Конец сентября – начало октября..
Прибыв на станцию, увидел большую насыщенность ее военными, боевой техникой, имуществом. Но первый взгляд, большая сутолока и беспорядок, но разобравшись в обстановке убедился, что все идет по плану. С неизбежными накладками, конечно, в связи со спешкой. Нашел довольно удобное место для сосредоточения на станции подразделений и боевой техники батальона. Часть подразделений дивизии уже погрузилась в несколько эшелонов, некоторые из них уже вышли со станции. И как гром среди ясного неба прозвучал дней через пять приказ о прекращении погрузки и возвращении в исходное положение. Чем это вызвано? Оказывается, в районе города Белый противник прорвал нашу оборону, и нависла угроза его быстрого продвижения. Мне было приказано возвратиться к месту нахождения батальона, поручив одному из командиров подготовить уже прибывшие на станцию подразделения.
ОТСТУПЛЕНИЕ ЧЕРЕЗ РЖЕВ вместе с 29 армией,
Начало октября - 13 октября
Но следующий день я приехал в батальон и занялся проверкой линий связи и их частичным переформированием по новой схеме. Судя по поступающей информации, отходящие перед натиском противника наши войска, не могут оказать ему нужного противодействия, а наша оборонительная линия еще не готова, да еще частично дезорганизована передислокацией частей. В общем, был дан приказ войскам отходить в направлении города Ржева, сдерживая наступление противника активной подвижной обороной. Нам пришлось изменить схему связи, собственно, заменить ее новой соответствующей сложившейся ситуации. Вся тяжесть связи легла на радиосвязь и конное подразделение. Почти все подразделения проводной телефонной связи вместе со штабом двинулись в общей колонне.
|
|
|
Помню, мы двинулись по указанному нам маршруту под вечер и, как оказалось, очень своевременно. Отойдя километра два – три, мы были атакованы двумя самолётами противника, но они были обстреляны зенитными пулемётами. Жертв не было, оказалась подбитой одна лошадь и разбита телефонная повозка. Над тем местом, откуда мы вышли час назад, опустился небольшой парашютный десант. Некоторое время мы двигались относительно спокойно, но с наступлением темноты началась неразбериха. Наша колонна прибыла в пункт, в котором согласно приказу мы должны были встретиться с представителями штаба дивизии и получить указания по дальнейшему маршруту. Но нас там никто не ждал и, куда двигаться дальше, было неизвестно.
Собрались на площади большого села. Здесь были не только связисты, но и отдельные мелкие подразделения дивизии. Был установлен строгий порядок. Запрещался громкий разговор, зажигание огня, курение на открытом месте, в общем, всё то, что может дезавуировать наше местонахождение. К этому были основания: вдали слышалась интенсивная перестрелка и даже громкие призывы: «Вперёд! За Родину! За Сталина!» По-видимому, на одну из наших частей напал противник и завязался бой.
|
|
|
После некоторого обмена мнениями было принято решение попытаться разыскать штаб дивизии и получить соответствующие указания о дальнейших наших действиях. Мне было приказано взять одного младшего командира и выехать на легковой машине М-1 (эмке) на розыск кого- либо из штабных работников.
И вот мы выехали. Конечно, с выключенными фарами и в полной темноте. Я взял направление к шоссейной дороге, по которой согласно диспозиции должны были двигаться подразделения штаба. Темнота есть темнота. Как ни осторожно мы двигались, конфуза всё же не избежали: вдруг почувствовали, что наша машина сползает куда-то влево. Когда это сползание прекратилось, я осторожно вышел из машины и, приглядевшись, определил, что машина остановилась у кромки какого-то водоёма. К нашему счастью, откос довольно высокого берега был не очень крутой и мы довольно удачно выбрались на дорогу. Подъехав к шоссейке, мы стали останавливать проходящие машины. Большинство проезжавших ничего определённого нам сказать не смогли, но к нашей удаче в одной из машин ехал начальник политотдела дивизии, который, хотя и не точно, но всё же показал нам общее направление движения дивизии. От него мы узнали, что его машина движется последней в колонне, значит поджидать нам больше некого.
|
|
|
Поэтому я решил ехать обратно, но уже не по той дорожке, по которой мы приехали, а по более накатанной. Я отдавал себе отчёт, что она опасна, не только по тому, что она демаскирует затаившиеся в селе воинские части, но и потому, что наша машина может быть обстреляна. Но, двигаясь по прежнему пути, мы, во-первых, потеряли бы порядочно времени, а оно в создавшейся обстановке было очень дорого. Во-вторых, мы рисковали снова и менее счастливо угодить в какую-нибудь яму или в тот же водоём, что могло бы привести к потере автомашины. Помочь выбраться ведь будет некому. Поэтому я приказал водителю прибавить скорость и мчаться в село по дороге, по которой наша часть вошла в него. И мы помчались. За полкилометра до села нас обстреляли, но, слава богу, ни одной пули в машину не попало.
На полной скорости мы влетели в село. Я был доволен выполнением своей миссии. Думал получить одобрение, но получил основательную взбучку. Командование всё-таки, и с полным основанием, более важным считало маскировку частей. Тем более, что по тем временам наличие легковой машины связывалось с присутствием большого начальства и противник мог обратить на село особое внимание. Но всё обошлось без осложнений. К тому же мой аргумент об экономии времени возымел действие и особому осуждению моё решение подвергнуто не было.
|
|
|
Итак, нам предстояло двигаться, по существу, по собственному усмотрению. Учитывая мои служебные обязанности и зная, что я как геолог, может быть, лучше других ориентируюсь по карте, мне было приказано положить маршрут и вести подразделения на местности. Задача не простая. На карте проложить маршрут не проблема, вот вести по нему воинскую часть в полной темноте – это уже дело ответственное. Тем более, что кругом может встретиться противник и войти в населённый пункт, где может оказаться засада – это уже была бы катастрофа.
Итак, мы вышли из села со всеми предосторожностями. Первый населённый пункт на нашем пути мы прошли без осложнений, а вот на пути к следующему мы обнаружили трудности. Дело в том, что за селом оказалось много расходящихся и пересекающихся дорог и ни каких ориентиров на карте, да и с картой работать было трудно, накрапывал дождь, темно, света зажигать нельзя, компасом пользоваться трудно. Патрули, высланные по дорогам, возвращались без результатов. Что делать? Куда идти? Сижу, думаю, естественно, волнуюсь. Зол, как черт. А тут ещё подходит комиссар батальона - старший политрук Петровский: «Куда привёл? Куда ведёшь?» Ну, меня и взорвало: «К немцам, куда ж ещё?» Он в крик, я тоже. Спасибо, особист, прикреплённый к батальону, и шедший с нами инструктор политотдела дивизии подошли и урезонили комиссара. Выбрал я дорогу, показавшуюся мне наиболее верной, пошли. Слава богу, вышли верно, к деревне, показанной на карте. С рассветом вышли к штабу дивизии, обстановка прояснилась. Стрелковые полки и другие части, подразделения дивизии заняли подвижную оборону позади и с флангов колонны. Получили приказ комдива отходить на Ржев. Пошли. Не помню уж сколько дней мы шли. Помню, что идти было трудно, дорога размякла от дождей. Задержались в одном селе, немного обсушились, организовали питание. Мне по какому-то делу пришлось пойти в штаб дивизии, расположившемуся в школе. Пришлось проходить через комнату, в которой находилось командование дивизии, обсуждающее обстановку по большой карте, лежащей на столе. Слышал обрывки разговора и слова комдива генерал-майора Хоруженко: «Если не удастся связаться с командармом и отбиться от противника, наседающего с флангов, придётся прекратить движение вперёд, заняв круговую оборону и вести партизанскую борьбу».
Да, перспектива не из приятных. Но пронесло. С командармом наши радисты связались, боеспособность дивизии возросла за счёт отходивших по параллельным дорогам частей и подразделений, вливающихся в нашу дивизию. Прошло ещё несколько дней и мы были уже на подходе к городу Ржеву. Тут вызвал меня наш комбат, велел мне сесть в эмку, а сам перешёл в машину радиостанции, в которой уже были комиссар, особист и несколько других командиров. Я немного проехал в машине, отдохнул, затем посадил в неё несколько ослабевших командиров и больного бойца и пошёл в голову колонны. Вошли в Ржев, подошли к мосту через Волгу. Тут нас стали торопить: «Скорей, скорей, мост подготовлен к взрыву, противник наседает». Это мы и сами чувствовали по всё усиливающейся артиллерийской канонаде. « Пропустим арьергардные части и мост будет взорван».
Прошли мост почти бегом, втянулись в улицу, остановились. Какая-то задержка. От нечего делать заглянули в ближайшие дома. Гражданского населения не видно, двери в квартиры открыты. Видно, что люди в спешке покидали дом. Взяли с собой только то, что смогли. Гардеробы, комоды открыты. На вешалках костюмы, платья, рубашки. На полках в чулане продукты. Мы взяли кое-что из продуктов, остальное нам ни к чему.
Послышалась команда возобновить движение, но никто толком не мог объяснить, куда двигаться по выходе из города, по какой дороге: прямо, вправо или влево. Заметили, что большинство идущих сворачивают вправо по дороге на Старицу. И мы пошли по этой дороге. Разобравшись, поняли, что автомашины с рацией нет, а ведь в ней всё командование батальона. Отвёл колонну своего батальона на обочину дороги, чтоб освободить путь для других частей, двигающихся за нами. Подождали минут сорок, рации нет. Подумал, что, может быть, командование дивизии задержало её. Пошли дальше. Километра через три остановились отдохнуть. Рации всё нет.
Пошли дальше, накрапывал дождь, затем он перестал, налетели несколько вражеских самолётов и стали обстреливать дорогу из пулемётов. Сошли вправо, рассредоточились в редком лесочке, залегли. Лежу, смотрю: летят какие-то бумажки, поднял одну, оказалась листовка. Немцы писали в ней, что наш фронт ими прорван. Южный фронт находится в кольце, командующий Будённый взят в плен, немецкие войска беспрепятственно двигаются к Москве. Сдавайтесь, мол, всё равно капут. Незавидное положение, скажу я вам, когда лежишь, уткнувшись носом в мокрую траву, сверху поливают тебя пулемётным огнём да ещё безрадостная информация в листовках.
Снова начался дождь, самолёты улетели. К вечеру нас встретил пикет, выставленный на дороге, и мы узнали, что надо свернуть вправо и по просёлочной дороге идти к деревне. Пришли в деревню, нам сказали, чтобы мы разместились на околице в риге. Но там тоже плохое укрытие от дождя. Послал в деревню двух бойцов узнать, нельзя ли разместиться по домам. Возвратились, говорят, похоже на то, что все дома заняты кроме одного. Хозяйка не пускает, потому что старик болен. Пошёл в штаб дивизии узнать, где командование моего батальона. Там ничего не знали, а разместиться посоветовали в южной части деревни.
Пошли размещаться. Начали с крайнего дома. Оказалось, что места в домах есть. Дошли до того дома, в который не пускали. Хозяйка из-за закрытой двери сказала, что пустить не может, хозяин болен заразной болезнью. Я сказал, чтобы она поместила больного в отдельную комнату (в доме похоже было 3 или 4 комнаты), а в остальные разместятся бойцы, по крайней мере, до утра. Она снова отказала. Тогда я заявил, что мы вынуждены будем взломать дверь. На такую крайнюю меру мы бы решились по двум соображениям. Во-первых, я не верил в опасную болезнь старика, так как соседи заявляли, что днём видели его здоровым и что он не такой уж старый. Во-вторых, дождь усилился, похолодало и бойцам нужно было обсушиться и отдохнуть: предстояли трудные дни. Эта угроза возымела действие. Дверь в дом открыли и люди сносно разместились. Кое-как раздевшись, улеглись на кроватях, лавках, полатях, на полу, выставили дежурных и тут же уснули.
Настало утро, начальства всё нет. Доложил начальнику штаба дивизии. Получил приказ исполнять обязанности комбата. Вернулся в батальон и в первую очередь организовал питание людям. Затем занялся выявлением количества людей, техники. Оказалось, что собрались все кроме связистов, занятых установлением связи с полками. Ну и машины с рацией и командованием батальона нет. На это ушло время почти до полудня. Из штаба дивизии спрашивали несколько раз, не появилось ли наше начальство. Мы уже сами начали беспокоиться, но вдруг машина появилась, остановилась на улице и из неё вышли все, кто ехал в ней во время похода. Оказывается, при выезде из города, они повернули налево и в пригородном посёлке наткнулись на противника. Столкновения с ним удалось избежать. Автоматный обстрел был уже не опасен, т.к. успели отъехать и были не в зоне досягаемости. Затем переночевали в какой-то деревеньке, днём ещё немного поплутали и вот всё же нашли нас. Комбат был очень доволен состоянием батальона, даже поблагодарил меня и отправился в штаб дивизии на доклад.
Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 520; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!