Неисполнение К., являвшимся генеральным директором общества, требований законодательства Российской Федерации о проведении обществом обязательного аудита. 46 страница
--------------------------------
<1> В процессе реформы гражданского законодательства предлагалось установить повышенные требования к размеру уставного капитала, чего пока, к сожалению, сделано не было.
Следует отметить, что в процессе реформы гражданского законодательства в части установления случаев снятия корпоративных покровов в период существования юридического лица принципиально возможными рассматривались три направления: либо вовсе исключить из ГК РФ такие нормы, прежде всего нормы об ответственности основных обществ (товариществ) по долгам дочерних обществ; либо усовершенствовать эти нормы, сохраняя их действие лишь в отношении предпринимательских корпораций; либо распространить эти нормы на все юридические лица, установив дополнительную ответственность лиц, контролирующих юридические лица, независимо от их организационно-правовой формы.
Первое направление представляется нам наиболее оптимальным и соответствующим принципу отделения личности и имущества юридического лица от личности и имущества его учредителей (участников) и иных лиц.
Тем не менее в ходе реформы предусмотренные законодательством случаи снятия корпоративных покровов в период существования юридического лица предлагалось, наоборот, расширить.
В частности, в п. 1.8 раздела III Концепции развития гражданского законодательства говорится о том, что "положения пункта 3 (абзац 2) статьи 56 ГК РФ <1> целесообразно дополнить правилом о субсидиарной виновной имущественной ответственности учредителей, участников, выгодоприобретателей и иных лиц, имеющих возможность определять решения о совершении сделок, принимаемые юридическим лицом, перед его контрагентами по сделке" <2>. Иными словами, в ГК РФ фактически предлагалось ввести общие положения о субсидиарной виновной ответственности любых контролирующих лиц по сделкам подконтрольных организаций в период существования юридического лица. В отличие от ответственности основных обществ по сделкам дочерних данная ответственность предполагалась не солидарной, а субсидиарной, и при этом виновной, наступающей за противоправное виновное поведение контролирующих лиц. Также эта ответственность не связывалась с наличием "обязательных указаний" о совершении соответствующих сделок, а говорилось об "определении решений о совершении сделок".
|
|
|
--------------------------------
<1> Данная норма устанавливала возможность возложения субсидиарной ответственности на участников и иных лиц за доведение юридического лица до банкротства.
<2> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 50.
|
|
|
Здесь же в Концепции указывалось, что "субсидиарная ответственность различных лиц, прежде всего учредителей (участников) юридического лица по его долгам, должна наступать при невозможности взыскания причиненных юридическому лицу убытков с виновных лиц по правилам пункта 3 статьи 53 ГК" <1>. Тем самым исключалось применение норм о субсидиарной ответственности контролирующих лиц по обязательствам юридического лица перед кредиторами в тех случаях, когда соответствующие убытки были взысканы в пользу юридического лица за счет управляющих, виновных в причинении убытков, по правилам об ответственности управляющих. Предполагалось, что в таком случае отвечать по обязательствам перед кредиторами должно само юридическое лицо, имущественная масса которого пополнилась за счет управляющих, виновных в причинении юридическому лицу убытков.
--------------------------------
<1> Там же.
Данное предложение, по существу, не вызывает возражений, поскольку направлено на более последовательное проведение принципа самостоятельной имущественной ответственности юридического лица. Однако в целом указанные общие правила о субсидиарной виновной ответственности контролирующих лиц по обязательствам перед кредиторами любого юридического лица в период его существования предлагалось вводить в дополнение к правилам о субсидиарной ответственности контролирующих лиц за доведение юридического лица до банкротства. Иными словами, предполагалось, что субсидиарная ответственность может налагаться на виновных лиц при отсутствии ситуации банкротства, когда сохраняется возможность по взысканию задолженности с самого юридического лица с помощью обычных средств правовой защиты, которые еще не исчерпаны, что не соответствуют принципу отделения, предполагающему, что, пока юридическое лицо существует и формально действует, никакой дополнительной ответственности по его обязательствам перед кредиторами, в том числе ответственности виновных лиц, быть не должно.
|
|
|
Другое предложение Концепции касалось непосредственно ответственности материнских компаний по долгам дочерних. В пункте 4.1.7 Концепции <1> говорится, что основания ответственности материнской компании по долгам дочерней должны быть унифицированы во всех законодательных актах и ориентированы на формулировку п. 2 ст. 105 ГК РФ. При этом "такая ответственность по общему правилу должна наступать при отсутствии вины (выделено мной. - О.Г.), и лишь при банкротстве - при наличии любой формы вины в деятельности материнской компании. Представляется также, что указанная ответственность должна наступать во всех случаях, когда она вызвана исполнением дочерней компанией решений материнской компании <2>. Также в пункте 4.1.8 Концепции сказано о дополнении норм о компаниях одного лица правилами о субсидиарной ответственности их учредителя (участника) по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника) <3>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 50.
<2> Там же. С. 59, 60.
<3> Там же. С. 60.
Таким образом, Концепцией предлагалось существенно расширить и унифицировать основания привлечения контролирующих лиц к ответственности по обязательствам юридического лица перед кредиторами, по существу, установив три случая такой ответственности, которая может применяться в период существования юридического лица, в том числе в условиях достаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов:
- субсидиарная виновная ответственность контролирующих лиц перед кредиторами по сделкам, совершенным подконтрольным юридическим лицом во исполнение решений контролирующих лиц (п. 1.8 разд. III Концепции);
- солидарная безвиновная ответственность материнской компании перед кредиторами по сделкам, совершенным дочерней компанией во исполнение решений материнской компании (п. 4.1.7 разд. III Концепции);
- субсидиарная безвиновная ответственность единственного участника перед кредиторами дочерней компании по сделкам, совершенным во исполнение указаний такого участника, наступающая при недостаточности имущества дочерней компании (п. 4.1.8 разд. III Концепции).
Введение подобного разнообразия случаев ответственности контролирующих лиц перед кредиторами подконтрольных юридических лиц в условиях, когда подконтрольное лицо не находится в стадии ликвидации или банкротства, на наш взгляд, подрывает принцип самостоятельной имущественной ответственности юридического лица по своим обязательствам и ведет, по существу, к отрицанию самой конструкции юридического лица.
Проект изменений в ГК РФ, принятый в первом чтении Государственной Думой в начале 2012 г., вводил понятия контролирующих и подконтрольных юридических лиц, а также устанавливал субсидиарную ответственность контролирующих лиц по обязательствам любого подконтрольного юридического лица, которую они должны нести солидарно <1>. Тем самым проект шел еще дальше Концепции, распространив "гарантийную" ответственность на любые юридические лица, а не только на предпринимательские корпорации (хозяйственные общества и товарищества), при этом ответственность устанавливалась по любым обязательствам подконтрольного юридического лица, а в некоторых случаях носила солидарный характер, что могло вызвать самые непредсказуемые последствия для гражданского оборота. Законопроект исходил из того, что ограниченность сферы применения такой ответственности является главным ее недостатком. По мнению разработчиков указанного законопроекта, подобная ответственность должна применяться в отношении любых коммерческих корпораций и иных юридических лиц и при этом может распространяться на любых контролирующих участников (в том числе на собственников имущества унитарных организаций). Соответствующие нормы не вошли в текст обновленной гл. 4 ГК РФ о юридических лицах <2>, что было вызвано как концептуальными, так и юридико-техническими недостатками проектируемых норм.
--------------------------------
<1> Проект федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации". URL: http://www.gosduma.net/systems/law/.
| КонсультантПлюс: примечание. Монография В.В. Витрянского "Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2018 (2-е издание, исправленное и дополненное). |
<2> См.: Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М., 2016. С. 34, 35.
Если применение концепции гарантийной ответственности в отношении хозяйственных обществ объяснялось тем, что эти общества осуществляют предпринимательскую деятельность, имеющую высокорисковый характер и поэтому кредиторы нуждаются в повышенных гарантиях (контролирующие лица принимают на себя риск неисполнения обязательств перед кредиторами подконтрольным лицом), то распространение ее на другие юридические лица, в том числе на некоммерческие организации, и вовсе было безосновательным.
В иных коммерческих корпорациях, являющихся объединением лиц, участники и без специальных норм несут ответственность по долгам создаваемого ими юридического лица. Например, бессмысленно использование понятия "дочернее (или подконтрольное) полное товарищество", поскольку участники полного товарищества сами занимаются предпринимательской деятельностью от имени товарищества и несут ответственность по его обязательствам принадлежащим им имуществом (п. 1 ст. 69 ГК РФ).
Тем более отсутствуют какие-либо разумные основания для распространения соответствующих правил на некоммерческие организации (фонды, учреждения), которые вообще не занимаются предпринимательской деятельностью.
Несмотря на это, проект не только не отказался от привлечения к ответственности контролирующего лица по сомнительному и отвергнутому Концепцией основанию (в связи с дачей им обязательных указаний подконтрольному юридическому лицу) (подп. 1 п. 1 ст. 53.4 проекта), но и существенно расширил перечень случаев привлечения контролирующего лица к ответственности, установив ее за любые действия (или бездействие), а не только за сделки.
Такое расширение само по себе вызывало возражения, поскольку каждое дополнительное исключение из правил о раздельной ответственности юридических лиц и их участников противоречит природе юридического лица, а применительно к предпринимательским корпорациям подрывает инвестиционную привлекательность такой формы ведения бизнеса.
Вызывали множество вопросов и предлагавшиеся проектом новеллы правового регулирования соответствующих отношений.
Так, ст. 53.4 ГК РФ, предлагавшаяся проектом, устанавливала солидарную ответственность контролирующего лица с подконтрольным юридическим лицом по обязательствам последнего, возникшим из любых совершенных им действий, в том числе сделок, или бездействия, в следующих случаях:
1) такие действия совершены или бездействие допущено во исполнение указаний контролирующего лица;
2) совершение действий направлено на ограничение ответственности контролирующего лица, которую оно понесло бы, если бы действия были совершены самим контролирующим лицом, и при этом такими действиями причинен вред другому лицу;
3) контролирующее лицо было обязано предотвратить причинение вреда другому лицу при совершении действий подконтрольным лицом, однако не сделало этого.
Напомним, что в Концепции развития гражданского законодательства предлагалось установить субсидиарную, а не солидарную ответственность контролирующих лиц и при этом лишь по сделкам, а не любым действиям юридических лиц, а также скорректировать первое из перечисленных выше оснований привлечения к ответственности материнской компании (контролирующего лица), заменив правило о действиях (сделках), совершенных во исполнение указаний основного общества, правилом о действиях, вызванных исполнением дочерней компанией решений материнской компании (п. п. 1.8, 4.1.7 Концепции). Об указаниях говорилось лишь применительно к сделкам, совершаемым "компаниями одного лица" (п. 4.1.8 Концепции), что, на наш взгляд, было неоправданным и непоследовательным.
Концепция в целом исходила из того, что на практике каких-либо прямых и документально формализованных указаний о совершении сделок или иных действий в адрес дочерних компаний материнские компании не дают и привлечение к ответственности основных обществ по данному основанию было, по существу, невозможным из-за недоказуемости факта наличия таких указаний. Иное дело - решения материнской компании, которые являются формализованными и поддаются анализу с точки зрения выявления причинно-следственных связей между содержанием соответствующего решения и фактическими действиями дочерней компании. Если будет установлено, что фактически действия (сделки) дочерней компании были направлены на исполнение конкретного решения материнской компании, налицо основание для привлечения материнской компании к ответственности по долгам дочерней.
Никакого расширения перечня оснований привлечения к ответственности материнской компании Концепцией не предполагалось.
В п. 1 ст. 53.4 ГК РФ в редакции проекта предусматривалась возможность в ГК РФ или в ином законе устанавливать совершенно другие правила об ответственности контролирующих лиц, нежели в ст. 53.4 ГК РФ. Данное положение принципиально противоречило идее, заложенной в Концепции развития гражданского законодательства, согласно которой основания ответственности материнской компании по долгам дочерней должны быть унифицированы во всех законодательных актах и ориентированы на формулировку п. 2 ст. 105 ГК РФ.
В подпункте 2 п. 1 ст. 53.4 ГК РФ в редакции проекта устанавливалось дополнительное основание ответственности: "Совершение действий подконтрольного юридического лица направлено на ограничение ответственности контролирующего лица, которую оно понесло бы, если бы действия были совершены самим контролирующим лицом, и при этом такими действиями причинен вред другому лицу". Не говоря уже о запутанности данной формулировки, следует отметить, что в силу природы хозяйственных обществ, которые создаются для исключения ответственности их учредителей по долгам созданных ими юридических лиц, весь правовой режим хозяйственного общества в гражданском обороте в целом призван ограничить ответственность контролирующих его лиц (учредителей, акционеров).
В проекте предлагалось также ввести солидарную ответственность учредителей и иных лиц, контролирующих юридическое лицо, по любым обязательствам подконтрольного юридического лица, возникающим из причинения вреда. Данное положение явно неоправданно и противоречит основному назначению института юридического лица - обособление имущества учредителей для участия в гражданском обороте и недопущения привлечения их к ответственности по долгам юридического лица.
Еще одним новым основанием ответственности контролирующего лица, предусмотренным в подп. 3 п. 1 ст. 53.4 ГК РФ в редакции проекта, являлся случай, когда "контролирующее лицо было обязано предотвратить причинение вреда другому лицу при совершении действий подконтрольным лицом, однако не сделало этого". Данная формулировка прежде всего вызывает вопрос о том, на какие практические ситуации она рассчитана.
Когда речь идет об обязанности предотвратить причинение вреда другому лицу, имеется в виду, надо полагать, юридическая обязанность, возникающая в силу закона, договора или учредительных документов юридического лица. Логично предположить, что никакой учредитель (участник) или иное контролирующее лицо не будет заключать с дочерним (подконтрольным) юридическим лицом договор о своей обязанности предотвращать причинение этим лицом вреда третьим лицам, равно как не будет включать соответствующие положения в учредительные документы подконтрольного юридического лица. Что касается закона, то вряд ли в действующем законодательстве можно найти положения, обязывающие каких-либо лиц предотвращать причинение вреда иными лицами друг другу в гражданском обороте. По общему правилу каждый субъект гражданского права сам должен отвечать за свои неправомерные действия, и обязанность других лиц отслеживать или предотвращать эти действия в законодательстве отсутствует.
Кроме того, возможность предотвращения вреда другому лицу регулируется нормами гл. 50 "Действия в чужом интересе без поручения" ГК РФ. Данные нормы предполагают не обязанность, а право любого лица действовать в интересах другого лица в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах. Руководствуясь этими нормами, контролирующее лицо добровольно может предотвратить причинение вреда дочерним обществом третьему лицу. При этом в случае последующего одобрения его действий заинтересованным лицом <1> последнее будет обязано возместить контролирующему лицу соответствующие убытки (п. 1 ст. 984 ГК РФ). Однако никакой ответственности за бездействие в чужих интересах в подобных случаях ГК РФ не устанавливает и не может устанавливать, поскольку отсутствует обязанность действовать в чужих интересах в целях предотвращения вреда.
--------------------------------
<1> Под которым может пониматься как третье лицо, причинение вреда которому было предотвращено, так и подконтрольное юридическое лицо, в чьих интересах в целях недопущения привлечения его к деликтной ответственности действовало контролирующее лицо.
Наконец, основание привлечения контролирующего лица к ответственности, предусмотренное проектом в подп. 3 п. 1 ст. 53.4 ГК РФ, не было согласовано с правилом п. 1 ст. 1065 ГК РФ, в соответствии с которым опасность причинения вреда в будущем может стать основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность, но никак не обязанности самому пытаться предотвращать причинение вреда другим лицом.
В завершение следует отметить, что практическое применение содержащихся в проекте оснований привлечения контролирующего лица к ответственности становится абсолютно произвольным и непредсказуемым в свете еще одной новеллы, предлагавшейся в п. 4 ст. 53.4 ГК РФ.
Согласно этой норме "солидарно с контролирующим лицом несут ответственность лица, через которых данное лицо осуществляет контроль, а также лица, совместно с которыми данное лицо осуществляет контроль". При этом, что означает "через которых" или "совместно с которыми", проект не раскрывал. Независимо от того, имеются ли здесь в виду фактические или юридические отношения, обозначенные с помощью слов "через" и "совместно", и в том и в другом случае содержание соответствующих "связей" абсолютно неясно. Под данную формулировку можно было подвести любых участников гражданского оборота, которые так или иначе находятся в каких-либо отношениях с контролирующим лицом, в том числе представителей акционеров (участников) при голосовании на общем собрании акционеров, юридических, налоговых и иных консультантов контролирующего лица и даже почтовых служащих или курьеров, вручивших подконтрольному юридическому лицу письмо с указанием совершать соответствующую сделку, по которой контролирующее лицо привлекается к солидарной ответственности.
Дата добавления: 2021-04-15; просмотров: 75; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!