Тебе повезло, что ты лишь новичок.
Есть многие, кто стал экспертами; им придется вернуться домой, и это будет очень долгим и тяжелым путешествием. Они накопили столько знаний, что отбросить их будет трудной задачей. Если ты действительно новичок, радуйся. Ты ушел недалеко, ты только начинаешь. Возвращайся.
Нет необходимости определять эти прекрасные слова, потому что это не просто слова. Ты хочешь, чтобы я определил истину. Кто‑нибудь когда‑нибудь определил истину? Можно ли ее вообще определить? Что такое определение? Определение означает тавтологию – вы располагаете те же самые слова в другом порядке. Что такое на самом деле эти ваши определения? Синонимы.
Просто взгляните на ваши определения, и вы обнаружите, что вы парафразировали. Но как может парафраза что‑либо определить? То, что вы считаете определением, в свою очередь требует еще одного определения. Определения – это либо тавтология, либо просто глупость.
Спросите, например, что такое разум, и знатоки, сведущие люди ответят: «Это не материя». А затем спросите у них: «Что такое материя?» И они ответят: «Это не разум». Ну, и что это за определения? Разум – это не материя; это становится определением. Материя – это не разум; это становится определением. И то, и другое остается неопределимым; вы ничего не определили, вы просто переместили проблему из одного места в другое.
Вы можете дурачить только глупцов.
Истина означает «целое, все, что есть». Все, что есть, – как вы сможете это определить? Она безгранична, бесконечна. Определить – означает обвести чертой, установить местонахождение, сказать: «Вон оно». Но не существует способа определить истину, поскольку не существует способа провести вокруг нее линию. Она бесконечна, она вечна, у нее нет ни начала, ни конца.
|
|
|
Люди, пытающиеся определить истину, говорят: «Истина – это то, что есть». Но это тавтология. Вопрос остается тем же самым, тайна остается нераскрытой. «Истина – это то, что есть», – что вы добавили? Стало ли вам чуть‑чуть проще, чем было до того? Вы можете называть это «тем, что есть», или вы можете называть это истиной, или вы можете называть это Богом, однако вы просто используете названия, слова, ярлычки для того, что в основе своей неопределимо.
Истину нельзя определить, хотя, несомненно, можно получить ее переживание. Но переживание – это не определение. Определение создается умом, а переживание приходит в результате участия. Если кто‑то спрашивает: «Что такое танец?» – как вы сможете его определить? Но вы можете танцевать, и вы можете почувствовать внутреннее ощущение от этого.
Бог – это предельный танец. Чтобы получить переживание Бога, вам придется научиться экстатическому танцу. Бог – это танец, в котором танцор исчезает. Тогда переживание приходит, проливается на вас, и вы осознаете . Но это осознание не является знанием, это осознание есть мудрость.
|
|
|
Истину нельзя определить. Лао‑цзы говорит, что если вы ее определили, то вы уже сделали ее ложью. Он прожил долгую жизнь; она, несомненно, была по‑настоящему долгой, потому что существует история о том, что Лао‑цзы провел в утробе матери восемьдесят два года, так что, когда он родился, ему уже было восемьдесят два года. И поскольку потом он прожил, по меньшей мере, еще восемьдесят два года, то это была действительно очень долгая жизнь. Но он не написал ни единого слова.
В течение всей его жизни ученики снова и снова просили, требовали: «Напишите что‑нибудь. Вы становитесь все старше и старше, и однажды вам придется оставить это тело. Оставьте ваше последнее завещание». Но он лишь смеялся, не говоря ни слова, или хранил молчание, как будто ничего не слышал.
Затем, когда Лао‑цзы совсем состарился, он начал перемещаться в направлении Гималаев. Он сказал своим ученикам: «Теперь я ухожу в Гималаи и уже не вернусь обратно. Всю свою жизнь я был странником, а Гималаи – это лучшее место, чтобы умереть. Я прожил прекрасную жизнь, самую экстатичную жизнь, какая только возможна. Мне бы хотелось и умереть самой экстатичной, самой эстетичной смертью. Я бы хотел умереть в безмолвии Гималаев, в этих прекрасных горах».
|
|
|
Однако когда Лао‑цзы пересекал пределы Китая, на границе его остановил страж. Он сказал: «Я не позволю вам покинуть страну, пока вы что‑нибудь не напишете». Несомненно, это был очень проницательный человек, этот страж. Весь мир у него в долгу за одно из величайших из когда‑либо написанных произведений – Дао Де Цзин. Нет ни одной книги, которая могла бы с ней сравниться.
Не найдя способа избежать этого, поскольку страж не позволял ему пройти, а он хотел покинуть страну как можно скорее – смерть приближалась, и он хотел умереть в безмолвии Гималаев – и вынужденный писать, Лао‑цзы трое суток просидел в комнате у стражника и в результате создал эту книгу, Дао Де Цзин.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 862; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!