ИЗ РУКОВОДИТЕЛЕЙ РАЗВЕДКИ — КОРОТКАЯ ГЛАВА 11 страница



Престиж Крючкова рос, и еще в разведке, в 1986 году, его избрали в ЦК партии. Год спустя статус начальника ПГУ был повышен до заместителя председателя КГБ. В самом начале 1988 года Крючкову присвоили воинское звание генерала армии. А в октябре 1988 года он стал председателем КГБ и вскоре был избран членом Политбюро ЦК КПСС. Чебриков перешел на работу в ЦК КПСС.

Таким образом, Крючков вошел в состав высшего руководства страны, которое встало перед фактом нарастания в обществе кризисных явлений. О его роли в августовских событиях 1991 года я расскажу позже, сейчас же несколько слов о В. Бакатине. Если Андропов, Чебриков и Крючков укрепляли КГБ и повышали его эффективность в защите государственных интересов страны, то Бакатин фактически сразу взял линию на его разрушение.

Я познакомился с Бакатиным в бытность его министром внутренних дел и должен признать, что ко мне он отнесся уважительно и корректно. Однако, по утверждению руководящих работников МВД, к подчинённым ему профессионалам, которые в течение многих лет добросовестно выполняли свой долг, он позволял себе относиться по-другому, допускал унизительные и несправедливые оскорбления, обвинения в консерватизме и заскорузлости и, наконец, подсижива-

187

ния и угрозы, чистки и протекционизм. Стиль руководства не всегда имеет определяющее значение для результата работы. Авторитарные руководители тоже могут добиться успеха. Просто он, играя в политику, плохо выполнял свои обязанности.

Особенно отчетливо отсутствие государственного ума и подхода проявилось тогда, когда Бакатин по своей инициативе, без согласования с законодательными органами Советского Союза, вывел из союзно-республиканского ведения органы внутренних дел Прибалтийских республик, переподчинив их местным властям, лишив тем самым Центр возможности оперативно управлять этими важными органами. То же самое он предпринял в отношении Закавказских республик, хотя и более завуалированно. Нет необходимости говорить о том, что сотрудники органов внутренних дел решительно протестовали против таких действий. Бакатин оправдывал свои решения веяниями демократизации, но тут даже Горбачев пришел в ярость и лишил Бакатина его поста, правда оставив ему место в Президентском совете.

В августе 1991 года в результате известных событий его назначили на пост председателя КГБ СССР, на котором он пробыл вплоть до роспуска Союза, то есть менее четырех месяцев. В своей книге «Избавление от КГБ» он не скрывает, что своей главной целью считал разрушение сложившейся системы органов госбезопасности.

Главное, что сделал Бакатин на посту председателя КГБ, так это необоснованное расчленение Комитета на ряд самостоятельных ведомств, что привело к снижению эффективности их работы. Бесчисленные реорганизации вытолкнули из рядов органов безопасности массу талантливых контрразведчиков и разведчиков. В развале системы взаимодействия и координации работы спецслужб, складывавшейся десятилетиями, Бакатин преуспел.

Одним из наиболее одиозных шагов за короткое время его председательства была выдача, со ссылкой на горбачевское «новое мышление», современной техники съема информации в посольстве США американским властям. Формально он «прикрылся», написав Горбачеву записку на этот счет и получив столь же формальную резолюцию согласовать выдачу с Министерством иностранных дел СССР, где в тот период заправлял очень похожий на него по своему стилю работы Б. Панкин. Санкции на передачу такой важной информации Бакатин не имел, да и никто, строго говоря, не вправе был дать ее, даже Президент.

Последовавшие затем жалкие оправдания Бакатина, что якобы наши системы устарели, не соответствуют действительности. Мне доподлинно известно, что эти системы съема информации были выдающимся достижением наших ученых и американские специалисты не в состоянии были их обнаружить и разгадать принципы функционирования. Ссылки на козни КГБ по отношению к благо-

188

родным американцам также не выдерживают никакой критики. Я лично видел множество изощренных технических средств американских спецслужб, с огромным трудом обнаруженных и извлеченных из зданий советского посольства в Вашингтоне и представительства СССР при ООН в Нью-Йорке. Мы демонстрировали эти устройства народным депутатам СССР, для чего специально приглашали их в КГБ. Подчеркивавшийся Бакатиным расчет на ответные шаги с американской стороны в духе «нового политического мышления» трудно объяснить простой наивностью. Американцы были вне себя от радости, получив подобный подарок. Разумеется, делать что-то в ответ они не собирались и никогда бы на это не пошли.

Поведение Бакатина многими сотрудниками Комитета, независимо от того, каких политических взглядов они придерживались, было расценено как прямое предательство.

В знак протеста против назначения Бакатина, его волюнтаристских и предательских шагов подали рапорты об отставке заместитель председателя, начальник разведки Л.Шебаршин и ряд других руководящих работников. Степень профанации основ оперативной работы и решения кадровых вопросов при Бакатине Шебаршин убедительно показал на ряде примеров в своей книге. Помимо неверного решения принципиальных вопросов профессионалам претил стиль руководства Бакатина, который напоминал отношение фельдфебеля к несмышленым молодым солдатам.

Бакатин ничего не понял и не хотел понимать в отлаженной десятилетиями системе государственной безопасности в стране. Все его кратковременное пребывание на посту руководителя Комитета несло на себе отпечаток ненависти к органам безопасности и их сотрудникам.

КГБ СССР действительно нуждался в реформах и совершенствовании своей деятельности. Многое требовало изменений, и немало было уже сделано. Но одержимые манией «уничтожить монстра» добивались иных целей и во многом добились своего, за что теперь обществу приходится дорого расплачиваться.

Глава 18

ГОРБАЧЕВ

 

Избрание М.С.Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС вместо скончавшегося в 1985 году К.У.Черненко было шагом, который я горячо приветствовал. Такие же чувства испытывали и другие мои коллеги. С выдвижением на первые роли относительно молодого, энергичного политика ожидалось наступление в обществе назревших перемен.

Расширение гласности было, на мой взгляд, необходимым нашему государству, поскольку в нем в свое время были допущены грубые злоупотребления и попрание основополагающих прав человека. Остается лишь сожалеть, что большая открытость не утвердилась в обществе много раньше. При Хрущеве наблюдались сдвиги в этом направлении, но во времена Брежнева наступил застой. В области соблюдения прав человека произошел даже некоторый откат назад.

Будет уместным напомнить, однако, что атмосферу страха, господствующую в обществе в сталинские времена, ни в коей мере нельзя сравнивать с обстановкой в Советском Союзе после его смерти. Важным явлением после XX съезда КПСС стала борьба с произволом государственного аппарата и ущемлением законных интересов граждан. Диссидентов осуждали в редких случаях и не за инакомыслие, а за конкретные нарушения действовавших законов, хотя, конечно, случались явные перегибы и скрытые натяжки. Заметны были резкое сокращение методов насилия и отказ от практики массовых нарушений прав человека. Конечно, можно думать что угодно о законодательных нормах 50-80-х годов, например о статье Уголовного кодекса об антисоветской деятельности. Любые законы отражают состояние общества в определенный период, но основополагающим моментом для предотвращения в нем хаоса и бесправия должно являться неукоснительное соблюдение законодательства всеми, независимо от того, нравится оно кому или нет. Постоянное совершенствование нормотворчества и укрепление законопослуша-

190

ния всегда лучше гибельного для любого общества правового беспредела.

Когда Горбачев пришел к власти, мало у кого были сомнения в том, что стране недоставало демократии, свободы слова и уважения; прав человека. Самой большой трагедией было то, что у нас не существовало здоровой практики обновления высшего руководства. Первые лица вместе со своими «командами» оставляли свои посты только по причине смерти, и лишь Хрущев стал исключением. Если бы советский народ действительна избирал своих руководителей путем свободных и прямых выборов в условиях конкуренции между кандидатами, наше общество сегодня было бы иным. Выдвижение Горбачевым на первый план принципа гласности было встречено с воодушевлением.

Было также ясно, что страна нуждалась в экономических реформах, повышении производительности труда. Ускорение экономического развития на основе научно-технического прогресса, провозглашенное новым Генсеком, было верным лозунгом, к сожалению, так и оставшимся на бумаге и заболтанным в речах и средствах массовой информации.

Никто поначалу не мог и подумать, что приход в Кремль Горбачева приведет к подрыву социализма и развалу Советского Союза. Однако уже через год-два стало очевидно, что дело идет именно к этому, независимо от того, какими первоначально были намерения Генерального секретаря и Президента СССР. Так называемые экономические реформы резко расслоили общество, привели к появлению спор дикого капитализма, сосредоточению в руках немногих астрономических сумм за счет труда большинства честных тружеников. Теперь нашему государству действительно потребуются громадные усилия для создания цивилизованного общества и здоровой экономики.

В конце 80-х годов мировая сверхдержава уже была поражена болезнью сепаратизма и национализма, что вылилось в кровавые конфликты. Как известно, все это, а также двойственная политика Горбачева привели к разрушению Советского Союза, образованию ряда независимых ослабленных республик, переживающих внутренние дезинтеграционные процессы и не умеющих, а главное — не желающих сотрудничать друг с другом. Вольным или невольным архитектором этого губительного развития является Михаил Сергеевич Горбачев.

Когда у меня появились определенные сомнения в подлинной роли и способностях Горбачева, я связался с одним из старых друзей в Ставропольском крае и поинтересовался, чем запомнилась землякам деятельность бывшего секретаря крайкома партии и что они думают о нем как о Генеральном секретаре. Тот рассказал, что политическая карьера Горбачева на местном уровне отличалась массовыми шумны-

191

ми кампаниями, призванными решить наболевшие проблемы, но не приносившими общественной пользы. Постепенно интерес к ним терялся, а проблемы по-прежнему оставались.

Горбачев умел пространно говорить на общие темы в сфере политики и экономики. Инициативы на основе «нового мышления» в сфере внешней политики были глобальными и броскими, но в реальном мире игра не должна вестись в одни ворота. Мы же сами забивали себе голы один за другим с ретивостью, достойной лучшего применения.

В конкретных делах Горбачев редко имел четкое представление о том, что нужно предпринимать. «Процесс пошел» — вот что было главным для него, а достижение поставленных целей с точностью до наоборот — пустяком. Почти все инициативы, за исключением расширения гласности, окончились полным фиаско.

Прямо критиковать первого руководителя страны в то время было еще чревато серьезными последствиями. Вас могли легко поставить на место. Тем не менее я считал, что нельзя молча смотреть на происходящее, и в своих выступлениях перед коллективом контрразведчиков в 1990 году счел возможным остановиться на ряде ошибок, допущенных, на мой взгляд, в осуществлении политики перестройки. Несмотря на это, а может быть, именно поэтому значительным большинством я был избран делегатом съезда КПСС, а на нем — членом ЦК партии.

В качестве одного из примеров мною приводилась начатая в 1987 году антиалкогольная кампания. Цель ее была верной. Пьянство действительно стало бичом общества, причиной преступлений, злоупотреблений, низкой производительности труда и семейных трагедий. Кто стал бы возражать против того, чтобы наши сограждане появлялись на работе трезвыми и не били своих жен?

Но как Горбачев «решил» эту проблему?

Сложилось впечатление, что он рассчитывал положить конец пьянству по мановению волшебной палочки, с такого-то часа такого-то числа. Кампания свелась к тому, что закрывались пивоваренные заводы, вырубались виноградники, сократилось число торговых точек и повысились цены на алкогольные напитки, с тем чтобы сделать их максимально недоступными. Привычка послушно исполнять указания руководства укоренилась у советских людей, поэтому для показухи большинство безропотно подчинилось. Но как было искоренить двойную мораль и отучить народ от дурных привычек? Активно пропагандировались безалкогольные свадьбы, праздники, которые выдавались за новые обычаи и показывались по телевидению. Очень популярной была идея создания районов трезвенности. Все, казалось, бы, хорошо! Победные реляции с мест, благодарные письма в печати, честь и хвала руководству.

А на деле? Стали ли труженики появляться на своих рабочи-

192

местах одухотворенными, готовыми к новым свершениям и возвращаться домой с букетами цветов для жен вместо опостылевшей бутылки водки? Если бы!

Еще со времен «сухого закона» в США практика показала, что решение проблемы алкоголизма административным наскоком, к глубокому сожалению, ни к чему, кроме криминализации производства и торговли спиртными напитками, не ведет. Не принес результатов и полный запрет алкоголя в Советском Союзе в 20-е годы, вместо которого Сталин ввел государственную монополию на торговлю спиртными напитками. Большой опыт использования государством в этих целях винной монополии имелся также в Скандинавских странах.

Горбачеву и другим, кто стоял у истоков антиалкогольной кампании 80-х годов, следовало бы в первую очередь изучить имевшийся опыт и не повторять чужих ошибок. В действительности же мы получили целый букет проблем: астрономический скачок теневых доходов и накопление первоначального частного капитала, бурный рост коррупции, исчезновение из продажи сахара в целях самогоноварения, уничтожение производства марочных вин и качественного пива, отравление сограждан суррогатами и распространение наркомании, многочасовое стояние в очередях «традиционалистов» вместе с бушующими алкоголиками, взлет бытовой преступности, сокращение реального уровня жизни в и без того не процветающих семьях пьющих, усиление центробежных тенденций в винодельческих республиках — на Украине, в Молдавии и Закавказье. Короче, результаты оказались прямо противоположными ожидаемым, а казна недосчиталась огромных бюджетных сумм, возместить которые оказалось нечем.

Пример благих намерений, которыми вымощена дорога в ад, я привел для того, чтобы показать, что в реальной жизни не бывает простых решений. Все должно продумываться, взвешиваться и просчитываться. Поспешность, красивые слова, в которых желаемое выдается за действительное, шанса на успех не имеют.

В распаде Советского Союза как великой многонациональной державы я виню не только местных сепаратистов, но и политику Горбачева. У нас, в КГБ, имелись сведения о «популярности» Горбачева среди различных групп и слоев населения. Доверие к нему как к руководителю страны катастрофически падало. Неприукрашенная информация на этот счет Президенту поступала от нас регулярно. В 1991 году он уже пользовался поддержкой всего от 4 до 10 процентов населения в разных регионах.

Было ясно, что Прибалтийские республики, например, намерены поставить вопрос о выходе из Советского Союза в том случае, если большинство их населения в установленном законом порядке выскажется за это. Предстоял своего рода «бракоразводный» процесс с разрешением определенных имущественных и иных вопросов, выте-

193

кающих из продолжительной совместной жизни. Тот способ, которым развод в конечном счете произошел, никак не назовешь справедливым.

Советский Союз как таковой и отдельные республики, входившие в него, прежде всего Российская Федерация, вложили в Прибалтику огромные ресурсы. Раздела или компенсации собственности после провозглашения независимости Латвии, Литвы и Эстонии не произошло. Напротив, появились территориальные претензии к России, которые представляют собой «мину замедленного действия». А ведь всего этого можно было избежать, своевременно обсудив все вопросы. Сепаратисты диктовали условия, которые принимались, по сути, безоговорочно и в нарушение существовавших законодательных процедур.

Поощрение руководством страны ее распада имело самые негативные последствия. Советский Союз, нравился он кому-то или нет, имел интегрированную экономику. Развитие и размещение производительных сил, межхозяйственные связи складывались и отлаживались десятилетиями, а порой и столетиями. Взаимозависимость была насущной экономической реальностью. Националисты и сепаратисты повсеместно, включая и Россию, утверждали, что именно их республика якобы проигрывала от такой интеграции и могла бы намного успешнее существовать в одиночку. В действительности наибольшую выгоду от перераспределения национального дохода в рамках Советского Союза получали окраинные республики, прежде всего в Средней Азии, Закавказье и Прибалтике. Но Россия как объединяющее звено, на мой взгляд, не оставалась внакладе, если говорить о серьезных и долгосрочных геополитических интересах. Утверждения о том, что Москва грабила «имперские окраины» или, наоборот, «кормила дармоедов», настолько примитивны, что не заслуживают комментариев. Миллионы людей, которые пришли на референдум 17 марта 1991 г., напрочь отвергли такие домыслы и выразили желание жить в обновленном Союзе. Этот факт никто не может отрицать!

Или взять военно-стратегические проблемы. Оборона Советского Союза строилась исходя из потребностей защиты всей его территории. Разумеется, приграничные районы имели особое значение. Прибалтика составляла один из флангов страны, где наряду с другими располагались и стратегические объекты, так как все наши бывшие западные территории ранее подвергались агрессии. Все это требовало самого серьезного обсуждения и решения.

Как в Уставе Организации Объединенных Наций, так и в документах СБСЕ определены критерии самостоятельности и суверенности государств. Во всех послевоенных соглашениях основополагающим считался принцип нерушимости границ. Если требовался пересмотр этого главного принципа, почему не был созван соответствующий международный, форум? Почему не были задействованы даже

194

внутрисоюзные процедуры для урегулирования всего комплекса непростых вопросов до или после известных событий августа 1991 года?

Спешка и непродуманность царили в переговорах по «переподписанию» союзного договора до августа 1991 года. После августа Горбачев был готов пойти на все и с легкостью соглашался на любые требования, особенно со стороны Прибалтийских республик. Главное — удержаться у власти. Предоставление независимости было осуществлено без урегулирования ключевых проблем и без разграничения полномочий. Что бы ни говорили нынешние сторонники Горбачева, его решения были противозаконными, антидемократичными и несправедливыми. Именно он, первый Президент СССР, который выступал за демократические методы в процессе принятия политических решений, вел себя авторитарно, когда речь заходила о прочности его личной власти.

Выиграла ли Россия от развала Советского Союза? С самого начала было ясно, что нет. Большинство бывших советских республик тоже ощутили на себе утрату преимуществ экономической интеграции. Существовали ли у республик СССР объективные интересы для политического обособления? У меня нет оснований для таких предположений. Договориться с республиками было вполне возможно. Политическая атмосфера в 1990-1991 годах позволяла добиться согласия, но, к сожалению, крикливая настойчивость сепаратистов нашла благодатную почву в безграничной уступчивости центра.

Поведение союзного руководства оказалось безответственным, а победа республик — пирровой, поскольку экономическая ситуация во всех без исключения регионах ухудшилась, хозяйственные связи нарушились, не говоря уже о бедственном, а порой и трагическом положении национальных меньшинств, прежде всего русских.


Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 488; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!