Интенциональный контекст
Интенциональность (прагматическое содержание высказывания или, проще, намерение говорящего) считается самым главным в переводе: можно погрешить против денотата, но исказить намерение говорящего – это недопустимо. Об этом пишут все знатоки перевода. Яснее всего этот момент представлен в том разделе известного труда В. Н. Комиссарова, где он описывает уровни эквивалентности [Комиссаров, 1990].
В книге Бэзила Хэйтима особое место отводится так называемым максимам Грайса [Hatim, 2003].
«Интенциональности противостоит неинтенциональность» [Бондарко, 2002: 81]. Таким рассуждением стремятся подчеркнуть существование чисто информационных текстов, хотя, с моей точки зрения, даже решение математической задачи обозначает интенциональность: крен в пользу определённой системы действий. В политических интервью, декларациях, документах интенциональность обнаруживают в невинных с виду языковых единицах.
7 сентября 2008 года агентства новостей сообщили о разногласиях вокруг русского перевода мирного плана Медведева-Саркози. Министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер признал, что разногласия по поводу выполнения плана мирного урегулирования конфликта в Южной Осетии возникли из-за перевода документа. В русском тексте говорится о безопасности "для Южной Осетии и Абхазии", в то время как во французской версии речь идет о безопасности "в" этих республиках. Очевидно, предлог «для» показался нашим западным партнёрам выражением симпатии к бывшим республикам Грузии.
|
|
|
В рамках этого контекста решается принципиальный вопрос, сопровождающий любую коммуникацию, в которой язык является «инструментом действия»: имеет ли в виду говорящий то, что им сказано? В зависимости от решения этого вопроса, оформляется стратегия ответа. В принципе здесь возможны такие комбинации стимула и реакции:
1. Стимул: поверхностная структура является единственным выражением интенции. Реакция: адекватна стимулу.
2. Стимул: поверхностная структура не является выражением интенции; интенция генерируется глубинной структурой. Реакция: адекватна стимулу.
3. Стимул: поверхностная структура не является выражением интенции; интенция генерируется глубинной структурой. Реакция: не адекватна стимулу; коммуникант не замечает глубинной интенции.
4. Стимул: поверхностная структура является единственным выражением интенции. Реакция: не адекватна стимулу; коммуникант подозревает автора реплики-стимула в подвохе и приписывает ему несуществующую глубинную интенцию. Проиллюстрируем наши рассуждения примером, для чего обратимся к жанру анекдота по причине его краткости и обязательном наличии глубинной интенции.
|
|
|
He was the only witness to the car accident. The cop asked his name.“John Smith,” he said.
“Give me your real name,” ordered the cop.
“Well,” said the witness, “Put me down as William Shakespeare”.
“That’s better,” said the cop. “You can’t fool me with that Smith staff”.
Комизм ситуации строится на том, что полицейский дважды неправильно истолковывает слова свидетеля. Настоящее имя свидетеля он принимает за попытку уклониться от хлопот полицейского расследования (Джон Смит – столь же популярное имя в Англии, как Иван Петров у нас). С позиций лингвистики это означает, что полицейский усматривает в сообщении несуществующую глубинную интенцию и требует назвать “настоящее” имя. Согласие свидетеля является притворным. Называя имя великого английского драматурга, он в действительности смеётся над “проницательностью” блюстителя порядка (вероятность такого совпадения ничтожно мала по сравнению с непритязательным “Джон Смит”). Глубинная интенция такого рода называется иронией. В последней реплике глубинная интенция отсутствует, полицейский действительно убеждён, что добился правдивой информации. На самом деле его реплика демонстрирует невосприимчивость к интенциональной информации, скрытой в глубинной структуре. В стилистике такие случаи относят к драматической иронии.
|
|
|
Несколько иное понимание рассматриваемого случая находится в работе Н. Н. Салиховой, из которой приведён данный пример [Салихова, 1976], однако, несмотря на расхождение в деталях, лингвисты продолжают демонстрировать интерес к иронии, как к механизму, актуализирующему отношения контраста между поверхностным и глубинным уровнями коммуникации [Походня, 1989]. Причём со всей определённостью обозначилось отношение к такого рода дисгармонии между участниками коммуникативного акта как норма обмена информацией между людьми, а не отклонение от неё [Ленерт, 1988]. В отличие от ситуативного контекста, интенциональный является не столько конструктом ситуации, сколько конструктом специфической точки зрения коммуникантов на эту ситуацию:
“ pragmatic force is not so much a function of the situation itself objectively considered, as of the way participants construe the situation” [Leech, 1985: 299].
5. Контекст вероятностного прогнозирования
Характер опережающего отражения заставляет реципиента сообщения «забегать» наперёд, пытаясь предвидеть появление каждого следующего сегмента информации. Первый сегмент характеризуется минимальной предсказуемостью, последний – максимальной. Принцип конечной позиции отражает как фонологические свойства сегментации информации, так и синтактико-семантические [Leech, 1985]. В устном переводе вероятностному прогнозированию отводится видное место в связи с очевидными причинами: неумение предвидеть или замедленный процесс вероятностного прогнозирования исключают эффективную межъязыковую коммуникацию. Особенности вероятностного прогнозирования широко используются в литературе, рекламе, газетных заголовках с целью стимуляции интереса (ретардация и эффект обманутого ожидания). Проиллюстрируем примерами такие случаи.
|
|
|
Bite by bite, the bay has shrunk to feed Japan’s hunger for its rarest commodity: space. (National Geographic, October 2002: 40 – выделено нами). I vsited many wild areas, some of them protected, a few of them highly endangered, and almost all of them unvisited except for the occasional lost cow, a passing Melanisian hunter with rifle or slingshot, or, as photographer Peter Essick discovered on the mossy summit of Mount Mou, a shivering, half-naked French model submitting to a fashion shoot. (National Geographic, May 2000: 40 – выделено нами)
“Thank you,” Ryan handed her the receptacle and she disappeared out the door. It had barely swung shut when she was back again. This time she stuck a thermometer in his mouth and grabbed his wrist to take his pulse. The thermometer was one of the new electronic sort, and both tasks were completed in fifteen seconds. Ryan asked for the score, but got a smile instead of an answer. The smile remained fixed as she made the entries on his chart. When his task was fulfilled, she made a minor adjustment in the covers, beaming at Ryan. Little Miss Efficiency, Ryan told himself. This girl is going to be a real pain in the ass. (Tom Clancy. Patriot Games. – выделено мной).
Выводы
1. Термином «контекст» начинающие переводчики злоупотребляют, оправдывая маловразумительной величиной самого общего толка любые решения. Для начала полезно усвоить мысль, что перевод многих единиц вообще не нуждается в контексте. Ещё более нетерпимой я считаю ситуацию, когда будущие переводчики, полагаясь на контекст, пренебрегают словарём. Сплошь и рядом их «контекстуальный» выбор оказывается следствием обыкновенной лени. Отсюда совет: попробуйте вначале прибегнуть к словарному переводу. И лишь затем, если ресурсы транскодирования исчерпаны, обращайтесь к помощи контекста.
2. Предложенная дифференциация, которая, безусловно, не является единственной в своём роде, позволяет говорить о контексте более предметно. Нет ничего хуже безликого и недифференцированного термина «контекст».
3. Стилистически окрашенные единицы бросаются в глаза. Большинство из них переводится без особых усилий, но всегда следует помнить о том, что они – неотъемлемая часть СПП, поскольку входят в интенсионал (прагматическое содержание высказывания). Нейтральные единицы, получающие приращения смысла в определённых условиях, - это подводный камень, который должен иметь в виду каждый переводчик.
Цитаты по теме
1) «… any linguistic description, claiming the utmost adequacy, has to be a stylistic description» [Skrebnev, 2000: 34].
2) «… в рамках конкретного коммуникативного акта речевой контекст, т. е. условия, в которых происходит общение (context), задан и не зависит от его участников (т. е. если они не меняют его на ходу), напротив, языковой контекст (co-text – Lipka) создаётся отправителем сообщения» [Архипов, 2002:42].
3) «При переводе единиц текста со стёртой или фиксированной семасиологической связью контекст оказывается ненужным, так как денотат либо невозможно восстановить, либо он не изменяется в зависимости от контекста» [ Миньяр-Белоручев, 1980: 101].
4) «Информационный запас по своей сути близок к таким понятиям, как ситуация и контекст. Но если ситуация и контекст существуют независимо от коммуниканта, то информационный запас неотделим от коммуниканта и может определяться в связи с конкретным коммуникантом. И понятия «ситуация», «контекст» и «информационный запас» отождествлять нельзя. …Информационным запасом мы называем объём информации, ассоциируемый коммуникантами с некоторым языковым знаком или обозначенным им объектом действительности (денотатом)» [ Миньяр-Белоручев, 1980: 50].
5) «Включение знака в речь обусловливается не столько знанием его содержания, сколько знанием способов его употребления» [ Миньяр-Белоручев, 1980: 54].
6) «The interpretation of a word is guided by its collocational environment no matter how many meanings it has in the dictionary» [ Izwaini, 2002: 141].
7) «Many translators say you should never translate words, you translate sentences or ideas or messages. I think they are deceiving themselves. The SL text consists of words, that is all that is there, on the page. Finally all you have is words to translate, and you have to account for each of them somewhere in your TL text, sometimes by deliberately not translating them (e. g. sometimes words like schon and deja), or by compensating for them, because if translated cold you inevitably over-translate them, e. g., Ich bin schon lange fertig – ‘ I have been ready for ages’; 1000 francs, c’est deja mal – ‘1000 francs, that’s not bad at all’» [ Newmark, 2003: 193].
8) «… the word is more or less context-free and I do think that far more words are more or less context-free than most people imagine» [ Newmark, 2003: 34].
9) «I believe literal translation to be the basic translation procedure, both in communicative and semantic translation, in that translation starts from there» [ Newmark, 2003: 70].
10) «…по моему твёрдому убеждению, полностью адекватный перевод художественного или публицистического текста может сделать только носитель языка перевода, используя метод интерпретации. Мы же, переводчики, для которых язык перевода не родной, можем только правильно «подставлять кусочки иностранного текста» и только изредка позволять себе интерпретацию, которая делает перевод по-настоящему адекватным» [ Мирам, 2001: 83].
11) «... an excessive emphasis on’text’ and ‘context’ runs the risk of obscuring the fact that although ‘a text is a semantic unit, not a grammatical one... meanings are realized through wordings; and without a theory of wordings... there is no way of making explicit one’s interpretation of the meaning of a text» [ Baker, 2004: 6].
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!