Его музыка!
|
|
|
ВСТУПАЕТ. ГУСТОЙ. СВЕРХ. НИЗКИЙ. БАСС.
Джа Ман выходит из того же поезда, но из другого вагона. Его с трудом можно узнать. Он коротко подстрижен, строго одет: костюм, рубашка, галстук. На плече у Джа Мана кожаная сумка, в руках кейс. Похоже, он изменил образ жизни и сферу деятельности. Что ж, такое случается с растаманами! Но это как с алкоголиками: нельзя быть бывшим, можно просто не пить. Джа Ман – я предпочитаю именовать его так – теряется в толпе приезжих. Почему-то мне немного грустно, хотя я уверен: в его жизни он совершил единственно правильный выбор. А вдруг и Джа Ман появится на сегодняшнем фестивале? Я буду ждать.
МУЗЫКА СТИХАЕТ НА МИГ, ЧТОБЫ ТУТ ЖЕ ВЕРНУТЬСЯ С НОВОЙ СИЛОЙ!
Крокодил и Айшаман по диагонали пересекают Площадь Евразии в неположенном месте. Поклажи у них нет, атакуют автопоток налегке. В нулевые годы в Тоскве отношения между людьми так обострились, что тебя могут запросто убить, если вовремя не уступил дорогу какому-нибудь жлобу, гонящему свою нектаром пыхтящую богомерзкую адскую мощную тачку прямо по тротуару. Но Крокодил с Айшаманом не боятся жлобов, у них за плечами вся сила растафарианской энергетики – так называемой позитивной реггей-вибрации, способной изменять сознание человека. Крокодил с Айшаманом торопятся на саундчек и смело шагают прямо по машинам, проминая крыши и капоты, отбивая ногами двери и номера, испуганные водилы бросают баранки и бегут прочь при виде дрэдоносных ангелов-мстителей за поруганную пешеходную честь. Айшаман вскидывает голову к небу, вздрагивает львиная грива, он смеется, нельзя не любить его смех, звучащий как музыка… ритм, отчетливый ритм! слов не слышно… Невидимый саундоператор врубает ревер, и смех Айшамана повисает в космосе, разлетаясь, как обломки взорвавшегося звездолета…
|
|
|
СМЕХ ПЕРЕХОДИТ В ВОЙ СИРЕН!
Ронни «Рокки» Кларк тоже тащит гитару на саундчек. Он голосует возле метро «Ермоловская». Из дверей станции вываливает шайка гопников-скинов. Они сразу же замечают гитару и дрэд. Останавливаются, шепчутся, поглядывая в сторону Ронни, а он их пока игнорирует. Но тут свершается чудо – останавливается золотистый «Сердцедес» 70-х годов выпуска, а в нем... Рас Туман собственной персоной! Ба, вот так встреча! Ронни аккуратно кладет гитару на заднее сиденье, а сам садится рядом с кругленьким реггей-бизнесменом. Они отъезжают, бросив несчастных скинов на произвол судьбы.
- Здорово, что ты подъехал, брат! – говорит Ронни. – Как будто ты знал, что я здесь стою, да?
- Конечно, знал! – смеясь, обманывает Рас Туман.
Они едут в одном направлении, им надо в одно и то же место. Ронни будет играть вместе с нами в супер-концерте, а Рас Туман, понятное дело, среди организаторов. Он хотел сделать билеты по 3000 рублей, но его уговорили не сходить с ума. По флаеру можно будет войти за 500, а без него – за тысячу.
- Всё равно очень дорого для многих, брат, – сокрушается Ронни. – Не все будут попадать на этот концерт, да?
Он и сам бы вряд ли попал, если бы не участвовал. Вот уже пятнадцать лет как живет Ронни-Рокки в России на полулегальном статусе, но ни за что не хочет возвращаться обратно в Западную Замбию, где кровавая резня между племенами сменяется на еще более кровавую диктатуру. В Тоскве Ронни каждые три месяца продлевает временное разрешение на пребывание и пресмыкается перед миграционными службами. Друзьям регулярно приходится выкупать Ронни из милицейского плена. Скины уже один раз сломали ему гитару, но друзья подарили новую. Ронни не теряет оптимизма и продолжает играть, зарабатывая концертами.
РОССЫПЬЮ – ДРОБЬ ПО АФРОКОНГАМ! КРЕПКО ВСТУПАЕТ ПЕРКУССИЯ.
Старина Урой, высокий, с прямой спиной, выходит на Бульвар Князя Трубецкого в черном развевающемся плаще с серебряной подкладкой, в удивительной сине-зеленой шапке-шлеме – всю свою одежду он шьет себе сам, ведь Урой – талантливейший модельер, и мог бы прославиться на этом поприще, если бы не стал звездой реггей. Он приближается, а музыка заглушает все уличные шумы, риддим завораживает. Я не могу подобрать точного определения. Что это? Какой подстиль? В этой музыке я слышу призыв к неосуществимой революции, опасный, манящий. Лицо Уроя слегка напряжено, он размышляет о предстоящем. Он не волнуется, нет. Давно прошли времена, когда Урой волновался перед концертом. Просто ответственно подходит к делу, ведь его ждут люди, и он обязан сказать им что-то важное и честное сегодня вечером… А может быть, он думает совсем о другом: о любимой женщине, о группе «Криэйшн Ребел», о салате из свежих овощей. Урой идет легко и уверенно, засунув руки в карманы плаща. Он не взял с собой гитару, в клубе и так достаточно будет гитар. Урой печатает шаг по тротуару, оставляя следы-буквы: М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е. Й. М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е. Й. М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е. Й. М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е. Й. М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е. Й. М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е. Й. М. У. З. Ы. К. А. Р. Е. Г. Г. Е… БУКВЫ СВЕТЯТСЯ,
ТАЮТ НА МОКРОМ АСФАЛЬТЕ,
МЕДЛЕННО ГАСНУТ.
Леди Вайб спешит на саундчек, словно танцуя, в лимонно-оранжевом платье – пламя в человеческом облике. Леди Вайб идет по аллее, она улыбается, не смотрит по сторонам, она умиротворена и внутренне собрана. Она готова к выступлению. Сегодня состоится наш феерический фантастический звездный концерт. Верьте: Вавилон отступит под натиском реггей-рокеров. Надо верить, и он обязательно отступит. Не отпустит, но отступит на время. На пару часов. В солнечном свете Леди Вайб почти растворяется, подобное стремится слиться с подобным, я ее плохо различаю, она еще там, она уже уходит сквозь свет меж пламенеющих, шевелящих корнями деревьев. Вибрируют динамики невидимых саундбоксов. Дрожит земля, это никого не волнует. Звучит громкая раскачивающая музыка. По пылающей аллее снежною королевой скользит Леди Вайб.
И ВНОВЬ БАРАБАННЫЙ БРЕЙК!
Запыхавшиеся Брат Маркус и Джакоб о чем-то увлеченно спорят, тащат громоздкий металлический ящик, взявшись за ручки. Внимание! Что спрятано в ящике? Распиленная женщина? Секретная саундсистемная техника? Два растамана обсуждают что-то с остервенением религиозных фанатиков. Брат Маркус гневается, видно, Джакоб брякнул в запале нечто доктринально неверное. Правая рука Брата Маркуса потянулась вверх, воздет указательный палец, сейчас последует отповедь! В этот миг они останавливаются у перехода на красный, и проносящийся мимо «Сердцедес 888» обдает их протухшей жижей из лужи, не просохнувшей после последнего кислотно-щелочного дождя. Отповедь откладывается. Ругая подлого сердцедесовода, дрэдастые кое-как отчищаются от скверны, временно поставив драгоценный ящик. Прохожие спешат мимо, бросая на странную парочку удивленные взгляды. Вот снова загорелся красный свет, не успели, блин, перейти, а музыка все время меняется, и кажется, вот-вот запоет ГОЛОС, где же наш ГОЛОС? Мы все с нетерпением ожидаем услышать истинный чистый ГОЛОС! Нет, не слышно его пока.
ГИТАРНОЕ ПИЦЦИКАТО! ЩЁЛКАЙ ДОЛЮ, ЩЁЛКАЙ!
Грегори Браун Джуниор, серьезный молодой человек в строгих очках, вместе со своей подругой Леной из Светлобинска спокойно идут от студенческого общежития в сторону метро. Подмышкой у Грегори зажат небольшой пакет. В каникулы он слетал на Джамайку и привез оттуда подарок своему другу Косте Крокодилу. Но что это за подарок? Придется подождать, пока Грегори и Лена доедут до клуба, где можно будет развернуть сверток. Возможно, там спрятана книга? Но какая? Одно можно сказать с уверенностью: в этом свертке не «Холи Пайби»! Для толстенного тома в черном кожаном переплете и с золотым тиснением на обложке пакет слишком тонок. Грегори, конечно, не выйдет на сцену, а будет слушать из зала, солидно сидя за столиком, чинно попивая что-нибудь безалкогольное – он серьезный человек, молодой врач и спортсмен-футболист. Он позволит себе пару раз пригласить Лену на танец. Под нашу музыку. Потому что Грегори Браун Джуниор любит реггей-музыку, и нас всех он любит тоже, потому что мы тоже любим реггей-музыку.
ПЫЦ ПО ТАРЕЛКЕ! БЫЦ-ДЫЦ ПО ТАРЕЛКЕ!
Да это же Ай-Ван катит на велике прямо по тротуару! Но он крайне аккуратен, будьте уверены, никого не заденет. Сегодня вечером Ай-Ван некоторое время побудет лучшим тосковским селектором. За плечами у него укреплен квадратный футляр – там виниловые пластинки. Его дрэд стоит торчком, топорщится борода, глаза посверкивают из-под синих солнцезащитных стекол – партизан неведомого войска, рядовой городской герильи, где отряды противника лишены опознавательных знаков и рассредоточены, а нападения стоит ждать каждую секунду, и уверенности нет ни в чем, кроме одного: сегодня вечером мы все собираемся, чтобы поджечь Вавилон! При мысли об этом Ай-Ван сильнее жмет педали, его оранжевый велочоппер с толстенными покрышками увеличивает ход. Катафоты на спицах блистают рубиновыми искрами. Видеоряд, идеально накладывающийся на звучащую музыку. Ай-Ван мчится на саундчек, и он вряд ли опоздает.
СЛЕДУЕТ СОЛО НА ТРУБЕ.
А вот и я сам, говнистый чел Ю-Лов, в мешковатых штанах, в куцем пиджаке с вечно оттопыренными карманами, пересекаю трамвайные пути, прохожу мимо заклеенного рекламными плакатами забора, огораживающего новую стройку. Снесли старый Народный рынок, построят новый бизнес-центр. Через полвека снесут бизнес-центр, возведут районный космопорт. И будут посылать таких как я куковать на Луну, добывать гелий-3 или еще какую-нибудь хуйню, важную для народного хозяйства.
Джа Растафорай! Благослови наш космический рай!
На углу в самом благостном состоянии духа ожидает меня моя Королева. Она улыбается, я улыбаюсь. Все вокруг улыбаются, просто Диснейленд и розовый балет! Стопкадр: мы целуемся. Обнимаемся. Я протягиваю джойнт. Мимо струятся милые мои сограждане. Неподалеку припаркован унылый патрульный легковик. Но литературные персонажи не боятся ни обыска, ни ареста. Королева вынимает зажигалку, мы раскуриваемся прямо у перехода, обдавая русским растафарианским эфиопским ортодоксальным джамайским горячим дымом проезжающие авто. Мы смеемся, стряхивая пепел. Наша любовь будет вечной, только перелистни страницу. Будет много детей и большой дом, мы оборудуем звуковую студию и будем собирать друзей для великого творческого прорыва в Священный Зайон, в Небесный Иерусалим. Но сейчас нам пора на саундчек. Сегодня вечером – фестиваль фестивалей, главный концерт жизни! Мы ловим тачку. Садимся и уезжаем.
УЛИЦА ПУСТЕЕТ. ГОРОД ИСЧЕЗАЕТ. СТРАНА РАСТВОРЯЕТСЯ.
- Джа Растафорай! Хайле Селассиай! Важно получить хорошую многоканальную запись живого звука с пульта, чтобы позже свести и отмастерить, – говорит перед началом концерта Гектор. – Наш фестиваль – это развлекательное мероприятие, но одновременно он несет некий посыл, свою философию. Это очень важно помнить!
МЫ СИДИМ ЗА СЦЕНОЙ, В КОМНАТЕ С БОЛЬШИМ ЗЕРКАЛОМ НА СТЕНЕ.
- Наступило время эпигонов, все подражают друг другу, а требуются артисты оригинального жанра, – сетует Барабасс. – Но мы же не клоуны! Не шуты гороховые! Мы несем послание. Нельзя это делать перед жрущими людьми! Стены этих клубов душат…
У КОГО-ТО ЗВОНИТ МОБИЛЬНЫЙ, КТО-ТО КАШЛЯЕТ.
- Слушайте, ну что, никто не в курсе, какие растаманские братства признают «Холи Пайби» святой книгой? – спрашивает Крокодил, все ошарашенно молчат. – Ну вот никто не знает! Вроде и считается она растаманской Библией, но если подумать, то Двенадцать Колен обычную Библию признают, ортодоксы, наверное, тоже. Может, Орден Наябинги?
УРОЙ УСМЕХАЕТСЯ, ВСЕ УМОЛКАЮТ.
- Жаль, что музыка нынче не измеряется ни песнями, ни альбомами, а мегабайтами и гигабайтами, – цедит Урой. – Вообще я последнее время гораздо меньше реггей-музыки слушаю, слишком однообразно все. Сильных личностей не хватает!
МЫ НЕЗАМЕТНО СОСТАВИЛИ КРУГ, КАК ИГРОКИ В «ЭкЗИСТЕНЦИю».
- Ну ничего, вот снимем видео, выложим в интернеты, – Айшаман закатывает глаза, подчеркивая мистическую силу своего предсказания. – Сегодня мы сами сыграем разнообразно! Вы представляете, какая у нас выйдет бомба?
ФЕСТИВАЛЬ ИДЕТ ПОЛНЫМ ХОДОМ.
Ба, а это кто сунул голову в артистическую? Старый знакомец, рудбвай и мачоман, святейший Коля Расколбас! За его спиной маячут гориллобегемот по кличке Мутант и здоровенный бодибилдер по прозвищу Демон. Мы с плохо скрытой неприязнью пялимся на непрошеных гостей. Вежливая пауза в ризонинге затягивается. Расколбас обводит присутствующих мутным завистливым взором. Не придумав, что сказать, втягивает голову назад. Дверь захлопывается. Неприятные персонажи исчезают навсегда, о них можно забыть.
СКОРО НАМ НА СЦЕНУ.
- В Европе основная целевая группа реггей-концертов – обкуренная молодежь из среднего класса, да и вся реггей-дансхолл-сцена спецом заточена под рубку бабла, вот джамайские отморозки и чешут из города в город, – сообщает Джакоб. – Недаром Линтон Квеси Джонсон вообще отказался выступать с музыкальной группой и устраивает теперь только соло-чтения в университетах и библиотеках. Потому что принципы у человека!
КОМНАТА, ГДЕ МЫ СИДИМ, СТАНОВИТСЯ УЖЕ, СЛОВНО СЖИМАЯСЬ.
- Напрасно огород городишь, фуфломет! Просто заказать Эл-Кей-Джея с группой дорогого стоит, вот никто и не зовет, а то бы он поехал, – вступает в дискуссию Брат Маркус. – Но я не осуждаю тебя, бредда Джакоб! Ибо сказано: иди к твоему концу и упокоишься, и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней. Книга пророка Даниила, глава двенадцатая, стих тринадцатый.
КТО-ТО НАСТРАИВАЕТ ГИТАРУ, КТО-ТО ПЬЕТ ВОДУ ИЗ КУЛЕРА.
- Помните провинцию Ачех в Индонезии, на Суматре, ту, что больше всего пострадала от цунами? – спрашиваю я. – Где-то вычитал недавно, что там сдабривают мясо семенами конопли, дабы придать ему особый аромат. Таковы традиции местной кухни. Сенсемилья там вроде карри или черного перца!
- Ты, как всегда, не в тему со своим мясом! – Леди Вайб протягивает мне красное яблоко. – Помню, ты еще рассказывал байку про фургон с тремя тоннами марихуаны стоимостью в двадцать миллионов баксов, брошенный в Калифорнии на обочине и случайно найденный русскими растаманами!
КАЖЕТСЯ, ПОТОЛОК КОМНАТЫ, ГДЕ МЫ СИДИМ, МЕДЛЕННО ПОЛЗЕТ ВНИЗ.
- «Юнайтед Негро Импрувеменд Ассоциэйшан», или Объединенная ассоциация негритянского развития – так называлась организация, созданная Маркусом Мозайя Гарвеем в 1917 году, – размеренно диктует чей-то голос за кадром. – Стяг организации составляли черный, красный и зеленый цвета. С тех пор это цветосочетание принято называть «цветами Гарвея». В США и на Карибах они стали символом Чёрной Власти – движения «Блэк Пауэр»…
Кто это говорит? Может, моя Королева? Она отвернулась, её лица не видно. Или это Рас Туман? Но его нет в помещении, носится где-то по делам. Тогда подпольное радио? Пиратское независимое реггей-радио можно открыть в интернетах. И слушать его самим. Хороший проект, но на него вряд ли найдется грант. Кажется, что дом, где находится комната, в которой мы сидим, плавно отрывается от земли и взлетает.
- Эй, где вы, растаманы! Пора нам выступать, да? – Ронни «Рокки» Кларк встает, берет гитару. Мы встаем вслед за ним. У выхода на сцену маячит Алчнис, но здесь не его клуб, на него не обращают внимания. Мы спокойно шествуем дальше.
СЕЙЧАС-ТО ВСЁ И НАЧНЁТСЯ!
И пусть пойдет не по-задуманному. Пускай случится путаница. Абсурд Абсурдович, Риддим Риддимович. Наша стихия! Ведь это – фестиваль КГЫЫШФТ КУППФУ, а не какая-нибудь попсня.
ПАУЗА.
СЛЫШНО ЧЬЕ-ТО ДЫХАНИЕ.
[КТО-ТО ДЫШИТ В ТРУБКУ.]
КОРОТКИЕ ГУДКИ.
___________________________________________________
Y.0. ПОЧЕМУ НАС ИНТЕРЕСУЕТ РЕГГЕЙ?
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!