Употребление орудий оперирование вещами' (Продолжение) 10 страница
На следующий день вместо камней под целью было положено несколько коробок из-под консервов, как ролики. Султан тотчас же схватывает ящик и пытается поставить его стоймя на жестяные коробки, причем ящик опять и опять скатывается с них. После продолжительной возни с ящиком он (случайно) сдвинул коробки под целью несколько в сторону, так что получилось свободное место, достаточно большое для того, чтобы поставить на него (стоймя) ящик. Тем не менее, в дальнейшем он делает напряженные попытки поставить ящик стоймя на коробки, ни в малейшей степени не обращая внимания на это свободное место. Однако ничто в его поведении не указывает на то, чтобы удалить катящиеся консервные коробки, хотя это могло было бы быть сделано без всякого труда в несколько секунд. В конце концов, ящик, благодаря случайности, стоит на земле и на коробках косо, но в известной степени прочно, и Султан достигает цели.
Опыт с Султаном становится особенно важным благодаря тому, что ведь это животное немедленно вынимает из ящика отягчающие его камни, когда ящик не поддается переноске; таким образом, препятствия, которые он понимает как таковые, он удаляет. Тот же самый прежний опыт показывает также, что шимпанзе не очень-то обращает внимание нато, что препятствия ставятся экспериментатором («хозяином»), и последнее мешает ему удалять препятствия. Это—антропоморфизм. Султан вообще не заботится о том, как вся эта мелочь попала сюда, а что касается уважения, то вобщем, он не проявляет его до того момента, когда после проступка в действительности наступают печальные последствия: во всяком случае, это запрещение должно было бы повторяться так же часто, как запрещение лазить вдоль крыши, что в моем присутствии, в конце концов, происходило редко.
|
|
|
В марте 1916 г. тот же опыт был случайно осуществлен с
168
Грандэ. Хика тщетно прыгала с коротким, крепким стволом деревца к цели и оставила его лежать под целью. Грандэ начала строить и именно сперва на свободном месте на земле; однако, когда во время возни с ящиками один из них упал как раз под целью, на ствол, животное изменило свой план и выбрало этот ящик в качестве базиса. Грандэ изо всех сил старалась воздвигнуть на нем постройку, и все время эта основа шаталась и скатывалась со ствола; однако, Грандэ ни разу не взглянула на препятствие, точно также, как Султан на жестяные коробки.
После сообщенного выше можно наперед определить тип всехдальнейших наблюдений: когда шимпанзе подлинно разрешает задачи, касающиеся только дистанции (в известной степени «грубой») до цели, и одновременно с этим почти совершенно не обладает или не научается нашей (наивной) статике, то должны прямо-таки с необходимостью возникать «хорошие ошибки» — в них животное делает подлинную попытку лучше преодолеть дистанцию, это хорошо; вместе с тем, по незнанию оно собирается сделать невозможное с точки зрения статики, это ошибка.
|
|
|
Первая из этих хороших ошибок наблюдалась лишь в двух случаях; она производила несколько озадачивающее впечатление. (12. II) Хика в своих первых попытках тщетно старается достать цель при помощи одного ящика; вскоре она видит, что даже самые лучшие прыжки не помогают, и оставляет этот способ. Однако, внезапно она схватывает ящик обеими руками, с большим напряжением поднимает его до уровня своей головы и прижимаеЦк стене, вблизи которой висит цель. Если бы ящик сам собой остался «стоять» здесь у стены, задача была бы решена, так как Хикалегко смогла бы взобраться на ящик и, стоя на нем, достигнуть цели. Впоследствии в подобном опыте Грандэ ставит один ящик под цель, поднимает ногу для того, чтобы залезть на него, и обескураженно опускает ее, взглянув наверх. Внезапно она схватывает ящик и, все время глядя вверх на цель, прижимает его на некоторой высоте к стене, как Хика. Попытка решения является правильной: ряд движений от «поднимания ноги» до «прижимания ящика к стене» имеет резкий изгиб — «опускание ноги»—«схватывание ящика», а дальнейший процесс: «схватывание—решительное поднимание на высоту примерно 1 м, прижимание к стене» представляет собой единый прием. Совершенно то же самое относится к поведению Хики. Безусловно, ложным было бы толкование, будто животные хотели сбить цель при
|
|
|
169
помощи ящика. Если бы их намерение было таково, они, во-первых, совершенно иначе обращались бы с ящиком, производили бы с ним другие движения, а, во-вторых, они тогда поднимали бы ящик прямо кверху по направлению к цели, а не двигали бы его в сторону и не прижимали к стене, как это в действительности делали оба шимпанзе. К этой последней форме поведения, на самом деле представляющей собой наивную статику, хотя и соответствующую уровню шимпанзе и в высшей степени примитивную, я еще вернусь ниже.
Можно подумать, что Грандэ подражает тому, что она подметила у Хики; если только ближе познакомиться с подражанием у шимпанзе, это следует рассматривать как в высшей степени невероятное утверждение. В остальном Грандэ ведет себя, как при правильной попытке решения задачи, и ничто не изменилось бы, если бы она переняла это; шимпанзе с невероятным трудом подражает чему бы то ни было, если совсем не понимает существа дела.9)
|
|
|
Если с ящика, который стоит плашмя, нельзя достать цель, шимпанзе часто, взглянув вверх, поворачивает ящик, придавая ему стоячее положение. В том же направлении идет дальнейшее подлинное улучшение, которое опять-таки содержит ошибку—не удовлетворяет требованиям статики: животное стоит на ящике,
| 170 |
уже имея перед собой второй ящик, поставленный стоймя; однако, взглянув на цель, животное видит, что дистанция все еще слишком велика. Тогда поставленный стоймя ящик опять и опять выводится из положения равновесия и ставится в диагональное положение» (ср. рис. 10);животное даже все время всерьез старается залезть на верхушку постройки, которая ,таким образом, становится выше. Очевидно, эта попытка решения может удерживаться продолжительное время и возвращаться снова и снова, так как, хотя при этом ящик двигается в поддерживающих его руках — в конце концов, это бывает с ящиками почти во всех 
случаях,—тем не менее, он, без напря-
жения со стороны животного, в известной степени «стоит» (в неустойчивом равновесии). Грандэ с удивительным упорством и тщательностью повторяла эту хорошую ошибку в течение ряда
лет.
К этим двум случаям следует добавить третий, в котором
дело, правда, не идет собственно о постройке, но, тем не менее, касается области статики: Хика пытается комбинировать прыга-ние с палкой и постройку — она или начинает с бешеной быстротой влезать с постройки на шест, в то время как последний стоит рядом на земле, или ставит шест так же на ящик, если постройка сколько-нибудь достаточно прочна для этого, что, само собой разумеется, опять-таки нельзя установить оптически. Если теперь верхний ящик лежит открытой стороной кверху, больше всего возвышаются узкие края ящика; таким образом, Хика ставит свой шест не внутрь открытого ящика, на его дно, но со всей тщательностью старается поставить его как можно выше, т. е. на какое-нибудь место края ящика, ширина которого едва равняется 15 мм. К счастью, шест всегда скатывается с узкого края прежде, чем Хика начинает как следует лезть кверху, иначе это могло бы плохо кончиться. Однако, она самаделает все для того, чтобы осуществить это, и снова ставит шест на край ящика. Также и здесь, из понимания в одном отношении (высота и приближение к цели) и полного отсутствия чутья в другом (статика) возникает хорошая ошибка.
Постановкалестницы по предъявляемым требованиям стоит так близко к постройке ящиков, что она должна быть здесь затронута. В обоих случаях, когда применение орудий само по себе уже вошло в обычай, обнаруживается специальный способ делать их пригодными к употреблению, как совершенно независимая от того задача — сообщение определенного направления орудию и статика. Употребление лестницы шимпанзе, однако, учит нас обращать особое внимание на два пункта, которые не бросаются прямо к глаза при постройках из ящиков.
Когда Султан в первый раз применяет лестницу (вместо ящика или стола, его обращение с лестницей очень интересно: вместо того, чтобы прислонить ее к стене, вблизи которой висит Цель, подвешенная к крыше, он свободно ставит ее стоймя на землю как раз под целью и пытается, таким образом, залезть по Неи вверх. Если уже знать животное и его привычки, можно сразу *е Увидеть в качестве чего применяется здесь лестница—в качес-
171
тве шеста для прыгания. Животное старается применить эту продолговатую деревянную вещь точно также, как прежде оно применяло палки и доски. Когда это никак не удается, образ действий изменяется: Султан, действительно, прислоняет лестницу к стене (а), однако, совершенно иначе, чем это делает человек, — так, что одна из продольных перекладин прилегает к стене в вертикальном положении, в то время как плоскость лестницы выступает в пространство перпендикулярно стене (а). Таким образом он залезает на лестницу. Так как цель подвешена вблизи угла комнаты, и поэтому животное, влезая, находится очень близко от Другой (b) стены (сраВ. рис. 11), ему удается,
|
|
поднимаясь по нижним ступенькам, удержать лестницу и себя в равновесии благодаря тому, что он одной рукой опирается на находящуюся против него стенку.
Однако, прежде чем цель достигнута, лестница шатается, и после того как Султан много раз падал на землю вместе с ней, он некоторое время лежите мрачным видом, затем снова принимается за работу и после многих попыток находит положение, подобное тому, которое нам хорошо известно и при котором он может взобраться наверх и сорвать цель. Однако, при этом, как и при предыдущих пробах, получается впечатление, будто он вовсе не стремится поставить лестницу по способу, обычному для человека, но старается в возможно большей степени присоединить ее к поверхности стены и при этом остаться с ней некоторым образом под целью; однако, первая тенденция очень сильна, при пробах она по временам преобладает, и благодаря этому, когда Султан, в конце концов, с успехом применяет лестницу, последняя стоит — по требованиям, предъявляемым нами к статике — еще слишком круто.
172
Грандэ, никуда не годный гимнаст, неохотно берется за шест для прыганья, и поэтому на первый раз она употребляетлестни-цуяя она не присутствовала при опыте с Султаном—совершенно иначе (3. II). Цель опять подвешена к крыше, вблизи угла комнаты. Грандэ достает лестницу, прислоняет ее к стене в поперечном положении, так что одна из двух продольных перекладин по всей своей длине лежит на земле, и пытается, прыгая с верхней продольной перекладины, достигнуть цели. Прошло лишь несколько дней с тех пор, как она узнала употребление ящиков; когда она здесь, находясь в такой же ситуации и неимея ящика, берет лестницу и ставит ее в поперечном положении под цель, тотчас же видно, что она использует лестницу как нечто вроде плохого ящика, который должен быть поставлен против стены. Однако, уже в следующем опыте она ставит лестницу стоймя, и именно совершенно так же, как Султан, так что одна продольная перекладина, повернутая кверху несколько косо, почти прилегает к стене, в то время как плоскость лестницы выступает в пространство перпендикулярно стене. При этом угол перекладины, прислоненный к несколько шероховатым доскам стены, испытывает трение, как раз достаточное для того, чтобы удержать лестницу; однако, когда Грандэ осторожно подымается по ступенькам, она обрушивается вместе с лестницей. Несмотря на это, она вновь и вновь предпринимает попытки при этом же положении лестницы, пока один раз угол перекладины не находит достаточной поддержки (наверное, случайно) в незначительнейшем выступе, и животное может взобраться по лестнице — которая, по нашим понятиям, почти что стоит в воздухе, — достаточно высоко для того, чтобы сорвать цель. Три месяца спустя (14. V) я повторил опыт с Грандэ: она ставит лестницу к стене стоймя, почти точно в том же положении, какое было описано выше, только еще больше отклоняясь от вертикали. Опять следует удивляться осторожности и точности, с которой животное выравнивает опасные движения лестницы перемещением тяжести тела; так как лестница, как и раньше, держится у стены только на одном углу продольной перекладины, явление выглядит уже почти выходящим за пределы физических законов.
Султан и в 1916 г. сохраняет тот же образ действий. Так как Хика тоже предпочитает это положение, и лишь иногда (менее часто) бывает, что лестница совсем или почти прижата к стене своей плоскостью, способ ставить лестницу стоймя едва ли
173
является случайным. В столь же малой степени делом случая является то, что способ ставить лестницу, обычный для людей, никогда, даже после многих попыток, не удается в совершенстве — и ни разу не удается ясно и просто с самого начала (как настоящее решение).
Из этих наблюдений следует:,0)
1. Если оставить в стороне старания Султана использовать лестницу как шест для прыгания, то из всего дальнейшего явствует, что шимпанзе все же, без сомнения, обладает некоторыми скромными зачатками статики, и что поэтому выше, по всей справедливости, шла речь лишь о почти полном отсутствии у шимпанзе этого наивного знания. Уже Грандэ и Хика не поднимают ящика, стоящего слишком низко, в свободное пространство, но, приподнимая его в сторону, прижимают к стене. Точно также Султан, Грандэ и Хика пытаются установить контакт между лестницей и стеной, коль скоро возникает необходимость в укреплении, но первоначально — только оптический контакт, и поэтому при дальнейших пробах, которые, по большей части, все же необходимы, они не очень-то заботятся о том, осуществлено ли настоящее и практическое соприкосновение: лишь бы только лестница хоть как-нибудь оставалась стоять «у стены». Даже при прыганий с палкой обнаруживается то же самое: ни одному животному не вздумается шест для прыганья, который слишком короток, просто держать выше в воздухе или свободно держать над ним другой шест — для удлинения; всегда конец палки должен стоять на чем-нибудь, по меньшей мере (Рана) — оптически прилегать к чему-нибудь. Чреватое опасными последствиями предприятие Хики, которая ставит кончик своего шеста на узкий край открытого ящика, также указывает не только на статическую неясность, но и на очевидную статическую потребность — особенно, если принять во внимание ту тщательность, с которой она выполняет как раз это определенное движение, а не ставит наугад свою палку прямо в воздух.
Однако прижимание ящика к вертикальной стене опять показывает, как мало эта потребность в своем развитии вышла за пределы оптического контакта (здесь также и контакта через прижимание). Пристраивание лестницы, которое, правда, отчетливо направлено к тому, чтобы установить оптическую связь (или называйте, как хотите) между лестницей и стеной и постольку не представляет собой чистого способа проб, тем не менее, как раз
174
потому, что здесь действует один лишь оптический фактор, значительно отклоняется от требований нашей статики. Лестница, прилегающая к стене одной продольной перекладиной или своей поверхностью, оптически находится в более тесном контакте со стеной, чем лестница, которая (в положении, обычном для людей) соприкасается со стеной и землей лишь в четырех пунктах — углами продольных перекладин, и статически находится в очень прочном положении, но, тем не менее, для шимпанзе, вероятно, представляется мало «укрепленной», почти висящей о воздухе, точно также, какой нам представляется лестница в том положении, которому отдает предпочтение шимпанзе. Ксожале-нию, с другой стороны, дело не доходит до полного использования оптического фактора: при постройке из ящиков оптический контакт, правда, также играет известную роль, но в действительности шимпанзе никогда не стремятся к прочному сочленению форм, в котором ведь обнаруживается уже значительное приближение к нашей (весьма ориентированной в этом смысле) наивной статике; и даже «грубый контакт» наполовину оставляется без внимания уже тогда, когда более высоко находящиеся ящики выступают в сторону, в пространство, далеко за пределы их основы. Вероятно, имеется тенденция там, где в своем поведении шимпанзе не достигает большей ясности, пренебрегать также и возможными следами, которые могут быть благоприятно использованы при «пробах». Не так плохо дело обстоит с установкой лестницы: соединение «гомогенная стена — простая общая форма лестницы» шимпанзе обозревает гораздо лучше, чем соединение двух ящиков; нельзя не признать здесь чего-то от контактной статики, если даже она не совпадает с нашей статикой и объективно совершенно не практична. То, что при постановке лестницы шимпанзе прикладывает к стене именно одну из продольных перекладин, а плоскость лестницы свободно выступает в пространство, проистекает, вероятно, из того, что животные хотят удержать орудие направленным на цель, которая подвешена к крыше; если бы в первых опытах с лестницей цель была подвешена к стене, то, в конце концов, прижимание поверхности лестницы к стене (под целью) было бы доведено до конца.
Так как в этой работе в возможно меньшей степени должна идти речь о теории, я лишь вкратце укажу на то, что образ жизни шимпанзе как раз препятствует выработке у него статики. Мы знаем, что так же и у человека прочная ориентировка поля зрения
175
по абсолютной вертикали прочный верх и низ видимых образов, поворачивание которого действует в виде сильных изменений, достигается постепенно в детские годы. Гипотеза, говорящая о том, что это (нормальное) абсолютное положение пространства представляет собой продукт того, что мы постоянно держим голову вертикально, вносит много ясности, совершенно безразлично: будут ли видеть в этом влияние «опыта», или же (как автор) склонны допускать непосредственное физиологическое длительное воздействие силы тяжести и раздражений, исходящих от оптических структур (при таком положении головы), на известные части функционирующей нервной системы. Во всяком случае, с образованием этой абсолютной ориентировки в пространстве дело обстоит хуже, если голову держать в других положениях столь же часто, как и в выпрямленном, как то имеет место у шимпанзе. Если мы вспомним, в какой значительной степени наша статика зависит от абсолютной вертикали (и горизонтали), прочного верха и низа, вообще от прочного положения для ориентировки—ребенок, поскольку вообще нет налицо подобного положения для ориентировки, также не обладает статикой в смысле статики взрослого человекаяя можно легко увидеть, что шимпанзе живет в условиях, крайне неблагоприятных для развития у него статики.
Тем в большей степени условия его жизни пригодны для того, чтобы упражнять функции лабиринта и мозжечка, сделать животное телесно ловким до такой степени, что даже самый худший гимнаст-шимпанзе может не бояться конкуренции человека. В специальном случае к этому присоединяется то, что при постройке из ящиков, равно как и при установке лестницы, отсутствует настоящее поощрение развития статики, так как для шимпанзе достаточно прочны те постройки, которым человек доверился бы нелегко.
Разумеется, не одни только приведенные выше моменты повинны в этом недостатке: уже немногие наблюдения над животными учат тому, что здесь имеется затруднение, действующее в гораздо более общей форме, а именно то, как шимпанзе ведет себя в отношении образов и структур, если совершенно отвлечься от фиксирования положения в пространстве (срав. последнюю главу).
Дата добавления: 2021-04-15; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!