РЕВОЛЮЦИОННАЯ ГРОЗА НАД РОССИЕЙ 36 страница

Нелегкие времена переживал и герой нашего очерка, хотя внеш­не его жизнь оставалась такой же размеренной, комфортной и интеллектуально насыщенной, как и прежде. При этом затишье на революционном фронте, необходимость осмыслить уроки прошлого и обдумать тактику на будущее, а также усталость от бесконечных фракционных раздоров вызывали у Плеханова вполне объяснимое стремление сосредоточиться на теоретической и литературной рабо­те, хотя о полном отходе от партийных дел, естественно, не могло быть и речи.

В августе 1907 г. Георгий Валентинович, несмотря на болезнь, приехал в небольшой немецкий город Штутгарт, где прошел седь­мой конгресс II Интернационала. К сожалению, из-за нездоровья участие Плеханова в его работе свелось в основном к выступлению в комиссии по вопросу о взаимоотношениях социалистических пар­тий с профсоюзами, где он отстаивал идею единства профессио­нального движения (применительно к России это означало, что не должно быть обособленных социал-демократических, эсеровских и т. п. профсоюзов). Дополнение Плеханова к проекту резолюции членами комиссии было принято.

Вернувшись в Женеву, Плеханов продолжил сотрудничество в петербургской газете «Товарищ». Параллельно с этим он выступил

¹ Дан Ф. И. Письма (1899-1946). Амстердам, 1985. С. 184.

253

в журнале «Современный мир» с большой статьей, где подробно разбирал книгу итальянца Артуро Лабриолы «Реформизм и синди­кализм» с послесловием большевика Луначарского, которому за увлечение синдикалистскими идеями досталось от Плеханова едва ли не больше, чем самому автору книги. Появление целого ряда статей и заметок Плеханова с критикой анархо-синдикализма было продиктовано не только его отрицательным отношением к этому достаточно популярному тогда на Западе и начавшему проникать в Россию течению, но и стремлением нанести еще один удар по большевикам, в тактике которых он усматривал определенное сход­ство с левацкими лозунгами анархо-синдикалистов (увлечение стач­ками, экспроприациями, бойкотом легальных организаций и т. п. ).

Еще в преддверии V съезда РСДРП Плеханов писал Мартову, что не вредно было бы, если бы дело дошло, наконец, до разрыва с большевиками, поскольку работать с ними вместе совершенно не­возможно ¹. Неудивительно поэтому, что он стал и одним из иници­аторов создания фракционной меньшевистской газеты «Голос соци­ал-демократа», которая издавалась с февраля 1908 г. сначала в Женеве, а потом в Париже параллельно с центральным общепар­тийным органом «Социал-демократ». «Газета необходима для борь­бы с тем политическим одичанием, которое надвигается на нас», — подчеркивал он ², имея в виду прежде всего взгляды большевиков.

Однако сам Плеханов писал тогда на политические темы сравни­тельно немного. Так, в 1908 г. он опубликовал «Заметки публицис­та», предисловие к брошюре бывшего члена Петербургского совета Степана Голубя «Через плотину интеллигентщины» и статью «Уроки прошлого» для изданного в Женеве меньшевиками сборни­ка «Тернии без роз», посвященного деятельности социал-демокра­тической фракции II Государственной Думы. Тем не менее Плеха­нов сумел поставить здесь ряд вопросов, без уяснения которых критический анализ уроков революции был бы просто невозможен. Так, Георгий Валентинович очень верно заметил, что в 1905 — 1907 гг. революционеры плохо знали, а потому и мало принимали в расчет социальную психологию народных масс, особенно крестьян­ства, ориентируясь в основном на настроения демократической ин­теллигенции и узкого политизированного слоя рабочих. На примере июльских событий 1906 г. Плеханов показал, что неправы были тогда не только большевики, предсказывавшие в самое ближайшее время новое вооруженное восстание, но и меньшевики, звавшие народ к всеобщей стачке в защиту распущенной царем I Государст­венной Думы, поскольку ни те, ни другие не знали по-настоящему настроений широких слоев народа. «... Когда составляются наши

¹ РЦХИДНИ. Ф. 264. Оп. 1. Д. 137. Л. 3-4; см. также: ф. 134. Оп. 1. Д. 310. Л. 5.

² Там же. Ф. 264. Оп. 1. Д. 115. Л. 2.

254

«лозунги», резолюции и т. д., — писал Плеханов, — то при их составлении всегда принимается во внимание именно «интелли­гентская» и к тому же еще кружковая психология: такие-то строки вводятся для того, чтобы пояснить дело таким-то «практикам», а такие-то затем, чтоб такой-то икс или игрек не обвинил нас в оппортунизме и т. п., — в результате получается нечто, может быть, гениальное с точки зрения «интеллигентской» кружковщины, но, несомненно, очень мало пригодное для агитации в широкой массе» ¹.

Разбирая проект аграрной реформы, внесенный в III Думу крес­тьянскими депутатами умеренно-правого направления, Плеханов обращал внимание на то, что, помимо довольно радикальных зе­мельных требований, которые как будто не очень вязались с их монархизмом, в этом проекте присутствовало и требование создания демократических земельных комитетов, свидетельствовавшее о зна­чительном прогрессе в развитии политического сознания крестьян. Революционерам, подчеркивал Плеханов, нужно очень бережно и умело подойти к самым отсталым крестьянским слоям, чтобы, не запугивая мужика своей «ультрареволюционностью», осторожно, но систематически воздействовать на его сознание, придавая ему силу, подвижность и смелость. Ведь в 1905—1907 гг. крестьян — а вместе с ними и всю революцию в целом — подвела именно полити­ческая темнота и пассивность деревни, без преодоления которых рассчитывать на победу народа над самодержавием нельзя. Не нужно забывать, писал Плеханов, что от степени сознательности русского крестьянина зависит во многом и поведение русского сол­дата, который может либо стрелять в народ, как это и было в основном в 1905—1907 гг., либо повернуть оружие против его угнетателей ².

Большое значение имел также призыв Плеханова к развитию самодеятельности рабочей массы и ее сближению с революционной интеллигенцией, к объединению всех демократических сил страны при сохранении строго пролетарского характера РСДРП, к восста­новлению временно утраченного рабочим классом положения геге­мона освободительного движения в России ³. Особенно радикально выглядел последний тезис, который, как показали последующие события, не был случайной обмолвкой ради «красного словца» и существенно отличался от позиций многих меньшевиков, отказывав­шихся в то время от самой идеи гегемонии пролетариата.

Однако постепенно внимание Плеханова все больше переключа­лось на теоретико-философские вопросы. В конце 1907 г. в очень короткий срок он написал статью, приуроченную к исполнявшемуся

¹ Плеханов Г. В. Соч. Т. XV. С. 426.

² Там же. С. 427.

³ См.: там же. С. 433.

255

в марте следующего, 1908 г. 25-летию со дня смерти Карла Маркса. Правда, сборник, для которого предназначалась эта работа, не вышел в свет: слишком пестрым оказался состав его авторов, при­держивавшихся порой далеко не ортодоксальных марксистских взглядов в области философии (большевик Луначарский, меньше­вик Юшкевич и др.). Но в 1908 г. работа Плеханова была издана в Петербурге в виде отдельной брошюры под названием «Основные вопросы марксизма» (в 1909 г. ее перевели на немецкий язык). Появилась также статья Плеханова о Марксе и в «Голосе социал-демократа».

Плеханов не ограничился приличествующими случаю хвалебны­ми словами в адрес Маркса, а использовал юбилейную дату для того, чтобы еще раз в доступной широкому читателю форме изло­жить важнейшие положения диалектического и исторического мате­риализма, показать связь марксизма с предшествующим развитием передовой человеческой мысли и вместе с тем тот качественный скачок в понимании сущностных явлений природы и общества, который связан с именами Маркса и Энгельса.

В работе «Основные вопросы марксизма» особый интерес пред­ставляют те ее разделы, которые посвящены изложению взглядов Маркса и Энгельса на ход исторического процесса. В частности, Плеханов впервые подчеркнул здесь значение социально-психоло­гического компонента общественного сознания как важного промеж­уточного звена между социально-политическим строем, который вырастает на базе определенной системы производственных отноше­ний, и различными идеологическими надстройками. В итоге у него получалась своего рода пятичленная формула, раскрывающая меха­низм взаимодействия основных факторов, определяющих ход чело­веческой истории: 1) состояние производительных сил; 2) обуслов­ленные им экономические отношения; 3) социально-политический строй, выросший на данной социальной основе; 4) психология об­щественного человека; 5) различные идеологии, отражающие свой­ства этой психологии ¹.

Коснулся Плеханов и вопроса о том, возможна ли серьезная, аргументированная научная критика Маркса и марксизма. Он от­нюдь не считал великого немецкого ученого непогрешимым, указав, в частности (вслед за Энгельсом), на ошибки основоположников марксизма в 1848 г., когда они, с одной стороны, недооценили способность капитализма к дальнейшему развитию, а с другой — переоценили порыв большинства рабочих к революционному дейст­вию. Плеханов признавал, что Маркс и Энгельс не имели времени серьезно заняться изучением истории искусства, религии, филосо­фии. Но он был категорически против дилетантской, спекулятивной критики марксизма, нередко основанной на слабом знакомстве со

¹ См.: Плеханов Г. В. Избр. философск. произв. Т. III. С. 179-180.

256

взглядами Маркса и Энгельса или непонимании сущности марк­систского учения. Сам Плеханов (как и Ленин) не склонен был выискивать ошибки и слабости в марксовой аргументации, отвергая также любые попытки замены якобы устаревшего и одностороннего марксизма эклектической смесью отдельных его положений с разно­го рода «дополнениями», взятыми из модных немарксистских тео­рий. Таким образом, Плеханов еще раз продемонстрировал свою верность заветам учителей, свой материалистический монизм.

В этом контексте очень органичной выглядела и критика Плеха­новым в 1908 — 1909 гг. взглядов А. А. Богданова, который вместе с Луначарским, Валентиновым, Юшкевичем и др. попытался соеди­нить марксизм с учением австрийского физика и философа, одного из основателей эмпириокритицизма («философии критического опыта») Эрнста Маха. Надо сказать, что Плеханов уже давно «точил зуб» на русских махистов и прежде всего на Богданова и Луначарского, занимавших в период революции 1905 — 1907 гг. вид­ное положение в рядах большевиков. Еще во время совместной работы с Лениным в «Искре» он не раз обращал его внимание на сомнительные, с точки зрения марксистской ортодоксии, философ­ские выводы Богданова. Против махизма выступала в «Искре» и ученица Плеханова Л. И. Аксельрод. Однако лидер большевиков, безоговорочно признавая авторитет и правоту Плеханова в вопросах философии, по чисто фракционным соображениям долгое время воздерживался от философской полемики со своим тогдашним со­ратником. Тем не менее в 1906 г., прочитав подаренную ему книгу Богданова об эмпириомонизме, Ленин составил не предназначав­шийся для печати ответ с замечаниями на эту работу, солидаризи­ровавшись с материалистическими взглядами Плеханова.

После революции Богданов-политик стал быстро отходить от Ленина, превратившись в лидера «левого» большевизма. Он упре­кал Ленина в увлечении «легализмом», реформистских иллюзиях и даже в идейном перерождении. Появились и разногласия по вопро­сам, связанным с финансами партии, которые приобрели в то время особенно большое значение в жизни РСДРП. Словом, Богданов выступил как прямой соперник Ленина в руководящих партийных инстанциях, а этого ему простить уже не могли. В 1909 г. Ленин настоял на том, чтобы вывести Богданова вместе с Красиным из большевистского заграничного центра, а Богданов в ответ создал собственную группу «Вперед» и повел ожесточенную борьбу с лиде­ром большевиков.

В области философии против Богданова и «богдановщины» вы­ступили одновременно и Ленин, и Плеханов. Чашу терпения пос­леднего переполнило открытое письмо к нему, опубликованное Бог­дановым в 1907 г. в журнале «Вестник жизни» и являвшееся по существу вызовом на серьезный научный турнир. Плеханов уже давно считал махизм разновидностью субъективного идеализма, но все откладывал публичное объяснение с Богдановым, предпочитая

257

действовать методом мелких словесных уколов вроде замены при­вычного в партийной среде обращения «товарищ» на презрительное «господин». Но отмалчиваться и дальше было уже опасно, ибо могло сложиться впечатление, что ему просто нечего ответить по существу поставленных Богдановым вопросов. Поэтому в начале 1908 г. Плеханов засел за ответ русским махистам, дав ему вырази­тельный заголовок «Materialismus militans» («Воинствующий мате­риализм»). Первые две части этой работы были опубликованы летом и осенью 1908 г. в «Голосе социал-демократа».

Плеханов давно уже не находился в столь воинственном настро­ении. Когда П. Б. Аксельрод и А. С. Мартынов стали уговаривать его произвести во второй части «Воинствующего материализма» неко­торые сокращения, он написал им 5 октября 1908 г. следующее: «Дорогие товарищи Павел и Александр Самойлович! Я не знаю, сколько именно букв в моей статье, но я знаю, что сокращать ее нельзя, т. е. собственно можно, но только на несколько букв. Но больше не могу сокращать. Войдите же в мое положение: меня просили, — прямо настаивали, — начать полемику с Богдановым. Я долго отнекивался: Дан свидетель. Наконец, я берусь за перо, уничтожаю эту бестию, и теперь мне говорят: «Надо сократить или отложить». Видали ли Вы кота с мышью во рту? Попробуйте посоветовать ему «сократить» или «отложить» его добычу: он толь­ко зарычит. Так и я. Ни сокращать, ни откладывать не могу, теперь во мне говорит чувство охотника, от которого может уйти дичь. Я могу предложить только совсем не печатать мою статью фельето­ном, а выпустить ее отдельным приложением... Но Богданов дол­жен умереть сейчас и «sans phrases» (без разговоров. — фр.)» ¹.

Задор Плеханова, конечно же, подогревался тем, что удар по Богданову был в значительной мере и ударом по Ленину, хотя объективности ради нужно сказать, что Георгий Валентинович не щадил и «еретиков» из числа меньшевиков ². Чувствовалось, что он хочет уничтожить Богданова как философа: обвинения в идеализме и ревизионизме, унизительные сравнения и эпитеты сыпались, как из рога изобилия. При этом Плеханов, видимо, не замечал, что ссылки на Энгельса и материалистов XVIII в. уже не всегда дости­гают цели, поскольку его оппонент оперировал данными о новей­ших достижениях мирового естествознания, а здесь Георгий Вален­тинович, увы, не всегда был на высоте.

¹ Литературное наследие Г. В. Плеханова. М, 1938. Сб. 5. С. 312. Третье письмо Богданову увидело свет в 1910 г. в сборнике работ Плеханова с характерным названием «От обороны к нападению». Этот большой (около 700 стр.) сборник включал, помимо работы «Materialismus militans», цикл статей Плеханова с критикой анархо-синдикализма, ряд статей о религии, литературоведческие эссе и рецензии.

² Философско-литературное наследие Г. В. Плеханова. Т. I. С. 232.

258

В свою очередь, насмешливое высокомерие и язвительность Пле­ханова вызвали ответную негативную реакцию Богданова, который писал в своей книге «Десятилетие отлучения от марксизма» (1914 г. ¹), что ни по своим познаниям, ни по своему психическому складу Плеханов не является образцом ученого. Богданов возму­щался недобросовестными полемическими приемами Плеханова, на­ходил в его работах неточности и передержки, указывал на кон­кретные ошибки в трактовке некоторых важных философских во­просов. Отсюда он делал вывод, что Плеханов совершенно случайно попал в разряд теоретиков марксистской философии, поскольку судьбе угодно было сделать его популяризатором идей Маркса и Энгельса. Выполнил Плеханов эту миссию, по мнению Богданова, не без ошибок, но в целом им была проделана большая и полезная работа, да и судить о его ошибках было тогда просто некому. А затем «по привычке вчерашних рабов, наши россияне стали обра­щаться к Плеханову за авторитетным разрешением всевозможных вопросов, в том числе философских. Так он попал в положение, которое, в конце концов, оказалось довольно фальшивым», — за­ключал Богданов ².

Переходя к Плеханову-политику, Богданов делал вывод, что за десятилетие 1904 — 1914 гг. в русской социал-демократии не было человека, который, пользуясь своим огромным авторитетом, больше содействовал бы порче партийных нравов ³. При этом он обвинил Плеханова в «генеральстве», неуважении к партийной дисциплине, игнорировании руководящих учреждений партии и т. д. Конечно, пером Богданова водило в данном случае уязвленное самолюбие, но доля истины в его суждениях, несомненно, была. Характерно для сложившейся конфронтационной ситуации и другое: Богданов отве­тил на плехановскую критику в двух специальных работах — «Приключения одной философской школы» (1908) и «Падение великого фетишизма. Вера и наука» (1909), однако продолжать с ним научную полемику Плеханов не пожелал. Тем самым он как бы подтвердил слова Богданова о том, что Плеханов как защитник марксизма от нападок его идейных противников и как крестный отец РСДРП остался уже в прошлом ⁴.

В нашу задачу не входит критический разбор философского спора Плеханова с Богдановым, которым должны заняться специа­листы. Заметим лишь, что сегодня научное сообщество смотрит на Богданова гораздо более благожелательными глазами, чем во вре-

¹ Книга впервые увидела свет лишь через 80 лет после своего создания. См.: Неизвестный Богданов. Кн. 3. М., 1995.

² Там же. С. 145.

³ Там же. С. 154.

⁴ Там же.

259

мена Плеханова и Ленина ¹. В богдановском эмпириомонизме видят теперь реальную попытку переработки ряда интересных идей совре­менной немарксистской философии в целях обогащения и совер­шенствования марксизма, а в его тектологии — провозвестницу идей кибернетики и общей теории систем. Признается также, что Богданов до конца оставался убежденным сторонником марксизма, а лейтмотивом всего его научного творчества и практической дея­тельности была ориентация на социалистическую перспективу.

В этом контексте в совершенно ином свете предстает и полемика Богданова с Плехановым, который упрощал, вульгаризировал и в чем-то искажал его взгляды не только по чисто политическим моти­вам, но и потому, что оставался в общем и целом выдающимся представителем научных традиций XIX в., тогда как Богданов — пусть не всегда удачно и последовательно — старался уже идти в ногу с новым, двадцатым столетием. И если для Плеханова (и Ленина) высшими авторитетами в области философии всегда оста­вались Маркс и Энгельс, то Богданов сознательно стремился синте­зировать марксизм с философскими концепциями Маха, Авенариу­са и ряда других современных ему философов.

---

Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 58; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!